Сегодня вечером только и потребуется, как заполнять животы на потраченные деньги твоего бати, а тарелки всё будут забирать официанты одну за другой, пока не дойдут до десерта. Наш свадебный торт — "Графские развалины", и я сомневаюсь, что в нас влезет хотя бы основное блюдо.

Что ж, не будем медлить. Уже рассвет, а мы так и не сомкнули глаз.

— Когда готовил тебе сюрприз к предложению, — начал я. — Адам был чем-то обеспокоен и как будто совсем меня не слушал. Я сказал ему, что накопил на все расходы и даже взял на заказ кольца, но не учёл стоимость билета на самолёт. Бесспорно, они относительно дешёвые, я бы смог за неделю сверхурочных обойтись сам, но не хотелось тянуть и...

— И ты попросил Адама о телепорте?

— О да. Ему это явно не понравилось...

— Еще бы, — усмехнулась Ута.

— Но он согласился. А сразу после этого шкалу равновесия резко понесло в красную зону и он, видимо, бросился к Николь... Я все еще находился в Стороне после ухода Адама, чтобы  немного  подумать, ведь лучше места и не найти для этого, сама понимаешь. Но в какой-то  момент меня откинуло ударной волной и я очнулся у себя дома.

— А потом ты понял, что способность не работает, прилетел ко мне и все равно сделал предложение. Плавали, знаем.

Зачем же так сильно упрощать? На тот момент казалось, будто частичку какого-то важного органа внутри меня просто взяли и вырезали. Отняли безвозмездно. Неужели, Ута такого не испытала?

В глазах Уты как будто потух интерес. А был ли он вообще?

— Ага, как-то так, — решаю не встревать в конфликт. — Но, поразмыслив, я задался вопросом: а в чем был смысл? Мы же регистрироваться все равно собирались, в лишних проблемах от нелегальной транспортировки я не нуждался, да и твой батя тоже.  Так что я просто по счастливой случайности оказался свидетелем падения  шкалы равновесия.

Тогда Адам запаниковал и пытался выяснить: кто же виновник резкого сброса способности? Ему тоже  было страшно? Или он просто знал, что нас ждет?

— Да и Николь не думаю, что сейчас одна, — перебила мои мысли Ута. — Их штаты рядом находятся, один к другому сразу и приедет, не то, что в нашем случае. Сколько ты летел из Австрии в Германию?

— Часов шесть-семь... Но это единственное, что тебя волнует? Даже не спросишь, кто оказался виновником того, что все мы резко встряли?

— Понятное дело, что это вина Адама, — как на автомате вылетело у нее. — Ты же сам сказал, что он вел себя подозрительно. Видимо, понимал, что где-то налажал, вот и побежал проверять шкалу. Вопрос исчерпан.

Что ж, чего и следовало от тебя ожидать.

— Давай-давай! Иди переодевайся! — начала легонько толкать меня в сторону спальни. — Сегодня целый день будешь ходить в костюме и радовать глаз моего папочки! И сними кольца, они ему тоже не нравятся.

Интересно, тебе правда нет до этого дела, или ты притворяешься?

Но сейчас нет смысла об этом спрашивать.

Затягиваю хвост потуже. Мысли шире. Сегодня все как-то не лепится, не держится. Хотя, о чем это я. День свадьбы ведь.

Все-таки одно кольцо оставлю, а то без него совсем я — не я.

И некомфортно сразу стало. Наверно от того, что в дверь позвонили, и я знал, кого там ожидать.

Вышел в коридор.

— Доброе утро, господин Блейд.

Золотые запонки, до блеска вычищенные лакированные туфли и идеально сидящий на нем костюм. Этот человек всегда предпочитает тонкость и утонченность, нежели вычурную роскошь.

Заядлый олигарх в теле простого смертного. Частенько мелькает на первых строчках газет, как он благодетельно пожертвовал что-то очередному приюту. Как по мне  — лицемерие, да и только. Поступок для того, чтобы лишний раз тебя признало общество. Я бы не смог так жить. Но, как бы не хотелось этого признавать, его есть, за что уважать.

