Вокруг лаборатории, как и всегда, было множество молодых людей, которые ждали своей очереди. Тит проскочил сквозь толпу и быстро забежал в кабинет. У кресла стоял статный мужчина с довольно-таки стандартной, но интересной внешностью. Это был куратор Тита по испытаниям — Августин. Он скрестил руки у груди и провел одной из них по своей бороде.

— И чего же мы опаздываем?

— Извините, были проблемы, задержался в университете, — Тит, запыхаясь, снял куртку и подошел к нему, пожав руку.

— Присаживайся, — мужчина начал доставать из-под кресла красные провода.

Рыжеволосый нахмурился, смотря на это, и последовал указанию куратора.

— Разве провода раньше были не синими? Или я что-то путаю?

Он улыбнулся, смотря на него.

— А ты внимательный! Значит смотри, сегодня тебя ждет нестандартное испытание. Думаю ты уже знаешь, что мы их совершенствуем и вводим новшества. Сейчас практикуются совместные испытания и вот это, которое сегодня пройдешь ты. Суть заключается в том, что до самого конца будешь лишь зрителем. Зрителем своего прошлого.

Тит приоткрыл рот от такого расклада событий.

— Но мы ведь практически не помним свое прошлое...

— Ключевое слово "практически". Каждый житель Орлеана по правилам должен помнить лишь одно воспоминание из своей Земной жизни. Но, как говорится, правила созданы для того, чтобы их нарушать, — мужчина подключил второй провод, и что-то щелкнуло. — Есть индивидуумы, которые помнят максимально много. Ты помнишь больше, чем нужно — нам это известно. Именно поэтому мы, грубо говоря, заберемся в твою голову и воссоздадим то, что ты помнишь.

Молодой человек вмиг побледнел. По телу побежали мурашки. Он опустил голову и уставился в одну точку.

— Что такое? Тебе неприятны эти воспоминания?

Но он молчал и не желал ничего отвечать.

— Тит, послушай. Возвращаться в прошлое всегда тяжело, но только так мы можем понять вашу истинную сущность. Я слежу за тобой с самого начала и даже не сомневаюсь в том, что ты хороший человек. Узоры на руках лишь подтверждают это. Тебе осталось заполнить одну руку и всё.

— Что всё? — Тит перевел на него угрюмый взгляд.

— Просто всё. Так что, пожалуйста, постарайся и не вздумай оплошать. Сейчас начинаются самые тяжелые и серьезные испытания, так как ты на финишной прямой. Нельзя получать темные узоры, — он хлопнул его по плечу и направился в комнату с мониторами.

Рыжеволосый откинул голову на спинку кресла и прикусил губу.

« — Даже после смерти я не могу обрести спокойствие... Да что же это такое...»

— Тит, — раздался громкий голос. — Ещё раз повторяю, ты — лишь зритель. Будешь находиться в месте, в которое мы тебя поместим, но тебя никто не будет видеть. Появишься лишь в самом конце, и тогда-то уж твое поведение и станет итогом. Всё понятно?

Он одобрительно кивнул. Сердце будто бы отплясывало сальсу внутри.

— Закрывай глаза.

Молодой человек помедлил пару секунд и сделал то, что ему сказали.

***

Совсем юный парень находился в танцевальной студии, наполненной малиново-фиолетовым светом. Громкая музыка отбивала ритм, а он парил в ней, будто бы это его стихия. В нем сочеталось всё: грация, элегантность, сила... Далеко не каждый обладал такими данными.

Я не мог поверить своим глазам. Сев на пол в углу, стал внимательно наблюдать за всей этой картиной.
А я и забыл, что был таким. В семнадцать лет моя душа была наполнена мечтами, свободой и беззаботностью...

Он закончил свой танец и заметил, что на полу горит смартфон. Выключив музыку, Тит быстро взял его и заметил десять пропущенных от матери. Парень закатил глаза и перезвонил ей.

— Мама, извини, я...

— Пожалуйста, давай скорее, тут... — её телефон резко кто-то перехватил.

— Паршивец, где шляешься?! Я зарегистрировался в твоем этом инстаграме, чтобы посмотреть, чем ты там занимаешься и увидел этот... этот... да я даже не знаю, как это назвать! Ты какого черта танцуешь эти бабские танцы?! Если ты сейчас же не придешь домой, я вырву тебе ноги, чтобы ты вообще больше никогда...

Молодой человек с каменным лицом нажал на отбой, не став дослушивать отца. Он поднял глаза и без единой эмоции посмотрел на себя в зеркало.

Знаю, что у тебя в голове, дружище. Держись, пожалуйста.

Тит знал, что перечить отцу уж точно не стоит. И как бы не хотелось, всё равно придется вернуться в этот ад. Он тяжело вздохнул, взял свои вещи и, выключив свет, направился к выходу.

