Когда мы подходим к немаленькому бетонному зданию посреди леса, уже начинает смеркаться. Лёгкий испуг с сомнениями заползают под кожу. Тут ведь и правда может быть небезопасно: однажды сюда уже находили дорогу не самые приятные личности.

   — Ухты, — смесь восторга и страха в его голосе. — А что мы делаем здесь? Тут безопасно?

   — Честно? Не знаю, но думаю, мало кто знает об этом месте и сможет так далеко забраться без машины. На много миль вокруг только поля, речки и небольшие леса... У меня с собой канцелярский нож, — говорю уже тише, чтобы придать ему храбрости.

   — И как мы попадём внутрь? Всё ведь заколочено...

   — Сейчас покажу. Включай фонарик.

        Мы забираемся через знакомую дыру внутрь и тихо, как мыши, поднимаемся. Внезапный звук где-то наверху заставляет меня в одну секунду сдёрнуть брата с начала последнего лестничного пролёта, прижать к стене, отобрать телефон и оба наши гаджета прижать к себе, чтобы спрятать свет.

   — Ты напугала меня, — шепчет Ди через двадцать секунд полного обоюдного молчания. Притаившись, прислушиваюсь к окружающим звукам, но больше ничего не слышно.

   — Пошли, но очень тихо.

        Тревога во мне просто зашкаливает, и хочется обвинить Дуэйна в том, что он слишком громко дышит. Прокравшись до входа в логово Джея, выключаю фонарик и вручаю Ди его телефон. Затем отключаю свой, оставив лишь слабую подсветку экрана, и достаю канцелярский нож. Дверь полуприкрыта. Открывать её резко не вижу смысла: она не скрипит и не выдаст нас раньше времени.

        Дверь движется медленно, и ко мне внезапно приходит мысль, что за ней можно спрятаться, потому не спешу входить, открывая её до упора. Там никого, это хорошо. Слух улавливает странные чавкающие звуки и негромкое рычание.

        Тихо по памяти пробираюсь до выключателя и резко врубаю свет. Возмутителем спокойствия оказывается пушистый, но грязный со свалявшейся шерстью дикий кот. Он явно нашёл остатки припасов и просто не желает делиться.

— О, не переживай, мохнатый, на еду никто не претендует.

— Как ты тут оказался? — Ди медленно и мирно пытается приблизиться к коту на столе, на что тот пытается ещё быстрее прожевать еду и всё громче рычит.

     Открываю холодильник. Хорошая новость в том, что он не прекращал работать и, значит, кровь не испорчена. Сейчас даже не хочется читать имена на наклейках. Привычным жестом откупориваю колбу и в последний момент останавливаюсь, словив на себе ошарашенный взгляд Дуэйна.

— Твою мать... — недовольно вздыхаю. — Просто не смотри, ок? Знаю, как это выглядит, но... мне это... правда необходимо... Сейчас постараюсь объяснить, если всё получится.

— Сис, вот сейчас я реально начинаю тебя бояться, — совершенно без шуток произносит парень недалеко от меня. — Это он требует, чтобы ты это сделала?

   — Нет, — устало вздыхаю. — Присядь, попробую объяснить через минуту. Давай же, Ами...    — произношу с мольбой и выпиваю алую солоноватую субстанцию.

        Весь организм сразу же протестует, жижа подступает обратно к горлу, заставляя меня закрыть рот и упорно сглатывать обратно.

— Послушай, ты не обязана это делать... Я могу ответить на все его вопросы, мне скрывать нечего.

— Ди, ты ничего не понимаешь, — неимоверная усталость в моём тоне. Даже не замечаю слезинку, которую он осторожно стирает со щеки.

— Да, совсем ничего. И это хуже всего, ведь не знаю как тебе помочь. Боже, Сис, я никогда не видел чтобы ты плакала. Сколько себя помню, не видел ни разу...

        В какой-то момент меня захлёстывает таким ураганом, что рыдания рвутся наружу, всё громче и громче. Но через целую вечность, наконец становится легче, тише, спокойнее внутри. Близкий человек всё также держит меня в объятиях и гладит по голове, словно это он старший брат, а не я.

