*** 

Туман сновидений растаял с первыми лучами скользнувшего по лицу солнца. Открывать глаза не хотелось. Не хотелось возвращаться в привычный мир, наполненный головной болью, тошнотой и жаждой, которые были извечными спутниками любого похмелья. Тем более все это не хотелось чувствовать после чарующего сна, принесшего с собой смятение души и тела.

Всю ночь, краткую и скоротечную, Нэйл был в глубокой каменной пещере. Всю ночь он нежил и ласкал податливое гибкое тело, отзывающееся на его прикосновения трепетом и чувственностью. Всю ночь он вкушал изысканную ласку, подаренную ему Дэнни. И пробудившись под громкий вой будильника, Нэйлу захотелось зашвырнуть это адское изобретение в беспрестанно бурчащего себе что-то под нос Курта.

- Да заткнись ты уже! – разозлился парень, когда попытка вспомнить подробности сна и наконец-то понять, понравился он ему или нет, с треском провалилась.

Похмелье настроения не добавляло, а уж воспоминание о том, как он оставил Дэнни, не сказав тому ни слова, и вовсе угнетало хуже некуда.

Курт на удивление послушался быстро. Обиделся. Насупился и вышел из комнаты. А Нэйл откинулся обратно на подушку и глубоко вдохнул немного спертый воздух комнаты.

Гадкое ощущение собственной ничтожности не покидало парня. Он думал о том, что перед Дэнни надо извиниться. О том, что надо поговорить с ним. Но паршивое настроение, скорее всего, привело бы к полному фиаско в этом несложном вопросе. Было уже. И повторять не самый приятный опыт Нэйл не хотел. Потому и решил немного повременить с покаянием и, лениво потянувшись, поднялся с кровати.

Через полчаса мучений и ругани он все же умудрился одеться, не покалечив себя и не разорвав вредную одежду, которая никак не хотела повиноваться и самостоятельно надеваться на тело. После чего вышел в общую кухню, и лишь краем взгляда зацепил хмурого Дэнни, который явно пребывал в довольно паршивом настроении, что очень ярко отражалось на его бледном лице.

Но и этого мимолетного взгляда вполне хватило для того, чтобы пах обдало жаром, а к горлу от избытка ощущений подкатила тошнота.

- Ну и что нам с этим делать? Там работы не початый край, – Курт все гундосил и гундосил, обсуждая с девушками предстоящий день.

Нэйл его не слушал. Молча пил поставленный перед ним кофе и думал о притаившемся за его спиной мальчишке.

О чем он думает? Что чувствует? Как подойти и объяснить свое поведение? Как?..

- Нэйл! Я вообще-то тебя спрашиваю, – возмутился Курт, и Нэйлу ничего не оставалось, как посмотреть на парня.

- О чем? – не понял он и уставился затуманенным взглядом на долговязого работника, который сейчас еще больше был похож на оголодавшего коня.

- Что делать с тем сеном, которое вчера привезли? Куда его?

- Все вопросы к Дэнни, – отмахнулся Нэйл и подавил улыбку, когда за его спиной послышался возмущенный кашель. Ну хоть немного привлек к себе его внимание.

- А чего это к нему? – растерялся Курт и с недоумением посмотрел на все еще кашляющего мальчишку.

Нэйл криво усмехнулся и поднялся со своего места, прихватывая с тарелки бутерброд.

- А того это, что со вчерашнего вечера Дэнни - моя правая рука, – ехидно протянул Нэйл и толкнул дверь ногой. – Если вопросов нет, то я пошел. – И пока никто не успел опомниться, выскользнул из кухни, оставляя всех на несчастную голову мальчишки, предстоящий разговор с которым надо было хорошенько обдумать.

А вот это уже было действительно грубо. Дэнни обдало волной жара от стыда за свое вчерашнее поведение, а к горлу подкатил болезненный ком обиды.

Зачем он так? Разве нельзя было просто смолчать и не унижать при всех? Такое поведение больно ранило в самое сердце и, парень, раздраженно отмахнувшись от Курта, выскочил из дома, но на работу сразу не пошел. Еще долго бродил под тем окном, в которое Нэйл выкинул его мобильный, пока, наконец, не нашел разлетевшийся на части телефон.

Кое-как собрав до кучи промокший гаджет, Дэнни поспешил в конюшни. У него было еще несколько минут до начала работы, чтобы разобраться с телефоном. Но проклятое средство связи не хотело работать, и парень снова чуть не разревелся, с досадой выбросив бесполезный теперь кусок пластика и металла.

Ну что за невезение? Почему он такой дурак? Почему не смог сдержать язык за зубами и высказал Нэйлу свое желание? Теперь парень его презирает и обязательно начнет унижать, пока не сведет с ума. А ведь ему больше негде спрятаться. Разве что только действительно идти и побираться до конца лета.

Совсем расстроившись, Дэнни бросил на Нэйла полный обиды взгляд и ушел в другую часть конюшни, в сотый раз думая о том, что надо было прогнать Нэйла, что надо было отказать ему. А теперь...

Плевать.

Будь, что будет!

Работать в жару да с больной головой дело нелегкое. Особенно если голова забита совсем не рабочими мыслями. Но от обязанностей невозможно было скрыться. Уже хотя бы потому, что стоило Нэйлу ступить на путь работы, как его настигло возмездие за грехи в недобром лице Дайаны. Женщина очень долго и очень основательно сверлила мозг парня, выливая на него всю свою злость и неудовольствие. Ну еще бы! Работка-то вечером им досталась та еще.

Дайана говорила много и с наслаждением. С таким себе садистическим удовольствием, применяя все больше и больше эпитетов и определений для его "чудесных способностей делать все через задницу, исчезать в самый неподходящий момент и вообще срать в кормушку, которую она периодически наполняет свежим сеном, чтобы некоторые неблагодарные козлы были сыты и довольны жизнью".

Нэйл, конечно же, несколько раз возразил. Особенно когда женщина заявила, что накрывать поля защитным тентом ей пришлось собственными руками. На это заявление парень разумно, но не вовремя заметил, что рук у нее было не меньше десяти и все они прекрасно смотрятся в комплекте с деревянной ногой, за что сразу и получил два довольно ощутимых удара. Один в солнечное сплетение, а второй в челюсть. Это заставило Нэйла безоговорочно принять аргументы женщины и больше не спорить со старшими. После взбучки Дайана ушла, загрузив парня работой, но все же никакой труд не смог выгнать из мыслей Нэйла образ Дэнни, который только чудом разминулся с Дайаной, юркнув в конюшни прежде, чем женщина его увидела.