***

Всю дорогу я шел рядом с самим собой и, не отрываясь, смотрел. Удивительно на самом деле. Мы никогда не знаем, как выглядим со стороны. Мое лицо  не выражала ничего, но я точно помню, что чувствовал в тот момент...

Он открыл дверь и сразу же рванул в свою комнату. Открыв её, увидел, что мать роется в его вещах.

— Мам, ты что делаешь?!

— Вещи твои смотрю! Отец сказал, что ты больше не будешь так одеваться. Он вон купил тебе черные толстовки и...

— А что не так с моими вещами? Они такие же, просто яркие.

— В том то и дело! — мужчина зашел в комнату и грозно посмотрел на сына. — Мать, выйди отсюда, мне надо с ним поговорить!

Женщина с сожалением глянула на сына и вышла из комнаты.

Неужели маме было всё же жаль меня? Я никогда не замечал этот взгляд...

— Это вот что такое?! — мужчина подошел к шкафу и достал розовую толстовку. — Мерзость! — он открыл окно и вышвырнул её. — Я закрывал глаза на эти шмотки, но то что ты выкладываешь в сеть — просто за гранью всего. Ты какого черта танцуешь этот шлак?! Я ростил мужика! Ты просто позоришь всю нашу семью...

— На меня подписано пол миллиона человек, каждый пост наполнен тысячами хороших комментариев. Я всего лишь экспериментирую с видами танцев, что в этом такого?! Людям ведь нравится.

— Значит это полмиллиона дебилов, раз они смотрят на это слабоумие.

— Замолчи! — выкрикнул парень.

Я почувствовал, как к моему горлу подступает ком. Господи, держись, просто держись. Дальше будет хуже, но ты сможешь...

Отец грозно посмотрел на сына и со всей силы ударил его по лицу. Из носа моментально потекла кровь.

— Ещё рот мне будешь затыкать, щенок! Ты никто здесь и звать тебя никак! Ты должен был заниматься борьбой, как я, как твой дедушка. И в кого ты такой бракованный...

Молодой человек молча вытирал кровь с лица.

— Ты учиться должен! Какие у тебя сейчас оценки? У тебя скоро экзамены, а ты танцульками своими занимаешься!

— У меня всего одна четверка по геометрии. Ты же знаешь. Остальное на отлично.

— У тебя их вообще быть не должно! Вон, посмотри на сына Оскара, молодец парень, спортом занимается, учится замечательно! Есть же нормальные парни, не то что... — он поморщился, смотря на сына. — Чудо в перьях, а не мужик. Выглядишь, как педик и ведешь себя также. Омерзительно.

— Гей, — вырвалось из его уст.

К моим глазам подступили слёзы. Я не могу больше на это смотреть. Господи, выключите это. Пожалуйста, выключите...

— Что ты сказал?

— Я действительно гей.

Лицо мужчины моментально изменилось. Он отстраненно смотрел на парня, а потом развернулся и куда-то ушёл. Молодой человек сел на кровать, скрестив руки. Внутри всё ходило ходуном.

— Что ты делаешь?! Даже не вздумай! — с кухни послышались рыдания матери.

Отец залетел в комнату с металической битой в руках. Тит дернулся и подскочил с кровати от увиденного.

— Это же не правда? Ты просто хочешь меня позлить, да?

Тит сжал зубы и помотал головой в знак отрицания.

— Это танцы сделали из тебя такого... Ты никогда больше не будешь этим заниматься! — он замахнулся и ударил его по коленям с такой силой, что сын моментално упал на пол от боли.

Мужчина продолжал бить. Бил так, будто бы отбивает мясо. Парень кричал и пытался вырваться, но ничего не выходило. Он откинул биту в сторону и посмотрел на него.

— Я тебя убью, ты слышишь?! Я убью тебя, если узнаю, что ты спал с мужиками! Ты не человек, ты даже не животное, ты хуже...

Ненавижу. Как же я тебя ненавижу, гребаное ты ничтожество.

Отец снова развернулся и вылетел в соседнюю комнату. Парень, весь в крови, еле как поднялся с пола и, хромая, поспешил выйти из дома. Он знал, что далеко уйти с такими травмами не сможет, поэтому поковылял на самый верхний этаж, чтобы его никто не нашел. Слёзы были готовы вот-вот вырваться, но он держался, потому что в голове постоянно звучало "Ты баба!". А он не хотел этого. Не хотел показывать свою слабость, как делают девушки. Парень пытался доказать, что, несмотря на свою ориентацию, является мужчиной.

Он дополз до самого верха и сел на пол, оперевшись головой о стену...

***
— Тит, теперь тебя будет видно. Сейчас тебе двадцать четыре — ты изменился. «Прошлый» ты будет видеть тебя таким, каким ты сейчас являешься. Твоя задача дать самому себе совет и попытаться убедить, что всё будет хорошо, — в голове раздался голос Августина.

