7 глава.

Её глаза наблюдали за откровенным падением пепла с конца сигареты, на хрустящую, пыльную, белую простынь. Она вернула её обратно к приоткрытому рту, вдыхая горький вкус, а затем позволила подушкам дыма упасть с рубиново-красных губ, когда выдохнула. Она почувствовала, как теплая рука сметает её густые локоны на обнаженном плече, её шея полностью обнажена, и холодная пара губ слегка поцеловала заднюю часть выступающего плеча. Её тело слегка вздрогнуло, когда цепочка была обернута вокруг её шеи, прохладный металл заставлял кожу покалывать в удовольствии.

— Моя королева. - прошептал хриплый голос, снова целуя в плечо, мягко скользя, потрескавшимися губами, до её затылка. Она потянулась к своей ключице, где лежало серебряное ожерелье, и пальцы слепо чувствовали себя маленьким педантом.

Алмаз.

—И чем я заслуживаю такого подарка, как этот? - тихо пробормотала она, откидывая голову назад, пока не ударилась о его плечо. Она взглянула на него - на его челюсть, что достаточно острая, чтобы разрезать алмаз на её шее, на скулы, которые выступали из-под его карамельной кожи. Приподнимая руку и следуя контуру его челюсти, нажимая своим миндалевидным ногтем, чтобы слегка поцарапать её.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, Вичино. - он положил пальцы под её подбородок, наклонив лицо и нежно поцеловав губы, приоткрыв их языком, когда выдохнул белый дым в её сладкий, ядовитый рот.

Её горло горело, когда дым стекал по нему, как густой ликер. Его острые клыки терзали её язык прежде, чем покусывать, пока вкус металлической крови не заполнил оба их чувства.

—Я могу дать тебе больше, моя любовь. - сказал он, когда отстранился, мягко улыбаясь ей, когда его большой палец коснулся её виска. — Ты уже знаешь, как это работает.

Кармен посмотрела ему в глаза, соблазнительное сочетание искренности и жадности среди оттенков шоколадно-коричневого. Она взглянула в них на мгновение, прежде чем отвести взгляд.

— Мне нужно одолжение от тебя, Стефан. - она заговорила, сдвинув бедра, чтобы они потерлись против него. Её голые ноги играли с ним, а спина прижалась к его обнаженной груди. Она чувствовала свое сердцебиение, импульсы ускорялись, когда её маленькие руки опирались на его бедра, в нескольких дюймах от того, где он больше всего нуждался в ней.

— Всё что пожелаешь. - он проворчал, и собрав волосы в руке, начал целовать ей шею. Его пухлые губы посасывали толстую вену под её кожей, чуть ниже челюсти, вытягивая кровь на поверхность. Он торжествующе ухмыльнулся, глядя на свежую фиолетовую метку, которую он оставил.

— Я хочу, чтобы ты написал моё имя рядом с твоим в документах на квартиру. - она пояснила, её голос медленный и богатый, капает с языка подобно вину. Стефан обхватил её обнаженную грудь в руках. Она сдержала мягкий стон.

— Я хочу, чтобы это выглядело, как будто я живу здесь.

Он внезапно отстранился, когда её слова дошли до него, его брови поднялись, а губы дергались, сдерживая волнение. — Ты согласилась переехать ко мне? Наконец?

— Нет.

Она безучастно смотрела, как его лицо вытянулось. Его тёмные глаза осматривали её, и глубокий вздох пробился ему в грудь - тот вид вздоха, который означал, что он проходил через это много раз раньше, и будет проходить через это, добровольно, множество раз снова. Кармен была непростой задачей, и Стефан прекрасно понимал, что никогда не победит.

— Позволь мне прояснить это. - он говорил медленно, опустив концы его мозолистых пальцев вдоль контура её щеки. — Ты хочешь, чтобы это выглядело так, будто живешь здесь-со мной, но на самом деле ты не хочешь?

— Точно. - она пропела, кивая головой и взяв прядь волос в руку, начала заплетать её от скуки, брови сгибались, когда она прикусила губу в концентрации.

Стефан переместил её тело, сел и посмотрел на ангельское лицо перед собой. В тот момент она была похожа на ребенка, беззаботного, занятого гораздо более простыми вещами, чем заботой о жизни. Он улыбнулся про себя. Такие моменты напоминали ему, что она была настоящим человеком, а не холодной и далекой соблазнительницей, которую она всегда играла. Он знал её лучше, чем кто-либо, начиная со стороны кровати, которую она предпочитала (слева), до её странной потребности съедать ложку меда перед сном. «Он обладает всеми необходимыми витаминами», она объясняла ему всякий раз, когда он спрашивал, с привычным закатыванием глаз.

