ВОНН.

Следующим утром я стою в ванной напротив зеркала и стараюсь не разбить его. Ненавистное мне отражение словно тяжелый камень пригвоздило к месту. Не было такого периода в моей жизни, когда я бы могла любить себя настолько, чтобы без отвращения смотреть в него. Разве что в детстве, когда мне особо не было дела до того, как я выгляжу. Но даже тогда Патриция успевала меня отчитывать за «вид оборванки», когда я была одета не в дорогие платья.

Ключицы выпирали недостаточно сильно, лицо было слишком круглым, губы ужасно тонкими и потрескавшимися, а глаза блеклыми и пустыми. Про фигуру вообще молчу. Хотела бы я забыть то, как выгляжу. Может, была бы я худее на несколько фунтов17, то выглядела бы лучше.

Пар в ванной комнате резал глаза, но это мне не помешало неотрывно смотреть в свое отражение. Тушь со вчерашнего макияжа темными разводами легла под невзрачные глаза, лишний раз подчеркивая их жалкий вид. Серое полотенце, в которое я укуталась после душа, как будто приклеилось ко мне намертво, стараясь защитить меня от того, что бы мне открылось, если бы его не было. Не глядя беру ватный диск и мочу его под краном, а затем стираю разводы под глазами. В последний раз взглянув на себя, я быстро развернулась и подошла к тумбочке, на которой аккуратно была сложена школьная форма серого цвета.

Сажусь на корточки и тихонько вытаскиваю электронные весы из под мебели. Теперь уже скинуть свой «серый щит» не составило никакого труда. Мигом встаю на белые весы и зажмуриваюсь.

Хоть бы отвес, хоть бы отвес, хоть бы отвес...

Собравшись с мыслями, распахиваю глаза и смотрю на циферблат. 97 фунтов18. Не знаю, что и думать. Чтобы сохранить этот вес или его уменьшить, нужно есть ещё меньше. Но я не могу есть ещё меньше! Продолжая гипнотизировать электронные цифры, я судорожно вспоминаю, что ела вчера, чтобы найти то, что исключу из своего рациона сегодня. Может, не ужинать сегодня дома? Завтрак я итак пропущу, а в школе обедать не буду. Съем перед сном легкий салат и все. Проклятье!

Быстро напялив на себя нижнее белье белого цвета, я влезаю в кремовую рубашку и серую юбку. Ногой задвигаю весы обратно под тумбочку. Босиком прошмыгиваю в свою комнату с полотенцем в руках, молясь всем богам в этом мире, чтобы не столкнуться с Кэйлебом, а ещё хуже с Патрицией.

Сегодня удача была явно не на моей стороне. Хотя, если быть честной, за последние несколько лет я уже и позабыла значение этого слова. Как только я надела черные чулки, в мою дверь постучались. Я не успела подойти или сказать, что можно входить. Незваный гость определил свою судьбу сам, без разрешения распахивая дверь в мою комнату. Не трудно было догадаться, что это Кэйлеб Доннели собственной персоной.

— Ты опаздываешь, — укоризненно произнес он, делая несколько шагов в мою сторону. Я промолчала и посмотрела на открытую дверь за его спиной. Кэйлеб проследил за моим взглядом. — Она завтракает.

— Завтракает? — удивилась я. Привычку никогда не завтракать я унаследовала от Патриции. Мужчина кивнул.

— Да, поэтому ты сейчас идешь со мной вниз.

— Зачем?

— У нас будет семейный завтрак, — с отвращением ответил он. Волна дрожи прошибла меня насквозь. В голове проносятся мысли о цифрах на весах и моё обещание себе о том, что ограничусь салатом перед сном. Я старалась не показывать насколько мне не нравится эта идея, но Доннели мне вряд ли когда-нибудь удастся одурачить. — Я тоже не в восторге, но ничего не поделаешь. Она этого хочет.

Я ничего не отвечаю и стаскиваю черную сумку со стола. Если Патриция сказала, что хочет чего-то, значит так и будет. Иного выхода нет. Ричи жалобно гавкнул, напоминая о своем присутствии и враждебно покосился на Кэйлеба. Да уж, эти двое никогда особо не ладили. Мужчина перехватывает сумку и ловит мой взгляд.

— Что? — растерянно спрашиваю я, стараясь не смотреть ему в глаза. Кэйлебу это очень не понравилось.

