— Что вам известно о сути дела? — спросил Король Алису.
— Ничего, — ответила Алиса.
— Совсем ничего? — упорствовал Король.
— Ничего совсем, — не отступила Алиса.

Елизавету Павловну хоронили в полдень на Ваганьковском кладбище. Попрощаться с ней пришли в основном коллеги по работе. Своей семьи у нее не было, а из родных присутствовала только ее сестра Марья Павловна. Семейство Данилевских стояло в первых рядах, считая своим долгом проститься с Елатонцевой как с членом семьи. Аврора, облаченная в траур, опиралась на руку грустного Филиппа, Саша скромно утирала слезы, а Алексей вроде бы не выражал ни единой эмоции, но по его белому, как мел, лицу, темной щетине и темными кругами под глазами можно было судить о силе его скорби. Рядом с ним совершенно беспардонно затесалась Анна. Она всем своим видом изображала сочувствие Данилевским и сжимала руку Алексея в знак поддержки.

— Вот сучка! Даже здесь нашла повод к нему липнуть, — прошептал Марк и кивнул в сторону Анны.
— Угу, Данилевскому сейчас не до разборок, вот она и пользуется тем, что на место ее не поставит, — ответила Виктория.
— Думаешь, он позволит ей себя утешить этой ночью? — усмехнулся Марк.
— Тш! — не выдержала Ксения. — Мы же на похоронах. Проявите уважение хотя бы к Елизавете Павловне!

Но причиной этой вспышки Ксении было не только возмущение поведением друзей, она чувствовала, как ревность колючей проволокой обволакивает ее сердце, а злость на Анну затмевает даже скорбь по доброй Елатонцевой. Ксении это не нравилось, она не находила себе места и мечтала поскорее уйти с кладбища, но церемония казалась нескончаемой.

Наконец все завершилось. Гроб опустили в могилу, и каждый присутствующий бросил на него горсть земли. Ксения чувствовала, как у нее дрожат руки, в ушах неприятным гулом отозвался звук земли, упавшей на крышку гроба. Она с трудом справилась с волнением и, в последний раз попрощавшись про себя с Елизаветой Павловной, направилась к выходу из кладбища, где ждали машины Марьи Павловны и Данилевских, а также автобус для остального персонала «Авроры».

Впереди Ксении шел Алексей, и она хотела нагнать его, чтобы выразить соболезнование. Последние четыре дня после трагедии они почти не разговаривали. Сначала полиция, показания, потом хлопоты с похоронами. Следствие пришло к выводу, что произошел несчастный случай. Елатонцева случайно пролила в ванной масло для тела, а потом поскользнулась и ударилась головой об угол шкафчика. К сожалению, хватились ее слишком поздно. Ксения долго не могла прийти в себя после случившегося, и Алексей доверил заботу о ней Виктории, когда сам занимался всеми свалившимися проблемами. Сейчас Ксения видела, что сам он нуждался в куда большей заботе, и была готова на все, лишь бы только Алексею стало лучше. Но она не успела догнать Данилевского — ее опередила Анна. Она взяла Данилевского под локоть, а он накрыл ее наманикюренную руку своей ладонью.

— Эй! Ты куда так припустила? — недовольно спросила нагнавшая ее Виктория.
— Хотела поскорее сесть в автобус, — соврала Ксения.
— Но мы не едем в «Аврору», — деловито сообщил Марк. — У нас сегодня отгул до вечера, так что сейчас пойдем пообедаем где-нибудь в центре, а вернемся на такси. Не могу ехать в этом душном автобусе.
— Надо предупредить Алексея.
— Не надо, Ксюш. Ему не до нас.

Виктория и Марк отвели Ксению в их любимый ресторанчик, где изредка они обедали, если выдавался общий выходной. Они взяли на себя заказ блюд, но первым делом попросили принести каждому по бокалу вина.

— Мне как-то неудобно из-за этого, — Ксения покосилась на вино. — Мы же потом на работу.
— Вот именно. И должны быть в тонусе. Ксень, в «Авроре» нам не дадут передохнуть и привести мысли в порядок. На тебя, меня и Марка свалится очередной ворох проблем. Сейчас подкрепимся, отвлечемся и с новыми силами в «Аврору».
— Да, солнечная, наша красотка права! Нужно пользоваться каждой крупицей свободного времени.
— Хорошо, — ответила Ксения и первой пригубила немного вина.