Однако мальчишка явно сторонился его. Сбегал каждый раз, как только их пути пересекались, и игнорировал любые поползновения Нэйла в его сторону.

Когда же с работой было покончено, Нэйл все-таки направился к другу, чтобы помочь, а заодно и извиниться. Да только старая ведьма, неожиданно нагрянувшая в конюшни, нарушила все планы парня, придумав новое задание и прогнав его в другой конец загона.

Впрочем, сдаваться Нэйл не собирался. А учитывая, что очнувшаяся от вечного сна совесть начала усердно точить зубы, не поговорить с Дэнни и не попросить у него прощения за свое свинское поведение Нэйл просто не мог. Потому он усердно трудился и всеми силами старался подобраться к мальчишке поближе, надеясь на то, что предстоящая беседа-покаяние не закончится так же паршиво, как и их предыдущее совместное похмелье.

- Что ты творишь, Дэнни? – Дайана несколько минут наблюдала за племянником, который вычищал стойла. Прислонившись плечом к стене, женщина внимательно всматривалась в хмурое лицо мальчишки и старалась понять, что у того на уме. – Зачем ты все это делаешь? Голос тетки вырвал парня из тяжелых дум. Однако вопрос Дайаны поставил его в тупик.

- Я думал, в этом и заключаются мои обязанности, – сказал он растерянно. – Вычищать конюшни, расчесывать и кормить лошадей... или я что-то неправильно понял?

- Послал же бог племянника-идиота, – закатила глаза женщина и отошла от стены. В несколько шагов преодолела разделяющее ее от мальчишки расстояние и забрала у него лопату. – Одумайся, пока не поздно. Я не указываю тебе как жить. Нравится подставлять свою жопу под члены, подставляй. Его не тяни за собой. Зачем ему это дерьмо?

Дэнни растерялся еще больше и с недоумением уставился на тетку.

- Кому "ему"? – спросил он, с опаской оглядываясь по сторонам. Еще не хватало, чтобы Нэйл услышал об его истинных предпочтениях в постели.

- Дэнни, хватит! – разозлилась Дайана. – Не строй из себя святую невинность. Не при мне. Я говорю о Нэйле. И нечего так оглядываться, его рядом нет. Не тяни парня на дно. Не делай этого. Я же вижу, что происходит. Не смей! Слышишь меня? Не смей. Он хороший парень. Придурковатый, конечно, но не плохой. Не ломай ему жизнь.

- Кто еще кому ломает, - непонятно на что обиделся Дэнни, а потом просто махнул на тетку рукой.

- Дурак! – констатировала женщина и покачала головой. - Ну потрахает он тебя неделю-другую, а потом что? Сбежит с какой-нибудь девкой! Дэнни, ну ты ведь должен понимать, что даже если что-то и получится, то ненадолго. Опомнись, пока не поздно.

Дэнни передернул плечами.

Он понимал. Да и не о чем тут было разговаривать.

Нэйл уже все сказал. Вернее, смолчал. Но это молчание было красноречивее любых слов.

- В общем, я сказала, а ты, надеюсь, услышал меня, - тетка хлопнула парня по плечу и, поставив лопату под стену, направилась прочь из конюшни, тихо понося его на чем свет стоит. Правда, как-то не очень грозно, а, скорее, с досадой на ветреную голову племянника.

Дайана ушла, а парень так и стоял, печально глядя в пространство перед собой.

Прохладный вечерний ветер трепал пожухлую траву. Катил по мощеной камнями дороге несколько соломинок и пригоршню пыли. Солнце медленно садилось за холмами, окрашивая вершины в багровый цвет.

И, правда, чем он занят? Зачем провоцирует Нэйла, а потом обижается на его скотское поведение? Откуда в нем столько лицемерия? Что с ним происходит?

Нужно все это немедленно прекратить. Общение, дружбу, любой контакт, который может толкнуть обоих на близость.

Нэйл, ведь, может и впечатлиться. Наломать дров. Пустить свою жизнь под откос.

Нет, Дэнни не мог этого позволить.

И потому, едва завидев несмело улыбающегося Нэйла, который шел к нему с явным намерением обсудить вчерашнее, Дэнни окинул его холодным взглядом и проговорил:

- Ничего не было. Забудь, понял? Я совершил ошибку и буду благодарен тебе, если ты сделаешь вид, что мы просто приятели по работе и не более того.

Он хлопнул Нэйла по плечу, так же, как это сделала Дайана несколько минут назад. И снова сбежал от парня, мысленно умоляя его не преследовать, не напоминать, забыть как страшный сон те глупые слова, что он произнес в порыве какого-то безответственного помешательства.

Удивительно, но еще никогда дружеский хлопок по плечу не казался Нэйлу пощечиной. А ведь в пощечинах он знал толк. Сколько их осталось на его лице и не сосчитать. Одна только Алиша за пару месяцев одарила его несколькими десятками. Но ни один удар не был так ощутим и неприятен как тот, что сейчас оставил ему Дэнни. Внутри все сжалось, скрутилось в тугой узел, и непонятное чувство вскинуло свою безобразную морду, искривив пасть в предостерегающем оскале. А еще вскинулась обида. Та самая, которая обычно колет сердце терновыми шипами и рвет мягкую плоть на части.

Извиниться не получилось. Объясниться не вышло. И все, что Нэйлу оставалось, это смотреть вслед уходящему мальчишке и думать. Думать и пытаться разобраться в окативших его ледяной волной странных, непонятных и совершенно непривычных эмоциях, которые одновременно и толкали вперед, требуя догнать мелкого труса, и приковывали к месту, уговаривая не торопиться. Напоминая, что любая добыча рано или поздно сама приходит в руки к мудрому охотнику.

- Тоже мне, Зверобой хренов, – раздраженно фыркнул парень, ударяя себя кулаком по бедру. – Охотник, мать его!

Дэнни скрылся за одной из конюшен, и Нэйл тряхнул головой.

Ничего, они еще поговорят. Пусть мальчишка успокоится. Тут главное не спешить.

Убедив себя в том, что любой обиде необходимо утихнуть, парень недовольно поджал губы и тяжело вздохнул, повернувшись в сторону сваленных в кучу седел, уздечек, стремян и поводьев, которые ему предстояло разобрать и починить. Дайана сегодня была на удивление изобретательна в поиске ненужной и бестолковой работы, и отчего-то парню казалось, что под такую вот раздачу попал только он один.

***

Весь остаток дня прошел для Дэнни как в бреду. Он пытался сосредоточиться на работе, но воспоминания о прошлой ночи и побеге Нэйла не давали ему покоя. Он то ругал себя последними словами, что позволил всему этому случиться, то без конца проигрывал в голове разговор с Дайаной, то устраивал игру в салочки и прятки, сбегая от собственной тени. И как следствие к вечеру у него не осталось сил даже на то, чтобы поесть.