— Что за мальчишка привез тебя вчера домой?

Сама не понимаю почему, но мои уши начинают гореть. Черт, черт, черт! Я могла бы соврать, что Адам подвез меня на отцовской машине или что-нибудь другое... Но он видел, что за рулем был не Адам, а Ник. Это настоящая катастрофа! Сердце бешено забилось где-то внизу живота, и я судорожно сглотнула.

— Школьный приятель, — хриплю я, осторожно заглядывая мужчине в глаза. В них безжалостным пожаром горела ревность и злость.

— Да? — тихо спрашивает он. Что-то внутри меня подсказывает о необходимости солгать или сбежать. — Почему я о нем никогда не слышал?

— Потому что я с ним не лажу, — нахожусь я. — Адам не смог меня забрать, и ты тоже, поэтому приехал Ник. Это Адам все придумал и попросил Ника, я честно ничего не знала.

Кэйлеб пытливым взглядом рассматривал моё лицо, пытаясь поймать на лжи. Когда до него дошло, что я не вру и дрожу как осиновый лист, он вздыхает. Злость испаряется из его глаз, а на её место приходят забота и уязвимость.

— Вонн? — он дотрагивается до моей щеки и невесомыми поглаживаниями ласкает кожу. — Что с тобой в последнее время? Я чувствую, как ты отдаляешься от меня.

— Все в порядке, — вру я и слабо улыбаюсь. В глазах мужчины вновь вспыхивает гнев. Конечно. Он понял, что я солгала.

— Не ври мне. Только не мне. — Кэйлеб внимательно изучает моё лицо. — Проблемы в школе? Что случилось?

— Сказала же, что все в порядке, — вздыхаю я. — Просто настроение в последнее время гадкое.

По глазам Доннели я поняла, что мой ответ его не удовлетворил. Мне удалось выдержать его долгий и пристальный взгляд, а затем отступить на один шаг. Рука, гладившая меня по щеке, безвольно упала, словно была не его и вовсе. От меня не ускользнуло то, как Кэйлеб сжал ручки моей сумки. Очень недобро. Словно сдерживал себя. Снова. Я сглотнула.

— Пошли, — не своим голосом нарушил молчание он. — Патриция ждет.

Киваю и покорно следую за ним. Ричи хочет снова гавкнуть, но под моим строгим взором отбрасывает эту идею и бежит за нами, понуро прижав уши. В этом доме нужно подумать трижды, прежде чем что-то сделать или сказать. Это мы уяснили ещё давно.

Перед лестницей Кэйлеб вдруг останавливается. Я не успеваю разобраться в чем же дело, как он передает мне сумку обратно. А. Вот оно что. Патрицие не понравится, что её муж несет сумку такой, как я. Конечно. Прижав вещь к себе, я прикусываю губу и спускаюсь вслед за Кэйлебом. В нос ударяет запах жареного, и мой живот жалобно урчит. Это не удивительно – в последний раз я съела половину яблока, и то вчера после обеда.

— Почему так долго? — холодный голос Патриции заставляет меня ускорить шаг и сесть на свое место за столом. Этот вопрос адресован не мне, так что напрягаться и придумывать отмазку не стоит. Доннели не спешит отвечать. Сначала он с пугающим спокойствием шагает к стулу рядом с Патрицией по другую сторону стола, а затем садится на него. Как и всегда я сидела с правой стороны стола совершенно одна, в то время как женщина, что звалась моей матерью, восседала на стуле напротив с надменным выражением лица. Её голубые глаза были подведены черной подводкой, на губах виднелась неизменная помада красного цвета, а светлые волосы были идеально прямыми.

— Справлял малую нужду.

Кажется, она осталась довольна таким ответом. Изабелла, наша кухарка, поставила передо мной тарелку с панкейками и клубничным джемом. Я сжала кулаки, что покоились на моих коленях. Я ненавидела панкейки, и Изабелла об этом знала. Украдкой гляжу на Патрицию и замечаю ядовитую ухмылку на её губах. А. Так это была прихоть этой женщины, кухарка тут не при чем. Смиренно беру серебряный нож в правую руку и вилку в левую, затем принимаюсь разрезать свой завтрак на маленькие кусочки.

