Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.

— Прости, — повторила Людмила Марковна. — Ты ведь тоже жертва, как и моя Алиса. И, кажется, только сейчас я это действительно осознала.
— Людмила Марковна, пожалуйста, не делайте глупостей, — обратился к ней Алексей и сделал еле заметный шажок в ее сторону. — Опустите пистолет. Мы еще можем не натворить новых бед.
— Ты прав, Алеша, мы можем не натворить новых бед. Я не уберегла свою дочь, но избавлю эту девочку от злокачественной опухоли. Тебя.

Ксении казалось, что время замедлилось. Дикий страх за жизнь детей сковал ее изнутри. Она физически ощущала его силу, чувствуя острую боль, пронзившую ее тело. Как мать Ксения была готова на все, чтобы защитить близнецов, даже пасть на колени и молить о пощаде, но тут Людмила Марковна перевела пистолет на Алексея.

Данилевский почувствовал облегчение, когда Людмила Марковна направила дуло в его сторону. Он знал, что, выстрелив в него, она уже не успеет причинить вред Ксении. А еще в нем жила надежда на освобождение от груза вины за все свои ошибки. Без Ксении его жизнь больше не имела смысла. Единственное, что у него осталось — «Аврора», отель, приносящий одни несчастья и напоминающий о прекрасном времени, утерянном навсегда.

— Ксюша, так будет лучше для всех, — сказала Людмила Марковна, скорее себе. Она не сомневалась, что должна выстрелить, что это будет правильно, но почему-то медлила. На ее руках уже была кровь. Она убивала, веря, что творит благую месть, и с каждым днем все больше жаждала поквитаться с Алексеем. Но сейчас не было той слепой ярости, которая дала ей сил умертвить Филатова или разбить голову Елатонцевой. В памяти вертелись слова Ксении, и Людмила Марковна не заметила, как начала говорить сама с собой. — Беременна. Она беременна. У нее будет ребенок. А у Алисы уже никогда...

Ксения увидела, как у Людмилы Марковны задрожала рука. А ведь до этого, даже когда она рыдала навзрыд, ее хватка оставалась стальной. В душе затеплилась слабая надежда, что она опустит пистолет, но Людмила Марковна, аккуратно поставив урну с прахом дочери и обхватив рукоятку оружия второй рукой, повторила, что так будет лучше для всех. Не раздумывая ни секунды, Ксения бросилась на нее, сбила с ног, и они с Людмилой Марковной упали на каменный пол. Раздался оглушительный грохот выстрела.

— Ксюша! — Ухватившись за раненную руку, Алексей бросился к бывшей жене, но замер, когда Людмила Марковна направила на нее пистолет.
— Ты что творишь, дуреха?!
— Опустите оружие! — приказным тоном отчеканил Алексей. — В меня хотите стрелять, пожалуйста. А ее отпустите.
— Ксюша, тебе больно? — ласково обратилась к Ксении Людмила Марковна, глядя, как она трет ушибленное колено. — Ничего, деточка. Мы с тобой заедем по пути в травмпункт. А сейчас вставай, нам пора.
— Куда? — спросила Ксения.
— Подальше от этого места. — Людмила Марковна с трудом поднялась и, не сводя пистолета с Ксении, подняла урну с прахом Алисы. — Ты, я и Алиса. Не волнуйся, я позабочусь и о тебе, и о твоем малыше. Буду его любить, как внука, которого мне не родила дочка. Давай вставай.

Ксения стала аккуратно подниматься, а Людмила Марковна заговорила с Алисой, укачивая урну, словно младенца. Алексей видел, что ее внимание полностью переключилось от Ксении, и он рванул к бывшей жене, заслонив ее от Людмилы Марковны.

— Уйди от нее! — взревела женщина. — Уйди! Не прикасайся к ней!
— Она с вами не поедет. Как вы себе это представляете? Вас разыскивает полиция.
— Ксюша будет под моей защитой. Никто меня не тронет, пока она со мной.
— Я повторяю, она с вами не поедет!

Алексей дрогнул, когда его ладони коснулась рука Ксении. Стоя у него за спиной, она должна была показать ему свою поддержку и одновременно найти в нем защиту. Он переплел их пальцы и крепко сжал ее руку, но думал лишь о том, пройдет ли пуля навылет и сможет ли причинить вред Ксении.

