В последние дни Вильям запирался в своём кабинете и, похоже, работал с каким-то бумагами. Только по ночам он выходил из комнаты, чтобы взять какую-нибудь еду на кухне. Однажды Линда до смерти напугалась его образу, который в холодном лунном свете напоминал привидение. Впрочем, и днём Глава выглядел, скорее, как мертвец, чем как живой человек: его походка была нетвёрдой из-за бессонных ночей.

Горничные, которые убрались в его кабинете, вернулись в слезах. Линда тут же налила каждой по чашке чая, узнавая о жалобах и оскорблениях, которые тем пришлось выслушать. Если сравнить спокойного Вильяма после переезда и то, каким он стал сейчас, наверное было бы сложно найти хоть какие-то сходства, за исключением внешних.

С помощью Верди, Дарэну стало намного лучше, хотя до сих пор ощущалась слабость. В любом случае он должен был идти - наступил день в который была назначена встреча с неизвестностью в центре Габена.

Ветер на улице завывал сильнее обычного, небо затянуло тучами и, возможно, ближе к вечеру начнётся самая настоящая метель. Дарэн взял немного накопленных денег, оделся потеплее и отправился в сторону дороги между Люменом и Северной столицей.

* * *

Несмотря на холодный ветер у ворот возле церкви святого Аверрила столпились люди. Среди них были мужчины, женщины и даже подростки. Кто-то толкался в рабочей испачканной сажей одежде, от которой за километр разило потом, кто-то в лёгкой накидке стоял подальше от всего действа будто только что вышел понаблюдать. Пришедшие выкрикивали лозунги и пытались добросить предметами до первосвященника с обратной стороны ворот. Ближе к самому собору, им отвечали набожные горожане и монахи, которые приехали из пригородов. Колокола церкви, словно барабаны во время боя двух рыцарей, подбадривали обе стороны и наставляли идти в бой.

- Наглая ложь! - выделился надрывистый крик из жужжащей как пчелиный рой толпы. - Нам нечего боятся!

- Глава просто забирает себе все накопленные Адоре деньги и тратит их на себя!

Первосвященник не выдержал и бросил в ответ:

- Вильям Райордан - честный человек, я знаком с ним лично! Он пожертвует всем ради процветания Адоре!

- Тогда где же он сейчас? Почему не стоит рядом с тобой, проклятый вор?! - выкрикнула женщина из ближнего ряда.

Сейчас все люди смело отвечали человеку, несмотря на его красные одежды, подчёркивающие статус.

Ровно накануне в газетах написали, что первосвященник был замешан в торговле людьми, использовал верующих как рабочую силу и за небольшие деньги отдал все дома в старом городе в руки аристократов, именно поэтому сейчас ни в одном из них не было людей. Ложную информацию можно было легко опровергнуть, но на это просто не хватило бы времени, к тому же статейка в газете не остановит яростную толпу.

Когда люди измучены бедностью, холодными домами и тяжёлой работой, они хотят даже не изменений к лучшему, они хотят найти человека, на которого можно излить свой гнев. Хотят найти виноватого в их несчастьях, преподать ему урок, а после вознести себя и других в ранг добродетелей. Иногда они действительно попадают в точку и реальность меняется к лучшему, но намного чаще от их первобытных желаний страдают обычные люди.

- Остановитесь! Бог не простит надругательство над церковью! - одна из пожилых монахинь встала на защиту первосвященника.

- Сколько Номен заплатили вам за этот бардак? - поддержал её горожанин.

- Что? Умалишенные! Это сколько вам надо было заливать глаза ложью, чтобы вы не видели во что Глава превращает секту!

- Долой воров у власти!

Толпа начала громко скандировать, устремив руки со сжатыми кулаками в небо в знак протеста. Ограда церкви поддалась, и в следующее мгновение сдерживаемый поток хлынул ко входу. Священника, который стоял ближе всего к воротам, сбили с ног. Красные одежды становились серыми от бесчисленных ударов. Некоторые даже приостанавливались, не боясь быть затоптанными, чтобы пнуть человека, оскверняющего веру.