Желая уйти от грустной темы, Марк, сам того не ведая, затронул другую, крайне неприятную для Ксении. Любопытный по своей природе, он не мог остаться в стороне и не строить собственных теорий относительно того, как к его подруге попал наряд принцессы Жасмин. Марк полагал, что это было дело рук Анны, и устроила она западню Ксении из ревности.

— Какой вздор! Разве у нее есть повод ревновать? — нахмурилась Ксения.
— Нет, повода пока нет, ведь с нашим Алексисом она еще не сошлась. Но ведь это не мешает женскому сердцу тосковать. Уверен, что в тебе она видит соперницу.
— А что? Эта чокнутая всегда была ревнивой, — подтвердила Виктория. — Когда я только пришла в «Аврору», устроила мне такую нервотрепку, и только потому, что я проводила кучу времени с Данилевским, пока он вводил меня в курс дел. А что она устраивала Алисе...
— Да-да, я наслышана.
— Так вот, выкинуть подобное могла либо Анечка, либо Алиса. А раз Алисы нет, остается Анна, — заключил Марк.
— Хм... Не думаю, что мы узнаем правду, — вздохнула Ксения. — Костюмы на маскарад заказывал Алексей, а потом кто-то попросил заменить мой костюм, счет подкинули Денису, и он отдал его в оплату.
— Какая сложная схема. Анечка вряд ли до такого додумалась, в ее стиле скорее нанять кого-нибудь, чтобы он все исполнил.
— Возможно, так и было, — задумчиво произнесла Ксения. — Она же могла подкупить кого-то в «Авроре».
— Только сумасшедший пойдет против Данилевского, — хмыкнула Виктория.
— Неважно. Что произошло, то произошло. Мы этого не исправим. А сейчас, после того что случилось с Елатонцевой, никто не станет разбираться с подменой костюма.
— Да... Бедная, бедная Елизаветонька Павловна! — Марк картинно закатил глаза. — И ведь какая нелепость! Поскользнуться на масле! Она же масло терпеть не могла. На массаже всегда просила пользоваться только нежирными лосьонами.

Ксения и Виктория переглянулись, а Марк осушил свой бокал вина и кивнул официанту, чтобы тот повторил. Пока ему подливали вино, девушки молчали, но как только официант ушел, одновременно накинулись на Марка:

— Ты кому-то говорил про это?!
— Данилевский знает про масло?!
— Эй-эй, девочки, вы чего? — Марк, перепугавшись, схватился за грудь.
— Марк, ты говорил кому-нибудь, что Елатонцева ненавидела масло? — переспросила Ксения.
— Данилевскому или полиции?.. — уточнила Виктория.
— Безусловно! Как только Алексис объявил о заключении полиции, я подошел к нему и поделился этим. Знаю, что вы подумали... Тогда у меня тоже возникло такое подозрение. Но Алексис сказал, что передаст все полиции, а вчера сообщил, что все перепроверили, масло действительно было. Точнее лекарственная мазь для суставов маслянистой консистенции. Ему не хотелось посвящать всех в подробности и мусолить эту тему, поэтому ничего никому больше не сказал.

В этот момент у Ксении зазвонил телефон, и на дисплее высветилось имя начальника. Извинившись, она встала из-за стола и ответила. Алексей хотел немедленно ее видеть и, когда услышал, что она обедает в городе, попросил никуда не уходить.