— Опустите оружие. Вы окружены. — Неожиданно раздался суровый бас в громкоговоритель, сопровождаемый шумом десятка шагов, и в дверном проеме склепа показалась мужская фигура с направленным на Людмилу Марковну оружием. Мужчина прошмыгнул в склеп, за ним вошли еще двое. — На улице группа поддержки. Вам не уйти. Сдавайтесь.
— Ты привел полицию? — вопросила Людмила Марковна.
— Да, но надеялся, что смогу вас убедить сдаться по-хорошему.
— Врешь! Ты хотел выманить меня из склепа на улицу, чтобы там меня подстрелили.

Она была права. Алексей договорился с майором, возглавлявшим операцию, что отправится в склеп в одиночку, чтобы не напугать Людмилу Марковну. В панике она могла бы причинить вред Ксении. Алексею нужно было любыми способами выманить женщину на улицу или хотя бы подвести к двери, чтобы она оказалась под прицелом полиции.

— Мерзавец! — процедила Людмила Марковна и нажала на спусковой крючок, но сначала услышала щелчок, а лишь потом выстрел, а за ним еще два.

Урна выскользнула из ее руки и упала, разбившись на крупные осколки. Прах Алисы легкой дымкой лег на каменные плиты. Людмила Марковна покачнулась и рухнула на пол. Последнее, что она увидела, была ее кровь, расползающаяся красным пятном по праху дочери.

— Она несколько раз стреляла в том доме, а последнюю пулю выпустила здесь, — пробормотала Ксения, продолжая крепко сжимать руку бывшего мужа, но Алексей ее отпустил и резко повернулся.
— Ксюша, как ты? — Он взял в ладони ее лицо и стал всматриваться в красные, опухшие от слез глаза. Ксения только кивнула в ответ. — Все хорошо. Все кончилось.

Алексей обнял Ксению, но зашипел от боли, когда она случайно коснулась простреленной руки. Ксения отстранилась и нахмурившись посмотрела на порванный, пропитанный кровью рукав пальто Алексея.

— Ты ранен. Тебе нужна помощь.
— Скорая у ворот. Идемте, — вмешался один из полицейских.
— Со мной все в порядке. Так, царапина, — отмахнулся Алексей. — А ей нужен врач. Она ждет ребенка.
— Вам обоим окажут помощь.

Ксения не заметила, как их с Алексеем разлучили. Хотя они шли в одну сторону, вели их по отдельности: ее — аккуратно придерживая под руки, его — в подробностях допрашивая обо всем, что произошло в склепе. Потом их усадили в разные машины.

Фельдшеры внимательно осмотрели Ксению, дали успокоительное и теплое одеяло. И прямо там, в карете скорой помощи, ей устроили допрос полицейские. Она не знала, что будет говорить Алексей, но, устав ото лжи, рассказала правду. Показания записали и предупредили, что в скором времени вновь будут вынуждены вызвать ее на допрос в участок. Когда полицейские вышли из скорой, в нее вошел фельдшер из другой машины, той, где оказывали помощь Алексею.

— У Леши серьезная рана? — взволнованно вопросила Ксения.
— Нет. Царапина. Ее обработали, и Алексей Сергеевич уже вызвал такси.
— Такси? Он уезжает?
— Да. Полиция его уже допросила и отпустила. Он сказал, что у него дела, но просил нас отвезти вас в больницу и оставить под наблюде...

Ксения не стала слушать дальше и выскочила из машины. Ей вслед что-то кричали, но она не обращала внимания, перед глазами стояла пелена слез, и в ней она могла различить только массивную темную фигуру бывшего мужа. Он стоял на обочине дороги, курил и даже не смотрел в ее сторону. Ксения не могла поверить, что Алексей так ведет себя, узнав, что станет отцом. «А может быть, он не расслышал? Или не понял? Хотя нет... сам же сказал, что меня нужно осмотреть, потому что я жду ребенка».

— Леша! — Она остановилась прямо посередине дороги, запыхавшись от бега, не в силах сделать больше ни шага.
— Ксеня? — искренне удивился он. — Почему ты не с врачами? Тебе стоит бережно относиться к своему здоровью в твоем положении.
— И это все?! Все что ты скажешь?
— А что еще я должен говорить?