   — Так всё плохо? Если не хочешь — не рассказывай. Просто скажи: как тебе помочь?

   — Джейсон хотел возродить во мне свою погибшую девушку Амелию... и... у него получилось... частично, — перевожу взгляд на лицо напротив, чтобы понять его эмоции.

   — То есть в тебя вселился не только Марвин, но ещё и девушка Охотника? Она опасна? — то, как он безоговорочно верит мне, очень подкупает и позволяет чуть расслабиться.

   — Нет-нет, она очень хорошая. Нежная, добрая и слабая... Но она помогала мне справиться с Уэйстом... вообще со всеми проблемами, — новая волна слёз накатывает, и я даю им волю. — Ами, пожалуйста... я помню тебя, вернись... Нужно ещё... — со стальной уверенностью поворачиваюсь снова к холодильнику.

— Откуда эта кровь? И зачем? — тихо спрашивает Ди.

— Она... чтобы завершит ритуал, полностью вернуть Амелию, — на этот раз увереннее и спокойнее выпиваю содержимое стеклянной колбы.

— "Полностью вернуть"... звучит неочень. А если она заберёт себе твоё тело?

— Ты просто не знаешь Ами... — с горечью отвечаю и достаю третью колбу. Их осталось не так много, но если надо, выпью все.

Амелия!...

Пожалуйста, мне ты нужна ещё больше, чем Джейсону...

— Хватит давиться этим, — Ди с осторожностью пытается отобрать колбу, от которой меня мутит уже на половине. — Не могу смотреть, как ты мучаешь себя.

Амелия Бреннан Пристли, я тебя помню, ты нужна мне!...

Зачем ты делаешь это, Селестия?...

   — Ами! — выпаливаю на радостях вслух и закрываю рот рукой. Как непривычно, что при Дуэйне можно не скрывать свои внутренние диалоги. — Не смей бросать меня больше, слышишь?

   — Сис, ты смотришь на стену... — неуверенно вставляет младший Стенсон.

Я хотела освободить тебя, хоть от одного из нас...

Не смей решать за меня... У меня ближе никого нет, я так привыкла к тебе...

Кажется, ты пугаешь этого парня...

   — Это мой младший брат — Дуэйн, — улыбаюсь, глядя на его озадаченно нахмуренное лицо.

   — Как-то неловко себя чувствую, когда меня представляют призраку и я не знаю в какую сторону смотреть, — отвечает брат, и слышу как тонкими колокольчиками с ленточками звенит негромкий смех во мне.

   — Как же рада, что смогла вернуть тебя, — с чувством произношу.

   — Способ правда кровавый, — недовольно вставляет Ди.

Не я его придумала, — тут же начинает оправдываться моя внутренняя родственная душа.

   — И как проверить, что она правда в тебе существует, а не... ?

   — ... плод моего психоза?

   — Просто не хотел тебя обидеть, — он замолкает, но затем вдруг поднимает на меня глаза уже с новой идеей и прячет руки за спиной. — Сколько пальцев я показываю и на какой руке?

Все десять...

   — Все десять. Теперь два правой. Четыре на левой, один на правой. Только мизинцы на обеих. Три на правой, два на левой. Просто ровные ладони. Знак крыши, — я послушно повторяю комбинации за веселящейся Ами и вижу, как его глаза становятся шире.

    — Что ж, сдаюсь. Абсолютно всё ты бы угадать не смогла. Э-м-м... А мысли она тоже читает? Числа?

   — Пятьсот восемьдесят два, — уверенно повторяю за Ами в моей голове.

   — Вот блин! Приятно познакомится, Ами, — он протягивает руку в пустоту правее меня и оглядывается вокруг.  Подхожу на шаг ближе и пожимаю ему руку, мысленно надеясь, что позволяю ей это почувствовать. Теперь он во все глаза смотрит на меня, видимо, желая увидеть её черты.

