НИК.

Она с ним не поговорила. Я понял это, когда встретился с ней взглядом во время перерыва на обед. Не заметить Вонн было трудно. Её красивые длинные волосы, выразительные светло-голубые глаза, идеально-стройное тело выделялись на общем фоне серой массы. Причем действительно серой, так как наша школьная форма была такого цвета. Но даже такая непримечательная одежда смотрелась на ней сногсшибательно.

Мое настроение тотчас подскочило, когда я увидел её, и с грохотом упало, когда помимо Вонн я встретился глазами с Адамом. Адамом, который сжимал её тонкую хрупкую талию в своих объятиях. С Адамом, который наклонился к ней слишком близко и до этого шептал что-то непременно интимное. С Адамом, которому она доверяет, а мне – нет. Гнев, непонимание и обида бурлили в его темных глазах, давая мне понять, что Вонн так и не поговорила с ним. Я даже забыл о Фелисити, которая шла рядом и до этого о чем-то рассказывала. Не то чтобы меня сильно задело, что Вонн не заступилась за меня перед ним. Да это же просто смешно. Я не нуждаюсь в её защите. Я тот, кто должен защищать, а не наоборот. Я расстроился, когда понял, что Мартинес, должно быть, совершенно не думает обо мне, когда я не рядом. Чего не скажешь обо мне. Вонн стала все чаще фигурировать в моих мыслях. И с некоторых пор наравне с Сэм.

Хоть и оторвать глаза от её светло-голубых было практически невозможно, я смог преодолеть это. Я развернулся и подавленный ушел не в ту сторону, скорее всего выглядя как полный придурок. Но я и был самым настоящим придурком.

Не думаю, что можно презирать кого-то также сильно, как я себя. Я ненавидел себя за мысли о Вонн, за какую-то глупую необоснованную ревность, за гнев и злость. Я злился, что Адаму она позволяла больше, чем мне. И я сейчас говорю о доверии. Не знаю, на что я рассчитывал, когда позволил проникнуть ей в мою голову, ведь теперь я не могу от неё избавиться. Я козел. У меня есть девушка, но я почему-то думаю о другой. И что самое ужасное, порой эти мысли переходят границу дозволенного. Пожалуй, нет. Самое ужасное в этой ситуации – это то, что я не знаю откуда эти зарождающиеся непонятные чувства взяли свое начало. Они появились совершенно необоснованно и резко, и я не знал куда от них спрятаться. Ненавидеть себя за чувства, которые ты не можешь контролировать – самое гадкое ощущение в мире, но оно меня настигло. Я решил отстраниться от Вонн, потому что иначе случится что-то непоправимое. Я точно это знал.

Сегодня должна была быть тренировка с парнями по баскетболу. Шел я туда без особо энтузиазма просто потому что придется вновь пересечься с Адамом. Я уверен, просто так он от меня не отделается. Но проблема была в том, что Адам был прав в этой ситуации, и я единственный, кто должен отвалить и извиниться. Хоть по сути я ничего и не сделал. Вонн не виновата, что возможно мои взгляды иногда были слишком «дружелюбными».

В командной раздевалке был только Кэм, когда я вошел. Парень улыбнулся и помахал:

— Здарова, чувак, как дела?

Я натянуто улыбнулся и дернул плечом:

— Нормально.

Кэм фыркнул:

— У меня тоже все хорошо, если тебе интересно. Все уже на поле, так что шевелись, Никки.

Проигнорировав, я скинул рюкзак с плеча, а затем стал расстегивать пуговицы школьной рубашки. У меня не было настроения разговаривать с кем-либо. Даже лишнее присутствие раздражало.

Мои мысли вращались о последних неделях, поменявших мою жизнь: переезд, новая школа, знакомство с Вонн и непонятное поведение Сэм. Больше всего меня волновали эти двое, хотя первой там не должно было быть априори. Только Сэм и баскетбол должны занимать мою голову. Это то, что было важно до недавних пор. Но Вонн даже там навела беспорядок.