Ксения оторопела от его холодного голоса, равнодушного взгляда и закрытой позы. Всем своим видом Алексей показывал, как сильно не желает ее видеть, хотя там, в склепе, он был совершенно другим. Ксения могла поклясться, что час назад он был готов отдать за нее жизнь... И тут она снова вспомнила цветы, которыми был заставлен склеп Алисы. О ней Алексей не вспоминал, все эти месяцы он продолжал скорбеть по первой жене.

К ним осторожно подошел молодой фельдшер, но сразу догадался, что он лишний. Переводя взгляд с Алексея на Ксению, он все же решился спросить, поедет ли она в больницу, но в ответ получил грубый отказ. Не ожидая от себя такой резкости, Ксения тут же почувствовала стыд за то, что обидела парня, но он уже плелся обратно к машине. Вскоре обе скорые уехали, а Алексей и Ксения продолжали молчать.

— Мне уйти? — наконец выдавила из себя она.
— Куда? Ты же не поехала в Москву на скорой, а полиция пробудет здесь еще долго. Минут через десять приедет такси. Будет разумнее, если мы вместе доедем до города. В любом случае, я бы не хотел оставлять тебя здесь одну. Все же я беспокоюсь...
— Непохоже.
— А что ты хотела?! Чтобы я рассыпался здесь перед тобой?! — неожиданно вспылил Алексей. — Не думаешь, что это теперь не моя забота.
— Как же я в тебе ошиблась, — процедила Ксения. Его слова попали в самое сердце, и оно сжалось от боли. В один миг Алексей стал ей противен точно так же, как когда-то был противен родной отец. — Ты любил Алису и продолжаешь ее любить. Если бы я знала, то не вернулась бы в Москву.
— Единственное, что меня сейчас сдерживает, твое положение. Если бы ты не была беременна, то я многое тебе сказал бы.
— Да?! Тогда скажи! — Ксения не заметила, как обида на Алексея сменилась злостью. Впервые ей хотелось кого-то ударить. Она шагнула к нему и, гордо вздернув голову, посмотрела прямо в глаза. — Скажи! Что же ты молчишь?
— У тебя нет никакого права чего-то от меня требовать. Я больше не твой муж. И я искренне не понимаю, зачем ты вообще вернулась.
— Мне казалось, что будет правильным о беременности сказать тебе лично, но теперь вижу, что тебя это не заботит. Я же не Алиса...
— Да что ты заладила: Алиса, Алиса... Не вали с больной головы на здоровую. А что до твоей беременности, то я бы предпочел о ней не знать или узнать уже по факту, когда ты родишь... В общем, нам больше не о чем разговаривать. Я в целостности доставлю тебя до города, и на этом наши пути разойдутся.
— Спасибо, но я не нуждаюсь в твоих подачках. Мы справимся и без тебя. Только не думай, что, если вдруг в тебе проснутся отцовские чувства, дети тебя примут.
— Отцовские чувства? Дети? — нахмурился Алексей и отшагнул. — Что ты несешь?

Ксения не ответила. Она из последних сил старалась не расплакаться и даже до боли закусила щеку. Алексей продолжал сверлить ее взглядом. В холодном лунном сиянии его глаза ярко горели, словно у демона. Но в следующее мгновение этот блеск исчез, а его лицо озарил свет фар подъезжающего такси. Машина остановилась рядом с ним, и водитель с громким щелчком разблокировал дверцы, но ни Ксения, ни Алексей не шелохнулись. Нетерпеливый таксист им просигналил, но вновь никакой реакции не последовало.

