Белый потолок и хрустальная люстра было первым, что увидел Дарэн открыв глаза. Парень, словно заколдованный, смотрел вверх и никак не мог понять, где находится. Дыхание было тяжелым, будто на груди лежал камень, а тело наполнено множеством неприятных ощущений. Дарэн повернул голову и увидел абсолютно незнакомый интерьер: бордовый диван, стол, дорогие картины и, что удивительно, ни одного книжного шкафа.

Дарэн нахмурился пытаясь понять, как оказался здесь. Последнее, что он помнил: громкий выстрел. Он спустил курок, но все что было дальше — стерлось из памяти. Неужели увиденное настолько шокировало, что он упал в обморок?

Дарэн попытался подняться на локтях, но правую руку пронзила резкая боль от которой парень тихо заскулил. Только сейчас он заметил, что предплечье было туго забинтовано. По телу Дарэна пробежал холодок. Он, сжав зубы, стал разматывать бинт и про себя молился богу, чтобы его догадка не оказалась правдивой. Последний слой ткани сошел особенно болезненно и открыл под собой круглую рану с запекшейся кровью.

Выстрелил не его револьвер.
Глаза Дарэна тут же наполнились паникой, а в голове появлялись мысли одна за другой. Вильям жив? Кто нанес эту рану? Чем кончился банкет? Что случилось с Верди?

Поток вопросов прервал вошедший в комнату мужчина в клетчатом костюме. Он схватился за голову, только увидев открытую рану, и поспешил к пациенту:

— Ну что же это такое! Неужели вы не знаете, что нельзя снимать бинт самостоятельно?

Пока врач возился с раной, Дарэн пристально рассматривала его и наконец-то жестко спросил:

— Где я нахожусь?

— Извините, мне не позволено разглашать какую-либо информацию.

Парень сжал кулаки и был готов добыть ответ силой, но вовремя опомнился. Перед ним был абсолютно непричастный человек, который не должен стать козлом отпущения.

Пока врач обрабатывал предплечье, Дарэн заметил, что ранение было нанесено аккуратно и точно: пуля не задела кость, а лишь прошла через мягкие ткани. Стрелявший не хотел навредить ему.

После ухода врача Дарэн остался наедине с собой. Он поднялся с кровати и, поборов головокружение, добрался до окна, которое — разумеется — оказалось закрытым. Исследовав все помещение парень пришел к выводу, что это был более щадящий вариант тюремной камеры. Его окружала дорогая мебель, имелась уборная и душ, но не было ни книг, ни бумаги, ни чернил. Заняться было совершенно нечем, не считая созерцания погоды на улице. Спустя несколько минут он заметил вдалеке оживленную улицу, а на ее обочине — указатель. Такие указатели были только в Габене и вели в сторону старого города. Дарэн попытался рассмотреть что-то еще, но дома казались абсолютно чужими. Он не мог сориентироваться, имея только единственный указатель в пределах видимости.

Целый день парень маялся, расхаживая по комнате и безрезультатно пытаясь выбить окно. Когда на улице начало темнеть, он попытался найти свечи и спички, но в комнате их не оказалось и ему приходилось сидеть в темноте. Тени медленно перебирались из углов в центр комнаты, погружая ее во мрак. Дарэн сжался на кровати и обнял руками колени. Его волнами накрывала паника, казалось, он снова превратился в того беспомощного ребенка, запертого в кладовке. Стены давили со всех сторон, а абсолютная тишина создавала эффект глухоты. Чтобы вернуть себя в реальность, Дарэн стал постукивать по кровати и это действительно помогло. Живот тянуло от голода, но за дверью не было слышно никаких звуков. Не оставалось ничего иного, кроме как улечься на кровать и, пролежав так неизвестное количество времени, парень заснул.

Открыв глаза утром Дарэн увидел на столе завтрак. Он потер глаза и поспешил подкрепиться. Удивительно, что из столовых приборов ему предоставили только ложку, а все тарелки были деревянными. Закончив с едой, парень расположился у окна, чтобы наблюдать за небольшим участком улицы. Люди перепрыгивали через лужи, что-то грозно кричали вслед каретам, обрызгивающим обочины и прохожих. Несмотря на это маленькое увлечение, Дарэну было невероятно скучно. Он привык заниматься делом, много двигаться, разговаривать со слугами и только небольшой промежуток времени уделять отдыху. Сейчас он понятия не имел, как распорядиться внезапной прорвой времени, которое нечем занять.

Когда солнце уже было высоко в небе в комнату вошёл знакомый Дарэну доктор. У него была забавная бородка и приветливый вид, единственный приличный костюм потрепанный временем, что говорило о его не столь знатном происхождении.
Мужчина закрыл за собой дверь и задал самый обычный вопрос:

— Как самочувствие?

— Рана ноет, иногда случаются судороги.