Гробовое молчание воцарилось за столом. Лишь скрежет столовых приборов разбавлял эту тишину, делая это помещение еле оживленным. Кэйлеб с непроницаемой маской на лице усердно резал яичницу с беконом, Патриция вилкой подцепляла листья салата в её зеленом завтраке. Я же мельтешила свои капкейки с особым интересом, стараясь, чтобы ни светловолосая женщина, ни мой отчим не заметили того, что в мой рот так ничего и не попало из «завтрака». Изабелла смиренно стояла в конце стола и смотрела в пол, ожидая любых указаний от женщины, которую мне не дозволено было называть матерью. Ричи лежал рядом со мной под столом, преданно положив свою голову мне на ноги и охранял сумку. И зачем только Патриция устроила этот «семейный» завтрак?

— Пичардсон звонил мне вчера вечером, — ледяной голос Патриции нарушил молчание. Что-то во мне оборвалось и услужливо подсказало, о чем пойдет речь чуть позже. Хотя эти слова и были адресованы мне, Кэйлеб решил ответить вместо меня, при этом бросив недобрый взгляд в мою сторону. Он был недоволен тем, что я солгала насчет проблем в школе.

Кэйлеб всегда говорил мне рассказывать все: о проблемах, мыслях, желаниях. В этом доме мы были заодно против Патриции – так он мне говорил. Виновато опускаю глаза на свои ноги, надеясь, что это хоть как-то смягчит моё наказание потом.

— Чего хотел?

Этот вопрос заставил меня вновь посмотреть на Кэйлеба. Я заметила то, как Доннели сжал вилку в своих руках. Он нервничал. Доннели боялся, что Патриция выйдет из себя и ударит меня снова. Впрочем, я занервничала не меньше после следующих её слов.

— Миссис Брайанат пожаловалась, — всё, что сказала Патриция. Её глаза встретились с моими. Я еле заметно дернулась. Эта тупая сучка Фелисити пожаловалась своим родителям, что я её чуток задела. Серьезно? Гнев и обида схлестнулись во мне в яростном сражении.

— Что-то произошло? — задал тупой вопрос Кэйлеб, изо всех сил стараясь оттянуть то, что случится через несколько минут. А может, даже и секунд. Патриция усмехнулась, только вот эта усмешка была жуткой. Я знаю, чего от меня ждут – извинений, но этого не будет. Не в этот раз.

— Спроси у неё.

У неё. Даже не по имени. Мой отчим вопросительно взглянул на меня. В его глазах читался немой вопрос: «Что произошло?», а ещё росла тревога. Я знала, что Кэйлеб постарается оправдать меня, но за Фелисити мне вряд ли удастся избежать наказания.

— Я не буду извиняться, — ответила я, глядя в глаза своей матери. Мой отчим резко выдохнул. Он понял, что произошло. Боковым зрением я увидела, как Кэйлеб прикрыл глаза на несколько секунд, а после того как распахнул, в них виднелась непоколебимая решимость. Он хотел защитить меня. Патриция с отвращением взглянула на меня в последний раз, а потом уже обратилась к своему мужу:

— Ты заставишь её извиниться. — Вот что сказала она. Немного расслабляюсь. Значит, сейчас она не собирается меня бить. Но моя радость продлилась недолго.

Он покорно кивнул. Кивнул! Почти сразу же. Кэйлеб даже не пытался переубедить её или сказать что-то в мою защиту, а ведь он знал. Он ведь все знал! Он единственный, кто точно знал – я не виновата! Что-то внутри меня оборвалось. Обида захлестнула меня с головой, внизу живота все скрутило в тугой узел. Глаза болезненно защипало, а в горле образовался комок, полуживое сердце заныло. Я же ему доверяла! Он же тогда пообещал, что больше никогда мне не придется вставать на колени перед ними. Он обещал...

— Нет! Ни за что, вы не заставите...

Кэйлеб посмотрел на меня чужим взглядом, но в них плескалась капля сожаления. Он знал все, что нужно, чтобы понять – для меня извиниться перед Фелисити, все равно что всадить себе нож в живот. Но также было ясно одно – он заставит меня попросить прощения перед этой крысой. Нет у меня больше никого, кто бы смог защитить. Я совсем одна. И презрительный смешок Патриции, что вылетел спустя секунду после моих слов, тому подтверждение.
***
Саманта сидела на уроке химии, когда телефон пискнул, оповещая о новом уведомлении. Это была Миранда Брайанат. За эти несколько дней девушки успели сильно сблизиться. Легкая улыбка заиграла на губах светловолосой. Это заметил Кейл, сидевший рядом с ней.