— Прокатимся, Ривер?

Заставил выйти меня на веранду. Я слишком слаб по сравнению с ним, чтобы отнекиваться или предлагать что-то свое.

Нас поджидал чёрный "БМВ М5", по которому сразу и не скажешь, что внутри разъезжает главный богатей страны.

Я кивнул, обошел машину и хотел уже усесться на заднем сидении, как он остановил меня жестом руки.

— Нет, Ривер. Поведёшь ты.

— А у меня нет...

— Не переживай, беру полную ответственность на себя.

Отлично. Ещё один тест от Блейда Старшего.

Я водил лишь пару раз в жизни, еще в школьное время, когда каким-то счастливчикам на день рождения родители дарили скромненькую машинку и те давали своим одноклассникам порулить.

Еще и способности при себе нет. Так бы отмотал время, взял бы в аренду что-нибудь подешевле на часик, и прочесал бы все районы, пока не довел свой скилл до достаточного уровня, чтобы впечатлить отца Уты. Но уже поздно. Сейчас это авто превратится в колымагу, которую только и можно будет, как разбирать на запчасти.

Вы хотите унизить меня в день свадьбы? Опозорить перед Утой? Что ж, посмотрим.

Я залез в салон. Причем так неаккуратно, что коврик сместился под педали.

— Садись-садись, пододвинь кресло как тебе удобно, спинку, боковые зеркала.

Вроде не заметил. Сделал вид, что поправляю шнуровку ботинок, а сам пнул обратно этот чертов коврик.

Дыши. Коробка-автомат, проблем быть не должно.

Переглянулся напоследок с Утой, но та могла лишь посочувствовать взглядом. Я знал, на что шел. Каждая встреча с ее папашей — как больная иглотерапия.

Дорога ранним утром еще пустая, в запасе где-то часа два до столпотворения и долгих пробок, так что я даже вздохнул спокойно. Но не надолго.

Сначала ехали по прямой. В приоткрытое окошко залетал прохладный ветер.

А потом началось.

— Не вжимай тормозом в пол, смотри как нас вперед дернуло. Делай в несколько подходов и медленно. Прямо раскрываешь свой типаж, Ривер. Расталкивать людей вокруг, чтобы сорвать куш для себя — это твое призвание?

Цыкнул.

— Слишком резкие повороты руля. Прям как твои решения по жизни. Все должно происходить плавно, взвешенно, никого не зажимая. Ты им душишь горло! Где сострадание, Ривер? Где сочувствие?

Поджал губы.

— Не устраивай гонки, как только загорелся зеленый и не перестраивайся чуть что. Оно тебе не надо. Видишь свою полосу — она только твоя. Не заглядывай в грязное белье других людей, придерживайся своего. Разберись сначала в себе!

Я сжимал руль так крепко, что готовился вырвать его с корнями, кинь он еще хоть одну придирку.

— Паркуйся, — вдруг неожиданно произносит папаша.

Даже злость куда-то испарилась.

— Прям сейчас?! — истерично взвизгнул я.

— Я уже все сказал.

Черт, глаза бегают в поисках свободного места. Я не совсем еще чувствую габариты, так что значительно замедлился. Время уже обеденное, скопил позади целый ряд машин. Мне начали сигналить.

А сердце все бьется. Куда втыкнуться-то?! Там не хватит места, там не уверен, а пробовать параллельную парковку сейчас явно не время. Что делать? Куда? Дайте хоть одну зацепку!

Сознание пусто. Паника подкралась незаметно, радостно свесив ножки на моих плечах.

Я слышал нервное нетерпение в этих продолжительных гудках, свою беспомощность и унижение.

Да пошло оно все!

Поднял ручник, поставил на нейтралку. Не сдвинулся с места.

