Она аккуратно сложила камеру, объектив и треногу в сумку. Глубоко вздохнула, прижав к лицу руки. Внутри гуляла восторженная дрожь, острыми пальцами водя по ее ребрам и позвоночнику. Она почти не спала эту ночь, думая и организовывая все в своей голове. Она решила, что нужно будет обязательно сделать общую фотографию. Чтобы действительно порадовать тех, кто встречал новый год в палате и с неизменными дозами таблеток в пластиковом стаканчике.

- Я внизу.

- Здравствуйте, - Встретила Лера Дмитрия первой широкой улыбкой, - С Наступившим Вас.

Он кивнул. Машина тронулась с места.

- Вас тоже с праздниками, Валерия.

- А где Вы меня увидели? Я Вас искала, но нигде не нашла.

Он помолчал, выезжая на трассу.

- Так случилось, что окна моей квартиры выходят на ту площадь, где оказались Вы.

- Правда? – Она посмотрела на него. Видеть его рядом и во плоти было в тысячу раз радостнее, чем на стене, - Вам повезло. Не нужно никуда выходить.

- Да, наверное, Вы правы, - Он рассмеялся, - Ну что, все подготовили?

- Да, - Лера погладила сумку на коленях, - Я во всеоружии!

- Хорошо, - Машина проехала под железнодорожным мостом, - Впрочем, оружие это последнее, что Вам понадобится.

Не слыша его слов, Валерия призналась:

- Знаете, у меня иногда такое чувство, как будто за мной кто-то следит, - Она искоса посмотрела на него, но тот остался неподвижен.

- Для человека, живущего в одиночестве, это нормально, - Только спустя пару минут молчания, проговорил он.

Лера укусила себя за губу и спрятала взгляд в окне. Она хотела сказать по-другому. Фраза «Что Вы следите за мной» едва не сорвалась с ее губ. А если он не следит, то откуда знает, что она и вправду очень одинока?..

Они долго добирались до места назначения. Лера знала, что лечебницы подобного типа обычно устраивают в удалении от крупных центров, но она и не догадывалась, что настолько далеко. Выходит, даже если захочешь убежать – не получится, потому что кругом только лес и полузаброшенная автомобильная дорога.

- Что ж, добро пожаловать, - Сказал он, выходя из автомобиля. Потянул носом воздух и посмотрел в сторону невысоких, удручающих двухэтажек, разбросанных по опрятно убранной территории. Здесь было намного холоднее, чем в городе, и Лера, оглядываясь вокруг, куталась в шарф и поднимала плечи.

- Хотите сделать несколько снимков снаружи? – Спросил Дмитрий после недолгого молчания, которое он, конечно же, заполнил изучением ее действий. Девушка кивнула и потянулась к камере.

- Идемте, устрою Вам небольшую экскурсию, - Он покровительственно приподнял руку, и Лера сдержала желание подбежать и прижаться к нему. Только нацепила камеру поверх пальто и пошла за ним следом.

- А ничего, что мы приехали сюда во время праздников? – Осторожно спросила она в перерывы между щелчками затвора.

- Ничего, - Примиряющее ответил психиатр, - В этом вся суть. Здесь только дежурные сестры и санитары. Остальные врачи законно отдыхают.

- Кроме Вас, - Лера навела камеру на него, но он отошел в сторону.

- Пожалуйста, не нужно меня снимать, - Он извлек сигаретную пачку, - У меня тоже выходные. В компании Вас, моих подопечных и Вашей камеры.

Лера посмотрела на него, а потом быстро поднесла фотоаппарат к лицу и сфотографировала его. Он засмеялся, выпуская в морозный воздух клубы дыма и своего дыхания.

Снаружи ей не удалось найти что-то хорошее. Кроме фотографий Дмитрия, конечно. Он показывал ей женские и мужские отделения, приемный покой, мастерские и игровую площадку, в это время года засыпанную снегом. Она же, в свою очередь, откровенно халтурила, охотясь повсеместно не за удачными кадрами, а за ним.

Наконец, они остановились перед крыльцом одного из домов.

- Теперь познакомлю Вас со своей территорией, - Сказал он, глядя на нее с высоты своего роста, - Мужское отделение, два этажа, восемнадцать пациентов. Не боитесь?

Она с улыбкой смотрела в его лицо.

- Нет.

Чей-то силуэт мелькнул у окна и тут же задернул штору. Лера глубоко вдохнула, собираясь с терпением, и вошла вслед за ним.

- Дмитрий Викторович? – Удивленно поднялась с поста дежурная сестра, - Неожиданно Вы как-то нагрянули.

