_____
Саундтреки♪:
1)Ed Sheeran-Perfect
2)We The Kings feat. Elena Couts-Sad Song
3)Little Mix-Turn You Face
4)HOMIE-Город, где нет тебя
5)One Direction-Torn
_____

–Найл, а как это?.. Влюбиться в лучшего друга?–спрашиваю я, глядя на ирландца, в чьей комнате мы находимся.
–Ого-ого, вопрос!–лихо присвиствыет Найл, ложась на кровати по-удобнее. Я поёрзал на  ковре, приготавливаясь к рассказу.–Как тебе сказать? Это так же, как влюбится в девушку, которую ты встретил в кафе, или в парня, с которым ты столкнулся на улице. Это та же влюблённость, что случается с каждым человеком на этой планете. Только очень страшно осознать и признаться, потому что ты будешь думать, что из-за этого потеряешь друга.
Если честно, то я очень боялся, что Лимо меня отвергнет или рассмеётся, или перестанет со мной общаться, но он выслушал меня совершенно спокойно и ответил взаимностью.
–Тебе было страшно признаться ему в любви?
–Да. Когда я позвал его поговорить, у меня тряслись колени и руки, я чувствовал себя школьницей на первом свидании!–смеётся Найл, так что его сапфировые глаза стреляют искорками веселья, а его смех заставляет меня улыбаться. Самые лёгкий, весёлый, искренний и милый член нашей группы-это Найл.
–А зачем тебе это, малыш Хаззи?
–Не знаю, стало интересно. Смотря на ваши счастливые лица, я хотел понять, как появилась ваша love story.
–Ты всегда был любопытным. Но мне не жаль, что Най тебе всё рассказал,–усмехается голос Лимо за моей спиной. Я поспешно поворачиваюсь к нему, стремительно краснея.
–Прости, Ли.
–В этом нет ничего такого.–отвечает Лиам, подходя к Найлу, успев при этом потрепать меня за волосы. Хоран смущённо смотрит на своего парня, а потом ещё больше краснеет, когда Пейно обнимает его за плечи и целует его в макушку.
Я тихонько выхожу из их комнаты, чтобы не мешать влюбленным. 

  Найл и Лиам начали встречаться шесть дней назад и только вчера рассказали нам о своих отношениях, краснея и бледнее при этом. Оказывается, они боялись нашего осуждения. Луи не был против, потому что сам нам написал, что шипперит их, а меня,Зи и Энн они боялись.
Почему? Сами не знаем. Но когда мы услышали эту новость, то Зейн и я, одновременно, выдохнули с облегчение, ибо напряжение между этими двумя достигло размеров апогея. А моя мама крепко обняла парней, счастливо улыбаясь.

–Гарри,–зовёт голос мамы, отвлекая меня от мыслей.–Ты будешь мне помогать с ремонтом твоей комнаты? Гарри, ты же ушёл на десять минут, прошло уже сорок.
–Иду,–смеясь, отвечаю я, отходя от комнаты Хорана, у которой до этого замер.
–Я тут,мам. Что нужно?
–Стену красить!–засмеялась мама, протягивая мне банку синей краски и кисть.
Я улыбнулся, становясь рядом и пробегая кистью по стене.
Где-то, в глубине души, я понимал, что мама придумала этот ремонт для меня, чтобы отвлекать от депрессивных мыслей. И это правда помогало. Каким-то чудом моя стадия депрессии оставалась лёгкой, без голодовок и суицидальных    наклонностей, что немало радовало маму и парней.

  Запах краски был противен мне, даже два распахнутых окна не помогали, но я продолжал упорно красить стену, тихо напевая различные песни, чтобы отвлечься. Я, боковым зрением, заметил, что мама широко улыбается.

–Мам, а Робин(*) и Джемма не будут переживать, если ты у нас так долго пробудешь?
–Выгоняешь уже?–смеётся мама, отвечая вопросом на вопрос.–Нет. Они знают, что я у сына, а не в отеле. Это во-первых. А во-вторых, они знают, что я помогаю тебе с ремонтом. Уверена, что они сейчас едят пиццу и смотрят телевизор!–громче смеётся мама.
–Я люблю тебя, мам. Спасибо, что стараешься для меня!–растроганно шепчу я. Мне приходится положить кисть в банку с краской и оставить их на время. Мама понимает мои манипуляции, оставляя краску, вместе с кистью, в сторону и открывая объятия. Я улыбаюсь и «падаю» в раскрытые объятия матери.
Крепко сжимая руки, тихо всхлипывая, я утыкаюсь носом в плечо Энн, которое для меня сейчас самая сильная опора. Мама улыбается, чувствую это, обнимая мои плечи одной рукой и нежно поглаживая волосы другой.