Нэйл рявкнул на него, пытаясь задержать на кухне и усадить за стол, но находиться с парнем в одном помещении было еще слишком тяжело, слишком неуютно, слишком... жарко.

Вопреки всем словам и уговорам, Дэнни никак не мог забыть их интимной игры. Стоило хоть на мгновение расслабиться, и парень чувствовал, как покалывают ладони от одного лишь воспоминания о горячем органе, требовательно пульсирующем в его крепкой хватке, о мышцах, перекатывающихся под кожей, напряженных от возбуждения и, возможно, неприятия происходящего, о резком и порывистом движении сильных, властных рук, когда, кончая, Нэйл сгреб его волосы. Дэнни никак не мог выкинуть из головы этот жест и, как следствие, никак не мог избавиться от навязчивого желания переживать его снова и снова и представлять, как эти самые руки грубо сгребают его, сдавливая в медвежьих объятиях. Как Нэйл берет под контроль его тело, его чувства, его жизнь и больше никогда не отпускает от себя ни на шаг. Как парень дико ревнует его даже к дуновению ветра, ласкающего кожу и треплющего пряди волос. И пусть все это было лишь несбыточной мечтой, прокрутив подобные картины в голове несколько дней и ночей подряд, Дэнни обрел покой и смирение.

Осознав, что мечты останутся только мечтами, и что Дайана, конечно же, права во всем, что касается этой ситуации, парень начал еще более усердно сторониться Нэйла. Хотя, как оказалось, это было лишним. Парень и сам не предпринимал попыток заговорить или привлечь его внимание.

К концу недели все как-то утряслось. Дэнни жил скорее по инерции, пребывая в постоянной задумчивости, без конца пытаясь вызвать в себе хоть какие-то чувства к Питту, к которому собирался вернуться в начале учебного года. И все же мысли его ускользали прочь, в то невозможное будущее, которым он тихо бредил, едва ли осознавая это.

Когда пришла суббота, Дэнни вздохнул с невероятным облегчением. Он планировал спать всю ночь и весь следующий день. Хотел привести в порядок мысли и разобраться со своими чувствами. Хотел съездить в город и позвонить Питту, но все его чаяния разом рухнули, стоило только переступить порог общежития.

А все из-за Курта, который сиял как начищенная монетка и буквально пританцовывал от счастья, целуя несколько стодолларовых купюр, которые бережно держал двумя пальцами.

- Я обожаю своего троюродного деда, – вещал он, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. – Его ненавидит вся семья. Я не видел его с пяти лет. И, представляете, стоило мне только позвонить ему и сказать, в каком отчаянном положении я нахожусь, как этот старый хрыч спросил у меня: "Ты хочешь спустить мои деньги на девок и выпивку?". Я, естественно, сказал, что нет. А старик заявил, что в таком случае мне стоит поискать себе другого спонсора. Я тут же опровергнул свои слова, рассказав ему правду, и вот... - он потряс купюрами в воздухе. – Гуляем, господа! Дэнни, отказ не принимается!

- Я, вообще-то, хотел отдохнуть. – Взгляды всех присутствующих обратились на него, и он втянул голову в плечи. И тут же отступил в сторону, давая возможность и Нэйлу войти в столовую.

- На том свете отдохнешь, гарантирую! – Курт подмигнул Дэнни и, в два шага оказавшись рядом с ним, обнял парня за плечи. – Ну же, что ты такой дикий? Пойдем, выпьем! Девок потискаем! Расслабимся. Нэйл, повлияй на него! Он же должен слушаться тебя во всем.

- Не надо влиять, – Дэнни бросил на Нэйла хмурый взгляд и высвободился из неуклюжих объятий Курта. – Если приглашаешь, я пойду. Только приму душ и переоденусь.

- Отлично! – воскликнул Курт и перевел взгляд на Нэйла. – Ну а ты? Идешь с нами? Гуляем, приятель! Пусть этот столетний дедуган живет и процветает! – он снова с чувством поцеловал купюры. Даже зажмурился от

удовольствия.

Нэйл проводил Дэнни тяжелым взглядом, а когда тот скрылся в коридоре, посмотрел на Курта и на зажатые в его длинных пальцах купюры. И как же тяжело было утихомирить грохочущее в груди сердце. Как невероятно сложно было сдержаться и не поддаться порыву, требующему переломать долговязому парню все косточки на руках, только за то, что тот посмел прикоснуться, дотронуться...

- Гуляем, – сипло отозвался Нэйл после непродолжительного молчания и тряхнул головой, стараясь прогнать странную пелену, появившуюся на глазах. – Ты, я смотрю, и мертвого поднял бы из могилы, чтобы деньжат тебе отсыпал.

- Ну... - Курт смущенного почесал кончик носа. – Как оказалось, нескольким мертвецам из своей родни я все же позвонил, – хмыкнул он и несмело рассмеялся, неуверенно поглядывая на всех присутствующих. – Но кто же знал, что они почили с миром? Я с ними не общался почти никогда.

- Да забей, – криво улыбнулся Нэйл. – Всем на самом деле плевать скольких трупаков ты поднял. Напьемся же за их упокой и за здравие живущего спонсора! – сказав это, парень откинул со лба отросшую за последнее время челку и направился в свою комнату, чтобы переодеться.

Пропускать гулянку было бы глупо, особенно когда на ней будет Дэнни. Быть может, немного расслабившись, мальчишка все же захочет поговорить. Ну не может же быть, что какая-то глупая фраза обидела его настолько, что прощения теперь не дождешься.

Но надеждам Нэйла не суждено было оправдаться. Дэнни оказался еще тем злопамятным гаденышем. А еще мальчишка проявлял просто чудеса изворотливости, и как бы Нэйл ни пытался, как бы ни старался подойти и поговорить с Дэнни, ему это не удалось. В конце концов, загонять парня под барную стойку он не стал, и потому уже к середине вечера оставил свои жалкие попытки поговорить с мальчишкой.

А вечер, тем не менее, был хорош. Курт не скупился и не жадничал. Транжирил присланные дедушкой деньги направо и налево. Покупал выпивку, угощал закусками, да и в целом показал себя довольно щедрым малым.

Нэйл напивался. Просто вливал в себя все больше и больше алкоголя, порой отшучиваясь от пристававшего к нему с разговорами Курта, и наблюдал. Еще никогда он не уделял столько своего внимания какому-то одному человеку, но Дэнни, наверное, сам того не подозревая, приковал к себе его взгляд.