- Здравствуйте, Зоя Михайловна, - С уже знакомой Лере вежливостью обратился к ней врач, - Я к Вам чисто с профилактическим визитом. Вот, познакомьтесь, Валерия, моя Московская ассистентка. Тоже думает переводиться к нам.

- Ой, как хорошо, - С готовностью ответила женщина, глядя на Леру, - Давайте переводитесь, у нас ой как не хватает рук иной раз.

Лере почудилась неясная угроза в ее теплых словах и в морщинах вокруг глаз. Она все же улыбнулась и поздоровалась, стараясь не отставать от своего проводника. Они прошли через холл и повернули направо.

- Добрый день, Михаил, - Кивнул Дмитрий человеку в белых штанах и рубашке, - Без эксцессов у нас?

- Да, спали нормально, - Ответил тот, подходя к белой пластиковой двери, делящей длинный коридор на две части, - Вы к себе? Надолго сегодня у нас?

- Нет, часа на два, думаю, - Он поднес свой пропуск к электронному замку, - Подготовь, пожалуйста, тех пациентов, с которыми я проводил отдельную терапию перед праздниками. В гостиной, желательно.

- Будет сделано, - Он окинул Леру недоверчивым взглядом и направился в противоположную сторону.

За пластиковой дверью была отдельная приемная, процедурный кабинет и кабинет самого врача. Лера восторженно прочитала инициалы Дмитрия в табличке.

- Я попросил бы Вас использовать вспышку только в крайней необходимости, - Неизменно спокойным тоном говорил тем временем Дмитрий, входя в свой кабинет и снимая пальто. Лера с подобострастным видом осматривала массивный дубовый стол у стены, удобное кресло напротив, кушетку у окна, высокие растения в углу. Здесь пахло кофе и сигаретами. Кабинет был сделан в темно-зеленых тонах, этот цвет при долгом применении размягчал любую напряженность, выпуская потоки разума течь по любым направлениям. В дальнем углу была еще одна дверь.

- А что там? – Спросила девушка, сняв пальто и шарф.

Дмитрий набросил белый халат с глянцевым бейджем. Проследил ее взгляд.

- Там хранятся некоторые медикаменты и оборудование, - Помолчав, он добавил, - Еще там можно прятаться, когда тебя ищут.

Лера рассмеялась его словам, не до конца поняв, что именно он имел ввиду. Они вернулись в коридор.

- Я познакомлю Вас с пациентами, а потом уйду на дежурный обход. С Вами останутся двое санитаров, на случай непредвиденных выпадов. Сможете выдержать?

- Конечно, - Но у Леры все похолодело внутри при мысли, что она останется с ними один на один. Они уже приближались к гостиной, когда она заставила себя спросить, - А вы надолго уйдете?

- Не беспокойтесь, - Он ободряюще улыбнулся, - Здесь Вы в полной безопасности.

Однако стоило им войти, как пациенты, собравшиеся там, окатили их криком «С Новым Годом!!». Лера едва не спряталась за Дмитрия, но устояла. Потом, немного придя в себя, заулыбалась. Многие из больных нацепили на себя мишуру и новогодние украшения, которые они сняли с небольшой искусственной елки в углу. Дмитрий сделал шаг навстречу.

- Митрий Викторич, Вы специально для нас пришли? Митрий Викторич, а Вы будете дарить нам подарки? Митрий Викторич, а это что, Ваша Снегурочка? – Набросились на него человек пять. Прочие расселись по стульям, составленным в круг. Лере их реакция напомнила детский лагерь. Она глупо улыбалась и не знала, куда себя деть.

- Спокойнее, спокойнее, - Сказал Дмитрий, примиряющее подняв руки, - Сядьте по своим местам и послушайте меня.

- Митрий Викторич, мне опять дали эти розовые таблетки, - Обиженно протянул полный мужчина лет тридцати с залысинами, - А я ведь от них ужасно набираю вес!

- Тихо! Заткнись! – Закричал на него второй, бросив в него окурком, - Не мешай доктору говорить.

Дмитрий помолчал, ожидая, пока все успокоятся. Лера тоже села на стул, все еще рассматривая пациентов. Многие из них выглядели вполне здоровыми людьми.

- Во-первых, я тоже хочу поздравить вас всех с Новым Годом, - Сказал он, опустившись на стул рядом с Лерой, - Новый Год всегда несет надежды на изменения к лучшему. Верно, Алексей?

Парень лет двадцати смущенно подтянул колени к лицу и уткнулся в них носом.