— Садиться будем? Время тикает! — злобно крикнул он.
— Ничего, подождешь — больше заработаешь, — отмахнулся Алексей и снова посмотрел на Ксению. — Ты сейчас о чем говорила?
— О том, что теперь ты нам не нужен, — процедила она.
— А до этого был нужен? — тихо спросил он.
— Я думала, что ты будешь рад, что станешь отцом. Но теперь вижу, что ты всегда любил только Алису...
— Я стану отцом?!
— Ты издеваешься надо мной?! — Ксения не выдержала и сорвалась на слезы, ей казалось, что разом из легких выбили воздух, и она начала задыхаться. Алексей шагнул к ней и хотел обнять, но она не позволила, выставив перед собой руку.
— Ксюша, ты хочешь сказать, что беременна от меня? — мягко вопросил Алексей, не в силах сдерживать улыбку.
— Господи... Да от кого же еще?!
— От Фила.
— От Фила?! С чего ты взял?..
— Вы же с ним были вместе в Берлине? Разве ты не выходишь за него? Когда ты сказала, что ждешь ребенка, я сразу понял, почему такая спешка...
— Эй, ну может поедем? — снова вмешался таксист, и Алексей не выдержал. Он подошел к машине и сунул водителю крупную купюру, попросив недалеко отъехать и подождать их.

Теперь Ксения поняла, почему Алексей вдруг переменился к ней, как только опасность миновала. Но ее до глубины души оскорбило, что он считал ее способной закрутить роман с его братом сразу после развода. Тысячу раз она повторяла, что равнодушна к Филиппу, но, видимо, Алексей не верил, раз такое вообразил.

Ксения поежилась от холода и попыталась согреть своим дыханием свои голые руки. Было ясно и морозно. С черного неба смотрели тысячи ярких звезд, а где-то вдали они пропадали в густых тучах. Только скрип старых деревьев, звук мотора такси и торопливые шаги Алексея нарушали тишину ночи.

Он остановился, не решаясь подойти ближе. Подбирая правильные слова, чтобы вновь начать разговор, Алексей заметил, как Ксения старается отогреть замерзшие руки. Он выругался про себя за то, что не заметил сразу, что ей холодно. Глупая гордость, ревность и сильная обида застилали глаза, и только сейчас Данилевский понял, что вел себя как полный кретин. Он шагнул к Ксении, взял ее руки в свои и поднес к губам.

— Ты замерзла. Почему без перчаток?
— Они где-то в сумке, а она осталась в том доме, — ответила Ксения, не понимая, чего хочет больше: оттолкнуть бывшего мужа или позволить ему себя согреть.
— Нам надо поговорить. Спокойно и без свидетелей. Согласна?
— Не уверена.
— А я уверен. В любом случае оставаться в мороз ночью у кладбища — безрассудство. Нужно возвращаться в Москву.

Алексей взял Ксению за руку и повел к такси, а она так устала сопротивляться, что послушно последовала за ним. Он устроил ее на заднем сиденье, а сам сел спереди и назвал адрес «Авроры».

— Нет! — возразила Ксения. — Туда я не поеду. Высадите меня у ближайшего метро.
— И куда ты поедешь?
— Разберусь, но в отель не поеду.

Таксист взглянул на Ксению через зеркало заднего вида и ухмыльнулся. Он не узнал в парочке хозяина отеля и его бывшую жену, о которых несколько месяцев назад трубила желтая пресса, и, конечно, решил, что стал свидетелем простой ссоры любовников.

— Хорошо, тогда поедем в другое место. Можем где-нибудь поужинать, но, мне кажется, тебе нужен в первую очередь горячий душ, домашняя еда и хороший сон, а не поход в ресторан.
— Я хочу только добраться до города, дальше разберусь сама. На сегодня достаточно событий. Поговорим в другой раз. Сейчас я не в силах.
— Простите, что вмешиваюсь, — вновь подал голос таксист, — но счетчик тикает, время позднее, кругом заканчиваются корпоративны, на дорогах пробки, а МЧС прислали СМС, что скоро начнется снегопад. Если мы сейчас не поедем, то до утра в Москву не доберемся.
— Хорошо, везите нас женой к Москве, а там решим, куда дальше.- Алексей повернулся к Ксении, но она промолчала, сделав вид, что заинтересовалась пейзажем за окном.
— Так вы муж и жена? — полюбопытствовал таксист. — Я сначала не понял.
— Вас это не касается и, кажется, вы спешили скорее вернуться в город. Так давайте поедем, — отрезал Алексей.