— Ник пишет? — поинтересовался он словно невзначай. Сэм почувствовала недовольство в его голосе, но проигнорировала это.

— Подруга, — отмахнулась она.

— Что пишет?

Девушка с интересом посмотрела на друга. То, что Кейл интересовался подругами Саманты, она знала давно. Но обычно он делал это в другом ключе. А сейчас как будто что-то поменялось. Интересно, что?

— А зачем тебе? Девушку себе ищешь, чтоли? — хитро прищурившись, спросила она.

— Совсем ку-ку? — покрутив пальцем у виска, возмутился парень. — Скучно мне просто, вот и спросил.

— Ну-ну.

— Ой, да и не верь, больно надо, — обидевшись, буркнул Кейл и демонстративно отвернулся. А самого чувство вины грызло при упоминании Ника, пусть даже собственными устами. Он не специально избегал разговоров лучшего друга, просто слов подходящих не находилось, да и времени... Считает ли вообще Ник после всего этого его по-прежнему своим лучшим другом? Да и писать Нику сейчас и пытаться что-то наладить уже стыдно...

Саманта же в это время вовсю перекидывалась сообщениями с Мирандой. Девушки действительно сдружились и уже дошло до того, что делились чуть ли не каждым своим шагом. Пускай даже и в интернете, Сэм была очень рада, что нашла подругу спустя долгое время.
***
Спустя неделю я сидела на лавке на заднем дворе школы в окружении моих так называемых друзей и задумчиво смотрела на свои кеды. Рядом развалился Истон, важно закинув нога на ногу, а справа от него Ви, чопорно сведя ноги и положив руки на колени. Остальные же скучковались перед нами. Конец сентября выдался очень жарким, температура и не думает опускаться. Я не переношу жару и поэтому ненавижу собираться где-то вне помещения, где нет кондиционеров. Сейчас же вынуждена торчать здесь, потому что у Рози было какое-то важное объявление.

— Ну? — не выдержала я, когда поняла, что кудрявая не торопится делиться важными новостями.

— У нас в школе завелась крыса, — выдала девушка негромко. Я дернулась и почувствовала, как Ист напрягся. Подняв глаза на ребят, я заметила, как занервничал Лиам, и как Адам с Ником сохраняли маску спокойствия. Ви в свою очередь все также неподвижно сидела, словно статуя.

— С чего ты так решила? — поинтересовался Ник, скрестив руки на груди.

— Мне сказали.

— Кто?

— Я тоже это слышал, — вмешался Истон. Внезапно его лицо стало серьезным. — Помните те слухи про Тайриза?

— Про него и ту училку? — не слишком любезным тоном отозвался Лиам.

— Ага, — кивнул Ист, — это были не слухи, но Тай клянется, что никому не рассказывал.

— Может, молодая училка сама похвасталась, — хохотнул Лиам, но когда получил наши недовольные взгляды, стушевался, — шутка!

— Это прошлогодняя крыса, — вдруг подала голос Ви, — в том году мои девочки тоже жаловались, что периодически происходила утечка информации. Просто она затаилась на некоторое время, а сейчас снова проявила себя.

— Тогда, может, стоит её искать среди твоих девочек? — предположил Джереми, что стоял облокотившись о стену слева от меня. Вайолет одарила его убийственным взглядом, а тот лишь повел плечом.

— Но Тай не якшается с девчонками из черлидинга, — возразил Ник. Истон хмыкнул.

— В том году якшался, да ещё как. Правда, с одной, но она потом свинтила из нашей школы куда-то.

— Кого слили в этот раз? — спрашиваю я, глядя на Рози. Она нервно перекинула волосы с одного плеча на другое, будто сама опасаясь того, что скажет.

— Винни, — тихо произнесла она. Кто-то пораженно охнул, и этим кем-то оказался Адам, притаившийся рядом с Ником. Твою ж мать. Это очень, очень и очень плохо. Я заерзала на месте, смотря то на Рози, то на Адама.

— Кто это? — спросил придурок-Ник, глядя на него. Адам вздрогнул, сверля взглядом темный асфальт. Джонсон побледнел и, казалось, вот-вот рухнет здесь замертво.