- Во-вторых, я сегодня действительно пришел к вам не один, - Все сразу же скрестили взгляды на девушке, - Это Валерия, она моя помощница на сегодня, и она пришла, чтобы немного вас пофотографировать.

- Ва-ау! – Протянул второй парень в женской растянутой кофте, - Настоящий фэшн-фотограф. Я в шоке.

Лера подавила смешок, глядя на него. У него были накрашены ногти и густо подведены глаза. Еще он явно страдал от анорексии.

- Я не хочу фотографироваться, - Заявил тот же полный мужчина, - Из-за этих чертовых розовых таблеток я сильно растолстел!

- Да заткнись ты! – Опять закричал на него курящий мужчина с коротко стриженными волосами, - С самого утра сегодня про свой жир талдычишь.

- Все потому что он толстый, - Засмеялся Алексей, поправляя на себе больничный халат. Кстати, он был единственный, одетый в больничную одежду. Остальным, видимо, разрешалось ходить в своих обычных вещах.

- Я не толстый! – Истерично заверещал жалующийся, - Это все здешняя жирная еда и таблетки! Митрий Викторич, пожалуйста, отмените мне эти таблетки!

Бритый мужчина соскочил.

- Митрий Викторич, разрешите, я его ударю?

Лера испуганно посмотрела на Дмитрия. Его лицо, как скорлупа, было спокойно и непроницаемо.

- Ну что ж, ребята, - Ровным голосом сказал он, - Я, видимо, ошибся, выбрав именно вас среди остальных. Почему-то я подумал, что вы сможете произвести хорошее впечатление на нашу гостью и ради развлечения побыть джентльменами хотя бы на один день.

- Мы можем! Мы можем! – Протестующе закричало большинство. Только толстый мужчина скрестил руки на груди и обиженно замолчал.

- Тогда покажите мне, что я могу на вас рассчитывать, - Дмитрий переплел пальцы в замок, - Закройте глаза и посидите в тишине хотя бы две минуты. Время пошло.

Все замолчали. Лера смотрела на все эти лица, сосредоточенно сдерживающие свои эмоции, и не могла не чувствовать к ним всем симпатию. Она торопливо достала фотоаппарат, чтобы запечатлеть девять человек, сидящих в кругу с закрытыми глазами. Накрашенный парень как-то странно дергался.

- Эмиль, я не просил задерживать дыхание.

- Оу, sorry, док, - Засмеялся тот, сразу же открыв глаза, - Я решил внести разнообразие в это упражнение.

- Это не упражнение, идиот, - Снова подал голос сердитый.

- Петр, не портите эти прекрасные две минуты молчания.

- Как скажете, Митрий Викторич.

- Итак, - Снова заговорил Дмитрий, когда все открыли глаза, - Теперь, когда вы набрались спокойствия, можете послушать, что вам скажет Валерия.

Для Леры это было сюрпризом. Под давлением девяти пар глаз, она вытянулась в струнку и заговорила.

- Мне просто нужно, чтобы вы вели себя, как обычно. Я понаблюдаю за вами и пофотографирую.

- А простите, - Поднял руку некто с картавостью и рыжими, как морковка, волосами, - Куда пойдут эти снимки? В психиатрический научный журнал?

Лера растерянно посмотрела на Дмитрия. Тот изучал ее так же, как и своих пациентов, и не пошевелился. Девушка сглотнула.

- Нет, но есть одна выставка. Это благотворительная выставка. Если мои фотографии окажутся удачными и пройдут по конкурсу, то их вывесят в галерее. Придут люди, заплатят деньги, и эти средства пойду в благотворительный фонд.

- Восхитительно! – Воскликнул Эмиль, - Я снова буду famous! – И он соскочил с места, позируя перед Лерой.

- Я не хочу, чтобы на меня кто-то смотрел, - Буркнул полный мужчина.

- А простите, - Снова поднял руку рыжий, - Валерия, осознаете ли Вы, что нас могут найти по этим снимкам и уничтожить? Вы подвергаете угрозе не только нас, но и весь мир. Фотографы крадут душу.

- Я не желаю вам вреда, - Испуганно заверила их девушка. От волнения у нее загорели уши и бросило в пот, - Я сделаю всего лишь несколько снимков.

- Я напоминаю, - Решил помочь ей Дмитрий, - Тот, кто не хочет присутствовать на фотографии, может быть свободен, - Он поднялся и кивнул санитарам, те подошли немного ближе к больным, - Не забывайте, что перед вами гостья. Ведите себя прилично.

- Мадам, - Тут же подскочил к ней пожилой мужчина в очках, - Я прошу Вашей руки. Потанцуйте со мной.