   — Она тоже рада познакомиться. Она прямо во мне. Это то, зачем мы сюда приехали, теперь можно выдвигаться назад, — печально оглядев помещение, вдруг натыкаюсь взглядом на недавно рычащего кота на моей "лежанке". Он спокойно лежит и вылизывает длинную скомканную шерсть. — Как думаешь, он позволит себя увезти или лучше оставить его здесь? Припасов надолго не хватит.

   — Предлагаешь притащить это лохматое нечто к нам в дом? — с сомнением переспрашивает брат.

   — Забавно, когда-то я так же называла тебя. Надо придумать ему имя, — медленно подхожу, протянув ладошку навстречу усатой морде и недоверчивым жёлтым глазам. Пушистое тело напряглось и чуть растопырило шёрстку, но всё же согласилось аккуратно понюхать мою руку.

   — Он как будто расслабился, — высказывает наблюдение Ди.

        Чуть прикасаюсь к подбородку и аккуратно берусь чесать ему шею. Кот против воли вытягивает её вперёд и вскоре начинает громко урчать. Мурчанием, как у домашних котов, это никак не назовёшь.

Предлагаю назвать его Флаффи(пушистик)...

   — О, нет. Не похож он на Флаффи. Лучше будет Негодяем, — кот лениво приоткрывает огромные желто-янтарные глаза, словно соглашаясь со мной.

   — А мне нравится. Можно просто Флафф.

   — Тогда Негодяй Флафф, — беру кота аккуратно к себе на грудь и укрываю полой пальто. Первая его мысль сбежать, и, дёрнувшись пару раз, он начинает возмущённо порыкивать и мявкать. Но, после того, как достаю из холодильника ему кусочек колбасы, кот присмиревает и с жадностью требует от моих пальцев ещё.

        Забрав дикого кота и стойку с кровью в медсумке, покидаем заброшенный завод, оба сохраняя молчание. В машине Дуэйн берёт кота к себе под куртку и некоторое время уговаривает его не брыкаться.

        Вернувшись в город, первым делом отправляемся в ветеринарную клинику. Я не сильно склонна к коммуникабельному и приятному общению, потому уговоры ветврача берёт на себя Ди. К счастью, ему удаётся убедить упрямого ветеринара сделать нашему новому питомцу первую прививку без наблюдения и анализов. Бедняга кот после клиники становится агрессивен. Начинаю думать, что забрать его было не такой уж и хорошей идеей: похоже на похищение против воли с издевательствами в виде непонятных инъекций. Мы уже подъезжаем к дому Элен, когда Ди произносит:

   — С него достаточно стресса на сегодня. Думаю, я познакомлюсь с твоей новой подругой в другой раз. Отправляйся к ним, а я отвезу Флаффа к нам, в свою комнату — пускай обживается, привыкает к новым запахам.

   — Ты прав. Спасибо, — улыбаюсь добрым зелёным глазам. Выхожу из машины и машу ему уже у двери дома. — До встречи завтра.

   — Я уже начала думать, что мы напрасно возились с этим пирогом, — облегчённо вздыхает Элен, открыв дверь. Чуть приобнимает меня и впускает внутрь. — Всё-таки готовка и все эти женские хлопоты совершенно не моё.

   — Мне так неудобно перед Бар за платье, — произношу негромко, надеясь, что упомянутая особа нас не услышит раньше времени.

   — Ой, прекрати. Она его не сильно-то и любила... — отмахивается орлица с тонкими золотыми локонами у лица и небрежной прической сзади.

   — Кого это я не сильно любила? — весело спрашивает подошедшая девушка в очаровательном фартуке и поварских перчатках-прихватках.

   — То жуткое черное платье.

   — Ах да, точно. Даже не знаю зачем его приобрела — совершенно не мой стиль, — непринуждённо улыбаясь, отвечает брюнетка с длинными завитыми ресницами, мягкими чертами лица и чудесным румянцем на щеках. Тонкий чуть вздёрнутый носик, округлое лицо с белой кожей, выразительными карими глазами и чуть пухлыми розовыми губами так и пышит здоровой энергией и внутренним сиянием. — Я Барбара Хаустроф, или просто Бар, — она снимает перчатку, облизывает большой палец от крема и протягивает мне руку.