Дверь в раздевалку захлопнулась, а я стянул рубашку и натянул футболку. Мои руки потянулись к пряжке ремня школьных серых брюк.

Если так подумать, то ещё не поздно все исправить. Ещё не поздно перерубить этим чувствам корни. Они пока что тонкие и слабые, так что вырвать их не должно составить большого труда. Так я бы и сделал, если бы не знал, какой Вонн на самом деле человек. Она позволила мне подобраться ближе, чем Рози или Вайолет. Вонн проявляет любопытство рядом со мной и почти никогда больше не задавливает молчанием. Она стала разговорчивой, и это дорогого стоит.

Мартинес думает, что умело прячет улыбки, но я слишком внимателен к ней, чтобы не успеть поймать их.

Штаны скользнули по моим икрам вниз, и я переступил через них. Натянув спортивные шорты, я повесил свою школьную форму на вешалку и вышел на поле. Щурясь от яркого света уличных фонарей, я побежал трусцой к Блейку и остальным членам команды.

Адам окинул меня недоброжелательным, полным презрения, взглядом. Я посмотрел на него, как я надеялся, с невозмутимым лицом. Я не хотел, чтобы моя ревность была видна ему, но что-то подсказывало, что здесь меня ждал полный провал. Адам был парнем, и знал, какого это прятать свои собственнические чувства.

— Сегодня я хочу, чтобы вы разделились на две команды. Правые будут играть только в защите, а левые в атаке. Если я увижу, что кто-то нарушит это правило, то сразу же его команде будут начислены штрафные очки. Все поняли? — прогрохотал Блейк. Все, кроме нас с Адамом, выкрикнули:

— Да, тренер.

Мы же с Адамом не разрывали зрительного контакта до тех пор, пока Блейк не отрезал:

— Тогда начинаем.

Мы оказались с Адамом в разных командах. То, чего так долго хотел Джонсон. Он хотел отыграться на мне, но не мог, так как все это время мы играли в одной команде. А сейчас судьба распорядилась самым лучшим образом: я, как атакующий защитник, оказался в команде защиты, а он, как тяжелый форвард, в команде нападающих.

Заняв свои позиции, мы в последний раз переглянулись. Блейк дунул в свисток, и Истон выбил мяч нашу сторону. Я знал, что Ист захочет, чтобы принял пас именно я, но этого не произошло. Я среагировал слишком медленно, и Тайриз перехватил мяч. Мы упустили его по моей вине. В любой другой день я бы непременно стал играть резче и агрессивнее, чтобы компенсировать свою ошибку, но не сегодня. Мне не хотелось играть сегодня, не хотелось бегать здесь за мячом, словно собака. Мне хотелось лишь подумать в тишине.

Мяч снова прилетает в мою сторону, только на этот раз от Кэма. Я делаю выпадет и пасую Паоло, появившемуся слева. Адам возникает справа и словно вихрь и бежит к Ривзу, намеренно задев меня плечом. Но я не спешу реагировать на это. Я лишь рассеянно бегу вперед, чтобы Паоло мог перестраховаться и передать мяч снова мне.

— Дай мне! — выкрикнул Истон, подлетевший к нему. Паоло тотчас же совершил пас в его сторону, и Ист рискованно близко приблизился к белой черте.

— Переступишь её и заработаешь фол, Эдвардс, — сразу же отреагировал Блейк своим грубым голосом. Истон издал страдальческий стон и, сделав выпад, передал мяч Джареду. Тот хищно оскалился и дальним броском попал в кольцо противника. Джейлен выругался. А мне было совершенно неважно, выиграем мы сегодня или нет. Моя голова была забита другими вещами.