Вместо этого Лера поджала ноги и поднесла к лицу камеру. Снимки, один за другим, начали вплавляться в ее память. Девушка вошла во вкус, фотографируя пациентов, и даже просила некоторых из них принять ту или иную позу. Только Эмиль ей очень сильно мешал, потому что он хотел присутствовать на всех фотографиях сразу, принимая самые нелепые позы фотомодели.

Она старалась обходить стороной полного мужчину и рыжего парня, потому что помнила, как негативно они высказывались о съемке. Бритый мужчина, который постоянно курил, все время махал ей рукой, привлекая ее внимание, и как только она нацеливала на него объектив, принимал одну и ту же позу.

- Я тоже фотограф, - Говорил ей Алексей, сидя на стуле с ногами, - Я фотографировал птиц. И кошек? – Он подумал, как будто пересчитывал в уме, - Собак. Жирафов. Дома. Леса. Небо, - Он закинул голову, улыбаясь, и все продолжал говорить. Лера привстала, чтобы поймать выражение его лица, - Еще руки фотографировал. Пальцы. Семью. Жирафов. Носки, - Он замолчал, как будто игла граммофона сошла с дорожки.

- Меня! Теперь меня! – Снова заплясал вокруг нее Эмиль. Он спустил с тощих плеч кофту и прижал хрустальные пальцы к губам, - Это невинность. Я белый лютик. Белый, нетронутый лютик на изумрудной ножке. Ты же не хочешь сорвать меня, ты, гадкий, злобный боров?!

Отойдя от него, Лера вновь услышала «Жирафов. Я слышал. Жирафов. Жирафов». Пациенты вокруг нее становились все более оживленными. Некоторые просили групповое фото, приняв странные позы у стен, на стульях, заглядывая друг другу во рты и корча гримасы.

Круговорот становился все безумнее. Все кончилось бы тем, что они схватили бы ее и унесли в свои терновые ветви сумасшествия, гикая и насвистывая военные песни, если бы не Дмитрий, неторопливо вошедший в гостиную.

- Митрий Викторич, сфоткайтесь с нами! – Закричали счастливые модели, увидев его. Лера облегченно перевела дух, глядя на него, а потом сказала:

- Можно сделать общее фото. Хотите?

- Да, да! Митрий Викторич! Идите к нам!

Она провела еще десять минут в попытках поставить пациентов в единый строй. Так, чтобы бритый Петр не пихал в податливый бок полного, чтобы рыжий не поворачивался к ней спиной, боясь показать свое лицо камере, и чтобы Эмиль перестал садиться на шпагат на полу.

Дмитрий, в безупречном белом халате и с записями в руке, встал сбоку. Санитары тоже подошли, чтобы явить свои довольные, но немного опухшие после праздника лица камере.

- Раз, два, три! – Лера сделала несколько фотографий подряд, - Готово.

Полутемный кабинет Дмитрия после этой суматохи показался ей раем. Здесь было очень тихо. Тишина и покой были единственными, в чем она сейчас нуждалась.

- Как Вам этот опыт? – Спросил Дмитрий, проходя внутрь кабинета. Лера подошла к креслу напротив стола.

- Как Вы работаете с ними каждый день? – Она тяжело вздохнула, просматривая получившиеся снимки, - Меня как будто бы снова отправили в детский лагерь, - Она хотела было сесть в кресло, но Дмитрий сказал:

- Нет-нет, это для пациентов, - Он повернулся, чтобы подвинуть к столу стул, но когда обернулся обратно, Лера уже с ногами сидела в кресле. Кивнув, он сел за стол, откинувшись на спинку.

Они помолчали. Лера отложила фотоаппарат, смотря на Дмитрия по ту сторону стола. Он сделал жест рукой.

- Если хотите, можете лечь на кушетку у окна.

- Нет, - Она уставилась на его лицо. За тяжелым столом, в белом халате и с проницательным взглядом он был сосредоточием всего, чего она желала. Он подался вперед, сложив руки на столе.

- Расскажите мне о своей семье, Лера, - Негромко приказал он.

Девушка вдруг увидела себя в смирительной рубашке, сидящей напротив его изучающего профессионального взгляда. Она мотала головой и билась о высокие подлокотники, но не могла заставить себя молчать. Хотелось рассказывать о себе даже малейшие мерзости. Он, непоколебимый и спокойный, снова мысленно формировал ее психологический портрет.

- А Вы уже поняли, чем я болею? – Звук за звуком выговорила она.

Он удивленно поднял брови.

- А Вы считаете, Вы больны?

Лера посмотрела в окно и засмеялась.