— Данилевский? — шепотом спросила Виктория, словно их кто-то подслушивал.
— Да. Сказал, что у него какое-то важное дело и скоро за мной заедет, — ответила Ксения.
— Прямо сюда? — удивился Марк.
— Ну, да...
— Хм... За Петром Андреевичем он не заезжал... — нараспев протянул Марк.
— Идиот! Петр Андреевич сам никуда из «Авроры» не ходил. И он был мужчиной, а Ксюша — девушка! — воскликнула Виктория.
— А почему нельзя помечтать? Это же так романтично: начальник, подчиненная... Ой, а если они влюбятся, поженятся, то смогут стать родителями для Малены. Мне кажется, — Марк взял Ксению за руку, — из вас выйдет такая импозантная пара! Ой! Ты станешь хозяйкой «Авроры»! Императрицей! А я твоим приближенным. Первым лицом в государстве!
— Марк, остынь! Пока Ксения только его помощница.
— Сама сказала, пока. Все может измениться. Вспомни классику: «Джейн Эйр», — Марк приготовился перечислять, но память его подвела, — «Красотка»...
— «Красотка»? — переспросила Ксения.
— Ну, а что? Джулия Робертс же работала на Ричарда Гира? Подумаешь, была проституткой, в конце же они остались вместе. Ой... А вот и Ричард Гир! — Марк указал на темно-синий внедорожник Данилевского, припарковавшийся у ресторана.
— Ребят, я тогда пойду. Увидимся вечером.

Ксения выскочила из-за стола и стала пробираться к выходу, но тут вспомнила, что забыла заплатить. Она вернулась к друзьям и стала искать кошелек в сумочке, но его там не оказалось.

— Дорогая, не бери в голову. Мы угощаем, — сказала Виктория.
— Я отдам вечером. Посчитайте, сколько с меня.
— Что отдашь? — прогремел рядом с Ксенией Алексей.
— Я забыла кошелек в «Авроре», и Вика любезно предложила заплатить. Я обещала отдать вечером.
— Не надо. — Алексей достал из кармана бумажник и вытащил несколько купюр. — Этого хватит?
— Более чем, босс, — Марк схватил деньги и пересчитал их. — Тут даже сдача...
— Это чаевые. Идем, Ксень.

Алексей коснулся ладонью спины Ксении и подтолкнул ее к выходу. Когда они были у двери, Марк громко на весь ресторан и с выражением воскликнул: «Ричард Гир!» Алексей усмехнулся, думая, что это очередное чудачество его импозантного сотрудника, не догадываясь о том, как близок Марк был к истине.

Ксения не спрашивала у Алексея, куда он ее везет. Данилевский был немногословен и казался погруженным в собственные мысли. Она боялась его тревожить и просто смотрела в окно, гадая, куда они направляются.

Машина Данилевского выехала из Москвы и, минуя пробки проселочными дорогами, оказалась на подъезде к городу Жуковскому. Тут Ксения не выдержала и полюбопытствовала, что за дело их ждет в Подмосковье.

— Никакое. Гулять едем, — спокойно ответил Алексей.
— В смысле?
— В прямом. Я вымотался за эти дни. Тебе тоже было несладко. Хочется тишины и покоя. Тут есть одно место. Старая заброшенная усадьба с безумно красивой церковью и заросшим парком. В такое время в будний день там, скорее всего, будет безлюдно.
— Вы везете меня в безлюдную заброшенную усадьбу? — переспросила Ксения.
— Боишься? — неожиданно улыбнулся Алексей.
— Вовсе нет.
— Хорошо.

Они припарковались у белокаменной церкви с темно-синими куполами и высокими, уходящими в небо, шпилями. Алексей вышел и помог Ксении выбраться из машины. Он подал ей руку, а когда она спустилась, не отпустил ее ладошку.

— Идем. — Он завел ее на территорию церкви и не спеша повел вокруг нее по тропинке. — Это храм Владимирской иконы Божьей матери. Построен в восемнадцатом веке по проекту Баженова. Слышала о таком?
— Конечно.
— Это одно из самых необычных сооружений российской архитектуры этого времени. Про церковь и про усадьбу ходили разные легенды, вплоть до того что здесь собирались масоны.
— Очень красивая церковь, — заметила Ксения. — Только жаль, что в таком состоянии.
— Усадьба еще хуже, но парк... Он запустелый, заброшенный, неухоженный, но в этом есть своя прелесть. Я отведу тебя к беседке у озера. Когда был ребенком, то меня сюда привозила бабушка. Она рисовала, и ее любимым сюжетом была беседка.