Мальчишка вел себя тихо. Был предельно вежлив со всеми, поддерживал разговоры насколько мог. Но что-то было не так. Дэнни не был таким, каким видел его Нэйл, когда они выпивали только вдвоем. Словно невидимые ремни сковывали парня и он, несмотря на всю свою приветливость, был зажат и сдержан. Это отчего-то порождало в душе Нэйла странное удовлетворение и превосходство над всеми, ведь с ним мальчишка был совсем другим. Открытым, искренним, настоящим. И как же ему не хватало этой искренности.

Нэйл чувствовал себя обделенным. Будто у него отняли что-то очень важное, что-то очень значимое и невероятно дорогое. А когда к Дэнни подошли двое мужчин и завели с ним беседу, Нэйл и вовсе с трудом сдержал ненормальный порыв схватить мальчишку за руку и увести из бара, подальше от всех, подальше от всего мира. А все потому, что Дэнни улыбался. И эта улыбка впивалась в сердце острием кинжала. Немного смущенная, она словно окутывала мальчишку каким-то внутренним сиянием. Добрая, ласковая, она озаряла симпатичное лицо, делая его невероятно красивым, привлекающим к себе внимание и взгляды. И самым паршивым было то, что замечал это не только он. Девчонки, даже Алиша, напившись вина, теперь обсуждали то, насколько Дэнни хорош и как он миловиден. Это бесило. Это раздражало и выводило из себя, и единственным желанием, которое осталось у Нэйла к середине вечера, было поскорее уйти из бара и закрыться у себя в комнате.

Несколько раз он действительно порывался вернуться домой, но оставить мальчишку без своего присмотра не мог. Потому и сидел, потягивая пиво, вкуса которого, как оказалось, даже не чувствовал.

Гул голосов, музыка, смех, бесконечные разговоры, все это терялось в шуме крови. Все это заглушалось гулким биением сердца. Все это было таким несущественным, таким внешним... словно и не касалось его вовсе. Праздник, на котором ему не было места. Но и Дэнни на этом веселье чувствовал себя лишним. Нэйл знал это. Просто знал и потому хотел прекратить пытку.

Именно поэтому за час до закрытия бара он настоял на возвращении домой. И, конечно же, это предложение было принято в штыки. Конечно же, на него обижались. Но той благодарности, что мелькнула в серых глазах Дэнни, вполне хватило, чтобы не поддаться на уговоры Курта и скулеж девчонок.

А когда они вернулись, Нэйл ушел к себе. Он не стал оставаться со всеми, хоть его и просили. Курт накупил гору выпивки, запасся шоколадом и мороженным для девчонок и планировал гулять чуть ли не до самого утра. Но Нэйл ничего не хотел. Его желание было сейчас недоступным и сидело за общим столом, поддерживая беседы и пьяно смеясь над нетрезвыми шутками.

К черту! Не хочет общаться, ну и хрен с ним. Как будто бы кто-то настаивает.

Вечер подходил к концу. Тяжелый, изматывающий, исполненный несмелых надежд и горьких разочарований. Дэнни теперь и сам не знал, чего хочет. Алкоголь расслабил, но не принес такого необходимого ему умиротворения. Наоборот, взбудоражил кровь, смутил разум, растревожил чувства. А более чем красноречивый взгляд Нэйла, который парень не сводил с него весь вечер, заставлял Дэнни очень сильно нервничать.

Похоже, Дайана оказалась права, и игра не оставила Нэйла равнодушным. Возможно, парень хотел повторить. Возможно, искал повод извиниться. Но одно Дэнни знал точно: нужно все это прекращать, пока не поздно. Иначе не избежать новых разочарований. Иначе сердце его в итоге будет разбито.

А потому он продолжал избегать парня весь вечер, и ушел спать, только когда Нэйл отправился к себе.

А на утро Дэнни был атакован девушками, едва успел выйти в столовую. Все четыре, включая Алишу, обступили его со всех сторон и начали выспрашивать о двух парнях, с которыми он вчера так мило беседовал в баре.

- Вам с ними нечего ловить, – сказал Дэнни, пытаясь прорваться к столу, который сейчас был для него недоступен. Нэйл уже был на кухне. Как всегда раздраженный на похмелье, он мрачно смотрел на разыгравшийся с самого утра цирк и недовольно поджимал губы.

- Но почему? Возраст - это не проблема, Дэнни. Представь нас. Они в городе живут? Или на ферме?

- На ферме, – Дэнни обогнул Алишу, которая заступила ему путь, и направился к чайнику. – Поверьте мне, это глухой номер.

- Какой же ты зануда, Дэнни! – возмутилась подружка Нэйла. – В моем случае не может быть глухого номера. Я умею искать подход к парням. Познакомь нас, ты ведь с ними в хороших отношениях. Я видела, как ты весь прямо преобразился. Зарделся весь. Скажи, они говорили о нас?

- Нет. Они хвалили мои штаны. Алиша, ну хватит уже! – Дэнни извернулся, когда девушка попыталась поймать его за локоть.

- А что с твоими штанами? – поинтересовался помятый, но счастливый до чертиков Курт.

- Ничего. Не знаю... - Дэнни снова покраснел и отвернулся от всех. – Думаю, дело было не в штанах. Хотя, будь ты парнем, Алиша, я одолжил бы тебе их, тогда, возможно, у тебя был бы шанс. Хотя, разбивать семью не очень хорошо, тебе не кажется.

- Так они женаты? – спросила Труди, разочарованно вздыхая.

- Да, друг на друге. Они геи, и хватит об этом. У меня голова болит. – Парень заварил себе чай, и хотел было сбежать в комнату, но, столкнувшись с бешеным взглядом Нэйла, замер на месте и так и стоял, выслушивая возмущенные вопли девчонок.

Геи...

Нэйл никогда не задумывался над тем, как относится к представителям нетрадиционной ориентации. Ему на самом деле было плевать. Каждый выбирает сам за себя. Нравится трахаться с мужиками? Да, пожалуйста! Кому, вообще, какая разница? Но сейчас слова Дэнни вызвали в душе бурю. Гадкую, мерзкую бурю злости и негодования. И только невероятным усилием воли Нэйл сдержал так и рвущуюся с языка колкость, проглотив ядовитый комок, вставший в горле, и запив его кофе.

Девчонки все атаковали и атаковали мальчишку. Все выспрашивали, уверен ли он, не ошибается ли. Но Дэнни не ошибался. Это было видно по его смущению, по тому, как он прячет взгляд. А еще было понятно и то, что ему неприятны эти разговоры.

- Алиша, да у тебя и с натуралами-то не получается, о каких геях может идти речь? – все же выпустил пар Нэйл, обратив его на ни в чем не повинную девчонку.

