Мне казалось, что я не иду, а словно плавно лечу по длинному коридору с белыми стенами. Во всем теле ощущается какая-то невероятная приятная легкость. Остановившись перед дверью с табличкой «Отделение экстренной помощи», я поднимаю руку и хочу толкнуть дверь, но она вдруг резко распахивается сама, и бригада медиков быстро катит мимо меня каталку с парнем, истекающим кровью.

Ничего не понимая, медленно иду дальше. Отделение экстренной помощи кажется сущим кошмаром. На носилках прямо у двери лежит парень и корчится от боли. Рядом сидит малыш с рассеченным лбом. Посетители, сбившись небольшими группами, сгорбились на стульях в ожидании известий о родных и друзьях. И вдруг среди всего этого многолюдства я вижу Луи Томлинсона, сидящего в углу. Нагнувшись вперед и спрятав лицо в ладонях, он, кажется, так ушел в свое горе, что не замечает никого вокруг. Я тихонько сажусь на стул рядом с ним.

- Луи... - тихо говорю я. Он поднимает лицо, искаженное болью и тревогой. Его глаза красные от слез. – Луи, что случилось?

Но он не отвечает, а только снова опускает голову.

Ничего не понимая, я хочу его обнять, но вдруг чувствую, как на меня наваливается что-то тяжелое. Дышать становится все труднее. Тело разрывается от боли. Что-то неведомое и страшное словно затягивает меня в черную дыру. Я кричу, но Луи меня не слышит. Меня почему-то никто не слышит, хотя уже совсем сорвала голос. Господи, как же страшно. Кажется, что этот кошмар никогда не закончится...

И вдруг в темноте, среди глубин страха и одиночества я неожиданно ощутила невидимую опору. Как будто что-то удерживало меня, не давало соскользнуть за край бесконечности. Я отчаянно цеплялась за эту опору и из последних сил прислушивалась к слабому голосу, пробивающемуся ко мне сквозь бескрайние волны бездны.

Что-то мне подсказывало, что опора, за которую я так цепляюсь – это чья-то рука, охраняющая меня от влекущего вниз кромешного мрака. Мне было очень страшно, но чей-то теплый и ласковый голос меня успокаивал...

И вдруг рука исчезла. Голос умолк. Где я, где спасение? Внутри медленно нарастала паника.

- Посмотри на ее руку. Мне кажется, она шевельнулась! – взволнованный женский голос доносится до меня как сквозь туман.

- Ты уверена? – прерывисто спрашивает мужской голос.

- Да! Ну вот же! Еще раз! Разве ты не видишь?

Голоса еще что-то о чем-то говорили, но я вскоре перестала их понимать, потому что меня снова медленно, словно паутиной, окутала темнота, вокруг стало тихо и спокойно, и только родной и любимый голос где-то совсем рядом без устали повторял:

- Лиз, очнись, умоляю... Ты же ведь не хочешь, чтобы я тоже умер?.. Ты просто обязана выздороветь... Ты слышишь меня, Элизабет?..

***

Я проснулась в тот момент, когда первые лучи рассвета пробились сквозь мои закрытые веки. Все тело тупо ныло. С трудом открыв глаза, я поморщилась от боли: слишком ярко.

Не шевелясь, я скосила глаза. Луи Томлинсон, бледный и осунувшийся, с минимум трехдневной щетиной на лице, подавшись вперед в кресле и склонившись к моему лицу, молча смотрел на меня. Рядом с ним на коленях стояла Энни, навалившись телом на кровать, и моя безжизненная рука лежала на ее молитвенно приподнятых ладонях.

«Что случилось?» - хотела спросить я, но в этот самый миг сотни картинок пронеслись у меня перед глазами: мы с Лиамом в его машине, яркие огни стоп-сигнала едущего впереди автомобиля, визг тормозов, глухой звук удара, крик, резкая боль, темнота...

Мы попали в аварию и теперь находимся в больнице. Я попробовала пошевелить руками и ногами. С трудом, но получается. Значит, руки и ноги целы. Я жива, а... Лиам?! Что с ним?!

Наверное, в моих глазах отразился весь ужас происшедшего, потому что в следующий момент стерильный воздух больницы пронзил оглушительный женский вопль. Энни выскочила в коридор.

- Доктор! Сестра! Кто-нибудь! Элизабет проснулась!

- Доктор О'Мелли, палата двадцать три, вызов. Доктор О'Мелли, палата двадцать три, вызов, - раздался скрипучий голос громкоговорителя.

Через несколько секунд, широко шагая по коридору, в мою палату зашел врач, и сразу попросил Луи и Энни выйти.

- Элизабет, ты помнишь, что с тобой произошло? – спросил он, подвигая кресло к моей кровати и усаживаясь в него. – Если трудно говорить, просто моргни, если со мной согласна.