   — Селестия, — стараюсь так же искренне и тепло улыбнуться в ответ, протягиваю руку навстречу. — Всё же спасибо за платье! Обязательно пришлю чек за него, как только узнаю стоимость.

   — Тогда ты не сможешь узнать его стоимость, — сквозь озорную улыбку изрекает Бар. — Пойдём скорее на кухню. Я привезла немного восточных сладостей и заставила Элен помогать мне приготовить чизкейк, а Эли и готовка — это, поверь, несовместимые вещи. Именно с него ты и должна начать.

        Улыбаюсь этому милому "Эли". Постепенно заряжаюсь теплотой и семейным уютом этого дома. Так странно обсуждать любовь к цветам, фильмы, театр, современную моду и политику в такой душевной обстановке, когда это не просто заполнение пауз, а интересное общение. В эту ночь мне ничего не снится, а на рассвете чувствую себя отдохнувшей.

         Я ведь тоже не люблю когда солнце будит меня по утрам, но с новым днём чувствую как маленький ласковый луч добирается до лица и, осветив теплом веки, запрыгивает мне на чёлку. Приоткрываю глаза и потягиваюсь. Даже как-то странно чувствовать себя расслабленной и в нормальной обстановке.

        Неохотно беру в руки телефон. Двадцать девять пропущенных звонков. Вздыхаю. Не зря отключила звук. Шесть от Джозефин, одиннадцать от Макса, девять от Рона и ещё несколько с несохранённых незнакомых мне номеров. Но Рой... ни одного звонка от самого необходимого абонента. Как бы ни хотелось притвориться, что меня это никак не волнует, настроение начинает падать, как резко охлаждённая ртуть в градуснике.

       Выхожу в стильную современную кухню с элементами тёмного дерева, металла и стекла, разбавленную большим количеством вьющейся зелени. Эта кухня казалась бы достаточно строгой и малоуютной, если б не особая атмосфера тепла жильцов этого необычного дома. Налив себе прохладной воды с лимонным соком, вспоминаю вчерашний тёплый приём и чувствую одновременно радость и упоение приятным воспоминанием и тяжёлую грусть от осознания, что не принадлежу к этой семье. А значит у меня будет не так много таких уютных семейных моментов. Словно Селестия Стенсон не заслужила иметь окружение, что по-настоящему любит её и принимает такой, какая есть. Неприятная змея зависти и горечи заползает в душу и сжимает всё внутри, нашёптывая, что для меня счастье и тёплые отношения невозможны.

    — Что тебя тревожит? — в этом приятном нежном голосе нет стальных ноток Элен. Бар легко прикасается ладонью к моей лопатке, и я отворачиваюсь от окна в её сторону. Пытаюсь улыбнуться, но это наверняка выглядит жалко.

   — Прости, ты наверное подумаешь, что я не оценила вашего с Элен гостеприимства, но я искренне благодарна вам за вчерашний вечер. Это помогло мне вынырнуть и набрать запас воздуха.

   — Если девушка плачет, в этом в 99% случаев виноват мужчина, — с улыбкой изрекает мягкая и красивая девушка. Она похожа на невесомое пушистое пёрышко, несмотря на тёмный цвет волос.

Лучше так... Разве смогу признаться тебе, такой тёплой и идеальной, что завидую вашему счастью и семейным отношениям?...

   — Он игнорирует меня, не звонит, а я даже не знаю где его отыскать. Это так странно... Парень, что целый год пытался добиться моего внимания, избегает меня, когда наконец получил его... Получил даже больше, чем внимание... Я люблю его, и это всё время причиняет боль...

   — Боюсь, боль тебе причиняет не он и не эта ситуация, — хорошо знакомый голос Элен сейчас пропитан сочувствием и пониманием. От этого стыдно. — Ты сама причиняешь себе боль, думая, что не заслуживаешь чего-то по-настоящему хорошего, настоящего, позволяешь неуверенности и сомнениям сгрызать себя.

Да, ты как всегда права... 

Любовь всегда причиняет боль, но именно так мы и понимаем, что она настоящая... Разве хотела бы ты отказаться от того, что чувствуешь?...