- Не смотрите на меня так, - Все еще улыбаясь, она посмотрела на него через плечо, - Как будто бы Вы мой лечащий врач.

- Вы сами приняли на себя эту роль.

- Вы всех так анализируете?

Они помолчали. Дмитрий снова упал на спинку кресла.

- Мы все рабы своих профессий, - Сказал, наконец, он, - Я в этой профессии уже почти десять лет. Как бы мне ни хотелось, личность начинает деформироваться. Она в любых случаях подвержена профессиональной деформации.

Лера застывшими глазами смотрела на черную ветку, скребущую окно. На улице шел снег.

- Мы жили с мамой в маленькой, душной квартире, - Начала она, - Была еще моя старшая сестра, Вера. Старше меня на пять лет... Она подрабатывала в кафешке, потому что денег у нас всегда было мало.

- Как часто Вы видели свою мать в алкогольном опьянении?

- Почти каждый день, - Лера все еще смотрела на падающий снег, - Она не всегда была в отключке, конечно, но подвыпившая приходила каждый день. Пару раз она кодировалась, но это всегда плохо кончалось, потому что она срывалась и сразу впадала в запой. Однажды... Я увидела, что у нее начал расти живот. Я побежала к Вере в кафе, чтобы рассказать, что у нас будет братик или сестричка. Я, правда, очень хотела кого-то еще, потому что мне казалось, если у мамы появится ребенок, она перестанет пить.

- Вы сами хотите детей, Лера?

- Да, очень, - Девушка положила голову на мягкую обивку кресла и, наконец, перевела взгляд на него, - Я очень люблю детей.

Он улыбнулся, доставая сигареты. Лера следила за ним болезненным, воспаленным взглядом. Дмитрий затянулся. Их взгляды пересеклись.

- Можно мне тоже сигарету? – Лера подошла к его столу. Он протянул ей пачку. Девушка вдохнула сигаретный дым, чувствуя приятную тяжесть в груди. Она не курила с четвертого курса университета.

- Так вот я пришла к сестре и сказала, что мама, кажется, беременна. И что это здорово, потому что у нас будет братик или сестричка, - Продолжила она, снова усевшись в кресло, - Я была так рада, что прыгала вокруг Веры и танцевала.

- Сколько лет Вам было тогда?

Лера прищурилась, следя за сизым дымом, поднимающимся вверх к потолку.

- Кажется, мне было одиннадцать, - Она снова встала, чтобы стряхнуть пепел, - Так вот, я прыгала и смеялась, говоря, что буду очень любить нашего братика, и что мама тогда сразу перестанет пить, но Вера взяла меня за руку и увела на кухню. Ну, знаете, там у них повара и рядом еще такое окошечко, где выдают чистую посуду и приборы, - Она судорожно вздохнула, - А Вера, она крепко взяла меня за руки и серьезно посмотрела мне в глаза. Она сказала, что у нас не будет никакого братика, и что мама серьезно больна. Поэтому у нее такой большой живот. Я ей не поверила и убежала домой.

- Когда Вашей матери не стало?

Лера сглотнула подкатившие слезы.

- Когда мне исполнилось двенадцать. Ей прокалывали живот, ну, вы знаете, чтобы выпустить скопившуюся жидкость, но она все равно умерла, - Перед ее глазами встало желтое материнское лицо, - Я видела ее ноги... Они почернели. Кожа стала как старые черные колготки. Морщилась на коленках и как будто бы начинала сползать. Еще были вены. Такие узоры. Понимаете?

- Что Вы испытывали на похоронах?

- Я не была на похоронах. Вера меня не пустила. Она сказала, что мне не нужно этого видеть. Но я видела ее ноги. Вы понимаете?

- Ноги?

- Да.

Они замолчали. Лера докурила сигарету и положила ее в пепельницу.

- У меня есть один хороший психотерапевт, - Выдохнув остатки дыма, произнес Дмитрий.

- Не нужно мне психотерапевтов, - Лера села в кресло, - Да у меня и денег нет.

- Я бы мог Вам помочь, но это не моя область. Я специализируюсь на серьезных отклонениях.

Лера впилась в него глазами. Встала. Подошла к его столу.

- И Вы думаете, у меня это несерьезно? – Она склонилась к нему, облокотившись о стол. Дмитрий слегка улыбнулся, тоже подавшись вперед.

- Вы никогда не узнаете, когда начнется Ваша шизофрения, - Едва слышно ответил он.

