Вибрация телефона, лежащего на высокой тумбе, разлетелась по всей комнате и заставила меня неохотно открыть глаза. Поднявшись с кровати и схватив гаджет, я увидела то, что совсем уж не ожидала: звонок от малолетки. Подняла трубку и снова выслушала нытьё про то, что Даник бросил лучшего друга, что не ходил на карьеры уже несколько дней. Ничего важного не ответив, я завершила звонок и набрала после этого номер Кулагина.

— Наконец-то проснулась? — ласково произнёс он.

— Угу, — недовольно буркнула я. — Господи, да сходи ты с этим малолеткой на карьеры! Он задрал уже звонить по этому поводу! — интонация варьировалась между раздражением и молением.

— С кем? — не до конца понял Даник.

— А, ой, — удивилась своей же глупости, — с Юрой, то есть. Пожалуйста, ради меня один раз сходи.

— Ладно... — безынициативно согласился он, пока я радовалась победе, которой пыталась добиться не впервые.

Пару часиков пролежала в кровати, даже слегка наслаждаясь тишиной и покоем за столько дней. Потому что уединение, в отличие от одиночества, иногда становится очень приятным и нужным чувством. Впрочем, мой парень достаточно быстро вернулся с карьеров и нагрянул в гости, когда я только-только собралась поделать спортивные упражнения. Для меня вес всегда был больной темой, поэтому лишний килограмм не давал никакого покоя. И, мягко говоря, тренироваться перед кем-то я не особо любила, но как вышло — так вышло.

Собрала хвост, заколов невидимкой чёлку, чтобы не мешалась, надела лосины и футболку в спальне, перешла в зал и для начала сделала подкачку, то есть пресс, отжимания и похожие упражнения, лишь после — растяжку. Так как Даник снова пилил меня взглядом, вводя в какой-то дискомфорт, я села ровно и возмущённо посмотрела на него со словами:

— Прекрати это делать.

— Что именно? — выдал нескрываемую насмешку парень.

— Не смотри на меня так... — Отвернулась от него, чтобы не устанавливать неловкий зрительный контакт. После чего озвучила спонтанную идею: — Ай-да со мной шестьдесят раз пресс лучше сделаешь.

Кулагин, согласившийся на это и запыхавшись на половине, бахнулся спиной на пол и перестал двигаться, а я делала упражнение дальше, до своего предела. Когда подняла туловище в последний раз, Даник успел усесться передо мной.

— Ты очень красивая, — озвучил свои мысли вслух он, безмятежно улыбнувшись.

А я с растрёпанным хвостом, покрасневшим от физической нагрузки лицом и уставшим взглядом осознавала, как дела обстояли на самом деле, поэтому и промолчала. Даник потянулся ко мне для поцелуя, но я вскочила как с горячих углей, ушла в сторону коридора и через несколько секунд громко захлопнула дверь ванной.

Когда вернулась, переодевшаяся в повседневную одежду, обтирая лицо и волосы после душа полотенцем с плеч, он неожиданно обнял меня со спины и прошептал: "Ты вкусно пахнешь". От смущения я застыла на месте как вкопанная. Даник развернул меня силой к себе и потянулся к моим губам снова. Тогда я быстро вырвалась и начала бегать от него по всей квартире со смехом: "Как легко тебя дразнить!"

В один момент парень сдался и расстроенный уселся в круглое кресло. Я пожала плечами, не понимая, почему это имело такую важность, но мне было безумно весело следить за многочисленными изменениями выражения его лица. 

Пока Даник дулся, взяла один стакан пива из холодильника, то есть единственную разрешённую мне меру. Тёть Оля до этого сразу поставила условие, что никого из моих друзей спаивать нельзя, поэтому я пила лёгкий алкоголь при Данике, а ему стакан в руки не передавала. Кулагин несколько раз упрашивал сделать хотя бы глоток и под конец услышал от меня двусмысленную фразу: "Давать нельзя, а вот делиться — это другое, это не будет считаться". 

— Хочешь? — дразнила вновь я.

— Хочу, но ты ведь всё равно не дашь выпить. — Он обиженно отвёл глаза, скрестив руки на груди.

— Правильно!

— Вот видишь...

Даник суть фразы не понял, поэтому залип в телефон с прежним разочарованным лицом. В то же время я незаметно набрала в рот последнюю жидкость, что была почти у дна, опёрлась коленом на кресло и через поцелуй передала парню пиво. 

Сама же смутившись от своих действий, быстро убежала в другую комнату с мыслью: "Застрелите меня за мои импульсивные идеи". А когда всё же вернулась, заметила этот довольный взгляд и словила ещё более сильное чувство стыда. Тогда я решила, что больше никогда не буду творить подобное, чтобы не было столь неудобных последствий.

Через пятнадцать минут молчания на меня неожиданно нахлынула тоска. Со спины дул вентилятор, парень смотрел какое-то видео, а я, сидя сзади него, обрывками рассказывала своё не совсем лёгкое прошлое, после чего добавила: "Ты знаешь меня как человека, который всегда весёлый и улыбается. А смысл? Ты любишь не меня, а мой образ. Я ведь не такая..." Он ни разу не перебил, но и реакция была необычной: сначала нахмурился, потом погрустнел, даже появилась слезливая плёнка на глазах. Как ни странно, Даник сказал, что ему это не так важно.

Дабы развеять атмосферу, я потянула Кулагина за щёку со словами: "Вообще, знаешь, что для меня самое важное? Чтобы дорогие мне люди улыбались. И я рассказала такое не для того, чтобы ты меня жалел".