Не выпуская из руки Ксениной ладошки, Алексей повел ее за церковь, минуя обычные многоэтажные дома к старому ржавому покосившемуся турникету. Через него они зашли в парк и по самой широкой тропе направились к главному усадебному дому. Погожим летним деньком здесь действительно было волшебно, даже полуразвалившийся усадебный дом, грубо забитый досками, исписанный вандалами, с неухоженными колоннами казался сейчас парадным дворцом. Алексей рассказывал историю усадьбы, которую в свое время ему поведала бабушка, а Ксения слушала вполуха, сосредоточившись лишь на огромной теплой руке, которая так бережно сжимала ее ладонь.

— Когда-то усадьба, парк и церковь принадлежали влиятельнейшим семьям России: Воронцовым-Дашковым, Измайловым, Ильиным. В годы революции все здесь национализировали, позже разместили туберкулезный диспансер, а потом просто забросили. Сейчас вроде ведутся какие-то работы, чтобы превратить это место в музей-заповедник, но все пока остается только на бумаге, — пожал плечами Алексей.
— Жаль, что так происходит. Я и не знала, что есть такие красивые места у нас в Подмосковье, — вздохнула Ксения.
— Потому что порой красота сокрыта от посторонних глаз. Тысячи людей проносятся ежедневно по дороге в Жуковский, и многие из них даже не представляют, что здесь есть. — Алексей шагнул к Ксении и убрал ей за ухо волосы. Он улыбнулся, видя, как залились румянцем ее щеки, а зрачки расширились, словно пятирублевые монеты. — Ты же не боишься меня?
— Нет...

Ксения не понимала того, что происходит, но хотела бы, чтобы этот момент длился вечно. Ей было страшно подумать, что она неправильно толкует происходящее, но ведь он сам взял ее за руку, сам убрал ее волосы, сам говорил так, что сердце билось сильнее во сто крат.

— Хорошо. Я бы не хотел тебя пугать. Идем.

Алексей повел Ксению через парк к небольшому озеру и указал на каменную беседку на другом берегу. Отсюда вид на нее был сказочный, и Алексей предложил сфотографировать Ксению, вот только сделал это на свой телефон.

— Я перекину тебе по вотсапу, — сказал он, убирая мобильный в карман и протягивая Ксении руку. — Кстати, я хотел дать тебе два выходных.
— Серьезно?
— Да. Ты заслужила. Когда поедем в Москву, я сразу завезу тебя к маме, если хочешь.
— Да, очень. У нее день рождения завтра.
— Серьезно? И ты молчала?
— Вам было не до этого...
— Ты могла бы меня отвлечь. Другим я этого не разрешаю, а вот тебе можно, — улыбнулся Алексей и чуть крепче сжал руку Ксении.
— Ой... — вдруг остановилась она.
— Что такое?
— Я же забыла кошелек в «Авроре». Мне тогда надо вернуться.
— Необязательно. — Алексей достал бумажник и вынул оттуда кредитку. — Возьми. Можешь смело расплачиваться этой карточкой. Пин: два нуля девятнадцать.
— Алексей! Вы что?!
— Ксень, считай, что это в долг. Вернешься в «Аврору» — отдашь.
— Мне все равно как-то неловко...
— Не бери в голову. Я доверяю тебе.
— Спасибо! Я все отдам до копеечки. Там же процент будет какой-то? Я отдам с процентом.
— Ксень, серьезно, хватит! Все в порядке. Зато теперь ты можешь сразу ехать к маме.

Они гуляли по парку еще около часа, беседуя о всякой ерунде и не касаясь того, что волновало обоих. Когда начало темнеть, Алексей повел Ксению к машине. Давно она не чувствовала себя такой счастливой. Быть рядом с ним и не просто сотрудницей, но другом, а, может быть, и кем-то большим. Будь она немного посмелей, обязательно спросила бы, что все это значит, но Ксения слишком боялась показаться глупой: вдруг все только плод ее фантазии, а не настоящие ухаживания. Она решила подождать, чтобы Алексей сам дал понять, что же все-таки между ними происходит. Он довез Ксению до дома ее мамы и даже проводил до подъезда. Она предложила ему зайти, но Алексей, сославшись на позднее время, сказал, что познакомится с ее мамой в другой раз.