–Мой мальчик, я люблю тебя тоже. Почему ты плачешь?
–Не знаю. –вру я.
–Пошли,–мама отпускает меня и тянет за руку, выходя из комнаты. –Ты мне должен всё рассказать. А чай в этом самый лучший помощник.
–А стена?
–Мы её докрасили, ты не заметил, да?–мама оборачивается на секунду, глядя на меня с искренним удивление. Я киваю, понимая, что мы уже в кухне.
Шмыгаю носом и опускаюсь на стул. Из-за исчезновения Луи, мой характер изменился. Слишком мягкий и ранимый он стал, к тому же, я постоянно плачу, вспоминая счастливые моменты, перечитывая свой дневник и письма Томмо. Не понимаю, что меня так изменило, что сделало меня таким мягким.

  Мама ставит на стол кружки, из которых исходит приятный запах и клубочки пара поднимаются вверх. Я вдыхаю запах липы и земляники, который плывёт по всей кухне.
–А где все?–робко спрашиваю я, протягивая руки к кружке.
–У себя. Зейн спит, а наша парочка мило беседует. Слышала их, когда мы проходили мимо комнат. Они хотят перенести вещи Лиама из его комнаты к Найлу.
–Мам, а как ты думаешь, они выйдут замуж друг за друга?–я не очень хочу говорить о себе. Мама хмурит брови, мешая сахар в кружке.
–Думаю, что да. Они влюбленны и даже больше. Они любят друг друга. Если ты пытаешся отвести разговор от темы, ради который мы пришли сюда, то у тебя не получится.–предупреждает Энн, взмахивая ложечкой и опуская её в чай снова. Маму очень трудно провести и соврать. Моя мать слишком понимающая и проницательная.
Я посмотрел в кружку, где кружились чаинки, сушеная  земляника и липа.

   –Я боюсь.–начинаю я, сглатывая неприятный ком в горле.–Я боюсь, мам. Меня окутывает страх того, что я не увижу его, не почувствую запах его кожи и одеколона. Не увижу, как он закрывает глаза и кричит, словно девчонка, когда в фильме появляется страшный момент. Не смогу увидеть, как он примеряет разные футболки в магазине, но он всё равно выберет ту, которая в горизонтальную полоску, объясняя это тем, что он в прошлой жизни был зеброй и старые инстинкты тянут его к «родным» полоскам. А потом он наденет ярко-красные, как бешенная морковка, штаны,эту футболку и подтяжки, и на это у него будет аргумент, что он – милая морковочка, которую скрестили с зеброй, чтобы бы все грустные люди – улыбались, глядя на него. Я боюсь, что не увижу, как он пьёт чай, ведь в этот момент его лицо такое спокойное и раслабленное. Мне страшно от того, что я не смогу увидеть его улыбку и услышать его шутки, которые помогают мне подниматься в трудные минуты. Я боюсь не услышать его голос, когда он поёт в душе или на сцене, потому что, чёрт возьми, его голос самая прекрасная вещь в мире, хотя он считает совсем по-другому. Я люблю смотреть, когда он играет со своими сёстрами, потому что он похож на маленького мальчика и я боюсь, что это исчезнет. Боюсь, что не увижу, как он ест морковку, с таким серьёзным лицом, что я всегда смеюсь. Меня пугает, что я не смогу увидеть его пальцы, порхающие над клавишами фортепиано. А ещё я боюсь больше не увидеть, как он жмурится, когда в окно стучит гроза. Боюсь того что не почувствую его руки, которые обнимают меня и когда он при объятиях утыкается мне лбом в плечо или грудь, потому что он такой маленький. Боюсь не произнести ему утром: «Привет, Лу-Лу!», «Как ты, мишка Бу?», «Тыквочка, хочешь я принесу морковки?». Я боюсь не услышать, как он называет меня: «Гарри», «Гарольд», «Рольди», «Тыквочка» или «Малыш Хазз»! Но больше всего я боюсь не увидеть его всего! Его голубые глаза, которые всегда горят счастьем и превращаются в щёлочки, когда он смеётся, его улыбку и то как он тыкает пальцами в мои ямочки, его непосредственность и лёгкость, его каштановые волосы, которые вечно пахнут летом. Я боюсь потерять его! Я боюсь умереть от тоски по нему!–вскрикиваю я, взмахивая руками. Я ерошил волосы, махал руками, смотрел в разные стороны, вскидывал брови и просто нервнячал, пока говорил о Луи. Делаю глоток чая, чтобы успокоится.
Энн поднимает глаза, в которых стоят слёзы, и смотрит на меня с понимание чего-то, чего не знаю я. Она печально улыбается, стирая слезинки с лица.