Никто не знал, что первосвященник боролся с работорговлей, что он не боялся смерти, отстаивая северные земли в молодости. Но самым большим секретом и самым незначительным для остальных, была семья, которая прямо сейчас, на другом конце города, молилась за его жизнь.

Протестующие ворвались в церковь, оставив позади монахинь, которые ещё пытались всех образумить. Каменные своды эхом отразили их голоса, словно показывая их зверство со стороны. Среди золотистой отделки стен и склонивших головы статуй лежали опрокинутые и разломанные ряды скамей.

Удивлённые люди сначала затихли, а затем стали приподнимать доски. Неужели кто-то до них уже успел устроить погром в церкви.

- Такой странный запах...

Через мгновенье один из мужчин в рабочей одежде отшатнулся и упал на пол:

- Т... там мертвец! - заскулил он, отползая подальше.

Из груды досок и опилок показалась голова женщины. На линии волос, сквозь гниющие ткани, просвечивался череп, губы высохли и стали похожими на две тонкие серые полоски, глаза закатились, показывая лишь белки. Вывернутая под неестественным углом рука, которая выпала вместе с досками, указывала точно на мужчину, потревожившего сон мертвеца. Окружающие уже рванули к выходу, у некоторых от страха подкосились ноги, кто-то не переставая крестился, вознося молитву богу и запрокидывая голову к куполу, но ничто не могло уберечь их души от наступающего возмездия.

Стены церкви обрушились как карточный домик. В пламени горели как лики святых на иконах, так и лица людей, ещё трепыхающихся в поисках выхода. Полыхал крест, плавящийся металл, словно слёзы, стекал по щекам статуй. Наверняка пролетающие по небу птицы видели алую розу с занимающимися лепестками из домов старого города.

Но если бы они направили свои пернатые головы в сторону возвышающегося здания банка, наверняка заметили бы человека, стоявшего на его крыше.

Незнакомец наблюдал за спектаклем, постукивая обрамлёнными кольцами пальцами по ручке трости.

Он ухмыльнулся, поднимая прищуренные глаза к тёмным тучам, которые накрывали город. Как бы небеса не обрушились от такого количества искренних молитв.

* * *

Дарэн только спрыгнул с повозки, когда по всему городу прогремел взрыв. Люди, до этого спокойно занимающиеся своими делами, стали оглядываться и шумно переговариваться. На их лицах читалась паника, похоже они всё-таки поверили в вероятность предстоящей войны. Дарэн постарался восстановить в голове карту города и понять, откуда донесся шум взрыва.

От чего-то сердце заболело, словно каждый его удар уносил с собой жизнь других людей. Именно в той стороне находился старый город - самая густонаселенная часть Габена.

Дарэн сорвался с места. Мимо пролетали улицы, тротуары, напуганные группы людей. На одном из высоких зданий стрелка часов ещё не достигла четырёх, значит отправитель хотел, чтобы он добрался лишь к остаткам взрыва.

Дарэн забежал в одну из аптек и быстро скупил бинты и мази. От южных ворот до старого города было ближе всего, поэтому уже через пару минут он был на месте. Когда-то возвышающаяся над всем городом церковь святого Аверрила сейчас была просто полыхающей грудой камней и досок. Недалеко от ворот лежал человек в красных одеждах, он был слабый и полуживой, но все ещё дышал. Дарэн с трудом приподнял священника и оттащил подальше от огня, затем вернулся и сделал то же самое с остальными выжившими. Их было не много, в основном монахи и обычные рабочие. Скоро должны были приехать врачи, а сейчас важнее всего было увести пострадавших подальше от огня и обломков.

У обвалившегося входа послышались сдавленные крики, там могли остаться люди, которые не успели выбежать из церкви и находились между жизнью и смертью.