— На самом деле я хотела познакомить вас не только с мамой.
— В другой раз, Ксень. Доброй ночи. Отметьте мамин день рождения как следует.
— Я думала сводить ее в ресторан. Может быть, вы посоветуете какой-нибудь?
— На Покровском бульваре есть интересное место. Так и называется — «Дача на Покровке». Думаю, вам понравится.
— Спасибо. И спасибо за карточку. И прогулку.
— Это тебе спасибо, что помогла скрасить этот день.

Алексей потянулся к Ксении и легко поцеловал ее в щеку, а она была готова растаять, как льдинка на сковороде, даже несмотря на то, что из-за жесткой щетины поцелуй оказался колючим. Ночью Ксения долго не могла заснуть, сохраняя на своей коже приятное тепло его касаний.

На следующий день, как и советовал Алексей, Ксения повела маму в тот самый ресторан. Это было действительно необычное место, оформленное в стиле дачного дома советского времени. При этом предложенные в меню блюда оказались вполне доступны по ценам, и Ксения с Натальей Владимировной могли чувствовать себя комфортно. Малену они взяли с собой, и Ксения все время возилась с ней. Наталья Владимировна в шутку ревновала дочь к внучке, но сама смотрела на них с такой бесконечной любовью, на какую было способно ее огромное сердце.

— Мам, я отойду на минутку? — шепнула Ксения. — Присмотри за нашей красавицей.
— Конечно, Ксю.

Когда Ксения ушла в дамскую комнату, Малена закапризничала, и Наталья Владимировна взяла ее на руки. Малышка тут же успокоилась и звонко засмеялась. В этот момент проходящий мимо молодой человек в деловом костюме задержался возле них:

— Очаровательная малышка, — с улыбкой сказал он.
— Спасибо, — просияла Наталья Владимировна.
— Как зовут вашу дочь?
— Малена, только она не дочь, а внучка, — гордо ответила Наталья Владимировна.
— Никогда бы не подумал... Вы слишком молоды для бабушки.

Молодой человек кивнул и пошел к выходу, по пути чуть не налетев на Ксению. Он галантно извинился, но Ксения только кивнула, ведь все ее внимание вновь занимала одна лишь малышка.

Наталья Владимировна рассказала, как по ошибке ее приняли за маму Малены, и Ксения отметила, как это приятно маме. Каждой женщине хочется всегда оставаться молодой, но это время слишком быстротечно. Однако Наталья Владимировна в свои сорок с хвостиком прекрасно выглядела и могла бы дать фору многим. Совсем неудивительно, что с Маленой она больше походит на мать и дочь, чем на бабушку и внучку.

— Мамочка, ты у меня самая красивая, — сказала Ксения и, не удержавшись, поцеловала ее в щеку.
— Спасибо, дорогая.

Обычно выходные для Ксении проносились совершенно незаметно, но в этот раз все было по-другому. Как бы ей ни хотелось подольше остаться с мамой и Маленочкой, ее неудержимо тянуло в «Аврору». Все два дня она могла думать только об Алексее и даже хотела ему написать, но удержалась, предпочитая дождаться их встречи. Наталья Владимировна заметила, что дочь витает в облаках, но решила ни о чем не спрашивать, чтобы на нее не давить. Она знала, что придет время, и Ксения сама признается, что влюблена, а в кого... Наталья Владимировна давно догадалась.

— Знаешь, я не буду завтракать. Перекушу в «Авроре». Очень много дел, — выходя утром из ванной, сказала Ксения.
— Ты уже собираешься? — удивилась Наталья Владимировна. — Еще ведь совсем рано.
— Да. Я позвоню тебе вечером.

Ксения наспех оделась, причесалась и подкрасила губы блеском. Она чувствовала себя очень неуютно из-за того, что солгала матери, но не могла больше ждать. Ей отчаянно требовалось увидеть Алексея и узнать, что же все-таки между ними происходит. Ксения и не предполагала, что стоит ей появиться в «Авроре», как ее попросят срочно зайти к Данилевскому.