Мы проиграли. Истон был в бешенстве. Он был готов разорвать глотки каждому, кто осмелился насмехаться над нашим поражением. По большей части мы проиграли из-за меня, но мне было наплевать. Я лишь наблюдал за Адамом, который в свою очередь бросал на меня презрительные, странные взгляды. Меня бесило его надменное выражение лица, его поведение. Он не скрывал своего ликования и вражды. Адам вел себя так, как будто у него было преимущество, о котором я не догадывался. И меня злило это втройне больше, ведь я знал, что так оно и есть.

— Что с тобой сегодня? — сильно толкнув меня локтем в бок, взорвался Истон. Я бросил на него скучающий взгляд.

— Со мной все в порядке.

— В порядке, как же, — громко фыркнул светловолосый, протерев подолом майки лицо. — В порядке, тогда я Елизавета Вторая! Ты играл как чертова вялая псина, что была на грани смерти, вот как ты играл.

— Отвали, Истон, — отрезал я.

— Отвалить?! Чувак, мы из-за тебя проиграли, вообще-то! — возмутился он. Я застонал. Я прекрасно понимал это и без его упреков.

— Слушай...

— Мне нужно поговорить с Ником, — внезапно раздался бархатистый голос сзади.

Адам.

Моё тело напряглось. Он хотел выяснить отношения прямо здесь? Как только я обернулся, наши взгляды схлестнулись в молчаливой схватке. Так оно и было. Его глаза буквально кричали, что он хотел надрать мой зад. А мои не отставали, открыто давая понять, что и я не против данной идеи.

— Прекрасно! Вправь ему мозги, капитан, — саркастически бросил Ист и зашагал прочь к дверям командной раздевалки. Проводив его взглядом, я вновь посмотрел на Адама.

— Ну?

— Это касается Вонн, — медленно проговорил он.

— Ещё бы это не касалось Вонн, — зло усмехнулся я.

— Я не знаю, что ты себе там напридумывал, Ник. Это совершенно неважно, если ты думаешь, что у вас может что-то получиться, правда. Вонн не та, за которую ты её принимаешь. Она сложная, и ты никогда не сможешь её понять и принять такой, потому что...

— Откуда тебе знать, — грубо оборвал его я и сделал внушительный шаг вперед. Такой, чтобы между нами осталось всего лишь несколько дюймов. — Не тебе говорить мне о том, что я не смогу её понять и принять. Не тогда, когда твоя сестра буквально цепляется за каждое её чертово слово, и ты прекрасно знаешь это. Все презирают ваш союз, потому что в их глазах Вонн какая-то не такая, а ты гребанная жертва. Вот как все думают. Когда все далеко не так. Вонн может быть грубой, но это только чтобы скрыть свою уязвимость, и ты знаешь это. Но никто больше не догадывается об этом. Все думают, что она чертов домашний тиран, и жалеют тебя. А я сомневаюсь, что ты этого заслуживаешь. Ты не заслуживаешь Вонн, потому что твоя репутация дороже тебе ваших отношений.

Адам рассмеялся. Я серьезно. Он просто взял и рассмеялся, как самый настоящий психопат.

— Так вон оно что, — театрально смахнув слезу, сказал парень. — Ты просто влюбился в мою Вонн и надеешься на взаимность. Но это никогда не случится, Никки. Вонн никогда не оставит меня, и тебе придется смириться с этим.

Я сжал кулаки, а мой пульс ускорился. Его слова окончательно взбесили меня и подначивали хорошенько врезать. Я пока ещё не был влюблен в Вонн, но осознавал, что до этого не так далеко как кажется. Он был прав. Все, что я могу делать по отношению к ней – это надеется. Между нами огромная разница, и Мартинес любит Адама. Она никогда не оставит его. Я должен уяснить это и прекратить думать о ней. Хотя бы ради Сэм и наших потерянных отношений.

ВОНН.

Ник избегал меня.