— Это нормально. Рана не смертельная, но восстанавливаться придется долго. — сказал врач и приступил к осмотру.

Пока мужчина разматывал бинт, Дарэн изнемогал от желания заговорить с ним. Отсутствие собеседника уже извело его.

— Расскажите мне что-нибудь. Про погоду, про семью, про работу. — Доктор нахмурился, услышав это, и Дарэн поспешил исправить ситуацию:

— Мы можем просто сыграть в города, если вы не хотите «раскрывать мне какую-либо информацию».

Мужчина неловко засмеялся:

— Ну так уж и быть. На улице сейчас слякоть, пока добрался до сюда весь измарался в грязи.

— Почему вы не пользуетесь транспортом? Вы профессиональный врач, причем лучший в городе, неужели вам не хватает денег на личную карету? — выдал на одном дыхании парень.

— Откуда вы знаете? — шокировано спросил мужчина.

— Вы работаете очень быстро и качественно. Судя по дорогому интерьеру — этот дом принадлежит далеко не бедняку, а человек, которому я нужен живым, не будет экономить на враче. Наверняка он предложил вам большие деньги за короткий промежуток времени. Вам нужен быстрый заработок?

— Все верно. У меня есть одно пагубное увлечение — я картежник. Недавно мне не посчастливилось проиграть большую сумму и теперь приходится вертеться в поисках выхода.

Какое-то время они просидели молча, думая каждый о своем. Доктор закончил с бинтом и начал упаковывать свой чемоданчик. Испугавшись, что мужчина вот-вот уйдет, Дарэн спросил:

— Можно я попрошу у вас кое-что?

— Смотря что.

— Принесите мне книгу, неважно какую, хоть словарь. Лишь бы там было побольше страниц, — жалобно протянул парень.

Мужчина задумался, но ответил:

— Я постараюсь, хотя ничего не обещаю.

Когда доктор вышел из комнаты, Дарэн постарался заглянуть ему за спину и единственное, что он увидел, это чучело орла на старом шкафу. Он знал единственный дом, в котором из каждого угла на тебя смотрели стеклянные глаза убитых зверей. Дом, которым владел Гарольд Райордан.

К собственному удивлению на лице Дарэна появилась улыбка и медленно переросла в тихий смех. Он опять проиграл, опять оказался во власти Вильяма, хотя мог все изменить. Ему дали шанс, но он не сумел им воспользоваться. Наверно, его ангел-хранитель давно перестал выполнять свои обязанности и просто наблюдал за происходящим как за глупой комедией.

* * *

На следующий день доктор пришел снова и принес несколько книг: две энциклопедии и один роман на пятьсот страниц. Дарэн был несказанно рад снова ощутить тяжесть потрепанных томов — это было подобно глотку свежего воздуха, просочившегося в тесную бойницу душной темницы. Так его комфортная жизнь взаперти стала намного приятнее: общение с персонажами заменило разговоры с живыми людьми, их шутки заставляли улыбнуться, а описания природы давали возможность прогуляться по незнакомым местам хотя бы в собственном воображении.

Многие факты из энциклопедий были уже знакомы, но перечитывать их все равно лучше, чем сидеть в тишине и одиночестве, терзаемый бездельем и скукой. Когда на улице темнело, Дарэн спешил лечь в кровать и заснуть, чтобы не мучить себя домыслами. Это получилось не всегда и сейчас он задавался вопросом: «Почему Вильям до сих пор не пришел повидаться? У него наверняка есть что спросить».

Если подумать, на данный момент его все устраивает. Будь здесь огромная библиотека, Дарэн бы даже не задумывался о побеге.
Дни сменялись, все было предсказуемо и обыденно, единственное, что менялось — это пейзаж за окном. Снег уже окончательно растаял и на небольших участках зеленой травы появились хрупкие стебли первых цветов. Парень мог только наблюдать за ними издалека и наслаждаться преддверием тепла: весна всегда действовала на него как-то по-особенному.

Так проходили недели, и когда на деревьях появились первые листья, Дарэн получил необычный подарок.

Проснувшись утром, он увидел на столе букет цветов в неприметной вазе: обычные подснежники, точно такие же как и те, что росли под окном. Дарэн улыбался, рассматривая их и дотрагиваясь до влажных от росы лепестков.

Наверняка это сделала та служанка, которая ухаживала за этим домом. Кажется, ее звали Матильда. Очень милая женщина.
С того дня раз в неделю Дарэн получал подарок в виде цветов. Самые красивые из них он помещал между книжных страниц, чтобы не видеть, как они вянут. Затем букеты стали появляться на его столе все чаще. Один раз ему даже повезло получить цветущую веточку вишни. Каждая подобная выходка вызывала улыбку, и Дарэн не мог не ждать утра следующего дня.