Одни из немногих не раненых и вполне здоровых людей шокировано наблюдали за метаниями незнакомого человека, который будто появился из ниоткуда.

- Постарайтесь остановить кровотечение, если обнаружите что-то серьёзное - не трогайте! - Дарэн впихнул в руки ошарашенной женщины бинты и развернулся к церкви.

До чего же абсурдная ситуация. Те, кто пытался растолковать слова бога и услужить ему, сейчас догорали в огне, а те, кто просто жили и не лезли со своими просьбами на небеса, наверняка даже не догадывались о случившемся.

Дарэн отбросил мешающие доски, обжигая ладони и уродуя их занозами, уперся ногами в уцелевший столб и постарался хоть немного сдвинуть плиту. Как бы он ни старался камень не поддавался, от усилий обожженные руки немели, но крик - собранный из множества голосов: женских, мужских и совсем молодых - не давал ослабить хватку. Внезапно рядом с ним появился человек, намного выше его самого и крепче телосложением. После добавилось ещё несколько - это были работники соседней фабрики, которые прибежали как только услышали взрыв.

Плита немного сдвинулась, открывая вход. Люди рванули не разбирая кто друг, а кто враг, толкались, цеплялись за волосы, и иногда делали неаккуратные движения, способные разрушить хрупкую конструкцию. Когда наконец-то вышел последний живой человек, мужчины отпустили преграду и та упала на остальные, чем повлекла обрушение всей конструкции. Сверху посыпались камни, обломки статуй. Тогда-то крыло ангела задело плечо работника, который первым пришёл на помощь: среди множества голосов можно было услышать хруст сломанных костей. Мужчина сжал зубы, но продолжал бежать.

Церковь обрушилась окончательно, превращалась в каменную могилу для попавших в неё людей.

* * *

Уже прибывшие врачи перевязывали раны и уносили на носилках сильно пострадавших. Многие всё ещё находились в шоковом состоянии и пытались вырваться даже из рук спасателей. Люди, которые последними выбрались из церкви, получили сильнейшие ожоги и постоянно кричали от боли. Их было уже не спасти, поэтому врачи игнорировали мольбы и направили все силы на помощь остальным. Дарэн сбросил тлеющую куртку и закатал рукав мужчины, которого ранило обломком статуи. Если бы не этот здоровяк, он бы не смог спасти тех людей, и наверняка умер бы, если не с ними, то где-то в другом месте от удушающего чувства вины.

Рука была сильно повреждена, закрытый перелом с вывихом. Дарэн нашёл прямую доску и зафиксировал плечо с помощью бинта. Тем временем мужчина наблюдал за его движениями и иногда постанывал от боли.

- Помогай другим, я справлюсь.

Дарэн окинул его взглядом. Тяжелая работа не молодит, но и придаёт устойчивость к травмам.

- Идти можешь? - незнакомец кивнул. - Тогда поспеши в какое-нибудь тёплое место.

На белом снегу капли крови оставляли яркие следы - будто расцветающие посреди зимы маки. Дарэн ненавидел этот контраст белого и красного, эту гармонию холода и боли.

Врачи закончили только к ночи. Парень уже не помнил всех деталей, только знал, что постоянно метался от одного человека к другому, чувствовал будто ведет пациента по краю пропасти и в любой момент может уронить в бездну. Сердце бешено стучало, руки подрагивали, но продолжали перевязывать раны, будто всю жизнь повторяли одни и те же движения. Врачи поняли, что незнакомец медик, и молча принимали его помощь.

Раненные были определены в больницы, пожарные затушили огонь, который перекинулся на дома старого города, к счастью людей там действительно не было.
Дарэн сидел на лавке возле какого-то здания и обрабатывал пораненные руки. Только сейчас он позволил обратить внимание на свою боль, а не чужую, доставая из кожи занозы и обрабатывая ожоги. Рядом подсел мужчина в куртке поверх белого халата. Он тяжело выдохнул, наблюдая, как из-под обломков достают обгоревшие трупы, напоминающие угольки.