- А тебя никто не спрашивал, гермафродит. Ты инертен и фригиден, так что лучше помолчи, – огрызнулась девушка, так и не простив Нэйлу их последней ссоры.

- Какие сложные слова для птичьего мозга, – фыркнул парень, но тут же получил подзатыльник. Да такой, что от неожиданности клацнул зубами в опасной близости от языка. – Какого хера?!.. – возмутился он и резко повернулся, но тут же стушевался и замолк.

- Такого, который окажется в твоей глотке, если не заткнешься. – Голос Дайаны был строг и внушителен. Женщина явно была в паршивом настроении, и чувство самосохранения подсказывало всем присутствующим, что лучше помолчать. Она обвела всех тяжелым взглядом и покачала головой. – Собирайтесь, гуляки. Работы невпроворот. Поле ждет. Всех.

- Воскресенье ведь... - трагическим шепотом напомнил Курт и уныло поплелся в свою комнату переодеваться.

- И мне на поле? – спросил Дэнни, которого общая атмосфера несколько угнетала и вгоняла в состояние глубокого уныния.

- А ты что, особенный? – спросила тетка, продолжая гневно взирать на молодых людей, которые неохотно разбредались по комнатам, и тихо ворчали, что это бесчеловечно отменять выходной без предупреждения.

Парень лишь кивнул и, поставив на стол кружку с чаем, к которому так и не притронулся, направился к себе.

- Ну и что мне там делать? – хмуро спросил Нэйл, провожая поникшего и какого-то словно истончившегося мальчишку взглядом. – Кнутами их подгонять?

- Вилами, – ответила Дайана и глубоко вздохнула. – Ты будешь разгребать сено вилами. А еще кататься. Надо перевезти сено с соседней фермы. Я договорилась. Тебе осталось только выполнить работу. Справитесь сегодня, будет вам всем два выходных. Не справитесь, на отдых не рассчитывайте.

- Ты ведьма, – прямо посмотрев на женщину, заявил Нэйл. Работать в выходной ему не хотелось. Но и отказываться не было смысла.

- Я знаю, мой ангел, – елейно протянула Дайана и совсем недобро улыбнулась. – Расправляй свои крылышки, воробей недощипаный, и лети к трактору, пока я не придала тебе ускорения своим протезом.

Нэйл не ответил. В два глотка он допил мерзкую горькую субстанцию в своей кружке и, с грохотом поставив чашку на стол, поднялся. Работать, так работать. Какая разница, мучиться похмельем в кровати или в тракторе? Один фиг будет паршиво.

С тем, что никакой разницы не будет, Нэйл погорячился. Он понял это уже через час после того, как принялся за работу. Голова болела, а в желудок словно накидали раскаленных углей. Все тело было слабым и каким-то ватным, словно чужим. Эта слабость раздражала. Бесила и выводила из себя. Но пик злости пришелся на тот момент, когда фермерами, к которым Дайана отправила его за сеном, оказались те самые геи, которые нахваливали джинсы Дэнни. Мужиками они вроде бы были неплохими, но то, как они отзывались о мальчишке, бесило Нэйла не на шутку. И приветы они ему передавали, и в гости приглашали, и нахваливали покладистого скромного мальчика. Ублюдки!

Но даже не это трогательно ласковое обращение к мелкому обижашке злило парня, а то, что Дэнни нравился этим двоим. Внутренняя буря росла с каждым мигом. Поднималась волнами бушующего моря и захлестывала сознание, да так, что было невероятно сложно не воткнуть острые вилы в задницу одного из мужчин.

Нэйл злился. Тихо бесился, пряча свое раздражение за приветливой улыбкой и какими-то глупыми шутками, и думал о Дэнни. Понимая, что подобное поведение попросту верх глупости, он все же обижался на парня. Нэйл считал, что подобное равнодушие к его персоне несправедливо. Все были достойны внимания маленькой дряни, кроме него. А все потому, что он неудачно пошутил. Да и то, никто, кроме них с Дэнни, не понял этой шутки.

Рычание трактора не могло заглушить язвительного голоса в голове. Не могло прогнать из мыслей образы и воспоминания. И чем больше Нэйл злился, тем ярче всплывали в памяти картинки ночи, полной пьяного угара, соблазнительного шепота и крепких объятий. Разогретая мыслями кровь болезненно пульсировала в висках, била по ушам, разливала по телу огонь. И в итоге Нэйл просто не выдержал. На очередном повороте он свернул к полям Дайаны, и когда подъехал к ковыряющимся в грядках студентам, громко крикнул:

- Дэнни! Бросай эту херню и быстро со мной. Дайана зовет на ковер. – Такая банальная ложь. Такая неумелая и бессмысленная. Но надо бы уже решить этот вопрос. Надо унять огонь. Надо выпустить из вен кислоту раздражения. А сделать это можно, только поговорив. Но ведь мальчишка опять сбежит, если просто подойти. Значит, надо сделать так, чтобы не сбежал.

Жарко. Пот заливает глаза, стекает холодными струйками по спине, щекочет кожу. Солнце словно обозлилось на людей. Жжется безжалостно, морит колючими лучами, и сложно переставлять ноги, сложно делать простые движения руками, сложно даже вдыхать раскаленный воздух.

Голос Нэйла звучит словно с другого конца поля. Грохот трактора заглушает все звуки. Лопата выпадает из ослабевших пальцев.

- Что уже случилось?

Забраться в трактор стоило немалых трудов. Дэнни встал рядом с Нэйлом и крепко схватился за поручень, который торчал над его правым плечом. Левой же рукой сжал спинку сиденья и сделал глубокий вдох.

Жарко... чудовищно жарко. А в тракторе и вовсе пекло. Странно, как Нэйл выдерживает такие температуры? Сам Дэнни уже сто раз, наверное, в обморок грохнулся бы, а парню хоть бы что. Даже толком и не раскраснелся, хоть челка и липла ко лбу, а смуглая кожа блестела от проступающего на ней пота.

Нэйл с трудом сдержал тяжелый вздох.

Близко. Почти как в ту душную ночь. Почти так же, но все же совсем не так. Голос мальчишки не дребезжит как тронутый сталью хрусталь. Не трепещет в соблазнительном шепоте. Не обольщает. Наоборот даже, звенит напряженно и как-то испуганно, и это совершенно не нравится Нэйлу.

Ответить на вопрос не как. Ответа просто нет, потому что Нэйл и сам не знает, что случилось. Что произошло в его голове. Что тревожит бьющееся в груди сердце, заставляя давить на педали и выжимать из старой развалюхи все соки.

Но убраться подальше от посторонних глаз все же необходимо. И Нэйл срывается с места, увозя Дэнни подальше от заинтересованных взглядов и хмурых лиц.