— Припарковался, господин Блейд, — чуть ли не выплюнул ему в лицо я, ожидая, как в любой момент откроет дверь какой-нибудь торопившийся мужик и вмажет мне битой по голове. — Вы довольны?

Интересно, примерно так себя чувствует каждый раз Адам, когда ему капает на мозги Ута?

Но папаша и бровью не махнул. Как будто познал дзен и всемирное спокойствие, предоставив все эмоции мне.

— Эх, Ривер, ты ведь и по жизни будешь принимать только самые легкие решения и даже не пытаться идти на страх. Посмотри, скольким людям ты сейчас противен, ты слышишь эти звуки?

— О да, господин Блейд. Еще как слышу!

Не груби ему, это отец твоей жены. Отец твоей жены. Он тебя проверяет. Успокойся, вдохни. Он и так уже давно принимает тебя за мальчика-официанта низкого класса, с которым его дорогая дочь познакомилась на сайте знакомств. Недалеко от правды, но противно.

Не улыбайся в такой ситуации, папаша. Еще минута, и вся эта толпа поджарит нас заживо.

— Когда кажется, что нет выхода, знай, что в такие моменты он находится ближе всего! Или же всегда можно обратиться за помощью. Давай, дадим кругаля и попробуем снова. Совершать ошибки еще никто не запрещал. Поехали.

Инструктор, которого мы заслужили. Лучше бы орал. Лучше бы унижал, чем ставил мою психику под пресс и медленно раздавливал. Но, стоит признаться, его методы чертовски рабочие.

И мы поехали. Рассосалась длиннющая очередь позади и коленки мои почему-то теперь не тряслись в воздухе над педалями. Балласт страха ответственности осмелился выкинуть в окно.

Нашел свободное место, заехал передом, особо не церемонясь. Неужели, никто не умер?

— Вот и все, Ривер. Все оказалось проще, чем то, как твой мозг это преподносил, верно?

Как будто в детском саду похвалили за то, что собрал желудей больше остальных. Если даст еще и конфетку, клянусь, я дам по газам и перееду человека.

— И по жизни все так же, — все игрался олигарх в воспитателя. —  Опыт такая вещь, знаешь, один раз попробуешь — дальше легче. И гора из страхов, сложных препятствий и отговорок вмиг рассыпется перед тобой, как карточный домик.

— Мы же здесь по какой-то причине, верно?

Папаша расстегнул ремень, потянулся. Я почему-то последовал его примеру.

— В основном, я уже добился, чего хотел. Понимаешь ли, вождение такая штука — это как отдельный мир, где каждый проявляет свою истинную сущность. Какой он человек на самом деле. Как он водит — так и действует по жизни. Я таким образом людей анализирую. И мне теперь все кристально ясно о тебе, Ривер.

Свадьбы не будет? Он заставит своих людей внести мое имя в список террористов страны и запретит въезд сюда на всю жизнь? Я бы не удивился.

— Бесспорно, тебе предстоит еще много работы, чтобы измениться, но ты еще очень молод, так что это нормально. Сколько тебе? Двадцать? Так в этом возрасте вообще никто ни в чем не разбирается, считай, тебе повезло. Некоторые и в сорок не знают этого.

Это он меня так хвалит?

— Я воспитывал Уту изначально так, чтобы она смогла быть самостоятельной, не нуждаясь в моем вмешательстве. Безусловно, я помогу вам в самом начале, но, надеюсь, что ты понимаешь как...

— Да, господин Блейд. Я вас не подведу.

Чтоб я в жизни сел на чью-то шею. Зависеть от человека? Добровольно подставить руки вперед, чтобы их закрыли в кандалы? Нет уж, спасибо за такую выручку. Как-нибудь сами.

— И вот еще что, Ривер, — он достал из бардачка две бутылки воды и протянул одну мне. — На самом деле, я еще хотел кое о чем с тобой поговорить.

Я напрягся. Такая фраза еще никогда не сулила ничего хорошего.

— Слушаю вас.