- Они хотели, чтобы добывать уголь стало легче, а в итоге сами превратились в него. - то ли с сарказмом, то ли с сожалением произнёс врач.

- Думаете, Бог наказал их?

- Нет-нет. Бог наказывает стихийными бедствиями и случайными, по нашему мнению, неприятностями. А это дело рук людей. - мужчина посмотрел, как Дарэн одной раненой рукой обрабатывал другую, и поспешил остановить его. - Позвольте я вам помогу.

Парень наблюдал за тем, как мужчина передвинул к себе аптечку, и начал аккуратно прикасаться проспиртованной ваткой к коже.

- В какой больнице вы работаете? - вопрос озадачил Дарэна. Он мог либо соврать, либо сказать искаженную правду. Молчание ответило само за себя и врач протянул: - Ах, вы не местный. Меня поразило то, как вы самоотверженно бросились в огонь, а потом ещё и помогали с ранеными. Некоторым не помешала бы ваша смелость, - мужчина легко хлопнул Дарэна по плечу и заглянул в глаза - поэтому, если вам понадобится работа, я в долгу не останусь.

- Спасибо вам большое. - пускай внешне Дарэн выглядел спокойно, внутри всё искрилось от счастья.

- Как вас зовут?

- Дарэн.

- А фамилия?

Этот вопрос никогда не волновал парня. Он был лишь слугой, а слуг по фамилии не называют. Линда дала ему только имя. Несмотря на всю свою любовь к мальчику, делать незнакомого ребёнка членом своей семьи она не собиралась. Молчание начинало казаться странным, и Дарэн сказал первое, что пришло на ум:

- Бэккер-Клэин.

- Что-то знакомое, мне кажется так называется деревня на пути к Люмену. - доктор неловко рассмеялся. - Я работал там какое-то время.

- Именно так, я оттуда родом.

Наконец-то мужчина закончил с перевязкой и облокотился на спинку лавочки.

- Я доктор Джеффери Мильтон, вы всегда можете найти меня в больнице Лихнис. - врач улыбнулся и аккуратно пожал забинтованную руку. - Буду безмерно рад работать с вами.

Затем мужчина развернулся, махнул кому-то возле кареты скорой помощи, и скрылся в полумраке ночи. Наконец-то Дарэн смог не скрывать свою улыбку и запрокинул голову к небу. Обучение в медицинском университете могли позволить себе только состоятельные люди, а попасть туда человеку без связей и обучения в церковной школе, было невозможно. Дарэн начинал с простых книг в библиотеке имения, затем покупал некоторые учебные материалы в магазинах Габена и в конце концов выпрашивал у студентов известные им научные работы, в обмен на помощь с задачами. И вот, спустя столько лет его навыки пригодились, помогли спасти людей. Даже больше - ему предложили работу в больнице.

Щеки начинали болеть от такой широкой улыбки, иногда парень не мог сдержать вырывающийся смешок. Если бы мимо проходил незнакомец, наверняка подумал бы, что он псих или пьяница, которого забавляют танцующие перед глазами звёзды.

* * *

«Ангел церкви святого Аверрила».

Линда, не веря своим глазам, потянулась за очками, нацепила их на переносицу, и снова посмотрела на фото в газете. На нём был изображён человек, который придерживал голову раненого мужчины. Несмотря на то, что лицо было опущено и снято издалека, женщина всё же узнала в «ангеле» Дарэна. Она посмотрела на одетого только в жилет и рубашку парня и негодуя протянула:

- Господи, ну хоть бы пальто надел, совсем недавно поправился же! - Линда отложила газету и принялась протирать стаканы и тарелки. - Сам врач, а таких простых вещей не понимает.

Дверь на кухню резко открылась, отчего кухарка вздрогнула, чуть не выронив из рук посуду.

- Где Дарэн? - мрачно спросил Вильям. Его глаза были свирепы как никогда, казалось, он готов в этот же момент разрушить весь особняк до основания.