Несколько миль сумасшедшей гонки и вот двигатель трактора заглушен. Вокруг тихо. Даже птиц не слышно. Лишь ветер несмело шелестит в кронах редких деревьев да шумит высокая трава.

- Выметайся! – грубый приказ на недоуменный невысказанный вопрос. – Ну, чего застыл? Или оглох?

Быстрая поездка и резкий, хриплый голос... Дэнни повел плечами и хмуро посмотрел на парня, лицо которого выражало равнодушие, а глаза смотрели прямо и вдаль, где не было ничего, кроме бескрайних просторов засеянных полей.

- Не оглох, - грубостью на грубость ответил Дэнни и спрыгнул на землю. Оглянулся в поисках хоть какой-то тени и, не заметив ни единого спасительного деревца или куста, смахнул со лба капельки пота. – А Дайана где? Это не ее поле.

Нэйл опять не ответил. Ну что за глупость, в самом-то деле? Ну вот и что теперь делать? Бросить Дэнни тут, а самому уехать? Идиотизм!

- Нет тут Дайаны, – бросил парень, так же покидая кабину трактора и попутно пиная небольшой камушек, отправляя его с насиженного места в далекое странствие. – Она по полям не шастает. И вообще, я тебя забрал не для нее. Какого черта происходит, Дэнни? – не давая мальчишке опомниться, спросил Нэйл в лоб. - Где я тебе дорогу перешел?

- Я тебя не понимаю. – Парень смотрел на разъяренного друга и не мог даже представить, в чем виноват перед ним. – Дайана снова ругала тебя из-за меня? Прости, она думает, что я могу подтолкнуть тебя на кривую дорожку, вот и бесится. Ты просто держись от меня подальше, и она успокоится. Правда, успокоится.

- Да срать мне на её мнение! – пальцы сами собой сжались в кулаки. Злость, поднявшаяся в душе, не хотела проходить. Наоборот, медленно кипела в душе смолой, выжигая нервные окончания. – Какого хера ты вообще делаешь? Чем я тебе не угодил? Да что я, мать твою, сделал не так? Или у тебя игры такие? Мне что же, джинсы твои начать нахваливать, чтобы ты перестал страдать херотой? И, вообще, с чего эти педики вдруг тобой так заинтересовались? И ты! Ты сам! С хера ли так радовался их вниманию?

- Нэйл, о чем ты говоришь? – лицо парня исказилось гримасой гнева, и Дэнни сделал шаг назад, опасаясь, как бы тот не набросился на него с кулаками. – Я уже давно знаком с ними. И... а что тут вообще такого?! Какая разница, педики или нет? Да и слово это, знаешь ли, звучит несколько грубо, особенно по отношению к людям, которые в штаны к тебе не лезли и в душу не плевали. И если ты собираешься и дальше высказываться в подобном тоне, то я не желаю тебя слушать.

Стало почему-то очень обидно. Дэнни и сам не ожидал такой реакции. Нэйл натурал, да и чувством такта не страдает, но, если у него настолько предвзятое отношение к геям, тогда им действительно лучше больше не общаться, чтобы избежать дальнейших проблем.

- А к тебе, что, лезли, значит? – Дэнни отступал, и этот неосознанный жест только подхлестнул Нэйла. Он сделал шаг вперед, надвигаясь на мальчишку, и, когда тот не успел отступить вновь, несильно толкнул его руками в плечи. – Что это ты их так защищаешь? Давно знаешь, говоришь? Потому так усердно стелился перед ними, чтобы они сегодня все утро твою жопу нахваливали?

- Нэйл, у тебя что, крыша поехала?! Чего ты ко мне пристал?! Какое тебе вообще дело, кто нахваливает мою жопу и что я при этом чувствую? Остынь уже!

Дэнни все еще пытался сгладить неприятную ситуацию и успокоить взбесившегося парня, хотя жестокие необоснованные обвинения больно ранили его в самое сердце. Но он уже привык к такому отношению со стороны окружающих и ничуть не удивился реакции друга.

- Остыть?! – взбеленился парень еще сильнее и вновь толкнул Дэнни, уже просто не контролируя себя.

Где-то в глубине души он понимал, что ведет себя по-скотски. Понимал, что не имеет никакого права кидаться на мальчишку, но остановиться не мог. Темная пелена цвета запекшейся крови застилала глаза. Чувства обострились и язык, казалось, уже не слушается слабых мысленных позывов заткнуться.

– А с чего это я должен остывать? Они, говоришь, твои старые знакомые? А я новый! Так почему же им привилегий больше? Или мне, может быть, надо тебе засадить по самые гланды, чтобы ты меня не игнорил? Хотя, что это я. Тебе подавай двоих. А может и троих? А, Дэнни? Может тебе жеребца привести? Мой член тебя видимо не впечатлил, раз ты так резво меня морозишь.

Дэнни бросило в жар. А ведь всего минуту назад ему казалось, что жарче уже быть не может. И что нет ничего хуже этого сухого, раскаленного воздуха, от которого кружилась голова, и которым было невозможно дышать.

Но, оказывается, бывает и хуже. Когда кровь пульсирует в висках и шумит в ушах подобно низвергающемуся с огромной высоты водопаду. Когда в горле растет болезненный ком и уже из-за него невозможно ни сделать вдох, ни сглотнуть ставшую горькой слюну.

А ведь он считал Нэйла другом и нормальным человеком, который не опустится до низких оскорблений.

Рука сама сжалась в кулак и Дэнни, плохо соображая, что делает, со всей силы ударил Нэйла в челюсть.

- Ублюдок, - сказал парень звенящим от напряжения голосом и замахнулся для очередного удара. - Я думал, ты нормальный парень. А ты тот еще мудак, оказывается.

Удар не отрезвил. Не остудил вскипающий мозг, не заглушил мерзкий ядовитый голос, дребезжащий в ушах и сводящий с ума. А после второго удара тонкая нить напряженных до предела нервов и вовсе лопнула, после чего третьему удару, для которого Дэнни занес руку, не суждено было достичь цели.

- Ты еще не знаешь, какими бывают мудаки, - прорычал Нэйл и чуть ли не до хруста сжал пальцами тонкое запястье. А когда мальчишка дернулся, чтобы высвободиться, сделал ему подсечку и повалил на землю, усаживаясь на худое тело сверху. - А те двое, значит, пушистые хорьки?! Яйца у них тоже пушистые, а?

- Почему бы тебе не пойти и не проверить самому? - Дэнни попытался выкрутиться, но Нэйл был сильнее и крупнее него. Крепкая ладонь сжимала запястье чуть ли не до хруста, но выдернуть его из цепкой хватки парня не получалось.