–Я так и знала.–шепчет мама.–Да. Так оно и есть.
–О чём ты?
–Ты сам поймёшь, Гарри. Если уже не понял.
–Нет.
–Всё просто, малыш. Ты поймёшь, два шага до истинны.–говорит мама, нагоняя таинственности. Она встаёт, ложит на стол конверт,а потом уходит с кружкой чая, оставляя в воздухе фразу:
–Утром на пороге квартиры оставили.

Я осторожно беру конверт, будто в неё написано что-то страшное, и открываю его, доставая из конверта лист бумаги, сложенный пополам. Отлаживаю конверт и разворачиваю лист, читая письмо.

"Привет,ребята.
Пишу для всех вас. Отличные выдались дни, не так ли? Всё хорошо. Мы записали несколько треков, совсем скоро выйдет альбом, а потом пять месяцев отдыха перед туром, звучит заманчиво. Сегодня я говорил по телефону с мамой, она совсем чуть-чуть обиделась из-за того что я съездил к родителям Гарри,  а к ним никак не могу попасть. Тыквочка, выпори Джемс, пожалуйста! Я знаю, что она старше тебя, но всё же сделай это,ладно? А то когда они с Лотти разговаривают она забывается, я же просил не говорить, а она сказала. Это был большой секрет, который раскрыли. Но не важно. Ведь я собирался на следующей неделе поехать к семье.
 
   Забавно писать письмо в будущее, если можно так сказать, ведь в какой-то степени я прав. Сейчас я, тот Луи Томлинсон, пишу будущему Гарри Стайлсу, так забавно. Я точно знаю, что ты это прочтёшь, поэтому не сомневаюсь в своих словах.

Как там Найл и Лиам? Надеюсь наш обжора уже сказал Лиаму то, что недавно рассказал мне? Хочу чтобы эти двое были счастливы. Они достойный быть вместе. Ради Бога, не читай им эти строчки если они рядом с тобой и ещё не вместе!
Как там Зейни? Надеюсь, он мало нервнячает и хорошо себя чувствует. Он меньше курит или снова похож на паровоз и пароход одновременно? Всё ли у него хорошо с Перри?
Будет возможность- передай ей привет от старины Томмо, она отличный друг.
Всё ли хорошо с моей семьёй и твоей? Хорошо ли ты, Рольди, чувствуешь себя?
Такие важные вопросы, для меня особенно.
   
       Я люблю вас,
  С безграничной тоской,
    Бу. Мишка Бу. Xx."

–Мой Джеймс Бонд из Донкастера,–шепчу я, смотря на последние строчки. Опасения не оправдались. Слава Богу, в этом письме нет ничего страшно или обидного.

Кладу листок на стол и беру конверт, доставая из него второй лист бумаги. Делаю глоток остывшего чая и погружась в водород слов, которые написаны родным почерком.

"Всем привет.
Как и обещал, я сейчас дома, у родителей. Часы на прикроватной тумбочке показывает 23:03. Не хочется спать, совсем-совсем. Мою комнату заливает свет ночника-ёлочки, в которой движется ярко-зелёная жидкость,–из-за неё вся комната в зелёном света–, с блёстками. Я хорошо помню, как мне этот ночник подарил Гарольд. Теперь она со мной постоянно, в каждой поездке, ёлочка дарит мне уют и покой. В сотый раз спасибо за неё, Хазз!

Девочки меня вымотали сегодня. У нас был пир, прогулка королевских особ по парку развлечений и снова пир. Я был советчиком господ и королём морковок. Ты, наверное, понял, кто это придумал!? Ага, Лотти. Что за человек? Все сестры, относительно, спокойные и тихие, но не она. Хотя, я люблю её за всё. Я люблю свою семью и готов на всё ради них.

За окном тихо, тягучая, как дёготь, ночь медленно ползёт над городом. Хочется думать о вечном. О еде, к примеру... Чёрт, надо меньше слушать Найлера и его рассуждениях о еде. Не в обиду сказано это тебе, Хоран, я слишком люблю своего младшего братишку.
Что-то резко захотелось спать. Я так и знал, что написание этих строк поможет мне. Спасибо вам за всё. Спокойно ночи мне и вам, парни.
     С любовью и зелёным светом,
        Лу Томлинсон. Xx."

Я счастливо улыбаюсь. Ведь это два первых письма, которые наполнены безграничным счастьем и умиротворением. Допиваю холодный чай и, взяв письма, ухожу к себе в комнату, прижимая к груди драгоценность, написанную Луи.

______&_____
Примечание:
(*)Робин–отчим Гарри.

Автор:
В этой главе ровно 1991 слово. Год рождения Луи!