- Я... я не видела его со вчера. Наверное ещё не вернулся. - не дослушивая последние слова, Вильм захлопнул дверь и, похоже, отправился устраивать погром.

Женщина не могла понять, чем поступок Дарэна мог разозлить Вильяма, ведь там были не только протестующие, но и верующие. Впрочем, сейчас разозлить его могло что угодно.

На выходные все слуги разъехались по домам, Адель отправилась на фабрики в Люмен, поэтому в доме оставались только Мэтти, его няня и Линда. Дарэн мог не вернуться до понедельника и хотелось, чтобы он так и сделал. К тому времени Вильям немного остынет и не будет действовать сгоряча.

* * *

Дарэн переночевал в одном из гостевых домов и ближе к полудню отправился на повозке в Бэккер Клэин. Его руки до сих пор немного жгло, и он решил пока не снимать бинты.

Солнце играло на заснеженных полях и хотя бы немного согревало в мороз. Дарэн вздрогнул от холода. Утром пришлось быстро купить новое пальто, поскольку старое потрепало пламя. Когда показались знакомые дома деревни, парень спрыгнул с повозки и попрощался с возничим. Проходя по улочкам, Дарэн заметил, что люди тайком рассматривали его и отводили взгляд, когда он смотрел на них в ответ.

Оказавшись в особняке, парень сбросил одежду и сразу направился на кухню. Хотелось поскорее окунуться в спокойствие имения, рассказать Линде про произошедшее, про Джефа, к которому он сразу проникся симпатией, но как только кухарка заметила знакомый силуэт, она бросилась к нему и засыпала вопросами.

- Ну наконец-то! С тобой всё в порядке? Что с твоими руками? С чего ты вообще решил полезть в огонь? Ты хоть понимаешь как я волновалась?! - Дарэн начал успокаивать женщину и вкратце рассказал о произошедшем, не упоминая тревожные подробности. Наконец-то Линда успокоилась и парень смог спросить:

- Откуда ты узнала про пожар?

- Во всех газетах обсуждают это и тебя между прочим тоже!

Дарэн посмотрел на фотографию прикреплённую к статье и отдалённо припоминал, что в тот момент он был слишком занят, чтобы заметить журналистов.

- Вильям уже знает и, кажется, очень зол. Тебе стоит подождать хотя бы до вечера, не показываясь ему на глаза.

По телу пробежала дрожь от одного упоминания реакции Вильяма. В прошлый раз он разгромил зал из-за небольшого упоминания в газете, а тут целое представление, в котором главным актёром был Дарэн «Бэккер-Клэим». Если кто-то решит искать его в деревне недалеко от имения, есть вероятность, что журналисты забредут в поместье Райорданов, а что ещё хуже - случайно обнаружат Вильяма или его ребёнка.

Остаток дня Дарэн провёл в подвале, понимая, что сюда Вильям точно не сунется. Когда же поднялся на первый этаж, то обнаружил, что солнце уже зашло. Коридор в крыле для слуг утопал в полумраке, освещённый лишь камином вдалеке. Дарэн посчитал, что это Линда решила немного погреться, и смело прошел до двери в свою комнату. Когда он уже собирался зайти внутрь, за спиной послышался голос, наполненный нескрываемым гневом:

- Долго же ты добирался из столицы. Или поклонники проходу не давали? - глаза Вильяма, с играющими бликами огня, казались ещё более устрашающими, будто могли испепелить одним взглядом.

Дарэн медленно обернулся. Он не чувствовал вины за содеянное, разве что за неудачную фамилию, которую наверно поведал журналистам Джеффери. Несмотря на это, он не мог смело посмотреть в глаза напротив, лишь с опущенной головой рассматривал руки Вильяма на подлокотниках кресла.