- Проверить, говоришь? - Нэйл уже не рычал, он шипел. Как змея, приготовившаяся к атаке. Да и чувствовал себя точно так же. Злой, разъяренный, с вскипающим от раздражения мозгом. - Какая интересная идея! Только вот они мне не нравятся, а тебе в самый раз. Так?

Дэнни молчал. Поджал губы. Дышал так тяжело, что в голове у Нэйла творился сущий бедлам. Волна жара прошлась от горла к паху и вернулась обратно, обжигая внутренности еще сильнее. Достигла мозга и расплавила его, превратив в бесполезную лужицу. Туман застилал глаза, и все, что осталось в поле зрения парня, это огромные глаза, сверкающие сталью на солнце.

- Да твою же мать, Дэнни! Какого черта ты так? Почему? Откуда ты вообще взялся на мою голову? - он ударил кулаком в землю у самого уха мальчишки, а когда тот зажмурился, впился в сухие, немного дрожащие губы жестоким как звериный укус поцелуем.

От неожиданности Дэнни вскрикнул, вскинулся, но Нэйл вдавил его плечи в землю и проник языком в его рот, требовательно целуя, кусая губы и кажется, даже возбуждаясь от этого.

А сам Дэнни уже полностью запутался в своих ощущениях. Его тянуло к парню так сильно, что хотелось отдаться ему прямо здесь, в пыли, на неровной проселочной дороге. И, в то же время, оскорбления, которые Нэйл выплеснул на него как помои, обидой жгли душу. А потому парень больше не стал сопротивляться и не попытался раззадорить Нэйла, а просто сдался, расслабившись и стараясь не стонать от болезненных ощущений.

Пусть сам решает, чего на самом деле хочет. А уже потом можно будет выяснить, что же все-таки происходит и почему из нормального человека Нэйл превратился в какого-то психа.

Жар разгоряченного солнцем тела действовал на Нэйла как стакан ледяного виски. Пьянил, дурманил, кружил голову. И хотелось пить этот безумно крепкий напиток бесконечно. Но осознание происходящего, понимание собственных действий током прошло по нервным окончаниям, заставляя Нэйла застыть. Ужас сковал его тело. Парализовал сознание. И все, что он сейчас мог, это смотреть в кажущиеся пустыми большие серые глаза, больше напоминающие кусочки весеннего льда.

- Все? - спросил Дэнни сипло и бездумно облизнул саднящую губу.

Нэйл словно оцепенел и даже не дышал. В темных глазах застыл немой ужас осознания содеянного, и Дэнни даже стало немного жаль его. Но он ничего не сказал, и просто лежал под парнем, ожидая хоть какой-нибудь реакции.

Желудок Нэйла скрутило спазмом. Тем самым, который сводит внутренности из-за струящегося по венам адреналина. А мальчишка так спокойно смотрел на него, что, казалось, будто и не человек рядом, а кукла. Хорошо сделанная, восхитительная кукла.

- Прости. - Голос не слушался. Сипел надрывно, дрожал, казался лишь шепотом в мире, наполненном звуками. - Прости.

- Да ладно, - Дэнни даже ни разу не моргнул. Все смотрел на парня, который стремительно менялся в лице. - Против природы не попрешь, да? Тебе, как альфа-самцу, просто необходимо было доказать свое превосходство надо мной? У тебя получилось. Молодец. А теперь, если ты закончил, отпусти меня. Мне нужно работать, чтобы меня не вышвырнули на улицу.

- Дэнни... - голос дрогнул, но Нэйл все же отпустил мальчишку. Сел рядом с ним на землю и подтянул к груди одно колено. - Правда, прости. Я не хотел обидеть. И та херня, которую я тебе наговорил... Я ведь так не думаю. Ты просто... Я понимаю, что ты обиделся на меня. Я, и правда, не очень удачно пошутил, но ведь шутку поняли только мы, а ты сразу меня в игнор. - Он чуть приподнял голову и теперь посмотрел на друга, чье лицо было сейчас намного интереснее копошащегося в пыли муравья.

Дэнни лежал на дороге и теперь, когда Нэйл наконец-то слез с него, смотрел, не моргая, в небо.

Там, под ярко-голубым куполом, медленно проплывали пушистые белые облака, похожие на сладкую вату или взбитые сливки. И парень вдруг подумал, что смертельно хочет съесть что-нибудь сладкое, чтобы перебить горечь болезненного поцелуя, который до сих пор обжигал губы.

- Я не понимаю, о какой шутке ты говоришь, - сказал Дэнни, провожая взглядом уносящуюся в небесную высь птицу. - Да это и неважно. Тебе стало противно, и ты сбежал от своих ощущений. Это нормально... Такое поведение вполне приемлемо для нормального человека. Я все понимаю. Но... Нэйл, ты меня прости, ладно? Я не должен был втягивать тебя в это дерьмо. Но если продолжишь со мной общаться, то... В общем, лучше оставить все как есть. Так будет правильно.

Ветер шелестел в пышных кронах высоких деревьев и сливался с тихим голосом Дэнни. А Нэйл смотрел себе под ноги. Какая-то букашка занималась привычными для себя делами, перетаскивая по дороге маленькую соломинку. Порыв раскаленного воздуха отправлял в далекое путешествие засохший листик, укутав его саваном из мелких крупинок пыли. Мысли носились по опустевшей, казалось, голове, и Нэйлу даже мерещились их унылые завывания. Слова, произнесенные Дэнни, были горькими, пропитанными тоской и сожалением, но, в отличие от мальчишки, сам Нэйл ни о чем не жалел.

- Мне не было противно. Мне... Мне было приятно. Мне было так зашибись, что я вот уже неделю не могу отойти. И мне обидно. Просто обидно, что после того приключения ты стал относиться ко мне как к куску дерьма. Несуществующему, причем.

- Все совсем не так, как ты думаешь, - сказал Дэнни сдавленным, каким-то чужим голосом. И тяжело сглотнул горький комок, вставший в горле. Ну как ему сказать, что сейчас тело объято огнем далеко не из-за жары. И что губы по-прежнему покалывают, а на языке горчит от поцелуя. И что сердце бьется так быстро, так стремительно... что, кажется, хочет выпрыгнуть из груди.

- Не так? - Нэйл поднял на мальчишку виноватый взгляд. Дэнни выглядел невозможно трогательно сейчас, но говорить ему об этом было бы глупо. – Тогда, как? Как все обстоит? Ты разве общаешься со мной? Разве не сбегаешь от меня, стоит мне приблизиться?

