Как только на город опустились сумерки, раздался навязчивый звук сирены, который я принял с блаженством и умиротворением. За годы эти две ноты стали единственным, к чему я не испытывал диссонанс.

Пустынная улица — никакой духоты. Я доступен всему ветру, который проникал во все щели вместе с пылью и вонью.

Сжимаю в руках бутылку, которую мне одолжили кровопийцы в Логове и глотаю, пока хватает воздуха.

Глубокий вдох. С чувством жжения внутри желудка я делаю уверенный шаг. Дрожащими руками пытаюсь попасть ключом в заржавевшую замочную скважину. В глазах двоится. Распахиваю дверь настежь, отчего та громко ударяется о стенку. Оливер убил бы меня, если бы узнал, как я обращаюсь с его имуществом.

Шаг и еще шаг. Как же бесят эти скрипучие половицы и плющ, который как-то умудрился прорости сквозь окно и просочиться внутрь. Пыль, грязь, вонь, пустота.

Только сейчас замечаю, как перестал дышать. Определенно просто не чем.

Издаю какие-то нечленораздельные звуки - хочется кашлять.

Блик - через секунду уже замечаю, как отдернул занавески и распахнул окна.

Глоток, еще один.

Ноги отказываются сотрудничать с мозгом - сами продолжают меня нести в неизвестном направлении. С трудом открываю заклинившую дверь - комната Оливера и Трис. Рычу, кидаю на пол простыни, на которых они спали - да, они до сих пор еще тут, хотя чему я удивляюсь? Кроме меня, больше никто не мог притронуться к их вещам. Разве что...

Вытираю испарину, выступившую на лбу и делаю еще один глоток. Со всей силы дергаю ручку двери - вырвал ее с корнями.

Почему-то стал оборачиваться, как придурок. Мне просто показалось, что за спиной стоит Оливер, сложив руки на груди. Вздрогнул, ногой пнул дверь и вышел нахрен отсюда. Встал около соседней двери - кухня плюс моя бывшая комната.

Надавливаю на ручку - поддается. Еще глоток.

Опускаю бутылку, которая закрывает мое поле зрения.

Утконос по-хозяйски разлегся на диване. Невозмутимо повернул голову и с любопытством уставился на меня, а точнее, на бутылку с поилом.

Я бегло осмотрел комнату и обратил внимание на чьи-то ноги, явно не Утконосовские, которые виднелись из-под дивана. Раз этот человек не шевелился, значит он был без сознания, а может и вовсе... О нет, в этом доме больше не будет мертвых тел.

Вдруг Утконос заполнил комнату своим диким истерическим смехом, дергаясь на диване Оливера и дразня пружины, которые в любой момент могли сорваться и проткнуть его спину насквозь.

Я подошел поближе к дивану - мне открылся вид на живот жертвы, который поднимался и опускался. Пронесло. Человек всего лишь без сознания. И это не изнасилованная девушка - уже хорошо.

— Ты даже не спросишь, что я тут делаю? — продолжал ржать Утконос.

Скорчил недовольную гримасу и качнул головой. Даже не соизволил посмотреть этому придурку в глаза.

— Не до тебя, — съязвил я.

Утконос, видимо, заметил, на что я таращусь и сказал:

— А, вот оно что. Узнал Томаса? — и снова смех.

Сделал ещё шаг и увидел искалеченное лицо Уикенда. «А что забыл здесь этот говнюк?» — первая мысль замедленного мозга.

Еще глоток. Хотя нет, это нельзя назвать глотком. Я не мог оторваться от бутылки, жидкость стекала сначала по шее, а после быстро стала пропитывать рубашку, которая сразу прилипла к телу.

— Эй-эй, хватит! Дай мне тоже! — Утконос схватился двумя руками за бутылку и я автоматически ударил его по лицу. Руки чесались уже с того момента, как я вошел в эту комнату.

Сосуд разбился на миллионы крохотных осколков. Сразу будто время остановилось, ну и мы заодно остановились, залипая на то, как мое поило растекается по комнате.

— Хотел тоже? Вот, слизывай, - я указал Утконосу на пол. — Чтобы стеклышки искорябали сначала твое горло, а после и желудок. Давай, Крэндэл, не стесняйся.

Утконос несколько секунд сосредоточенно смотрел на пол, затем ухмыльнулся и неожиданно харкнул мне в лицо.

Я шикнул и рукавом резко вытер его вонючие выделения.