Эта мысль не покидала меня целый день, ночь, и сегодняшнее утро. Обычно мы обменивались тайными улыбками и взглядами около входа в школу перед началом классов, но сегодня этого не произошло. И не потому что Ник не пришел в школу или опоздал. Он намеренно избегал моего взгляда и не смотрел в мою сторону. Сначала я списала все на невнимательность. В конце концов он мог просто не увидеть меня среди толпы старшеклассников, все нормально. Но к концу дня я поняла, что ошиблась.

Стоял жаркий день, середина октября и меньше месяца до Дня Благодарения. Я сидела в школьной столовой в окружении привычной компании и смотрела на свои ноги. Мои мысли крутились о том, что пора перестать думать о Нике и надеяться. Я знала, что в День Благодарения он поедет к своей девушке, и конечно понимала, что я априори не могу победить её. Все-таки Ник любил её. Любовь. То, чего я никогда не ощущала.

Лиам громко чавкал, чем вызывал к себе недовольные цоканье Рози и тихие взгляды Вайолет. На удивление она была тихой и отстраненной, что совсем было на неё не похоже. Но это совершенно не моё дело. Нужно почаще напоминать себе об этом.

— Лиам, ты достал! — возмутилась Рози и ударила вилкой по тарелке.

— О, — вытянул губы рыжеволосый, а Истон фыркнул.

— Что с тобой, милашка Рози? — ласково пророкотал Ист и закинул свою руку ей на плечо. — Не выспалась? — он выразительно поиграл бровями.

— Отвали, Ист, — закатив глаза, кудрявая оттолкнула его руку. Ви, сидящая рядом со мной, тихонько выдохнула. Я проследила за её взглядом.

Джереми.

Ну, конечно. Тот сидел понурый и мрачный, но смотрел исключительно на стену, стараясь вообще не встречаться с брюнеткой взглядом. Я заметила, что они больше не разговаривали и сидели порознь. Конечно, изначально это не было идеей Джереми. Это Вайолет всегда следовала за ним, но Джереми никогда не возражал. Но все поменялось.

Это не моё дело.

Точно, не моё.

Но я не могу отрицать того, что все поменялось с приездом Ника в Финикс. И даже я. Нет. Я не поменялась. Все на своих местах. Не нужно выдумывать. Все было также, просто я стала воспринимать вещи острее. В этом все дело, верно.
Тогда почему же я комкаю подол серой юбки прямо сейчас?

Резко разжав пальцы, я судорожно расправила мятую ткань и огляделась по сторонам. Но никто не заметил моего внезапного порыва. Ви все также сверлила беспомощным взглядом Джереми, а Рози  пререкалась с Истоном. Лиам как всегда ел, листая что-то в телефоне. Никто её смотрит на меня, отлично.

— Идут, — пробормотала вдруг Рози и нервно дернула плечом. Мой живот оборонительно сжался, и я уже знала, кто там идет. Ник. И Фелисити. Разумеется. Призраки прошлого подскочили к горлу, но я сглотнула их через силу.

Никогда не показывай свой страх перед ними.

Голос Кэйлеба настойчивым вихрем закружил в голове.

— Привет, — звонко прощебетала Фелисити, как будто ей здесь были рады. До сих пор не понимаю, почему Ник продолжает тащить её сюда, и почему никто ничего не говорит об этом.

Также, как и никто ничего не говорил о том, что Фелисити сделала со мной, когда мне было пятнадцать. Все забыли.

Живот стянуло в тугой узел.

Уоллес сдержанно кивнул и засунул руки в карманы:

— Привет, как дела?

В своей обычной манере. Как будто бы был день, когда бы Ник не спросил как дела, даже когда у самого все не очень хорошо. Я подавала слабую, жалкую улыбку.

— Привет, как дела? — вдруг появился рядом Уоллес со своей дурацкой радостной улыбкой. Я скосила на него раздраженный взгляд и пошла дальше, к своему шкафу. Парень не отставал. — Эй, Вонн, я с тобой разговариваю.