Я моргнула.

- Ты попала в аварию, ваша машина въехала в грузовик. – Продолжал доктор, измеряя мне давление. - Вас спас ремень и подушки безопасности. Но несмотря на это, тебе все равно не удалось избежать сильного удара о дверную стойку, когда ваша машина перевернулась. Нам пришлось тебя прооперировать, мы извлекли из твоей головы 12 осколков стекла. Ты была без сознания почти двое суток. Голова болит?

Я снова моргнула.

- Сейчас я попрошу сестру поставить тебе капельницу, а если боль не пройдет – сделаем несколько уколов. Вечером сделаем перевязку. А сейчас отдыхай. Я зайду через пару часов, а пока с тобой побудут твои друзья.

С этими словами он встал и направился к выходу.

- Доктор... - прохрипела я, радуясь, что все-таки могу говорить. – Как... Лиам...

- С твоим другом все в порядке. Ему повезло больше. Основной удар пришелся на твою сторону. Лиаму наложили несколько швов на лоб и висок, сутки он оставался у нас под наблюдением. Сейчас он стабилен и полностью готов к выписке.

- Спа...сибо, - тихо произнесла я, чувствуя, как в глазах появляются слезы.

Доктор кивнул и вышел из палаты, а в следующую секунду в нее ворвалась Энни. Она кинулась к моей постели и, схватив мою холодную руку, сжала ее в своих ладонях. Минута прошла в полном молчании. Подруга просто неотрывно смотрела на меня.

- Как же ты меня напугала, подружка, - наконец произнесла она, смеясь и плача одновременно. – Ты два дня лежала как труп. Я уже думала, что никогда не очнешься. Боже. Из-за тебя у меня три седых волоса появилось, видишь?

Я слабо улыбнулась.

- Энни...

- Тссс, ничего не говори. – Быстро прошептала она. – Не трать свои силы. Я сама тебе все скажу. Луи дал мне пять минут, потому что потом он обещал меня выкинуть из палаты, если я не оставлю его с тобой наедине.

- Луи... А где он?

- За этой дверью. Мечется взад-вперед по коридору. Знаешь, он чуть с ума не сошел, когда узнал, что с вами случилось. Если ты еще раз скажешь, что сомневаешься в том, что он тебя любит, я задушу тебя своими руками, Элизабет Стивенс. Поняла?

Я тихонько засмеялась, но тут же сморщилась от боли.

- Что-то болит? – обеспокоенно спросила Энни, заметив мою гримасу.

Я покачала головой.

- Лиз, я так рада, что с тобой все хорошо, - снова произнесла подруга, ласково глядя на меня.

- Энни...

- Да, дорогая?

- Лиам...

- С Лиамом все хорошо, не беспокойся.

- Я не об этом, - тихо произнесла я. – Я хочу тебе сказать... что он... тебя...

- Я все знаю, - перебила меня Энни. – Он все мне все рассказал. Когда случилась авария, он ехал на встречу со мной, и попросил тебя помочь выбрать мне цветы.

Я судорожно сглотнула.

- А ты, Энни?... что ты? Он ведь тебя... любит...

- Сейчас речь не обо мне, Лиз. – Лицо Энни помрачнело. - Главное, что с тобой все хорошо. Кстати, Лиам просидел с тобой почти всю ночь. Он чувствует себя виноватым перед тобой.

- Передай ему...

Я замолчала, потому что в этот момент в палату заглянул Луи.

- Поняла-поняла, ухожу, - Энни поднялась с моей кровати. – Выздоравливай, Лиз, я загляну к тебе вечером.

- Хоро...шо, - хрипло произнесла я, улыбнувшись подруге.

И Энни вышла, оставив меня наедине с Луи.

- Луи... – Я попыталась поднять голову, но это оказалось слишком трудно.

- Лучше не двигайся, – посоветовал он, садясь рядом. – Ну как ты?

- Жива, как видишь, - слабо произнесла я. – Луи, я хочу тебе сказать... про аварию...

- Я все знаю, Лиз. Лиам уже все рассказал. Не думай об этом. Самое главное, что ты жива.

- Врач сказал, что я была без сознания почти два дня. Мне надо позвонить маме. Ты не принесешь мне мой телефон? Она, наверное, уже сто раз мне звонила...

Я осеклась, увидев, как побледнело его лицо.

- Лиз... Мне нужно тебе кое-что сказать. – Луи взял мою руку. - Ты только не волнуйся.

«Ты только не волнуйся» - это именно те слова, услышав которые, волнение у человека начинает наоборот зашкаливать.

Я посмотрела на Луи, чувствуя, как меня начинает бить нервная дрожь.

- Что-то с мамой? – медленно произнесла я, не сводя с него глаз.