Ни за что...

   — Ты говорила с Роем, он рассказал. О чём беседовали? — пытаюсь сменить тему после неловкой паузы.

   — О, у меня к тебе тоже много вопросов, дорогая, но сейчас я убегаю на встречу со своим доктором, а после записан клиент. Но это недолго. Дождись меня, и всё обсудим, — уверенно и беззаботно отвечает орлица, не подавая виду, что уловила моё недовольство.

   — Ну что, посекретничаем, как настоящие девочки, пока строгая мамочка ушла? — поддразнивает Бар одновременно и меня, и свою удаляющуюся к выходу любимую жену. 

        Она такая мягкая, лёгкая, со своим внутренним светом, приобнимает меня и ненавязчиво вытаскивает из кухни в сторону спортзала на закрытой терассе первого этажа. Конечно, Бар далека от навыков своей супруги в считывании эмоций и чувств по лицу и поведению, но всё же перенимает некоторые психологические приёмы Элен в общении. Она увлекает меня неспешным рассказом об основоположениях Хатха-йоги, учит осанам и почти незаметно задаёт наводящие вопросы. Её наивная вера в то, что под влиянием её харизмы и умением вызнавать необходимые факты я выдаю ей самые сокровенные мысли и чувства, умиляет и забавляет меня. Не могу держать ментальную дистанцию от её попытки помочь мне, а открывать глаза на то, что она действует достаточно примитивно, кажется мне грубым в этой ситуации, потому просто подыгрываю и изливаю свои страсти и страдания по Рою. Но самое главное то, что действительно расслабляюсь в компании этой чудесной девушки и даже искренне смеюсь с её шуток и поддразниваний. 

      — ... позвонишь?

      — А? — становится неловко, что не слушала её некоторое время.

      — Почему сама ему не позвонишь?

     — О... это будет неуместно... и... и... я уже призналась ему в любви, навязываться уж точно не намерена... 

     — Один звонок не означает, что ты навязываешься.

     — Ты права, — слишком быстро соглашаюсь и вскакиваю за гаджетом, словно только и ждала чьего-то позволения.

         Приятное волнение внутри расшатывает меня, заставляет нервно комкать край кофты. Но гудки растягиваются  в бесконечный пустой коридор с эхом разочарования в моей груди.

   — Я пока соображу нам полезный завтрак, — сообщает Бар и оставляет меня наедине с осуждающими гудками безответного вызова. Удар по моему эго. Он нарочно игнорирует или не слышит? Найдя глазами часы, понимаю, что, возможно, он сейчас в школе и потому не отвечает на звонок. Такое простое оправдание чуть усмиряет отчаяние и поднимающийся гнев во мне. Откладываю телефон, борясь с желанием набирать номер, который уже отбился в памяти, снова и снова.

Точно, школа! Пора и мне вернуться к её рутине... Фел... неужели мы теперь враги? И были ли когда-нибудь подругами по-настоящему?...

       Через некоторое время Барбара приносит тарелки прямо на терассу. Чувствую благодарность за то, что она не задаёт вопросов о неудавшемся звонке.  Опустошаю тарелку, не спеша и даже не ощущая вкуса. Мысли, как спутанные цветные нитки, одна цепляет другую и запутывает всё ещё больше, создавая новые вопросы-узелки.

   — Я не подслушивала, но слышимость с кухни хорошая... Ты не произнесла ни слова. Он не ответил? — участливо спрашивает девушка. Иногда кажется, что она моего возраста, но всё же уверена, что Бар намного старше меня.

   — Возможно, на занятиях сейчас... 

   — Сегодня воскресенье... Кстати, ты ведь можешь оставить голосовое сообщение ему на почту. Уверена он будет сгорать от нетерпения прослушать его,  — её наивный оптимизм затрагивает меня только поверхностно, но надежда услышать этот волнующий бархатный голос рвёт на части все сомнения и страхи.

    — Не думаю, что это хорошая идея, но, не попытавшись, я ведь и не узнаю, верно? —вопрос выдаёт мою неуверенность, но рядом с Бар об этом не хочется беспокоиться.

