Не знаю, изменилась ли ты полностью или просто умела подделывать свою улыбку, но вечером того же дня я снова попросил тебя улыбнуться.

Мне кажется, или это звучит странно и глупо? Может, для какого-то так, но для меня эта, казалось бы, малейшая деталь была самым большим показателем.

Ты приподняла уголки губ, и я увидел ту же улыбку. Любимую и настоящую.

***

Я смирился с твоим изменением. Со своим тоже. Теперь мы просто поменялись местами. Во всём.

В один день мне в голову пришла одна замечательная мысль, и я с энтузиазмом подсел к тебе на диван, когда ты смотрела телевизор.

- Аби, - с улыбкой начал я, а ты выключила телевизор и повернулась ко мне, - я тут подумал. Мы почти год вместе, и у нас всё серьёзно. Серьёзно же? - переспросил я, а ты незамедлительно кивнула, - Так вот, я хочу познакомиться с твоими родителями, - закончил я и в ожидании посмотрел на тебя.

Выражение лица полностью говорило о том, что ты неимоверно удивлена, но в то же время на щеках появился румянец, а губы лучезарно одарили меня улыбкой.

- Ты правда этого хочешь? - спросила ты, прикрывая ладонями часть лица до глаз.

- Да, - улыбнулся я.

И в этот момент ты просто накинулась на меня с объятиями.

- Конечно, - воскликнула ты, - я прямо сейчас позвоню маме, - и ты вскочила с дивана, убегая в другую комнату за телефоном.

С мамой у тебя была особенная связь. Мне не казалось, это было действительно так. Особенная духовная связь. Не знаю, как это объяснить. Ты очень любила её. Любила так, как никто не любит своих матерей. Ты никогда не забывала о ней, как это делали другие. Ты звонила ей если не каждый день, то через день. И вы так долго могли разговаривать, что я успевал соскучиться по тебе.

Возможно, многие скажут: "Подумаешь, я тоже так делаю, и что? Это не является особенной духовной связью!". Если вы подумали об этом, значит, не поняли меня. Я не смогу объяснить это правильно.

Ты всегда очень сильно волновалась за неё и говорила о том, что зря уехала и оставила её одну с отцом. Много раз говорила: "Давай я приеду назад?". Но мать отвечала, что не стоит.

- Джо, - закричала ты на всю квартиру, - мы едем к маме через несколько дней. Она горит желанием познакомиться с тобой, - закончила ты и кинулась мне на шею.

И на следующий день всё изменилось в конец.

Я всего на час ушёл в магазин. Завтра мы должны были ехать в другой город. Открыв дверь квартиры, я услышал нечто похожее на плач, однако оно звучало страшнее.

Я побежал на крики и увидел тебя на кухне. Ты сидела на полу, а рядом с тобой лежал телефон.

- Абигейл, - голосом, похожим на громкий шёпот, я окликнул тебя и бросился на пол, - милая, посмотри на меня, - говорил я и, убирая волосы с твоего лица, брал его в руки.

Твоё лицо было красным, глаза - опухшими.

- Боже, Аби, что случилось? - шептал я.

- Там... - ты пыталась что-то сказать мне, объяснить, но сбитое дыхание не позволяло тебе это сделать, воздуха не хватало, но ты не могла его вдохнуть, - Ма... Мама, - закричала ты, - она... Нет, Джо... Нет, - протяжно и истошно закричала ты, - мама, она... Её нет, Джо, - охрипшим голосом сказала ты.

Меня будто током ударили в сердце. Я не мог поверить в то, что ты сказала. Как и ты сама. Не зная, что делать, я просто обнял тебя.

Через два дня мы приехали в город, где жили твои родители, на похороны Кэтлин Вудс. Ощущение, что это был самый ужасный день в моей жизни. Но в твоей жизни так оно и было.

Я не хочу вспоминать его. Это было слишком мрачно. Ты плакала, не переставая, а всем остальным было будто плевать. Даже твой отец, казалось, был не огорчён. Когда все прощались и пришла твоя очередь, ты начала залезать в гроб. Я еле оттащил тебя оттуда.

Всё это было слишком мрачно...

***

Прошёл месяц. Один раз посреди ночи ты проснулась с криками, держась за голову.

- Что, Аби, что?

- Я вспомнила, я всё вспомнила. Тот вечер возле клуба. Тот парень. Джо... - заплакала ты и обняла меня, - Это страшно. Мне страшно, - всхлипывала ты, и я почувствовал, как ты трясёшься.

Это были сплошные удары по твоей психике, будто специально кто-то подстраивал так, чтобы приблизить всё быстрее к финалу.

***

- Джо, - позвала ты меня, сидя на диване однажды днём и смотря в одну точку, - сегодня мама благословила нас.

И я пришёл в ужас.

- Что? - переспросил я.

- Она приходила во сне, ты ей понравился, - посмотрела ты на меня и улыбнулась.

Наверное, впервые в жизни я испугался так сильно.

***

- Абигейл, ужин готов, накрывай на стол, - позвал я тебя одним вечером.

Пока я возился у плиты, ты ставила на стол приборы. И когда я собирался раскладывать еду по тарелкам, увидел их три.

- Милая, мы кого-то ждём в гости? - улыбнулся я.

- Нет, Блэк. Это для мамочки, вот же она, - сказала ты и указала на стул, однако там я никого не увидел.

***

Я думал, что это пройдёт. Думал, что это временные галлюцинации. Но с каждым днём всё становилось только хуже. Мне страшно было находиться с тобой в одной квартире, однако я терпел.

Ты не выходила из квартиры. Сидела днями дома. Разговаривала, казалось, сама с собой. Порой кричала. Злобно хохотала. Плакала. Забивалась в угол, боялась чего-то. Пела песни. До крови раздирала кожу на руках. Твоя улыбка стала чокнутой. Эти слова как заключение. Ты сошла с ума.

Я мог терпеть это, и казалось, что я сам становлюсь сумасшедшим. Но я сдался. Сдался и сдал тебя в психиатрическую больницу.

Нет, Абигейл, не думай, что я разлюбил тебя. Если бы я не любил тебя, я бы пытался скрыть тебя ото всех. Пытался бы любыми способами излечить тебя. В конце сам бы сошел с ума и, наверняка, порезал бы вены, оставив тебя одну. Однако я не сделал этого, потому что люблю. Люблю и отдаю тебя на излечение.

И так уже второй год изо дня в день я прихожу сюда. И в стенах этого безумия я смотрю на тебя безумную.

Сумасшедшая, но любимая. Я по-прежнему люблю тебя, по-прежнему обожаю твою улыбку, но сейчас она не такая, как раньше, сейчас она чокнутая.

Я  верю в то, что ты станешь нормальной, спокойной, уравновешенной, станешь такой, какой была раньше, станешь собой. Но смотря через решетку двери на то, как ты нервно поешь придуманные тобой же песни, в перерывах между словами злобно хихикая, на то, как ты до крови чешешь свою руку, я понимаю, что вот она ты, настоящая.