Я фыркнула:

— Я не глухая.

Его улыбка стала шире, а сам темноволосый чуть склонил голову.

— Почему тогда не отвечаешь?

— Не хочу, — облизнув пересохшие губы, проговорила я. Ник по-доброму усмехнулся и покачал головой:

— Ладно. Это я смогу пережить.

Теперь настал мой черед усмехаться:

— Как будто бы когда-то было иначе.

— Эй, не нужно думать, будто я святой, — обиженно откликнулся Ник.

— Да? — насмешливо выгнула бровь.

— Вообще-то, я уже начал переживать, что ты снова со мной не разговариваешь.

— Да? — мое сердце замерло. Ник правда переживал об этом?

— Не издевайся, — с улыбкой покачал головой он. — Я же от чистого сердца.

Я спрятала улыбку и чуть повернула голову. Мои волосы спрятали половину лица, и я надеялась, что Ник все же не заметил мои глупо растянутые губы.

— Эй, не прячь свою улыбку, — тепло проговорил Уоллес, и я почувствовала, как его пальцы легкими касаниями затрепетали над моими волосами. Приятное тепло разлилось по животу, резким разрядом пронзая голову. Я отшатнулась, растерянно посмотрев на него.

— Прости, — пробормотал он и тут же одернул руку. Мне хотелось сказать, чтобы он вновь коснулся моих волос, но я вовремя прикусила язык.

— Привет, как дела?

Я резко повернулась и чуть ли не с облегчением выдохнула. За последние несколько дней эти его простые слова уже вошли в привычку. В очень дурную привычку. В такую, которая вызывает привыкание и со временем превращается в зависимость. Ник стоял с идеально прилизанными черными волосами и смотрел на меня своими пронзительными зелеными глазами.

— Привет, — сдержанно ответила я, стараясь скрыть свою глупую радость.
В этой школе никто не был мне рад, кроме Ника. Я не могу потерять ещё и это.

— Ты следишь за мной? — оглядевшись по сторонам, спросила я. Вокруг было пусто, ни единой души.

— Приходится, — растянул в солнечной улыбке свои губы Ник и шагнул ближе ко мне. — Приходится выслеживать тебя в безлюдных улочках, лишь бы поговорить с тобой.

— Как это романтично, — фыркнула я и скрестила руки на груди.

— Как есть, — пожал плечами парень. — На виду у других ты делаешь вид, что не замечаешь меня.

Сожаление больно кольнуло в груди.

— Ты же знаешь...

— Все нормально, я не виню тебя. Ну, так как ты?

Я улыбнулась и шагнула ему навстречу так, как будто так было всегда.

Сегодня же все было иначе. Ник был сдержанным, отстраненным и понурым. Таким, как будто что-то произошло. Рядом с ним стояла Фелисити с таким выражением лица, будто она знала все и была его гребаным самым близким человеком. Ревность всколыхнула во мне ярким пламенем, невзирая на настойчивые требования разума прекратить. Но мне нужно было её пересилить.

Я взглянула на Ника, пытаясь поймать его взгляд, но тот старательно избегал меня. Во мне поднялась злоба. Раньше Ник был тем, кто жаловался ночью на балконе, что я игнорирую его при других. И вот сейчас я почти в открытую пытаюсь сделать то, чего он так просил, а получаю в ответ полное безразличие.

Уоллес скосил глаза на свободный стул рядом со мной. Часть меня уже обрадовалась, что возможно это всё большое недоразумение, и он сейчас сядет рядом со мной и легким касанием дотронется до меня. Как это бывало в последнее время. Но чуда не произошло. Ник отвел взгляд и пробормотал что-то Фелисити. Та просияла, заставляя моё сердце болезненно сжаться, и прошмыгнула на свободный стул рядом с Лиамом. Уоллес же притащил другой стул и сел рядом с шатенкой.

Руки на моих коленях сжались.

Что происходит?