        Снова гудки, медленные, действующие на нервы. Голосовая почта была лишь предлогом набрать снова его номер, но, видимо, придётся что-то сказать.

    — Рой...  Понимаю, у нас не всё гладко и мы многого друг в друге не понимаем... Считаю, стоит это обсудить и найти какой-то адекватный компромисс. Ты знаешь где меня искать,  — на последней фразе вспоминаю, что так же мне ответил Макс при последнем разговоре.

 Надо встретиться с Максом...

   — Строго ты с ним,  — неуверенно высказывает своё мнение Бар.

   — Он ни разу так и не произнёс этих трёх простых слов, — оправдываю себя. Признавать это вслух настолько нелегко, что хочется тут же убежать, словно от стыда. Не знаю, почему вдруг произнесла это. 

Ты хочешь, чтобы кто-то успокоил тебя... Я  хорошо понимаю, но не могу всё время убеждать тебя в его любви, ведь ты думаешь, что я необъективна...

Прости... нет смысла отрицать это, ведь ты и так всё знаешь и чувствуешь...

   — Возможно, его любовь не в словах, — она, сидящая передо мной так близко, берёт меня за руки и неспешно, но серьёзно произносит слово за словом, спасая меня от гнетущего чувства подкрадывающегося отчаяния. — Вспомни, как он ведёт себя с тобой, как прикасается, идёт ли на компромисс, готов ли защищать и заботиться о тебе... Простые вещи всегда на виду, и, заглянув внутрь себя, ты найдёшь там правду. Она может порадовать или расстроить, но она точно лучше всяких сомнений и метаний. Если уверена в нём — звони, пока не добьешься результата.

     — На сейчас я сделала всё, что в моих силах, пусть теперь он звонит, — отвечаю упрямо.

        Снова выпадаю из реальности, обдумывая её слова и вспоминая каждую минуту, проведённую с Роем. 

    — Знаешь, нам отпущено так мало времени на Земле. Когда, наконец, осознаешь это — все игры с гордыней и страхами становятся неуместными. Просто нужно понять, стоит ли он твоего времени и нервов, — очень мудро подмечает эта чудесная девушка рядом. Я сдаюсь, снова оголяя хрупкую кожу из-под панциря самоуверенности, гордыни и упрямства:

   — Он... так смотрит на меня... и так прикасается... это не передать словами... И да, он заботится, защищает и... уступает моим просьбам, даже сложным... Я оскорбила его... не нарочно... просто не было другого выбора...

   — И после этого ты ждёшь, что он сам позвонит? — её тон приобретает лёгкий оттенок возмущения.

   — Между нами сейчас целая стена проблем, секретов, обстоятельств, недопонимания и страхов... А хуже всего то, что мне придётся выйти замуж за другого.

   — О, да, — сокрушённо отвечает Бар. — Уже наслышана. Это то, что так выводит из себя мою Эл.

   — Правда? — удивляюсь. — Она не говорила...

   — Совершенно не хочу в это лезть, твой выбор это твой выбор... — неуверенно начинает девушка

   —... "но"? — подталкиваю её к продолжению мысли.

   — ... но мне даже жаль парня... Если учесть, что ты всеми силами хочешь спасти его дядю, который тебя похитил и пытал; оскорбляешь его и собираешься замуж за другого, твои слова о любви мало чего стоят, ведь действиями ты выявляешь совсем иное. Ты хочешь увидеть его, чтобы извиниться и расстаться мирно или чтобы оправдаться и удержать его возле себя любым способом?

        Её вопрос стреляет метко в цель. Всё так просто, всё на поверхности, но я всё время забываю важные детали и их совокупность. Он даёт мне так много и просит так мало...

   — Нашла ты кого жалеть, конечно, — не слишком довольно звучит вошедшая Элен. — Рой Геллофри парень не промах и о себе позаботиться может.

   — Хочу удержать... знаю, как эгоистично это звучит... просто не смогу без него, — отвечаю негромко.