Лера улыбнулась. А потом схватила его за плечи и прижалась к его губам. Тело сделалось гибким и быстрым. Незаметно для себя, она забралась на его стол. В правую коленку впилось что-то острое. Воздуха перестало хватать, от этого мозги переворачивались в черепной коробке и обрастали азотными перьями. Он уронил ее на спину, придавив своим телом. Она прогибалась под его горячими, сильными руками, до крови искусывая губы. Со стола посыпались листки и блокноты. Лера обхватила его ногами.

Откуда-то под рукой у нее оказался дырокол. Он был тяжелым и холодным, контрастным к жару между их телами. Лера крепче ухватила его. Руки Дмитрия уже были под ее одеждой, шевелились там как огромные черви-паразиты. Девушка уронила голову, а потом, изнемогая от страсти, размахнулась, и ударила Дмитрия по голове. Он упал на пол и завалился на бок. Лера медленно села на развороченном столе, смотря, как он пытается встать. На виске у него растеклась красная клякса.

Все еще возбужденно дыша, девушка спустилась на пол и подошла к нему. Замахнулась еще раз. Удары были глухими, как будто она била об пол мешок с кочаном капусты. В нос ударил острый запах крови. Выдохнувшись, девушка уронила кровавый дырокол на пол и склонилась к телу. Встала коленями в лужу крови, медленно увеличивающуюся под ним. Длинные, паучьи пальцы погладили свалявшиеся волосы и, дрогнув, вползли в рваную рану на голове. Там было горячо и вязко. Запрокинув голову, Лера тихо застонала.

На ее плечи упал плед.

Девушка вздрогнула и открыла глаза. Ноги затекли в кресле. Потянувшись, она укуталась в шерстяную ткань и огляделась. На столе царил образцовый порядок. В углу, у стены, тоже не было никаких следов крови.

Лера нетвердо встала на ноги и осторожно приблизилась к столу. Черный дырокол стоял на стопке бумаг, хищно опустив свои клыки. Ручка была гладкой и холодной.

- Проснулись? – Спросил ее Дмитрий, появившийся из сумрака кабинета. Девушка быстро оглянулась, ища потеки крови или хотя бы ссадины. Ничего не было.

Психиатр стоял у открытого шкафа с чьей-то картой в руках. Он был такой же элегантный и аккуратный, как всегда.

- Да... - Девушка оглядела себя и повернулась к креслу. Начала складывать плед, - Как-то незаметно я уснула.

- Это нормальная реакция для типа Вашего темперамента, - Он прошел мимо нее к двери в стене. Открыл замок, - Я дам Вам таблетки. Они не сильнодействующие, я бы даже назвал их биологически активной добавкой, но гармонизируют нервную систему.

- Не нужно, - Лера осторожно подошла к двери, - Я в порядке.

Он с полуулыбкой посмотрел на нее и углубился в поиски медикаментов.

- Принимайте утром после еды и в обед, - Кончики его пальцев коснулись ее руки, когда он передавал ей желтый флакончик. Леру пробрало до плеча разрядом электричества.

- Спасибо, - Тихо сказала она, - Я что, сильно не здорова?

С его лица не сходило хитрое выражение.

- Если бы Вы были сильно нездоровы, - Сказал он, наклонившись к ней, - Я бы Вас не выпустил отсюда.

Лера задержала дыхание, смотря в его зеленоватые глаза. Зачем ей снятся такие плохие сны?

- А эти таблетки помогут мне от кошмаров? – Спросила она, когда Дмитрий вернулся в кабинет, - Мне кажется, в последнее время их стало слишком много.

- Приходите ко мне раз в неделю, - Он убрал плед и выбросил окурки, - Будете рассказывать мне о том, как Вы живете, и что Вам снится.

- Я... не уверена. Мне нечем Вам заплатить. – Лера лихорадочно собирала свои вещи, не веря своим ушам.

Он развернул Лерино пальто и помог ей одеться.

- Я не говорю, что это будут психологические консультации, - Он стоял слишком близко к ней. Достаточно было встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Лера поспешно натянула шапку.

- Просто относитесь ко мне, как к другу, - Он открыл перед Лерой дверь. Девушка убрала таблетки в карман, - Другу, который постоянно наблюдает за Вами.

- А фотографии? Я же не показала вам фотографии, - Спохватилась Лера, когда они уже подъезжали к ее дому.

- Сейчас... - Свободной рукой он зашарил по карманам, - Где-то у меня были визитки.

Лера с тоской подумала, что этот волшебный день подходит к концу. Удручающая пятиэтажка буднично смотрела на улицу желтыми окнами.

- Вот, тут есть мой электронный адрес, - Лера приняла карточку как священную реликвию, - Буду ждать Ваших фотографий.