Ксения откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Только сейчас она стала понимать, через что прошла совсем недавно. Все произошло так быстро, что как только угроза жизни для нее и ее детей миновала, она словно забыла пережитый ужас, как ночной кошмар утром. Но теперь пришло трезвое осознание случившегося и вдруг накатила необъяснимая паника. Разум подсказывал, что опасности больше нет, но все чувства твердили об обратном. Близнецы, словно чувствуя переживания матери, стали активно пинаться, и Ксения положила руку на живот. Она вновь заплакала, хотя толком не понимала причины.

— Милая, тебе нехорошо? — Алексей повернулся к ней и посмотрел на ее руку на животе. В большом пуховике он не мог разглядеть насколько он округлился, но понимал, что если этот ребенок его, то уже должно быть заметно.
— Нет... я просто... — Ксения громко всхлипнула и посмотрела на бывшего мужа глазами полными слез. — Я просто только сейчас начинаю понимать, что случилось с нами.
— Но все кончилось. Теперь по-настоящему. — Он протянул ей руку, но Ксения лишь мельком взглянула на его раскрытую ладонь и отвернулась.
— Я хочу спать, — прошептала она.
— Тогда поспи. Поговорим позже.

Ксения не думала, что действительно уснет, но практически сразу отключилась. Она не слышала разговоров Алексея с водителем, когда тот попросил его поехать по незнакомому ей адресу, не почувствовала, как машина притормозила и проснулась, только когда бывший муж легко потряс ее за плечо.

— Ксюш, мы приехали.
— Что? Это же не «Аврора»... — сонно пробормотала она, выглядывая в окно.
— Нет. Все дороги стоят. Мы даже до Москвы не доехали. — Алексей вышел из машины и открыл для Ксении дверцу. — Я погуглил приличные отели по пути и выбрал этот. Останемся здесь на ночь, а утром доберемся до города. Ты не против?
— Ты спрашиваешь, когда все уже решил? Как обычно...
— Я просто не хотел тебя будить, но если ты против, то мы поедем дальше.
— Хорошо, — вздохнула Ксения и, игнорируя протянутую руку бывшего мужа, сама вышла из машины.

Небольшой придорожный отель не мог тягаться с шикарной «Авророй» ни своим убранством, ни обходительностью персонала, ни развитой инфраструктурой. Алексей предложил Ксении снять один номер, но с двумя кроватями, показывая, что он не претендует на большее. Она согласилась. Меньше всего на свете ей хотелось оставаться одной, и в глубине души Ксения была рада, что с ней именно бывший муж.

Номер оказался довольно тесным для двоих, и почти все пространство занимали две кровати, разделяемые маленькой тумбочкой. На стене напротив висел старый телевизор, но администратор предупредил, что антенна ловит всего пять каналов, что совершенно не смутило ни Алексея, ни Ксению. Обоим хотелось поскорее закончить с формальностями, но, оказавшись наконец наедине, они оба вдруг почувствовали неловкость. Чтобы как-то унять дрожь в руках, Ксения слишком резко потянула за собачку на молнии пуховика, и собачка прикусила ткань куртки.

— Блин, — прошипела она, и Алексей улыбнулся ее сленгу.
— Давай помогу. — Он подошел к ней и взялся одной рукой за собачку, а второй оттянул ткань пуховика. Алексей потянул собачку вверх, а потом резко вниз и расстегнул злополучную молнию. — Вот так...
— Спасибо. — Ксения улыбнулась, а потом резко отвернулась к шкафу, понимая, что наверняка покраснела, как помидор, спиной чувствуя прожигающий взгляд Алексея. А он тщетно пытался разглядеть фигуру бывшей жены, когда она сняла пуховик, оставшись в бесформенном свитере. Сам он раздеваться не стал.
— Сходи в душ, а я спущусь в ресторан и возьму нам ужин. Хорошо?
— Да. Хорошо.
— У тебя есть какие-то... кхм... предписания в еде? Может, тебе чего-то нельзя или наоборот нужно? Что говорит врач?
— Что я совершенно здорова. Только острое и жирное нежелательно.
— Понял. Неострое и нежирное.

Поскольку в отеле практически не было постояльцев, кухня ресторана давным-давно была закрыта. Алексею предложили заказать пиццу или суши в ближайшей службе доставки, но он отказался, ведь не мог накормить Ксению непроверенной едой. Он с трудом уговорил администратора открыть ему кухню и позволить самому приготовить ужин, обещая заплатить за использованные продукты по тройной цене. В такой просьбе ему все же уступили.