Рука медленно заживала, книги сменялись на другие, посредством доктора — уже не только личного врача, но и библиотекаря. Все было очень даже неплохо и скорее напоминало реабилитацию в дорогой больнице, чем заточение. Дарэн проживал дни один за другим в догадках, что будет дальше. Не мог же Вильям устроить ему такую сладкую жизнь из благодарности за отсутствие дыры в черепной коробке?

* * *

Тихо скрипнула форточка и в комнату проник прохладный весенний воздух. Мужчина сменил воду в вазе и поставил в нее букет нарциссов. Он аккуратно поправил их лепестки и ненадолго задумался. Где-то за окном шумела молодая листва, ветер гнал по небу дождевые тучи, а солнце пробивалось лучами сквозь их пелену. Вильям бросил взгляд на спящего Дарэна и нахмурился. После всего произошедшего он хорошо спит и даже улыбается во сне, чего не сказать о Вильяме.

Мужчина сел на кровать, провел рукой по волосам Дарэна. Тот вздрогнул и сильнее прижал к себе одеяло. Вильям ненавидел его всем сердцем и так же сильно любил. Иногда одно из этих чувств перевешивало, заставляя делать необдуманные поступки. Вильям наклонился и оставил невесомый поцелуй на чужой шее. В голове мужчины было огромное количество вопросов, но он не был готов встретиться с Дарэном и задать их. Пока что ему было достаточно просто понимать, что Дарэн на расстоянии вытянутой руки и под его контролем. Вильям поднялся с кровати и не спеша направился к выходу. На тумбе возле шкафа он заметил стопку книг и про себя ухмыльнулся: «Вот негодник!»

Как только входная дверь тихо проскрипела, Дарэн приоткрыл глаза. Рука сама по себе коснулась шеи, на которой до сих пор осталось ощущение нежного прикосновения. Все эмоции спутались в клубок и разобрать что-то среди множества мыслей было невозможно. Одно Дарэн знал точно: находится с Вильямом в одной комнате было невыносимо тяжело.

* * *

Слабо верилось, что прошёл всего месяц. Дарэн мог бы смело утверждать, что на улице середина лета — до того медленно проходили дни. Узнав о том, что цветы — дело рук Вильяма, ежедневные подарки перестали радовать. Они словно напоминали: «Он был здесь».

Когда-нибудь надо было прекратить эти запоздавшие ухаживания. Дарэн ложился как можно раньше, чтобы снова застать Вильяма, но это оказалось не так просто. В конце концов ему пришлось не спать всю ночь, чтобы лишь к пяти утра услышать шаги за дверью. Какое-то время Вильям не решался зайти, стоя на пороге. Но убедившись, что Дарэн спит, он вошел. Открылась форточка, тихо стукнула ваза о деревянный стол и снова наступила тишина.

Парень не решался подглядывать как в прошлый раз, он просто ждал, что произойдет дальше. В тишине скрипнула кровать и губ Дарэна коснулось что-то мягкое и теплое. Поцелуй был нежным, как раньше. Через несколько секунд Вильям отстранился и, к своему удивлению, встретился взглядом с голубыми глазами напротив. Дарэн молча смотрел на него нечитаемым взглядом, а затем тихо спросил:

— Неужели тебе не хватает смелости поцеловать меня, когда я в сознании?

Вильям сжал губы и угрожающе нахмурился. Сказанное было чистой правдой, но он не мог позволить Дарэну узнать об этом.

— Когда ты молчишь, иметь с тобой дело намного приятнее, — в ответ на это парень приподнял бровь в выражении «да что ты говоришь!».

Вильям и так с трудом сдерживал ярость, поэтому от такого невинного жеста его мгновенно накрыло волной злости. Мужчина тут же сорвался с места и направился к двери, но ощутил крепкий хват на своей руке.

— Что такое? Сам запер меня здесь, а теперь убегаешь, поджав хвост? — сказал Дарэн самым насмешливым тоном. Только он сам знал, насколько сильно стучало сердце в груди и как трудно было сдерживать дрожь.

— «У меня есть враги и каждый, рано или поздно, умрет от моих рук» — это твои слова. И вот я твой враг, неужели не сдержишь обещание?

Вильям резко развернулся и ударом впечатал парня в стену. Тот от страха сжал кулаки и задержал дыхание, выслушивая настойчивый шепот прямо возле уха:

— Ты не представляешь, сколько раз я подходил к твоей кровати, когда ты корчился от боли из-за простреленного плеча. Я направлял на тебя револьвер, касался ножом шеи, наливал яд в чашку, но каждый раз останавливался. — Вильям смотрел на Дарэна взглядом, полным абсолютно противоположных эмоций. — Я привязался к тебе сильнее, чем к кому-либо.

Наступила тишина и каждый из них не знал, что делать дальше. Где-то за окном занимался рассвет, и первые лучи солнца наполнили светом комнату. Вильям отстранился и каким-то обиженным тоном проговорил:

— Никогда не верил в ведьм и колдунов, но человек точно не мог сотворить со мной такое.