- Спасибо, - Лера смущенно улыбнулась. «Поцелуй! Ну поцелуй же меня!».

- Хотел поблагодарить Вас за этот день, - Сказал Дмитрий, когда Лера уже собиралась выходить, - Группе Вы оказались очень симпатичны. Они просили приглашать Вас почаще.

- Хорошо, - Девушка рассмеялась, выходя на улицу. Там было так холодно и так постыло без него!.. – Вам спасибо. Я сегодня же пришлю Вам фотографии. До свидания.

К себе она поднималась со стонущим сердцем. Ей казалось, все потеряло свое название после дня, проведенного с ним. Она не хотела входить в грязный, пропахший пивом и сигаретами коридор и видеть свою обшарпанную дверь. Она не хотела пить чай в одиночестве, сидя на подоконнике. Она хотела быть его самой проблемной пациенткой, для которой он бы назначал терапию, гипноз, уколы и таблетки. Даже если бы он был последним человеком, чье лицо она бы увидела в своем подергивающемся сознании, и у него в руке была бы толстая игла и молоток, это было бы самым прекрасным видением в ее жизни.

Изможденная, она ввалилась в свою квартиру. Не переодеваясь, сразу села к ноутбуку. Восемьдесят фотографий. Пять из них с ним. Остальное – кадры, которые стоит рассмотреть и отобрать. И только одна – та самая, на которую она поставит все свои надежды.

С замиранием сердца она ввела адрес его почтового ящика и отправила архив со своими фотографиями. Конечно, не стоит сидеть и ждать, пока он ответит ей. Тем более, что он вообще ничего не ответит.

Но Лера все равно заварила себе чай и посидела час у экрана, рассматривая его визитку и читая адрес его почты. А еще она сможет хотя бы раз в неделю видеть его. Замечательно. Нужно покопаться в себе и найти как можно больше проблем, очень трудноразрешимых проблем, чтобы он заинтересовался в ее случае и начал уделять ей еще больше внимания.

Потом она приступила к фотографиям. В основном, она не увидела ничего примечательного. Фотографии с Дмитрием она специально убрала в отдельную папку, чтобы не натыкаться на них и не тратить попусту времени, изучая черты его лица. Можно будет их потом показать Женьке, чтобы она воочию увидела этого таинственного врача-психиатра, к образу которого Лера аккуратно привязала алую ниточку из своего сердца.

Шли часы. Девушка безучастно листала фотографии, не зная, что выбрать. Отчаяние начинало понемногу сжимать свои липкие пальцы на ее горле. А что, если она так ничего и не сделает? Как вообще можно было побывать в настоящей психиатрической больнице, и не сделать ни одного нормального снимка!

Вдруг девушка встрепенулась. Перед ней была фотография Алексея, тот самого, который разговаривал, как заезженная пластинка. Он сидел на стуле, поджав под себя одну ногу, и улыбался так открыто и искренне, как будто бы внутри у него была некая божественная струна, тихое звучание которой радовало его постоянно. Лера открыла фотографию в редакторе. Сделала изображение черно-белым, выбелила его больничную одежду. Начала затемнять фон.

Она сощурилась. Выбрала из инструментов лупу и приблизила фотографию. За спиной Алексея был виден дверной проем, выход в коридор. И в этом проеме был Дмитрий. Лера увеличила еще сильнее. Лицо, сошедшее с ее комнатного граффити, было теперь на фотографии! Расширившимися от восхищения глазами Лера рассматривала его склоненную голову и тяжелый взгляд исподлобья. Удивительно, как ей удалось поймать его истинное нутро в тот момент, когда он еще не успел надеть на себя лицо приветливого человека. Лера не сомневалась, что на самом деле он далеко не такой гладкий и хороший, каким привык себя демонстрировать. Лера выделила его фигуру, но не так заметно, как Алексея, чтобы он приковывал к себе внимание не сразу.

Две пограничные точки одного безумия. Беспечность лишенного рассудка и собранность рассудка приобретенного, накрутившегося железобетонными кольцами на то, что было дано природой. Простота недостатка и хитросплетения излишества. Незамысловатость партии флейты, игравшей в ля миноре, обыгранная и взятая под контроль ансамблем струнных с ревущими трубами.

- Вот это. То, что надо. - Уверенно сказала себе Лера, и приступила к работе.

Вечером, почти ночью, Лера закончила. Два персонажа на ее фотографии вышли вполне аллегоричными. И хотя Дмитрий не бросался так в глаза, как Алексей, он служил приятным послевкусием. Фотография была сразу же отправлена на три адреса: на конкурс, Женьке и, конечно же, самому Дмитрию.