✸❀♡ 

     Ближе к четырём мне написала Санько с просьбой забрать её из дома. Сначала Юрсову действительно не хотели выпускать гулять, поэтому мы втроём посидели на большой качельке её участка. Однако затем я всё же сумела уговорить маму девушки отпустить дочь со мной хотя бы на пару часиков.

Уже втроём пошли за Никитой. Он не мог выйти сразу, так как поливал бабушке огород. Когда я и подруга попытались уговорить Мурлова отложить это дело на потом, он направил шланг с водой на нас, и мы, как две идиотки, убегали от струи и безмятежно хохотали с полупромокшими футболками. 

Позже и Юрчик подъехал на пару минут к общему сбору. Вёл себя со мной так, будто ничего между нами и не случилось, но я — довольно холодно в ответ. Малолетка обидчиво отвернулся и через несколько секунд укатил на своём велике, как всегда и делал. Никита с нами тоже, в итоге, не пошёл.

Время метнулось настолько неумолимо, что Сашу пришлось возвращать домой. После этого сходили мы с Даником к Клубу, ведь давно туда не наведывались без цели. Там как раз на ступеньках крыльца сидело пару пацанов не из нашей компании, и мы приютились рядом, чтобы поболтать с ними.

— Настя, ты же в курсе, что я бисексуал? — спросил Владос в этой своей чёрной кофте и надетым вечно капюшоном. Неясно, как он переносил жару в таком виде.

— Ну да, а что?

— Можно я Даника у тебя заберу? — заинтересовался парень.

— Конечно, я не против!

— А я против! — Схватил меня за руку Даник, поднял со ступенек рывком и начал уводить оттуда.

— Ты поосторожнее с ним! — кричал вслед Влад. — На бабки может провести!

Зашли ненадолго к моему парню в гости, чтобы покушать после долгой прогулки. Мне он разогрел макарошки с сосиской, а сам задумчиво принялся мыть посуду, обтирая жёлтой намыленной губкой тарелки и кастрюли.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, мельком заметив заходящего на кухню батьку.

— Да я с тобой уже говорил, только ты снова в телефоне сидишь, — мягко упрекнул меня он.

— Пап, ну не услышала! — пытался оправдаться за меня Даник.

— Давай тут, посуду мой! — указал батька.

— Мою! — возмущался сын.

— Это он перед тобой так выпендривается! — усмехнулся мужик и дал два пинка под зад сыну.

Как только батька вышел, Даник скорчил рожи забияки и сымитировал поведение отца. "Как ребёнок, ей-богу", — подумалось мне.

✸❀♡ 

     Как только мы насытились и насиделись дома, на улице уже стемнело. Собрались на прогулку, чтобы ещё немного подышать свежим воздухом. Когда шли в сторону Первого Шлюза от магазинов, по дороге нас подозвала компашка у Конторы, сидящая рядом с Трактором.

Это были Владос, Серый и Мафаня, и снова у них творилась непонятная суета, выбивающая из ритма спокойных деньков. Мы пристроились рядом с ними всеми, облокотившись на высокую клумбу.

— Вы ещё не расстались что ли? — всё надеялся на что-то Серёжа.

— Не-а! — на автомате ответила я.

— До сих пор в шоке с вас! — воскликнул короткостриженый. — Я вообще-то на бабки поспорил, что вы быстро разойдётесь!

Постояли мы с ними недолго и вскоре отделились, чтобы не слушать и дальше подобный бред. По дороге Даник нарочно застёгивал свою же чёрную кофту на мне, хотя я говорила, что на улице не так уж холодно. Поэтому назло расстёгивала молнию обратно, и это повторялось по кругу.

Когда наконец-то добрались до Первого Шлюза, я расселась на свой любимый синий свод железок, то есть угол, и покачала ногами туда-сюда. Старалась не обращать внимание на то, что Даник не давал мне спокойно наблюдать за звёздами, так как будто по привычке пилил меня глазами. И, всё же, в один момент нервы сдали:

— Чего опять пялишься?

— Любуюсь, — без намёка на смятение объяснился Кулагин. Он сам был одет в одну только оранжевую футболку, которую часто носил, да шорты в придачу, а мне ещё что-то про здоровье говорил.

— Нельзя! — проворчала я и отвернулась от него, надув губки.

— Почему?

— По закону!

— Какому такому закону? — недопонял Даник.

— Моему закону!

Даник силой притянул меня к себе, спустив с угла на саму пристань, одной рукой, другой — нежно схватил лицо и прижался губами к моим на пару секунд. Кажется, от такой внезапности даже я ненадолго разучилась дышать, отчего парень мило улыбнулся и виновато утвердил: "Главное — спокойствие".

А мне хотелось накричаться: "С тобой невозможно быть спокойной! Ты всегда застаёшь врасплох! Зачем так делать?!" И всё-таки промолчала. Впрочем, когда он захотел повторить своё прошлое действие, я сразу же вовремя отреагировала.

— Ну уж нет! — Отбежала от Даника подальше. — Лучше нырнуть в глубокую канаву, чем это! — Села на край железки и сымитировала, что собираюсь спрыгнуть вниз. Парень, разумеется, остановил меня и почему-то сильно рассмеялся.

Вскоре мы замёрзли. К одиннадцати, то есть моему личному комендантскому часу, подошли и сели на скамейку у подъезда. То мама звонила по видеосвязи, то папа прислал целое стихотворение, которое сам обо мне сочинил, то Даник задаривал комплиментами в предзнаменовании моего дня рождения.

Каждый раз, каждый чёртов раз, когда для меня делали что-то хорошее, не ожидая чего-то взамен, я чувствовала себя сломанной и неправильной. Ведь глубоко внутри считала, что не заслужила это. Накрутила себе мысль: чтобы быть любимой, нужно постоянно что-то для этого делать. И никому ни разу о подобных мыслях я не рассказывала.