Когда Алексей вернулся в номер с подносом, Ксения уже уснула. Она лежала на заправленной кровати, ее мокрые волосы разметались по подушке, яркий румянец залил щеки, а чуть приоткрытые губы были подобны спелой вишне. Алексей залюбовался бывшей женой — такой прекрасной и беззащитной. Она сняла свою одежду и переоделась в отельный вафельный халат. Он был ей велик, но все равно не мог скрыть округлого живота, как огромный свитер.

Алексей аккуратно поставил поднос с ужином на тумбочку и опустился на пол рядом с кроватью. Он не смог сдержаться и положил ладонь на живот Ксении. В этот момент один из близнецов сильно толкнулся, и она проснулась.

— Леша?
— Я разбудил тебя? — виновато спросил Алексей.
— Не ты, — Ксения накрыла руку Алексея своей ладонью.
— Уже такой большой... Даже боюсь спросить, какой месяц. Почему ты молчала раньше? Ты ведь уже знала, что беременна, когда мы расстались.
— Нет, но, когда разводились, знала. Это неправильно. Конечно неправильно, — горько усмехнулась она и отвела взгляд. — Я не смогла рассказать тебе раньше. Мне нужно было время, чтобы побыть одной, а если бы ты узнал до развода, то не отпустил бы меня.
— Но ты ведь была не одна, — неожиданно холодно произнес Алексей и убрал свою руку из-под теплой Ксениной ладошки. — Как ты могла сойтись с моим братом, когда ждала моего ребенка?
— Я не сходилась с Филом! Боже! Да что же такое?! — Ксения резко села, и моментально между ними выросла стена холода.
— Прости, я не должен заставлять тебя нервничать, но пойми меня... Я с ума сходил, когда ты ушла, все время думал только о тебе, о том, как ты там в другой стране. А потом мне звонит братец и радостно сообщает, что вы вместе.
— Что? Фил тебе такое сказал? Но это неправда.
— Ты светилась счастьем на тех фотографиях, я же видел.
— Каких фотографиях?

Алексей достал свой телефон и с хмурым видом стал что-то в нем искать, а потом протянул мобильный Ксении. Стоило ей взглянуть на экран, как она вспомнила ту чудесную прогулку с Филиппом. Она действительно светилась счастьем на фотографиях, но отнюдь не потому, что рядом с ней был Фил.

— Он сказал, что вы вместе, что с ним ты наконец почувствовала себя счастливой, что твоя семья его обожает и... что вы собираетесь пожениться.
— Это неправда. Мы с Филом хорошо общались, но только как друзья.
— А кольцо? Я перевел ему деньги, чтобы он купил кольцо в лучшем ювелирном Берлина. Он сразу же выслал мне его фото, а потом эти в подтверждение, что ты согласилась.

Ксении показалось, что в номере нечем дышать. Вдруг стало слишком душно, кислорода катастрофически не хватало. Она поднялась с кровати, подошла к окну, распахнула шторы и потянулась к форточке.

— Ты что делаешь?! — Алексей подскочил к ней и резко развернул к себе.
— Жарко... Хотела открыть форточку, — прошептала Ксения, не в силах отвести взгляда от губ бывшего мужа.
— Я сам...

Алексей потянулся к форточке, но не успел ее открыть. Ксения сама подалась вперед и припала к таким желанным губам. Ее тело истосковалось по ласке, знакомый и такой родной аромат тела все еще любимого мужчины вскружил голову. Их поцелуй больше напоминал сражение, в котором каждый хотел доказать, что соскучился больше другого, но оба понимали, что нужно остановиться. Она отстранилась первой.

