______
Саундтрек:
Nikelback-Trying not to love you
Harry Styles-Don't let me go
______

   Тишина ночи медленно окутывает приморский городок. Где я и кто я? Уже нигде и уже никто. Жизнь закончилась в тот момент, когда я вышел из нашей тёплой, двухэтажной квартиры, оттуда, где сейчас живёт мальчик-мировая звезда Гарри. Как он? Что с ним? Глупо полагать, что с ним всё хорошо, ведь это далеко не так, хотя я так безнадёжно писал в письмах, что у него хорошее настроение и он счастлив. Я чувствую его и просто уверен, что мой малыш раздроблен, убит, а виновен в этом только я и больше никто, к сожалению.

Песок такой холодный и немного пощипывает кожу через ткань моей одежды, а тёмные волны лижут, на удивление тёплой морской воды, мои босые ступни. Радость и боль во мне борятся, одно чувство вытесняет другое, противно шепчет совесть, обиженно фыркает разум и только сердце молча бьётся в груди, с каждым мгновением сжимаясь и становясь всё меньше. Только сердце просто бьётся, а на самом деле оно невероятно скучает по дому, такому родному дождю, пропитанному азоном Лондону, любящей семье, дорогим мне парням и в отдельности оно тоскует по Гарри, ещё сильнее сжимаясь только об одной мысли о нём. Внутри меня ведётся борьба, но я не поддаюсь чувствам, а всё так же, невероятно отвратительно, следую своим принципам. Бесполезно и ничтожно, но, увы, так нужно для меня. Я хочу оставить Гарри время, чтобы он был готов к моей смерти, чтобы он был сильным. Чтобы он смог... Смог без меня жить, ну, или же существовать. Это решать только ему и тем чувствам, которые он испытывает ко мне. Хотя о каких чувствах может идти речь, если я настолько отвратен и недостоин любви!?
  Несколько звёзд появились в небе, свет направленный нам через тысячи лет. Мы рождаемся, не зная своей участи, но Бог и Судьба –естественно с большой буквы– уже знают всё и знают наш конец, но в тоже время человек решает сам каким путём, из сотен предоставленных ему дорог, он пойдём. Я выбрал свою дорогу, а дорога выбрала меня. Мой путь закончится совсем скоро, но я не жалею, нет, не жалею. Я больше не чувствую отвращения к своему прошлому, ведь оно самое прекрасное время для меня. Я больше не хочу проклинать тот день, когда встретил Гарри, потому что я понимаю, что он самый прекрасный человек, который был дан мне свыше, лучше него нет никого. Иногда мне кажется, что этого кудрявого мальчика поцеловал и сам принёс в этот мир ангел, своими призрачными руками даруя миру самую яркую звёздочку. Я убеждён в этом, потому что он прекрасен, прекраснее всех «Мисс Мира» и самых красивых мужчин по спискам «Форбс». Но больше в нём привлекает людей взгляд его нефритово-звёздных глаз, ведь там он скрывает свои самые сильные чувства, пряча их под детской невинностью и лёгкими искорками счастья. И я влюблён в его глаза и эти чудесные кофейные кудри. Но я не говорю ему о своей любви, не шепчу милые фразы и нежные прозвища, вместо этого я разрываюсь внутри, кричу от боли и просто продолжаю падать вниз, туда, где есть бесконечность.

–Здравствуй,–говорит тихий голос, я, в недоумении, открываю свои, наполовину закрытые, веки и смотрю на маленькую девочку, сидящую рядом со мной на песке. Я сажусь и отвечаю малышке:
–Здравствуй. Как тебя зовут и где же твои родители? Ведь на улице уже так поздно!
–Моё имя — Аманда. Мои родители там, у костра, видишь?–девочка указывает тонкой ручкой на яркие языки пламени, пытающиеся съесть тёмно небо серебристо-чёрным пеплом, которые находились не так далеко от нас.–А как тебя зовут?
–Луи. Почему ты ушла от родителей, Аманда?
–Они спят, а я не хочу. Они знают, что я гуляю перед сном в саду, который находится около нашего дома, а здесь море и звёзды, разве я могу упустить такой шанс?
–Да, его не стоит упускать, это будет глупо. Тебе не страшно со мной?
–Нет, Лу, ты не опасный.–Аманда отрывает взгляд от моря и смотрит на меня внимательным, совершенно не детским, взглядом. Её серые, если я точно вижу в темноте, глаза что-то пытаются отыскать внутри меня и, видимо, она видит это «что-то».–Тебе просто больно.
–С чего ты взяла?
–Глаза всегда говорят больше, чем обыкновенные слова. В твоих глазах – боль.
–Ты очень умна, Аманда. Сколько же тебе лет?
–Одиннадцать. А тебе?
–Двадцать лет.
–Ты слишком молод, чтобы быть таким грустным!
–А ты очень умная. Я бы сказал, что не по годам.
–Все так говорят, –девочка всё так же пристально смотрит на меня, стараясь смотреть только в глаза, но, изредка, её взгляд бегает по моему лицу.–Ты кого-то любишь?
–И как же ты это поняла?–почему-то я не хотел врать этому ребёнку. Что-то заставляло меня говорить правду.
–Все взрослые несчастны, когда кого-то любят. Как зовут этого человека?
–Гарри Стайлс.
–Мальчик?
–Я знаю, что это неправильно,–я прирываю нашу зрительную «битву» и смотрю на огонь, мерцающий вдали, грустно хмыкая.
–Я не считаю это плохим. У меня две мамы. И я люблю их. Многие не понимают нашей семьи, но я, например, не понимаю, как это, когда в семье есть папа, а не две мамы.
–Я даже не знаю, что сказать.
–Наверное, скажи, что Гарри твой лучший друг.
–Именно так, а как ты это поняла?
–Одна из моих мам очень любит вашу группу и очень сильно переживает за вас. Она – фанат вашей группы, Луи Томлинсон.–я поворачиваю голову и смотрю на девочку, которая начинает улыбаться.–Я сразу поняла кто ты, узнав твоё лицо.
–Иногда популярность это плохо.
–Очень редко. На самом деле я знала, что вы любите друг друга.