Администратор на ресепшене не объяснила, зачем ее желает видеть начальник, но Ксения догадывалась, что Алексей хочет поговорить об их прогулке. Только сразу к нему пойти Ксения никак не могла. Сначала нужно было немного привести себя в порядок, а заодно захватить из номера деньги, чтобы отдать Алексею долг за их с мамой ужин. Но стоило ей только подняться к себе, как телефон в ее номере стал громко трезвонить.

— Да?
— Ксения Дмитриевна, Алексей Сергеевич требует вас срочно в кабинет, — отчеканила та самая администраторша с ресепшена. — Что передать?
— Ничего. Я иду.

Ксения отсчитала деньги, взглянула на себя в зеркало и выбежала из номера. По пути она столкнулась с Юрой, который как-то странно на нее покосился. Ксения не придала этому значения и зашла в лифт. В последний момент, когда двери уже закрывались, бармен влетел в кабину.

— Ксюш, привет, хотел поговорить с тобой, — нерешительно начал Юра.
— Да, только я спешу. Меня ждет Данилевский.
— Об этом и речь. Он вчера вечером как с цепи сорвался. Не знаю, что случилось, но слышал, что он упомянул твое имя.
— Упомянул мое имя? В разговоре с кем?
— С Катериной Васильевной. Она временная ио Елатонцевой.
— А, ну тогда я догадываюсь, о чем могла быть речь. У меня заканчивается испытательный срок. Алексей, наверное, хочет меня оформить официально.
— Не знаю, уж слишком он был рассержен. Я подумал, если честно, что он узнал про Сашу. Ты же ему ничего не говорила?
— О том, что она продолжает пить? Нет, но если она не остановится, то скажу. Ради ее же блага. Саше нужна помощь.
— Хочешь сказать, что она алкоголичка? — неожиданно вспылил Юра.
— Ничего не хочу сказать. Вспомни, сколько раз она напивалась за последнее время, и сделай выводы сам.

Лифт приехал на первый этаж, и Ксения выскочила из него, как ошпаренная. На самом деле ей действительно стало страшно, что Алексей узнал, как она прикрывала его сестру, и теперь сердится. По пути к нему, она продумывала себе оправдания, но оказавшись в кабинете, забыла обо всем на свете.

Алексей сидел за столом и смотрел на Ксению исподлобья тяжелым пронизывающим взглядом. Его глаза казались черными, как уголь, и даже кожа выглядела смуглее, чем обычно. Он был не просто рассержен, Данилевский был в ярости. Таким Ксения уже давно его не видела и теперь чувствовала себя провинившимся ребенком.

— Вы хотели меня видеть?
— Да, Ксения Дмитриевна, — ледяным тоном ответил Алексей.
— Ксения Дмитриевна?! — ошарашено переспросила она.
— Ваш испытательный срок окончен. Вы нам не подходите. Расчет получите у Екатерины Васильевны, она должна была все подготовить.
— Но... но почему?

Ей казалось, что в кабинете разом исчез весь воздух, глаза защипало от слез, грудь сдавило от боли, и хотелось кричать. Ксения не верила, что все это правда.

— Я не терплю рядом с собой лжецов. Вы нарушили мое главное правило. Теперь можете идти. Прощайте.
— Может быть, я и солгала, но только потому, что считала, что так будет лучше для всех. — Ксения шмыгнула носом и подошла к столу. Ей хотелось держаться с достоинством, но она ревела, как девчонка. Дрожащими руками она достала из своей миниатюрной сумочки кредитку Алексея и наличные, равные той сумме, что потратила. — Вот деньги, что вы одалживали. Можете пересчитать.
— Это лишнее. — Алексей даже не взглянул на карточку и купюры. Он отвернулся к компьютеру и всем своим видом показал, что изображение на мониторе интереснее Ксении.
— Как знаете...

Она развернулась и не спеша направилась к двери, надеясь, что Алексей ее окликнет: вдруг, это все какой-то розыгрыш или проверка? Но все было слишком серьезно. Алексей не остановил Ксению. Он продолжал смотреть на монитор невидящим взглядом, когда за ней закрылась дверь, и не позволил себе встать с места, пока звук ее шагов не растворился в шуме гостиницы.