Не произноси слова сквозь зубы. Не подавай виду, что тебе неприятен этот разговор.

— Хорошо, начну издалека, — его брови поднялись и лицо приняло добродушное выражение. Пропала строгость. — Однажды я набрал фруктов, игрушек и разных сладостей и понес их в приют. Обычно деньгами не отдаю, мало ли, на что они их потратят, а так хоть воспользуются благотворительностью по назначению. Я вообще люблю еще посидеть с детьми, поговорить с ними, направить на будущую профессию, узнав, что им нравится. А в тот день как раз привезли новенькую девочку. Она уже была подростком, а там же, сам знаешь, чем старше ребенок, тем реже и брать будут. Вот я и поинтересовался с чего бы ее так внезапно сюда определили...

— Погодите, к чему вы это, господин Бл...

— Короче говоря, Ута мне не родная дочь.

Он не сводил с меня глаз, а я даже и не знал как отреагировать. Выпучить глаза? Удивиться? Накричать? Что я должен сделать сейчас?

Его зрачки бегали. Он хотел еще что-то сказать, приоткрыл рот, но в последний момент передумал. Колебался. Что-то обдумывал. Небрежно открыл бутылку, пролив немного на пиджак, от чего и усмехнулся. Но сразу же успокоился.

— От этого, она мне, как бы выразиться, еще роднее. Я бы собственного ребенка так не вырастил, как ее, — мягкая родительская улыбка внезапно сменилась презрением, недоверием и взглядом голодного хищника.

Папаша одной рукой перевернул крышку от бутылки и стал закрывать ее так плотно, что скрипнул пластик.

— Так что заруби себе на носу, Ривер, — он мог взять меня за шиворот и ударить об руль так, чтоб я потерял сознание. Мог избавиться от меня так же быстро, как и от воды, что он выпил залпом. — Только попробуешь ей причинить боль или хотя бы мысль в твоем мозгу мелькнет, что захочешь ее бросить, знай: я тебе этого просто так не оставлю.

Смотрел так, как будто в любой момент готовился накинуться и придушить меня собственным ремнем безопасности, обернув и затянув его вокруг шеи.

Нервно сглотнул. Но потянуться за водой, которая была предназначена для меня, не посмел.

— Ты меня понял?

Не сводил глаз с его рук. Одно подозрительное движение — и я выбегу отсюда.

Через силу кивнул.

— Не слышу.

Не заводи меня в загон. Не думай, что удалось взять верх. Еще не вечер.

— Да, господин Блейд.

— Вот и славно, — он откинулся на спинку кресла и пристегнул ремень. — Поехали обратно, Ривер.

Дорога назад всегда короче, но не для тех, кто действительно понимает ценность и безграничность времени. А с Блейдом вообще возникало впечатление, что он и время заставил плясать под свою дудку.

Я молча довезу нас до места назначения, избегая косяков, на которые он указал мне ранее, а потом деликатно буду улыбаться ему весь оставшийся день. Сейчас у меня нет никаких выигрышных карт против него. Я могу лишь молчать и прогибаться под его величие.

Почему Ута мне ни о чем не рассказала? Почему не доверилась?

С другой стороны, мы никогда не говорили с ней о прошлом. Эта тема всегда казалась чем-то запретным, спрятанным под замком обид, страданий и разочарований. Все мы знали, что первое появление в Стороне должно сопровождаться какой-то травмой. Критической ситуацией.

Вспоминая, что приключилось со мной, даже и думать не хочется, что же стало причиной открытия способности для Уты.

Но папаша, кажется, знает. Намного больше, чем я. Он оберегает ее без баловства, упреков или бессмысленных криков. Их доверие проверено годами. Ведь будучи удочеренной в таком зрелом возрасте, она все равно продолжает называть его отцом. Да с таким трепетом и заботой, что у меня и в мыслях бы не возникло, что она — приемная.

— Думай о парковке заранее, Ривер. Чтобы не вышло, как в прошлый раз.

— Да, господин Блейд.