Я грустно улыбаюсь и поправляю девочку:
–Люблю только я.
–Не ври!–она возмущенно трясёт светлыми, волнистыми волосами. –Он тоже, только ты не видишь. Ты не обращал внимания просто!
–Хочешь, я вернусь и постараюсь это сделать?
–Да. Ты должен быть счастлив,–зевая, она трёт правый глаз кулачком и отвечает мне.
Я снимаю со своей шеи чёрную верёвочку с синевато-белым камнем, в форме треугольника, и одеваю на шею Аманде.
–Это тебе. На удачу и везение.
–Спасибо. А он поможет мне сбегать с физкультуры?
–Эй!–я смеюсь и шутливо начинаю грозить ей пальцем.–Это не хорошо!
–Ты же тоже школу не любил!–смеётся в ответ ребёнок и я рад, что смог её развеселить.
–Это когда было! Тем более, физкультура хороший урок.
–Тогда я не буду сбегать. Но только потому что ты сказал, что это хороший урок.–серьёзно говорит она и встаёт. Хмурясь, Аманда что-то ищет в карманах своего белого платья, а потом она протягивает это мне, кладёт на мою раскрытую ладонь и тут же закрывает её своими тоненькими пальчиками, а потом отходит и, улыбаясь, говорит:
–Я сейчас пойду спать. Я уйду тогда и посмотришь на то, что я тебе дала, хорошо? Это тебе на память обо мне. Пока.
–Пока!–отвечаю я и смотрю на белую детскую спинку, которая удаляется и тает в огненном свете костра.

  Я раскрываю ладонь. На ней лежит кулон, похожий на часы. Я открываю крышку и вижу маленькую бумажку внутри и гравировку, на внутренней  стороне крышки: «Нужно верить», беру, судя по всему записку, и открываю, свёрнутый во много раз, лист. Улыбаюсь, видя неровный почерк детской руки:

"Мамочка сказал, что отдаст этот кулон тебе, Луи, когда побывает на вашем концерте. Но я всегда ношу его с собой, вдруг встречу тебя? И ты тоже носи. Я надеюсь, что кулон принесёт тебе счастье.
  С уважением, маленькая Аманда Рей.»

Я вложил записку обратно, закрыл кулон, одевая его на себя.
Я врал Аманде, говоря, что вернусь и начну следить за поведением Гарри, так как я уже все решил. Но я буду помнить о ней все эти тринадцать недель. И если всё же есть жизнь после смерти, я буду перебирать пальцами тонкую цепочку, вращать стрелки в мёртвых часах, перечитывать записку, написанную детской рукой, и улыбаться даже там, за гранью круга нашей жизни.

Становится очень тихо. Море поёт голосом сотен сирен, завлекающих бедных мужчин в бездонную тёмных вод. Тяжесть на сердце поёт одиночеством. И когда это началось? Когда пришла идея убежать из родного города и броситься бежать в далёкие, холодные города? Уже и не вспомнить. Но я точно помню, что чувствую рядом с Гарри...

 
  Flashback:
Часы на стене показывают двадцать минут шестого, когда начинает снегопад, первый в этом году. И Гарри, подобно малышу, желающий увидеть белые пушинки первым, бежит в комнату Луи, к огромному окну, которое высится от потолка и касается своим холодным стеклом пола. Кудрявый парень кладёт ладони на чистое стекло и с восторгом смотрит на улицу, которая медленно одеваться в белую шубку. Всё кажется таким сказочным в огненных лучах заходящего солнца. С детским восторгом Гарри продолжает рассматривать снежинки, кружащиеся в своём единственном вальсе.

