Пару дней Хйун и ее дочь прожили в отеле за счет Сын Хо - продюсера шоу, в котором ей нужно было рассказать миру свою историю. О том, как она познакомилась с Чонгуком, как он бросил ее, как они жили четыре года в отвратительных условиях. Конечно, Хйун приехала, чтобы оповестить мир о ребенке, но это было сделано лишь для того, чтобы подобраться к отцу Суджи. Она хотела, чтобы Чон знал о ребенке и начал их с дочкой обеспечивать, ведь благодаря ему, Хйун потеряла все. Все на свете потеряла она в 16 лет.

На третий день прилета семьи Сон, в которой было всего два человека - это Хйун и ее дочь Суджи, в отеле объявился парень, в капюшоне и очках. Он не хотел, чтобы его кто-либо узнал, поэтому прятал свое лицо. Он мог бы спокойно подняться по лифту на седьмой этаж, но свернув в сторону лестницы, помчался по ней. В лифте больше вероятности, что тебя узнают. Люди совсем обленились, привыкли кататься на лифтах, что идти по ступеням для них кажется непосильной задачей. Он перелетал ступени с легкостью, ноги давно привыкли к нагрузке, так что лестница - это не барьер. Обойдя все двери, он знал, какая именно ему нужна. И вот она, та дверь, за которой сейчас находятся Хйун и Суджи. Постучав, он ждал, когда ему откроют. Открыла Хйун, словно кого-то ожидая, произнесла:

- Что так..? - она замолчала, когда увидела перед собой незнакомого человека, скрывающего свое лицо. - Кто Вы?

Парень снял очки и показал ей свое лицо, чтобы девушка впустила его. Хйун так и поступила. Чон закрыл дверь на ключ и тогда спокойно снял капюшон с головы.

- Не ожидала меня увидеть? - спросил Чонгук у Хйун.

Маленькая Суджи вышла из ванны и губами, не издавая звуков, напомнила, что нужно поздороваться.

- Привет, Хйун, - заново начал Чонгук. Суджи улыбнулась, ведь ее отец понял и исправился. - Привет, Суджи.

Малышка помахала ручкой и тихонько ушла обратно в ванную комнату, ведь она была совсем не глупым ребенком, понимала, что родителям нужно поговорить наедине.

- Ты не ждала, что я узнаю тебя? - спросил Чон Чонгук, парень, которого любило ее сердце. Он стоял не далеко от двери, словно боялся приблизиться к ней. Да, он понимал, что Хйун должно было многое перенесла, ведь с ребенком на руках, когда ты совсем одна, невозможно видеть нормальной жизни. Ей было на тот момент всего 16 лет, ее жизнь еще не была построена, налажена, ей нужно было учиться в колледже, а не получать навыки материнства. Чон не знал, что Хйун забеременела, он не знал, что все так обернется. Но теперь она здесь, она здесь, перед ним. В ее глазах столько печали и боли, что Чонгуку становилось больно на душе.

- Мне показалось, что ты забыл, кем я являюсь, - ответила девушка в недоумении. Она не готовилась к такой встрече и совсем не знала, что ей сейчас делать. С затуманенным рассудком Хйун села на кровать и уставилась в пол, ища слова, которые три года хотела высказать певцу. Но теперь он здесь, есть возможность многое ему сказать, но слов нет. Словно она не сидела ночами в ванной и не вытирала горьких слез, словно не проклинала его, не желала, чтобы ему так же сделали больно, чтобы он знал, что терпеть это невыносимо. Она потеряла отца, потому что быть отцом такого ребенка, как она, было позором, потеряла мать, которая с горя ушла на тот мир, потеряла возможность нормальной жизни. Все это было только из-за него. Но говорить этого не было смысла, она только сейчас это поняла. Не смотря на все это, Хйун воспитывала прекрасную дочь, которая всегда была ей опорой, поддержкой, счастьем. Она безумно любила Суджи, а вот к Чону таких чувств уже не было. Он слишком больно ранил ее, чувств любви и не могло остаться. Он бросил ее и больше никогда не объявлялся.

- Хйун, я узнал тебя, но не был уверен, потому и спросил твое имя, - объяснил Чонгук. - А когда я услышал его, то сомнений больше не было. 

- Суджи - твоя... - она не успела договорить, так как бывший возлюбленный закончил за нее:

- Моя дочь? Я это уже понял, Суджи дала это понять. Вдобавок, продюсера собрали на тебя полное досье. Ты родила спустя восемь с половиной месяцев, после моего отъезда.

- Может тогда тебе известно, зачем я здесь? - спросила Хйун, взглянув на Чонгука пустым взглядом.

- Эх, Хйун, зря ты решила рассказать о ребенке всему свету. Но я понимаю, что у тебя не было выбора. Иначе ты бы не достучалась до меня, не так ли?

- Мне нужна помощь, ты испортил мне будущее, - открыто заявила Хйун.

- Давай так, мне сейчас нужно бежать, но вечером мы встретимся и обсудим все, что ты хочешь. Только не торопись оглашать о ребенке.

Хйун молча кивнула и Чонгук ушел прочь. Она была в какой-то степени рада, что Чон все же узнал ее, потому что она когда-то безумно любила его, и если бы он не помнил ее, это означало бы, что он даже симпатии к ней не испытывал. Но на душе было паршиво, на сердце сидела тоска, а голову переполняли грустные до жути мысли. От этого можно было с легкостью загнуться, но она держалась. Держалась ради дочери. Малышка, похоже подслушивая разговор, ведь любопытство сильнее любого человека, вышла из ванны и села рядом с Хйун. Ее милый голосок заставил мать улыбнуться.

- Папа тебя помнит. Он нас любить будет?

- Да, Суджи, он будет нам любить
Он понял, что ты его дочь.

- Папа ещё придет? - она смотрела своими темными глазками, полной надежды, что сможет общаться с отцом. Хйун даже готова была заплакать, ведь дочь всегда мечтала познакомиться с Чонгуком, ребенку не хватало отцовской любви и ласки.

- Да, Суджи, я встречусь с Чонгуком.

- Ты же скажешь, какая я хорошая? - спросила Суджи, ожидая только положительного ответа.

- Конечно! А еще, какая ты умничка, прекрасная дочка и лучший ребенок на свете.