Оказавшись на улице, Повелитель Ветров обречённо вздохнул. Его сердце все ещё сжималось от печали, а в горле стоял неприятный колючий ком.

Что делать дальше, Ши Цинсюань не представлял. Черновод решительно дал ему понять, что больше не желает иметь с ним ничего общего. И это отчего-то больно ранило юношу.

Но делать было нечего. Оставаться в чертоге Сумрачных вод и дальше не имело никакого смысла, но искать выход с проклятого острова среди ночи было не совсем благоразумно. Мало ли какие опасности могли поджидать его в сгустившемся мраке. Да еще и луна как назло скрылась за плотным пологом низких туч, готовых в любой момент пролиться на землю холодным дождём.

С трудом различая очертания окружающих его предметов, Ши Цинсюань сделал несколько неуверенных шагов и чуть не упал, споткнувшись обо что-то. Чудом сохранив равновесие, Повелитель Ветров застыл на месте, пытаясь привыкнуть к темноте. И как раз в этот момент узкую щель под дверью купальни осветило зеленоватое сияние, и на улицу протиснулся маленький призрачный огонёк. Покружив немного вокруг юноши, словно привлекая к себе его внимание, огонёк опустился вниз и медленно поплыл вперёд, освещая Ши Цинсюаню путь.

Недолго думая, Повелитель Ветров направился следом. И вскоре неупокоенная душа вывела его к воротам дворца, после чего стремительно улетела обратно к Черноводу.

«Должно быть, этот малыш сжалился надо мной и, вопреки воле своего хозяина, решил меня проводить», - подумал Ши Цинсюань. - «А теперь поспешил вернуться, чтобы не гневить демона».

Прикрыв за собой ворота, юноша приблизился к растущему неподалёку дереву, широкая крона которого в случае чего могла бы защитить его от дождя, и присел у корней, не решаясь исследовать остров в кромешной темноте.

Там и задремал. А когда первые рассветные лучи коснулись его лица, нехотя открыл глаза и, содрогаясь от утренней сырости, отправился в путь.

Юноша надеялся, что если будет идти вперёд, никуда не сворачивая, то непременно выйдет к морю. Что он будет делать, когда окажется на берегу, Ши Цинсюань не представлял. Он оказался в очень затруднительном положении и нуждался в помощи. Но, к сожалению, ни один из Небожителей не потрудился отыскать его или потребовать у Черновода, чтобы демон выдал его, хотя бы для того, чтобы осудить его и лишить статуса божества, которое было присвоено ему обманом.

Такое пренебрежение со стороны небесных чиновников больно уязвляло самолюбие Ши Цинсюаня, и он почувствовал себя совсем никчёмным и абсолютно никому не нужным. Создавалось впечатление, что его никто не воспринимает всерьёз и даже не желает тратить время на его низвержение.

Но все же юноша не собирался опускать руки и сдаваться. Он настойчиво пробирался сквозь густые заросли острова, сражаясь с кустарниками и лианам, распугивая пригревшихся на солнце ящериц и с опаской выискивая на ветках деревьев ядовитых змей, которых, к счастью, встречалось не так уж и много.

Ши Цинсюань шёл уже несколько часов. Солнце за это время поднялось достаточно высоко, но в лесу, тем не менее, становилось все темнее и мрачнее. Это насторожило Повелителя Ветров, и он остановился, внимательно оглядываясь по сторонам, только теперь замечая, что растительность вокруг него изменилась.

Ещё в начале пути ему встречались разные виды пальм, среди которых возвышались хвойные дакридиумы и пышнели вечнозелёные цериопсы, где гнездились попугаи, нектарницы и кровавые иволги. Но теперь его все больше окружали голые стволы бругиер, а их подвижные корни сильно препятствовали продвижению вперёд. В них можно было легко запутаться и переломать себе ноги, поэтому Повелитель Ветров соблюдал крайнюю осторожность, из-за чего ему потребовалось очень много времени, чтобы преодолеть этот участок леса. К тому же он постоянно слышал какой-то шорох за спиной, словно кто-то украдкой преследовал его, и это заставляло юношу без конца оглядываться назад, из-за чего он несколько раз падал, раня нежную кожу на ладонях.

А ещё спустя несколько часов лес снова изменился, превратившись в подобие скверно пахнущего болота, покрытого все теми же торчащими на поверхности корнями и влажной илистой почвой, в которой ноги Ши Цинсюаня увязали почти по щиколотки. Деревья тоже поменялись. На смену бругиерам пришли непролазные заросли авиценний, сквозь которые приходилось буквально протискиваться, не жалея одежд. И все же среди густорастущих стволов Ши Цинсюань заметил солнечные блики, играющие на поверхности воды.