- Прости, я подумал, что ты разозлился на мою выходку, - тихо проговорил Дэнни и смежил веки, наслаждаясь ласковым дуновением прохладного ветерка. - Знаешь, я просто боялся посмотреть тебе в глаза и увидеть там презрение. Это трусливо, я знаю, но я ничего не мог с собой поделать.

Нэйл даже не подозревал, что подобные слова принесут ему такое облегчение. По груди разлилось приятное тепло, и парень облегченно выдохнул.

- Ну и глупость. - Улыбнулся он несмело и, протянув руку, прикоснулся к прохладным, несмотря на жару, пальцам мальчишки, совсем невесомо поглаживая их. - С чего бы мне презирать? Ты... Дэнни, да ты же мне почти вселенную открыл. Новую. И это... Мне было хорошо. Игры ботанов это интересно, как оказалось.

- Эти игры могут разрушить твою жизнь. - Дэнни взглянул на парня, но руку не отнял. Он испытывал какое-то мучительное удовольствие от этой невесомой ласки, которая вызывала легкое головокружение. И хотелось испытать еще больше. Хотелось продолжить эти "ботанические" игры. Но слова Дайаны занозой засели в его сердце и не давали покоя, мешая расслабиться и отпустить себя и свои чувства.

- Знаешь... - Нэйл горько усмехнулся и сжал ладонь Дэнни, после чего потянул его на себя, заставляя сесть. - Я привык сам распоряжаться своей жизнью. И если какие-то мои поступки и приведут меня к краху, это будет МОЙ крах. Поэтому забей. Не бери в голову и... не учи меня, как и куда мне идти.

- Нэйл... – у Дэнни перехватило дух, и он почувствовал, как лицо начинает гореть еще сильнее, - это игра для двоих, помнишь? И могут сломаться две жизни. Не одна... Не только твоя.

- Я помню. И понимаю, - тихо отозвался парень, отчего-то чувствуя ужасное разочарование. - Ты не волнуйся. Я тебя прекрасно понял. Больше никаких игр. Только... Ты только больше не игнорируй меня. Я ведь твой друг.

- Это, правда, так для тебя важно? Наша дружба... – Нэйл хотел было отнять руку, но Дэнни крепко сжал его ладонь, не позволяя ему отстраниться. - Если так, тогда я больше не буду убегать. Я уже достаточно набегался в своей жизни. Хватит...

Такие простые слова. Такие, на самом деле, банальные фразы... Но сердце бьется быстро. Быстрее, чем обычно. Громче, чем Нэйл привык. Яростнее, чем должно было бы биться от подобных слов.

- Да, я ею дорожу, - признался парень откровенно. - У меня ведь не так и много друзей. Почти нет совсем. И терять такой редкий и почти эксклюзивный образец мне совершенно не хочется.

Дэнни смутился еще сильнее и, наконец-таки, разжал пальцы, отворачиваясь от Нэйла и глядя вдаль.

- Теперь, когда мы все решили, может, отвезешь меня обратно на поле? Дайана меня убьет, когда узнает, что я отлынивал от работы, да еще и вместе с тобой.

- Не убьет, - усмехнулся парень и поднялся на ноги, отряхивая старые потертые джинсы от пыли. - В любом случае сам я не справлюсь. Там слишком много работы, а сделать ее надо быстро. Так что под мою ответственность. К тому же у тебя будет шанс выслушать кучу комплиментов, а у меня возможность не отвечать на назойливые вопросы о тебе. Все равно я ничего о тебе не знаю.

- Какие вопросы? - Дэнни поднял на парня растерянный взгляд. - Я что-то запутался совсем.

- Ну как же! Не понимает он. - Ехидно хмыкнул Нэйл и искривил губы в улыбке. – "И где же это наш малыш Дэнни купил такие расчудесные штанишки, которые так выгодно облегают его аппетитную попку?" Я вот честно, даже малейшего понятия не имею по каким магазинам ты шастаешь, и кто советует тебе выбирать подобные "выгодные для просмотра окружающими" вещички. Поэтому отвечать им сам будешь.

- А что не так с моими вещами? - спросил Дэнни и, поднявшись на ноги, опустил взгляд на свои штаны, которые были серыми от пыли. - Почему нельзя покупать одежду, которая будет красиво смотреться?

Он взглянул на осклабившегося Нэйла и поджал губы.

- Только не говори, что тебе это кажется странным? И вообще, при чем тут мои штаны?

- Странно слышать вопрос "при чем?" особенно после слова "аппетитно". - Нэйл хихикнул и хлопнул мальчишку по плечу, после чего нагло приобнял его, притягивая к себе. - Все с твоим шмотьем в порядке. Не заморачивайся. Идем уже. А то действительно получим от Дайаны по шее, а от твоих друзей, влюбленных в твои джинсы, по заднице.

Дэнни притих и затаил дыхание, глядя на Нэйла, который обнимал его даже слишком крепко, по-хозяйски, что ли. И это было такое странное чувство защищенности и... "нужности", что парень на несколько мгновений забылся и, расслабившись, прильнул к другу.

- Нэйл... ты действительно не можешь справиться без меня? Или есть другая причина, по которой ты решил меня забрать? - спросил он очень тихо. Так, что даже шепот ветра казался криком в сравнении с его голосом.

- С чего это вдруг такой вопрос? - Нэйл приподнял бровь. - Конечно же, я не могу справиться один! Это тебе не в поле стоять, ворон считать. Так что ты еще за сегодня намучаешься. Это я тебе гарантирую.

Дэнни хмыкнул, пряча за этим смешком разочарование. А чего он собственно ждал? Признания и жаркого секса на сиденье трактора?

Вот идиот! Нэйл натурал и просто друг, с которым у них не может быть никаких близких отношений. А потому...

- Что ж, тогда нужно спешить, - он высвободился из объятий парня и направился к трактору. - Я не хочу торчать на работе до утра. Идем скорее.

Как только Дэнни отвернулся и направился к трактору, улыбка сползла с лица Нэйла. Он смотрел на спину мальчишки. На его немного ссутуленные плечи, на небольшой участок шеи, оголившейся из-за сбившейся рубашки, на взъерошенные на затылке волосы, и понимал, что очень сильно, почти неудержимо, хочет прикоснуться к нему. Что хочет почувствовать его тепло. Вновь услышать хриплый сдавленный шепот у себя за спиной. Окунуться в обжигающий океан сладостных ощущений и раствориться в них без остатка.

Дэнни забрался в кабину и встал так, чтобы не мешать, а когда Нэйл уселся на сиденье и завел рычащий и фыркающий трактор, отстранился еще немного.

- Ближе, Дэнни! - перекрикивая шум, сказал Нэйл громко. - Не бойся, я не кусаюсь.