— Какая тебе вообще разница? — огрызнулась я, выручив Адама в очередной раз. Не нужно Уоллесу совать свой и без того длинный нос в чужие дела, а он это очень любит делать. Ник бросил недовольный взгляд в мою сторону. Лиам снова хохотнул, Ви, кажется, цокнула, а Джереми вызвался рассказать про Винни, даже не подозревая, что за это огребет от меня позже.

— Винни раньше учился с нами в средней школе, но потом перевелся по непонятным причинам.

— А ещё он был лучшим другом Адама, — добавила Ви как бы невзначай. Я чертыхнулась про себя, а может и вслух, потому что придурок-Ник вдруг заинтересовано перевел взгляд с Джереми на меня. Да пусть катится к черту.

— А что слили? — полюбопытствовал Лиам. Я затаила дыхание, но снаружи, естественно, держалась непринужденно, хотя после того как огрызнулась на Ника, ломать комедию не было смысла. Рози странно на меня посмотрела, а затем в её глазах появился вопрос: «Мне сказать?». Благодарность к кудрявой где-то зародилось глубоко внутри, но мне удалось мигом подавить это чувство. Быстро взглянув на Джонсона, что сейчас находился на грани обморока и взволнованно смотрел на девушку, я еле заметно мотнула головой.

— Не помню, — соврала она. Кто-то фыркнул. Кажется, это был Ник.

— В смысле? — удивился рыжеволосый.

— Да в прямом, в последнее время такая рассеянная, — продолжала сочинять Рози, невозмутимо глядя парню прямо в глаза. Даже глухому было понятно, что девушка лжет, но Лиам будто этого не замечал.

— А-а-а, — протянул тот, — ну, ты это, к врачу обратись или что-то типа того, — посоветовал Лиам и сунул руки в карманы.

— Обязательно, — закивала девушка. Уоллес ещё раз фыркнул.

— Зачем тогда нас позвала, если не помнишь, что слили, — проворчала Вайолет и скрестила руки на груди.

— Про крысу рассказать, сказала же, — раздраженно ответила я вместо Рози, чтобы тему с Винни больше не развивали.

— Крыса это не новость, — возразила она.

— Новость.

— Нет.

— Да.

— Для кого?

— Для меня, — прервал наш спор придурок-Ник. Ви недовольно посмотрела на темноволосого и что-то пробормотала себе под нос, но спорить не стала. Я победно улыбнулась краешком губ и почувствовала взгляд Ника на себе. Клянусь, я не хотела встречаться с ним взглядами, но получилось как получилось. В его глазах плескались огоньки веселья, что, конечно же, меня разозлило. Ему смешно? И почему он на меня вообще смотрит? Надоел.

— Зачем крысе понадобилось сливать Винни? Он же уже сто лет с нами не учится! — возмутился Джереми. Я ухватилась за возможность больше не играть в гляделки с Уоллесом и переключила свое внимание на светловолосого.

— Ага, — зевнул Истон, — плюсом ко всему крыса спалилась. Если она знает Винни, то значит в средней школе тоже с нами училась.

— Резонно, — заметила Рози.

— А зачем ты нас притащила сюда, если об этом можно было рассказать в столовой? — не унималась Вайолет. Рози бросила на неё удивленный взгляд.

— Ну, там же многолюдно.

— И что?

— Какая ты недалекая, малышка Джонсон, — почти ласково проговорил Ист, — там много лишней ушей, а мы хотим обсудить все своим родным узким кругом.

— Недалекая?! — взорвалась Вайолет и гневно толкнула его в бок, из-за чего тот налетел на меня. Я даже возмутиться не успела, как сразу же услышала:

— Пардон, — затем повернулся к обозленной девушке, — я не хотел тебя обидеть.

— Ты назвал меня недалекой!

— Я не это хотел сказать...

— А что? — гаркнула Ви.

— Недогадливая? — предложил парень, немного поразмыслив.

— Ты издеваешься?!

Лиам, не выдержав, прыснул со смеху. Рози попыталась скрыть расплывающуюся улыбку на её лице, Уоллес же, напротив, улыбнулся во весь рот. Я скрестила руки на груди и вздохнула, стоявший рядом со мной Джереми поступил точно также. Ещё раз бросив быстрый взгляд на Адама, я поняла, что пора умывать руки отсюда. Встав, я отряхнула юбку, прошагала к Джонсону и взяла его под руку.