- Иди в мой кабинет. - мужчина поднялся и, не оборачиваясь, направился на второй этаж. Возможно он уже настолько устал от своего же гнева, что походка была нетвёрдой. Дарэн послушно поднялся следом и лишь в дверях кабинета засомневался. Если его уволят больше не будет возможности находиться возле Вильяма, а значит и нужда отправителя в Дарэне пропадёт. Его могут убрать как свидетеля, а если этого и не сделают, то выжить в чужом мире, без возможности обеспечить жильё, будет невозможно. Что бы не произошло Дарэн обязан остаться в имении, даже если для этого придётся вымаливать прощение на коленях.

Вильям поднял со стола газету дрожащими от злости руками:

- Ты не можешь представить сколько всего ты разрушил этим жестом милосердия. Думаешь, спас людей? - в насмешливом тоне проговорил Вильям. - Да из-за тебя может умереть полстраны! Или просто захотел славы? Тогда послушай: сегодня ты герой, а завтра они вспомнят, что ты спас не только бунтующих, но и первосвященника, и тогда всё их обожание испарится! За твою голову назначат цену, а я не хочу держать при себе бомбу замедленного действия. - мужчина посмотрел на человека перед собой и с тяжелым вздохом потёр виски. - Как ты вообще оказался в Габене во время рабочего дня?

- Мне надо было закупить лекарства для Мэйтланда, они почти закончились.

- И это не могло подождать до субботы? - Вильям сделал акцент на «это», будто говорил о чем-то неважном.

- Но это ваш сын...

- Вот именно, это мой сын! - крикнул Вильям, а затем резко зажмурился как от внезапной головной боли. - Похоже Адель слишком хорошо к тебе относилась, раз ты стал таким наглым. Я запрещаю тебе покидать имение при любых обстоятельствах! Даже если оно будет гореть - ты будешь гореть вместе с ним! Если посмеешь ослушаться, просто знай, что я пытал предателей Адоре и прекрасно знаю куда можно спрятать изуродованный труп.

Дарэн сжал кулаки. Даже в детстве Вильям никогда не смел говорить о его смерти. Дарэн был важен ему, пускай и не так как для нормальных людей. Раньше у Вильяма была одна единственная игрушка, которую он боялся сломать, но сейчас в его руках были миллионы таких же игрушек, и нужды в старой и потрёпанной временем не было. Единственное преимущество над другими, единственная надежда на защиту, была разрушена.

- Адоре действительно не нужен правитель, который пускает всё на самотёк. Вы умеете только убивать и приносить боль, не удивительно, что спасение верующих вас так раздражает! - Дарэну было уже всё равно на то, что с ним будет. Смысла жить взаперти просто нет, так не лучше ли умереть счастливым?

Вильям поднял опущенную голову. С покрасневшими от бессонных ночей белками, он все больше напоминал зверя, которого долгое время дергали за хвост и сейчас его терпение было на пределе.

В следующую секунду он отбросил газету, которая уже превратилась в скомканный клочок бумаги, и замахнулся. Удар пришёлся в скулу, хотя предполагался в основание шеи. Почему-то руки не слушались, но результат все равно был неслабый. Движение оказалось неожиданным, но не слишком сильным, чтобы Дарэн потерял равновесие: он лишь отшатнулся и потер ушибленную щеку. Когда парень обернулся, не смог сдержать улыбки. Наконец-то ему предоставилась возможность сделать то, о чём он мечтал уже много лет. Синие глаза блеснули холодящим светом, словно глубина озёр, сохранившая в себе последние удары сердца утопленников. Вильям только однажды видел такой взгляд - когда сломал скрипку Дарэна. Но сейчас в них было лишь желание отомстить. Парень нанес резкий удар в живот, ближе к ребрам - туда, где находится печень. Мужчина согнулся, ухватившись за противника, чтобы не упасть. Перед глазами всё поплыло, тянущая боль растеклась вдоль спины, лишая ноги чувствительности.

Вильям не мог видеть выражение лица Дарэна, но почему-то был уверен, что тот улыбается самой счастливой улыбкой в его жизни.