— Сын грязной шлюхи! — вырвалось у меня, пока я шатался из стороны в сторону, стараясь поймать равновесие.

Остановился. Стал вращать голову круговыми движениями, чтобы как-то успокоиться, при этом прикрыв глаза и сжав руки в кулаки. Воспоминания в ускоренном темпе проносятся за один круг. Чувствую, как тело будто скручивается в непонятных конвульсиях и ноги подкашиваются, но необъяснимая сила заставляет меня стоять не шевелясь и не упасть как всегда лицом в грязь.

Я резко распахиваю глаза и ударяю Алекса в живот. Тот даже не успевает очухаться, как я резко скручиваю его воротник одной рукой, а другой хочу ударить в лицо, но он успевает быстро среагировать и останавливает мой кулак своим.

Рука этого недоноска намного больше и мощнее моей. Он сжимает мой кулак и медленно опускает его вниз, с удовольствием наблюдая, как мое лицо перекашивает от боли. И я вижу этот оскал. Как в тот день, когда в его мозгу что-то переклинило. Когда нас всех переклинило.

Освобождаю вторую руку и  хватаю за волосы, чем вновь вызываю его истерический смех.

— Ты прям как баба за волосы хватаешь, — ржет тот. Я тяну его грязную гриву на себя. Даже после этого движения он продолжает гоготать, хотя я знаю, что этой твари больно.

Он одним движением валит меня на пол и своими руками-арбузами превращает меня в кровавое месиво.

О да, ему это нравится. Он бы с удовольствием сейчас поджег мои волосы и рубашку, и наблюдал бы со стороны за моими действиями. Он бы мучил близкого мне человека, зная, как я дорожу им, на моих глазах, вместо сожаления лишь во весь рот улыбаясь своими сгнившими зубами. Он бы оставил нас вдвоем наедине после всех мучений, чтобы в нас вспыхнула ненависть друг к другу... Ох, хватит!

— Нахрена, нахрена ты приперся в этот дом опять?! — заорал я. — Что тебе еще нужно, гнида, гореть тебе в аду!

Утконос остановился на секунду, дурак, лишь дал мне шанс. Я с ревом поднялся и опрокинул его прямо на осколки, кровавыми руками продолжая наносить ему удары из остатков сил. Молниеносно нашёл крупный осколок и воткнул ему в живот - тот устрашающе вскрикнул, отчего я даже вздрогнул, но не остановился. Стал втыкать острие так глубоко, чтобы смотреть, как эта тварь корчится. И ещё. И ещё. Мучайся, сукин сын.

Остановился и обернулся - вновь показалось, что за спиной кто-то стоит. Долбанный параноик.

Ладно, я не стану перерезать его горло - я не убийца. Наклоняю ухо к его сердцу - вроде дышит, говнюк. С отвращением толкаю его, чтобы все равно держался подальше от меня. С трудом поднимаюсь и хромаю в сторону Томаса, который тяжело дышал и смотрел куда-то в сторону.

— Чуть не сдох, — прохрипел Уикенд, отчего я усмехнулся. — Я сначала хотел подняться и, остановив, наорать на вас, чтобы не превращали дом Роудов в Логово, но потом как-то вообще не заботило ничего, кроме боли.

Я не смог сдержать улыбки, даже если от этого еще больше щипало.

— Что ты тут делаешь, Томми? Тебя-то что привело сюда? — спросил я, помогая другу подняться, правда, сам чуть не грохнулся и не отдал концы.

— Да хрен его знает. Что тут, черт возьми, происходит и почему тот кретин сказал, что сиблинги Роуды мертвы?

Я отпустил руку Томаса, медленно скатился по стенке вниз, отхаркнул сгусток крови и с трудом вздохнул. Уикенд пристроился рядом.

— Через год, - сделал паузу, чтобы перестало двоиться в глазах. — как ты покинул нашу банду начался полный беспредел. Моя история — длинная, поэтому давай оставим ее на засыпку. Я, знаешь, сейчас не в расположении духа, чтобы сказки сказывать, — Томас понимающе кивает, параллельно рассматривая урон нанесенный Алексом. — Выкладывай, что у тебя там.

Томас теребил пальцы некоторые время, а после его слова вырвались, как вдох после минутной задержки дыхания:

— Я пришёл попросить, чтобы ты поговорил с Джесси и рассказал, почему ты спасал её все это время.

Coming soon...