— Фил действительно сделал мне предложение, но я ему отказала. У меня никогда ничего не было с твоим братом. Я клянусь тебе.
— Не надо, — Алексей продолжал обнимать Ксению и больше всего боялся ее отпустить, — если ты так говоришь, значит так и есть.
— Веришь на слово? — засомневалась она.
— Да. Тебе верю. И всегда буду верить, если разрешишь быть рядом.
— Тогда ты тоже скажи мне... — Ксения нервно теребила краешек его воротника, боясь посмотреть Алексею в глаза. — Ты все еще любишь Алису?
— Почему ты так решила? — он поднял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть в глаза.
— В склепе было столько цветов... Это же ты. Не смотритель. Я сразу почувствовала, что все эти цветы от тебя. Лично.
— Да, я приносил их сам. Мне это было нужно. Я столько лет пытался заглушить в себе чувство вины из-за того, как поступил с памятью Алисы, а когда ты ушла, окончательно себя за это возненавидел. Решишь, что я псих, если скажу, что приходил просить у нее прощения?
— Ты не виноват. В Берлине я много думала о том, что произошло. Будь я на твоем месте, то, наверное, поступила бы так же. Ты защищал честь семьи.
— Теперь все это неважно. Полиция все знает.
— Да, — Ксения вздохнула и посмотрела на свои короткие ногти. — Ты сердишься на меня за это?
— На тебя? При чем тут ты?
— Когда меня допрашивали сегодня, я рассказала правду. Не знаю, что придумал ты, но у меня не было сил придерживаться какой-либо легенды.
— Я тоже сказал правду. Эта ложь зашла слишком далеко.

Ксения вздохнула и опустила голову на грудь Алексея. Она прекрасно понимала, что в самое ближайшее время разразится грандиозный скандал, что о Данилевских станут судачить на каждом углу, и «Аврора» понесет грандиозные убытки, но куда важнее было то, что они освободились от бремени страшной тайны.

— Милая, тебе нужно поесть. — Алексей выпустил Ксению из объятий, но тут же взял за руку и повел к кровати. — Повар уже ушел, но я сам кое-что сварганил. Правда, придется есть над тумбочкой, а это в твоем положении, наверное, совсем неудобно.
— Ничего, мы жутко голодные, — улыбнулась Ксения и похлопала себя по животу.
— И почему они не поставили здесь нормальный стол?
— Поставить сюда стол было бы проблематично. Тогда пришлось бы отказаться от санузла или пожертвовать кроватями, — усмехнулась Ксения и потянулась за вилкой. — Так значит, ты готовил сам?

Ксения с аппетитом ела приготовленный с любовью ужин. И пусть в пюре были комочки, а мясо оказалось пересушенным, для нее это была самая вкусная в мире еда. Алексей молчал. Он просто наслаждался тем, что Ксения наконец рядом, что снова с ним. Но с ним ли? В этом он не был до конца уверен.

— Ты... ты простишь меня, Ксюш? — отставляя на подоконник пустой поднос, вопросил Алексей.
— Простить?
— Что я столько врал и сейчас вел себя как полный кретин.
— Уже простила. Но я не хочу торопить события. Ты понимаешь, о чем я?
— Ты не вернешься ко мне?
— Нет. Во всяком случае не сейчас.
— Но у меня еще есть шанс?

Ксения поудобнее устроилась на кровати и посмотрела на свой живот. Близнецы не унимались, чем причиняли ей боль. И хотя фельдшеры после осмотра сказали, что с ней и детьми все в порядке, завтра же Ксения собиралась к врачу и хотела позвать с собой Алексея.

— Леш, мы скоро станем родителями. В первую очередь нам нужно научиться этому. Мы уже один раз поторопились, и из этого ничего не вышло.
— Понимаю... Но главное, что ты никуда больше не уедешь. — Алексей сел рядом с Ксенией, положил ладони ей на живот, и один из близнецов тотчас заявил о себе сильным толчком. — Какой активный. До сих пор не могу осознать, что скоро у нас будет ребенок.
— Да, об этом... — Ксения закусила губу, но лишь для того, чтобы скрыть улыбку. — У нас будет не ребенок.
— В смысле?
— Дети. Я жду двойню.
— Двойню?! Сразу двоих?! — Алексей вскочил на ноги и стал мерить шагами их тесный номер, а Ксения тщетно пыталась понять его реакцию на новость. — Двойня... Близнецы... С ума сойти! Еще вчера думал, что ты выходишь за Фила, а сегодня я почти отец двоих детей!
— Так ты рад?
— Спрашиваешь тоже! — Алексей подлетел к Ксении и взял ее лицо в ладони. — Я не просто рад. Я счастлив. По-настоящему счастлив. Наконец могу в этом не врать ни себе, ни другим.