Я поднялся на самый верхний этаж и увидел... себя. Себя семнадцатилетнего. И если в танцевальной студии я видел в себе беззаботность и счастье, то сейчас это просто горем убитый молодой парень, который явно не заслуживает всего того, что имеет.

— Эй, — произнес я, подойдя к нему.

Он как-то отстраненно на меня посмотрел и опустил глаза.

— Даже не спрашивай, что произошло. Со мной всё нормально. Можешь идти.

— Правда? — я сел рядом и посмотрел на него.

Капли крови стекали по лицу. Перелом ноги, о котором он ещё не подозревает, и в хлам убитая душа. Это и было всегда моим «нормально».

— Слушай, Тит...

— Откуда ты знаешь мое имя?

Я лишь улыбнулся. Так странно себя ещё никогда не чувствовал.

— Поверь, знаю больше, чем ты думаешь. Я хочу сказать, что ты вовсе не ошибка. Ты не виноват в том, что был нежеланным ребенком. Ты не виноват, что никогда не чувствовал поддержки от родителей. Не виноват, что отличаешься от других... — пелена жидкости накрыла глаза. — И уж точно не виноват, что чувствуешь. Можешь выпустить эмоции, это не показатель слабости. Это показатель того, что ты живой человек, — слезы покатились по моим щекам.

— Кто ты... откуда всё это знаешь?

— Не нужно ждать от кого-то веры. Понимаешь? Никто не поверит в тебя настолько сильно, насколько это можешь сделать ты сам.

Молодой человек поджал губы и кивнул.

— Вспомни, о чем ты мечтал. Кем хотел стать и ...— я на пару секунд замолчал, а потом с жалостью глянул на него. — Не стал, — резко вырвалось из моих уст.

— Что значит не стал?

— Я так корю себя... Кто бы только знал. Если бы можно было всё вернуть... Тебе всего семнадцать, твоя жизнь только начинается, ты мог бы наплевать на чокнутого папашу и идти к своим мечтам. Ну почему же ты этого не сделал?! Почему ты позволил своим комплексам закопать себя? Почему?! — слезы ручьем покатились из моих глаз. — Я хотел бы тебя успокоить и сказать, что всё будет хорошо, но ничего не будет. Ты зароешь танцевальную карьеру. Будешь в тайне любить парня, но не иметь возможности признаться ему из-за страха к отцу. Будешь учиться там, куда тебя запихнет этот урод, а в двадцать четыре непонять от чего умрешь и уйдешь в странный мир с чувством неполноценности, горой комплексов и виной за то, что в семнадцать оказался слишком слабым для того, чтобы забить на всех и быть тем, кем мечтал...

Глаза семнадцатилетнего меня выражали лишь отчаяние, я в последний раз глянул в них, а дальше увидел пустоту...

***

Парень упал с кресла. Всё лицо парня было красным, а слезы не переставали течь. Он начал бить кулаками в пол и что-то нервно кричать.

— Тит! — Августин подбежал к нему и обнял парня. — Держись, слышишь?! Ты сильный! Ты уже не тот бесхарактерный мальчик! Ты другой... Совсем другой!

— Как я мог так закопать свою жизнь! Как? — прорыдал он. — Он загнал меня в это. Этот чертов ублюдок загнал меня во всё это...

Танцор поднял руку и заметил на ней черный узор.

— Черт, что?! — он резко вырвался от Августина и ошарашенно на него посмотрел.

— Ты завалил испытание. Я говорил, что будет сложно. Ты должен был держаться и сказать себе, что жизнь будет хорошей.

— Хорошей... — он сморщился от боли. — Вы видите какой она была? И я чувствовал это с детства. Мне ни один человек не сказал, что верит в меня. Ни один человек не сказал, что любит. Я постоянно ждал веры от кого-то, но до меня так и не дошло, что нужно ждать её от себя! Меня лишь упрекали и сравнивали с кем-то. Он чуть не убил меня из-за моей ориентации... Я разве виноват, что другой? Неужели миру так важно, кого я буду любить? Для меня никогда не имели значения все эти гендерные признаки, я влюбляюсь в человека, а не в его половые органы... Почему люди такие жестокие... — он вытер слезы и шумно выдохнул, подняв голову вверх.

— Исправь всё! Слышишь? Воплоти свои мечты! Живи, люби...

— Я успел полюбить человека в Орлеане. Полюбить, как никогда. Но оставил лишь из-за своих страхов. Потому что во мне постоянно эхом раздаются слова отца, что я стану хуже, чем животное, если буду встречаться с парнем, — он провел ладонями по лицу. — Я не хочу больше здесь находиться, извините. Мне тяжело... — молодой человек развернулся и направился к выходу.

— Тит...

Он обернулся и посмотрел на куратора.

— Никогда не поздно решить, что для тебя дороже. Не зря ведь говорят, что это город вторых шансов. Тот, обиженный жизнью мальчик, умер. Его больше нет.

Тит лишь коротко кивнул и пошел прочь.