— Мы пошли.

— Куда? — спросил придурок-Ник, развернувшись корпусом к нам.

— Поесть, — нашлась я и дернула Адама за руку, чтобы он тоже принимал хоть какое-то участие.

— О, я с вами. — Я смерила его тяжелым, полным раздражения, взглядом. Ник невинно хлопнул глазами и улыбнулся. — Ну, пошли. Почему мы стоим?

— Мы хотели пообедать наедине, — сделав акцент на последнем слове, ответила я, надеясь, что моё недовольство было отчетливо слышно. Остальные же смотрели на нас во все глаза, ожидая, что же будет дальше. Почему Уоллес присосался к нам, как пиявка? С того дня он то и дело косился на меня и посылал странные взгляды. Пару раз мне даже показалось, что парень хочет что-то мне сказать. Что ему нужно?

— Ничего страшного, — любезно откликнулся он и, схватив меня за руку, повел нас с Адамом ко входу в школу. — Увидимся! — крикнул он ребятам на прощание.

— Что ты творишь? — прошипела я ему на ухо, одергивая руку.

— Нам нужно поговорить.

— Нам с тобой не о чем разговаривать, — отрезала я и придвинулась ближе к Адаму. Тот растеряно смотрел на нас с Ником.

— Что происходит? — все, что спросил Джонсон и привычно переплел наши с ним пальцы. Обыденное чувство защищенности, которое появлялось только рядом с ним и Кэйлебом, приятно окутало меня. Ник бросил взгляд на наши переплетенные пальцы и усмехнулся.

— У Уоллеса прилив дружелюбия, — съязвила я. Ник в который раз за эти пятнадцать минут фыркнул, да ещё и глаза закатил. Клянусь, это начинает меня раздражать.

— Нам с Вонн нужно поговорить, — как попугай повторил парень и выразительно посмотрел на меня.

Кровь вскипела. Мы шагали по школьному двору мимо учеников Старшей Школы Финикса, минуя заинтересованные взгляды. Адам напрягся, но виду не подал. Братишке Вайолет до ужаса не нравилось, когда его личная жизнь выставлена напоказ. Он не любил внимание, ему было неудобно проявлять чувства на публике. А сейчас мы были словно зверушки в зоопарке – Вонн Мартинес идет за ручку с Адамом Джонсоном, в то время как новенький из Глендейла говорит о каком-то личном разговоре.

— О чем?

— Это... — замялся зеленоглазый, — касается только нас двоих.

Теперь напряглась уже я. У нас не было тем, которые могли бы быть настолько личными. Ник словно прочитал мои мысли, осознание блеснуло в его глазах. Парень наклонился ко мне и прошептал на ухо:

— Это касается Винни.

Я отшатнулась к Адаму, потому что ухо обдало жаром. Джонсон не услышал, что шепнул мне Ник, поэтому вопросительно посмотрел мне в глаза. Я сглотнула и остановилась. Парни сделали то же самое. Высвободив свою руку из пальцев Адама, я пролепетала:

— Думаю, нам все-таки есть что обсудить. Иди в столовую один.

Я увидела, как переменилось лицо моего так называемого парня. Ему не хотелось отпускать меня с Ником в какой-нибудь укромный уголок, потому что это может породить слухи, очерняющие нашу с ним репутацию пары. Мы встретились глазами, я еле заметно кивнула, Адам вздохнул.

— Хорошо.

Наши пути разошлись. Мы с Ником зашагали за угол школы, где была тень, а Адам в сторону столовой. Шли до точки назначения в полном молчании, неловко переглядываясь. Что-то странное таилось во взгляде зеленых глаз Ника. Внутренний голос подсказывал мне, что Уоллес соврал, и Винни был лишь предлогом. Отгоняя глупые мысли, я ещё раз мельком бросила взгляд в сторону темноволосого. Тот смотрел себе под ноги, о чем-то напряженно думая. Когда мы зашли за угол, остановились. Я скрестила руки на груди и невозмутимо спросила:

— Так о чем ты хотел поговорить?

——————————————

17. 1 фунт = 0,45кг (приблизительно).
18. 97 фунтов= 43,9кг (приблизительно).