Он тяжело вздохнул и произнес:

- Когда скорая везла вас в больницу, медики позвонили с твоего телефона твоей матери. При тебе не было документов, вот они и начали звонить по всем номерам. Они же не знали, что она больна. Из-за этой новости у нее сильно подскочило давление, потом что-то случилось с сердцем, я уже не помню диагноза.

- Только не это... - Мои глаза с ужасом смотрели на парня. – Пожалуйста, скажи, что она жива...

- Она жива, Лиз, - поспешил меня успокоить Луи. – Просто вчера ей пришлось перенести операцию на сердце. Сейчас она в реанимации, потому что возникли какие-то осложнения. Час назад я звонил в больницу, состояние твоей мамы стабильное. Но завтра ей предстоит еще одна операция.

Поднеся руку к глазам, я вытерла катящиеся по щекам слезы.

- Ой! – вскрикнула я, когда меня осенила догадка.

- Что, Лиз?

- Ее страховка... - Я всхлипнула. - Она же не покроет и половину стоимости операц...

- Лиз, успокойся! – прервал меня Луи. – Страховка твоей мамы в порядке.

- Но...

- Мои юристы давно уже все уладили. Еще в первый день твоего приезда в мой дом.

Мои глаза удивленно расширились. Немного помолчав, я произнесла:

- Получается, что ты все оплатил еще до того, как мы... как я выполнила свою часть соглашения?

- Вопрос закрыт, Элизабет. – Резко произнес он. – Неужели ты подумала, что я буду ждать каких-то непонятных сроков, которые мы сами себе установили? Твоей маме срочно требовалась помощь – я помог. Разве я что-то сделал неправильно?

Я судорожно вздохнула.

- Нет, все верно. Это была часть нашего соглашения.

- Да, была, - согласился Луи. – Свою часть я выполнил. Теперь очередь за тобой.

- Я... я должна что-то сделать еще? – я посмотрела широко раскрытыми глазами на Луи.

Он улыбнулся.

- Да, и я очень надеюсь, что ты со мной в этом согласишься. Но мы поговорим с тобой об этом позже, когда ты вернешься домой.

В этот момент в палату заглянул доктор. Заметив, что мне пора отдохнуть, он подошел к постели.

- Думаю, на сегодня нам достаточно волнений, - сказал он, глядя на меня. - Моей пациентке надо пообедать, затем ей поставят капельницу, и после того, я надеюсь, она поспит.

Луи не стал возражать и, быстро поцеловав меня, вышел из палаты.

К вечеру мне стало значительно лучше. После капельницы я впервые после аварии встала с постели и недолго погуляла по больнице, а потом, когда пришел Луи - мы совершили небольшую прогулку по свежему воздуху.

Вернее, Луи меня сначала похитил из больницы, чтобы отвезти туда, где, по его мнению, был настоящий свежий воздух.

Я долго не решалась сесть в машину: еще слишком свежи были воспоминания о перенесенном ужасе аварии. Но Луи смог меня уговорить. И когда через полчаса мы приехали, я открыла дверцу машины, огляделась вокруг и восхищенно вздохнула.

Оказывается, я и понятия не имела, как выглядит настоящий лес.

Луи остановил машину на вершине холма, под которым бежал небольшой ручей. Недавно прошел дождь, и воздухе висела радуга. Небо было бездонным и прозрачным.

Вокруг, куда ни посмотри, расстилалось зеленое море. До самого горизонта тянулись зеленые деревья, и ничто здесь не напоминало о цивилизации. Высоко в небе кружил малюсенький орел – спокойный, зоркий царь здешних мест.

На ветке сосны неподалеку от нас застрекотала рыжая белка – и тут же на ее зов явились еще пять штук, расселись, загнули кверху хвосты и принялись ругаться на чужаков.

Под сосной деловито протопал громадный ежик. Я взвыла от счастья и кинулась за ним, но тот даже в клубок сворачиваться не стал, просто развернулся ко мне и внимательно на меня посмотрел. Я немедленно оробела и остановилась.

- Луи? А почему они не боятся?

- А кого, тебя что ли? Они тут хозяева, это ты в гостях. Осторожнее бегай, на иголках поскользнуться можно.

- Он такой огромный...

- Средний. Вот отвезу тебя на озеро, в мою хижину – там по ночам такие ходят... Топают, как слоны.

- У тебя есть хижина?

- Скорее сруб. Маленький домик. Мы с парнями его сложили лет семь назад, чтобы было куда убегать от родителей.

Луи подошел ко мне сзади и, обняв, крепко прижал к себе. Мы некоторое время так и стояли, обнявшись, и молчали, задумчиво глядя вдаль.

Я и сама не поняла, как слова сами сорвались с моих губ:

- Луи, я тебя люблю ...