Он тихонько усмехнулся. — Я люблю тебя. - пробормотал он, когда её взгляд всё ещё был прикован к темным волосам, который она заплетала. Он покачал головой, его губы по-прежнему напряжены.

— Итак, моя дорогая, - протянул он, когда она закончила косу и распустила её, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на него. — Не хочешь объяснить, почему ты хочешь, чтобы твоё имя было записано в аренде на квартиру? - он с любопытством заговорил, лениво переворачивая их тела, и опустился на неё сверху. Она хихикнула, когда он зарылся лицом в её груди.

— Это секрет. - прошептала она по-детски, зарывая руку в его густых волосах и пробегая пальцами. Она посмотрела на него, когда он начал целовать податливые изгибы её груди, и потянула нижнюю губу между зубами, чтобы подавить стон.

— Ты действительно прекрасный, - она выдохнула, её голос был хриплым. — Любая женщина будет в восторге согреть твою постель.

Он подпер подбородок на её груди, чтобы посмотреть на неё. — Ты всегда так говоришь, - он напомнил ей, грустно улыбаясь. — И всё же ты ещё отказываешься переехать ко мне.

— Стефан... - она вздохнула, схватив его волосы крепче в руке. — Ты уже знаешь, как это работает. - она усмехнулась, когда использовала сказанные им слова, несколько минут назад. Он почувствовал, как его грудь сжалась с легким уколом, но проигнорировав это, прижимая свои губы к её.

•••

Стайлс сидел ссутулившись в своём кресле, его худые пальцы лениво постукивали в неровном ритме, а опухшие глаза осматривали списки имён, пока его ум не онемел. Там была безумная аура, обитающая в темном, бесконечном пространстве его кабинета. Было уже за полночь, некоторые рабочие оставались на ночь, некоторые ехали домой к своим семьям.

— Что я должен пойти домой? - его голос звучал риторически, и отдался эхом по комнате. Он откинулся на спинку стула, его спина болела немного от того, что он сидел так долго. — Всё, что у меня есть, это грёбаный список имён. - ворчал он, устало проводя руками по лицу.

Сон. Это то, что ему было нужно. Чего жаждало его тело. Но что-то столь необходимое, как сон, казалось таким недостижимым и тривиальным, когда он сидел там, протягиваясь через свой стол из красного дерева за бутылкой вина. Сначала найди девушку, потом спи. Это то, что он продолжал повторять в своей голове, когда его глаза закрывались, а голова низко висела на плечах.

— Она даже не горячая. - лгал он себе, говоря, казалось бы, с бутылкой Мерло, которую крутанул в руке. — И она курит.

Он вздохнул, преподнося бутылку к губам и залпом выпивая, прежде, чем потянуть её назад, проводя тыльной стороной ладони по рту. — К чёрту это. - пробормотал он себе под нос, ставя вино обратно на стол и хватая еще один лист бумаги.

Один лист бумаги. Перечень имён, не более двадцати или около того. Он уже прошел половину из них, набрав их в браузере, по телефону и прочёл столько, сколько мог. Этот процесс шёл бы намного быстрее, если бы Крук делал это для него, но что-то в его желудке помешало ему делиться поиском со своим партнером.

— Ты уверен, что они тебе больше не нужны, Стайлс? - Крук сомневался, будучи не убеждённый.

— Да, я уверен. Я думал, что это какая-то сука украла что-то у меня несколько месяцев назад. Я ошибался. - Стайлс отвечал хладнокровно, пожимая плечами и печально махая рукой.

Его грудь сжалась в очередное чужое чувство - ревность. По его мнению, яд уже просочился, образы его хорошего друга с парой молочных ног, обернутых вокруг его туловища, возникали в голове. Мысль об этом вызвала у него глубочайшую боль.

— Как тебя зовут, моя красавица? -  напевал Гарри, постукивая пальцем по следующему имени в списке. Последняя, пообещал он себе, когда он издал зевок, и его туманные глаза прочитывали имя.

Вичино.

— Давайте посмотрим, кто вы, мисс Вичино. - он набрал имя, и почти сразу его губы скривились в дьявольской ухмылке, которая была украдена у него на прошлой неделе. Такая ухмылка, которая была ему естественна, ему нравилась и была знакома - в отличие от зависти и болезненной тоски, которая преследовала его, поскольку он наблюдал за её темными кудрями в лондонском ветру, когда она убежала из его лимузина.

Такая ухмылка, которая означала, что он собирался укусить свою добычу.