Радости юноши не было предела. Он ускорился, продираясь вперед с нечеловеческими усилиями, и когда стволы внезапно расступились перед ним, даже упал от неожиданности. Но, вскинув голову, почувствовал невероятное разочарование, уставившись на ровнёхонькую озёрную гладь, в которой отражался мрачный силуэт его темницы.

Стремительно оглянувшись назад, Повелитель Ветров чуть не застонал от отчаяния, увидев все те же пальмы, дакридиумы и цериопсы. И никаких тебе авиценн, которые любили селиться на линии морского прилива.

«Да Черновод просто издевается надо мной!» - мысленно гневался юноша. - «Непревзойдённый Князь Демонов?! Да он мелкий пакостный бес, и не более того!»

Разозлившись не на шутку, Ши Цинсюань поднялся на ноги и, отряхнув с одежды грязь и несколько прилипших к ткани листьев, повернулся к озеру спиной и упрямо направился к лесу, желая непременно найти выход.

Но сколько бы он ни бродил, сколько бы ни продирался через коварные заросли, какое бы направление ни выбирал, его путь неизменно заканчивался у проклятущего озера.

И все же Ши Цинсюань и не думал сдаваться. Его не смогли остановить: ни ночь; ни начавшийся после заката проливной дождь; ни полчища змей, повылезавших из своих нор после полуночи; ни мелкие демоны, устроившие на Повелителя Ветров самую настоящую охоту.

Несколько дней без сна и отдыха юноша боролся с созданной Черноводом иллюзией, не оставляя надежды найти лазейку на свободу, пока от полного истощения сил не повалился ничком в грязь, лишившись чувств.

Ши Цинсюань не знал, как долго длилось его беспамятство, но когда сознание юноши прояснилось, он снова обнаружил себя на берегу ненавистного озера, один только взгляд на которое вызвал у него приступ тошноты.

Солнце было уже высоко и его лучи, бликами отражаясь от воды, неприятно резали глаза. Чувствуя слабость и лёгкое головокружение, Ши Цинсюань медленно сел. Чрез завесу растрёпанных волос, которые облепили лицо юноши, он увидел в какое убогое состояние пришли его некогда роскошные одеяния. Теперь они были не только изодраны в клочья, но и измазаны грязью и бурыми пятнами крови. Чуть не плача от досады и усталости, Повелитель Ветров принялся тереть особо большое пятно с налипшей на него землёй, но тут же остановился, заметив на своём запястье широкий серебряный браслет.

Откинув волосы с лица, Ши Цинсюань поднял руку и всмотрелся в изящный орнамент, выгравированный на украшении. Мастер, который трудился над рисунком, был поистине одарённым. Пейзаж, изображённый на холодном металле, отличался невероятной натуральностью. Вглядываясь в него, Ши Цинсюаню казалось, что он слышит рокот водопада, срывающегося с высокого горного обрыва, над которым проплывали пышные башни облаков. Чувствовал дуновение ветра, путающегося в колючих ветвях старой сосны, растущей на берегу реки, несущей свои воды в бесконечность. Ему казалось, что он видит мелкую рябь на гладкой поверхности небольшой заводи, которую оставляла после себя пара маленьких уточек-мандаринок. И даже чувствовал сладкий запах цветущих в зарослях бамбука стройных слив.

Глазам Ши Цинсюаня стало горячо от подступивших к ним слез. Ему нестерпимо захотелось очутиться на берегу этой стремительной и полноводной реки. Прижаться к остро пахнущему смолой сосновому дереву. Любоваться размеренным танцем миленьких уточек. Полной грудью вдыхать опьяняюще свежий горный воздух. И навсегда забыть об этом проклятом месте, в котором Черновод безжалостно заточил его, затеяв одному ему понятную жестокую игру.

Неожиданно яростная вспышка неконтролируемой злости захлестнула Повелителя Ветров. Он вцепился дрожащими пальцами в холодный металл и попытался сорвать с себя браслет, но тот внезапно сжался на его запястье. И чем больше усилий прилагал юноша, тем уже становился браслет, почти намертво врезаясь в тонкую кожу, тем самым причиняя Повелителю Ветров нестерпимую боль.

- Да что б тебя мальки покусали, мерзкая ты, пакостная, протухшая рыбина! - кричал юноша, срывая голос. - Проклятый дохлый гуль! Отпусти меня! Отпусти меня! Отпусти!!!

Оставив браслет в покое, Ши Цинсюань вскочил на ноги и, заливаясь слезами, с ненавистью смотрел на дворец Черновода. На его вопли сбежались все чудики, и, окружив юношу плотным кольцом, стали подвывать нестройным хором, вторя его крикам.

Вдоволь накричавшись, Повелитель Ветров обессиленно сел на берег и обречённо уронил голову на грудь, понимая, что от этой истерики не будет никакого прока. Черновод ненавидит его, и не успокоится, пока не сведёт его с ума или в могилу.