Как бы я сам невзначай не назвал его папой.

— Вот видишь, Ривер. То, что мне нравится в тебе — ты быстро учишься на собственных ошибках. А это хороший знак.

Поверьте, папаша, каждая встреча с вами творит с моим мозгом чудеса. Он сразу ускоряет свою работу раз так в сто. Глядишь, к двадцати одному и придумаю, как вообще с вами никогда не сталкиваться.

Собрались в семейном кругу за забронированным столиком ресторана, рекомендованным господином Блейдом. Пообедаем, а потом опять переоденемся и уже по-человечески отметим.

Я, Ута, папаша. Жены у него не было (и слава богу), но для приличия позвал незнакомую мне доселе женщину. И мои родители.

А что о них говорить? Они мастерски умеют притворяться теми, кем не являются. Приоделись, отец даже откопал где-то галстук без катышков, а мать как-то умудрилась замаскировать вечную перхоть на голове и даже накраситься. Удивительно, даже на людей, вроде, похожи. Но теперь это меня не волнует. Так, формальность на один вечер.

— Потанцуем?

Ута берет меня за руку и мы удаляемся от предков и напряжения, повисшего в воздухе, под провожающий взгляд господина Блейда.

Она так вкусно пахнет и так обворожительно выглядит...

Я легонько провел по шлейфу ее платья, останавливая руки на уровне талии, а она обвила мою шею, стараясь не виснуть и не опираться всем весом на меня.

— Как прошло утро?

— Ты не представляешь, насколько прекрасно, — сарказм еле различим в моих словах. — Прямо лучший день в моей жизни.

— Ты сказал ему о ребенке?

— Конечно нет! — чуть ли не пискнул я. Это последнее, о чем бы я ему сегодня заикнулся. — Я надеялся выждать правильный момент, но поверь, его не было.

— Как же легко жилось с обручем.

— Эх, как же легко жилось с обручем. Да и видения спасали.

Мы кружимся в танце. Сегодня этот зал с пустыми столиками помимо нашего предназначен только для нас. Забавно, что самые родные люди порой оказываются для нас самыми далекими. А те, кто действительно должен был оказаться на этой свадьбе — сейчас вообще не знаю даже чем занимаются.

Почему-то их я могу представить только лежачими на кровати в доме Николь и смотрящими какой-то старый фильм. Или передачу. В отличии от нас с Утой, они не любили выбираться в центр вечернего города, сходить на концерт или пойти в клуб. Ута всегда удивлялась такому подходу, а я понимаю, что иногда не мешало бы так жить.

Почувствовать покой, искру момента. Например, как сейчас. Я вижу, как медленно стекают капельки пота по шее Уты и время, наконец, высвобождается из оков Блейда Старшего и замедляется окончательно.

Я держу Уту за талию, прижимаю все ближе к себе, а перед глазами почему-то предстает другая картина. Рыжеволосая девушка. Она все мечется, куда-то уносится и возвращается обратно.

"Блейк. Блейк. Блейк".

Неужели, я так сильно устал? Кружится голова.

А эта рыжая настырная. Приближается к лицу и запускает руки в мои волосы. Зачем? Отпусти. Не порти семейную жизнь, не лезь в мою голову. Я же скоро стану отцом.

Движения танца ускоряются. Как бы не запнуться о собственные ноги.

Это неизбежное будущее. Я предам Уту? Никогда. Только если меня будут пытать древними способами. Скорее поверю в то, что меня изнасилуют, чем в мое добровольное принятие такого решения.

Лучше об этом не думать. Видения всегда казались мне непонятными, ничего не значащими, пока их действие не придет в реальность. Получается, способность вернулась? Значит, и обруч скоро возобновит свою работу?

Я еще многого не знаю. И не хочу, если честно, знать. Все то будущее, что нас ждет — оно мне явно не по душе. Но одно я знаю наверняка — я все сделаю осознанно. Взвешу все варианты и начну действовать по-своему.