Успокоенная выполненной работой, Лера упала на кровать и выдохнула. Все. Теперь осталось только ждать. Хотя бы кого-нибудь. Она чувствовала себя единственным выжившим человеком на планете. Все, что до этого случилось с ней, представлялось ей Армагеддоном, когда обрушивались высотные здания, родители убивали детей, а животные насиловали женщин и стариков. И вот теперь, на краю развороченного мегаполиса, привыкшая к радиоактивному кирпичному воздуху, она лежала на кровати и смотрела в небо. Это были райские часы торжествующего интроверта, блаженного на могилах миллионов.

Среди ночи она проснулась от музыки. Щурясь и протирая глаза, девушка нащупала ночник и осветила комнату. Музыка острыми коготками спускалась вниз по ее слуховому каналу. Как будто бы где-то играл слепой одноногий шарманщик, без устали проворачивая рукоять своего инструмента.

Девушка поднялась, прислушиваясь. Может быть, кто-то из соседей купил своему ребенку музыкальную шкатулку? Но почему так поздно? Лера вышла в коридор, напряженно прислушиваясь. Шаг за шагом приблизилась к входной двери и утопила клавишу включателя. Пыльная лампочка у потолка накалилась, заморгала и с коротким щелчком разорвалась. Лера прижала голову и не двигалась, ожидая нападения. Но ничего не произошло.

В наступившей тишине она явственно расслышала чье-то присутствие за дверью. На нее волнами накатывал страх, но она не могла себя пересилить. Медленно прислонилась к двери и посмотрела в глазок.

Дверной звонок оглушил ее и разорвал барабанную перепонку. Лера отшатнулась от двери, теряя воздух. Хотела было броситься в свою спасительную кровать и укрыться с головой, но не вышло.

Во мраке раздалось позвякивание ключей. Лера видела свою черную тень в отражении зеркала. С отчужденным металлическим призвуком, ключ вошел в замочную скважину. Девушка зажала себе рот руками, запирая за ними рвущееся беспомощное дыхание.

Ключ повернулся два раза. Дверь с протяжным скрипом начала медленно открываться.

Не помня себя, девушка забежала в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Прижалась к ней спиной. Сердце колотилось в горле и ушах. По животу ползла капля пота.

«Господи, господи, господи...» - Как недейственное заклинание, повторяла в голове Лера, тщетно пытаясь прислушаться, но звук ее собственного дыхания казался ей таким громким, что некто в коридоре сразу направился за ней. Тишина давила на голову, как огромный сугроб на вершине собственной могилы. Внутри было холодно и тесно.

Прошло какое-то время. Наконец, девушка решилась выглянуть наружу.

Коридор тускло освещался светом из подъезда. Дверь была открыта настежь. Оттуда тянуло прогорклым запахом мусора. Пытаясь утихомирить собственные страхи, Лера сделала шаг из комнаты. И вдруг натолкнулась на что-то.

Она опустилась на колени, щурясь в темноте. На полу лежал прямоугольный предмет. Дрожащей рукой, она нащупала включатель в своей комнате. Вспыхнул пронизывающий белый свет, напомнивший о белых дезинфицированных палатах.

Лера подняла коробку. Одна ее сторона была стеклянной, и она увидела там сухую траву и камешки. Предмет был тяжелым и холодил ей пальцы. Все еще рассматривая его, Лера села на кровать. Повернула резными боками. Слегка встряхнула его. Внутри что-то было.

Погладив стеклянную створку, Лера перевернула коробку. И тут же с криком отшвырнула посылку прочь. Коробка отлетела к стене и открылась, ее содержимое, в соломе и пыли, выкатилось наружу.

Это была посеревшая голова ребенка. Лера видела маленький, впавший нос, закрытые глаза с ресничками и приоткрытые синие губы. В ухе у него что-то копошилось. Шевеля усами, оттуда выполз сверчок и заскрипел.

Лера вскинула голову, когда услышала шлепанье босых ног в коридоре. Она закрыла руками глаза, но все равно все видела. Из-за стены к ней, на гнущихся почерневших ногах, вышла мать в розовом халате.

- Лерочка, – Простонала она, глядя на нее распахнутыми от боли белыми глазами, - Это твой братик.

Лера дернулась и открыла глаза. Ужас гладкой перчаткой полз вниз по ее горлу. Она отбросила от себя одеяло и села. Голова кружилась. Резко включила ночник и огляделась. Никакой ужасной коробки с соломой. Никакой матери. Только сон. Только сон.

- Только сон... - Прошептала Лера, с ужасом глядя в коридор.