–Хазз! Малыш, я дома!–кричит Луи от входной двери, ставя тяжелые сумки на пол.
Младший парень вновь срывается на бег и, громко топая, бежит вниз, встречать лучшего друга. Стайлс всем телом наваливается на Луи, заключая его в свои крепкие объятия.
–Лу, ты видел снег?! Он первый в году и смотри насколько рано он пошёл!–щебечет парень, прижимаясь к Томлинсону и вдыхая холодный запах зимы смешанный с его собственным, напоминающим тёплый летний день и яблоки. И этот невероятный запах пьянит Гарри, застовляя подгибаться ноги. Сам Луи прижимает к себе Гарри, чувствуя горячее тело паренька сквозь холодное, присыпанное снегом, пальто. Старший парень утыкается носом в его кофейные кудряшки, пахнущие корицей и чем-то, что напоминает Томмо уют дома.
–Конечно, кудряшик. Я даже смог его попробовать, – выпуская Гарри из тёплых объятий и лукаво щурясь, говорит Луи.
–И какой же у них вкус?
–Вкус наступающего Рождества и зимы.
–Я тоже должен попробовать Рождество на вкус!
–Потом. Сейчас у нас другие планы и я всё продумал.

  Спустя около часа, два парня сидят перед большим экраном телевизора, на котором кадры фильма сменяют один за другим. Комната заполняется запахом чая, печенья с шоколадной крошкой, корицей, сладким ароматом пироженных с ягодами и терпким запахом кофе со сливками. Нежное одеяло домашнего тепла накрывает помещение, даря невероятные ощущения.
–Хазз,–подозрительно шепчет Томлинсон, глядя на ворот сине-серого свитера, который сейчас согревает кудрявого парня, лежащего головой на коленях своего лучшего друга.
–М-м-м?–невнято произносит парень, продолжая жевать печенье и, с явным интересом, смотреть на экран.
–Это же мой свитер на тебе?
–Да. Луи, подожди. Тут интересный момент.
–Почему мой свитер на тебе?
Гарри тяжело вздыхает и отвечает:
–Потому что твоя одежда пахнет твоим парфюмом и мне он нравится! Всё, я могу смотреть фильм дальше?
–Конечно,–отвечает Томмо. В его голосе слышатся довольны нотки.

«Дневник памяти», который так любит Гарри, медленно перетекает в «Бриолин», который любит Луи, а после за ним следуют «Виноваты звёзды», где на последнем моменте Стайлс слишком долго плачет, жалея больных подростков и их прекрасную любовь, а мишка Бу долго успокаивает своего друга. На фильме «Три метра над уровнем неба» Лу позволяет себе маленькую нежность по отношению к Гарри. Он робко касается подушечками пальцев тыльной стороне ладони кудрявого парня и начинает рисовать странные круги, а пальцем большой руки нежно гладит, всё ещё мокрую от слёз, щеку парня. Гарри улыбается счастливой улыбкой, ощущая приятные ласки.

Тихо тикают часы, показывая два часа ночи. Гарри спит на груди Луи в своей комнате, куда отнёс его старший парень. Томмо смотрит на звёзды в окне и на танцующие снежинки, его пальцы запутались в непослушных волосах, а голая грудь покрылась мурашками от теплого дыхания на коже, сердце шатена отчаянно бьётся от того, что Гарри спит рядом с ним. Самая красивая колыбельная состоящая из стуков сердца и мирного дыхания приводит в восторг Томлинсона. Он покрепче обнимает любимые плечи и закрывает глаза, снова утыкаясь носом в чужие, но в тоже время родные, кудри. Оба парня спят с улыбками на губах, посвящённых друг другу.

End Flashback.

Одинокая слезинка бежит по щеке. Я сам всё решил и оставил за своей спиной, но я жалею об этом. Вглядываясь в чёрное небо над головой, я понимаю, что жизнь уже уходит из меня всевозможными способами. Выбранная мною дорого отнимает все силы, лишает эмоций и чувств. Я так устал. Мне хочется обратно в Донкастер, к маме и шумным сёстрам. В моё прекрасное прошлое.
Я закрываю глаза и больше не смотрю на чёрное небо с вкраплениями созвездий. Там нет ничего похоже на того человека, которого я хочу видеть.

Луи засыпает на холодном песке с воспоминаниями о тёплых руках Гарри. Море больше не поёт голосом сирен, а лишь отчаяно разбивается волнами о скалы, укрывающими от чужих глаз чудесный пляж.
А где-то далеко-далеко от Луи, в дождливом Лондоне, кутаясь в тёплое одеяло и обнимая себя забинтованными ладонями за плечи, засыпает Гарри с надеждой вновь увидеть своего любимого мишку Бу. Не в холодной и суровой реальности, а хотя бы в невероятно-радужных снах.