   — Вот об этом нам и нужно с тобой поговорить. Бар, дорогая, сделай мне, пожалуйста, кофе. Мы будем в кабинете. Ты что-то будешь? — спохватывается орлица в последний момент, обращаясь ко мне. Отрицательно мотаю головой и иду вслед за ней.

        На этот раз пересказываю ей всё уже не так охотно, сперва умалчивая об Амелии во мне. 

   — Ты что-то пытаешься скрыть от меня, но давить не буду, это твоё решение. Просто знай, я всегда искренне желаю помочь.

   — Ты посчитаешь меня безнадёжной... Не знаю, стоит ли это кому-то рассказывать.

   — Я не смогу помочь, если ты не доверяешь мне в достаточной степени...

 О-о-о... так не честно: твои сеансы с мозгоправом сильно отличаются от моих... Пожалуй, поприсутствую...

   — Слейся отсюда, — тихо, но озлобленно шепчу.

   — Он сейчас здесь? Твоё лицо как-то неуловимо меняется в некоторые моменты, — заинтересованно произносит женщина и чуть наклоняется навстречу мне.

   — Да, — устало вздыхаю. — Придётся рассказать тебе всё, но предупреждаю: это полный трэш. Не осуждай меня, пожалуйста...

     После нелёгкого трёхчасового рассказа со всеми подробностями и даже проверкой способностей Ами видеть скрытое от меня, я усыпаю на офисном диване. Будит меня вибрация смартфона при получении нового текстового сообщения. Коричневые жалюзи закрыты, и после приятного полумрака кабинета яркий свет экрана режет по глазам. Увидев отправителя, мгновенно вскакиваю. Рой!

"Сегодня в 17:00 на нашем месте"

Наше место... Наше... как приятно это звучит... Конечно, он имеет в виду подземелье...

        На часах 15:43. Тело, не спросив дозволения, несёт меня на крыльях к выходу. Уже схватившись за пальто в прихожей дома Хаустроф, понимаю, что я без машины. Чёрт!

   — Ты куда это так сбегаешь, не попрощавшись? — усмехаясь, спрашивает светловолосая орлица, но в её тоне слышны беспокойство и лёгкое разочарование. — Что-то случилось?

   — По её нервно-лихорадочному взгляду осмелюсь предположить, что звонил краш, — подбадривающе улыбается Бар.

   — Эти твои словечки, — переносит свой взгляд на жену Элен с показным неодобрением и приятной улыбкой.

   — При...

   — Мне нужна машина, — нервно перебиваю обеих.

   — Селестия, взгляни на себя.... — добродушно, но уже чуть более серьёзно обращается ко мне Элен. — Беспокойный взгляд с оттенком помешательства, горящие щёки, растрёпанные волосы, смятая от сна одежда... и... тебе не мешало бы принять душ, коль собралась к парню.

Она права, я совершенно теряю ощущение реальности, стоит ему поманить меня к себе...

А меня даже заводит твой задор... Знаешь, что странно?...

Не интересно, отвали...

Зря ты так со мной...

   — Я даже немного завидую такому помешательству, — приобнимает Барбара Элен сзади и улыбается. Мне становится неловко от их проявлений чувств. Не знаю, что сказать.

   — У меня предложение: давай ты отправишься в душ, успокоишь нервы, а мы с Бар пока найдём тебе что одеть и что поесть. Сразу после вызовем такси.

   — Спасибо, но мы условились встретиться в 17:00, — пытаюсь спорить, пока две руки уже тянут меня обратно в дом.

   — Не растворяйся в своём Рое и не теряй себя, милая. Как бы ты ни нуждалась в нём, не стоит так открыто это проявлять, — мягко наставляет меня умудрённая жизнью и опытом блондинка.

   — Девушкам свойственно опаздывать, — хитро улыбаясь, почти одновременно с женой отвечает Бар.

А ведь они обе правы... Снова... Да что же ты творишь со мной, Ройситер Геллофри! Я так боюсь потерять тебя, что теряю себя... Я Селестия Стенсон! Надо хоть иногда вспоминать об этом...

Тупые курицы,все мысли только о шмотках и внешности!... — недовольно комментирует долбаный придурок внутри меня.

        Игнорирую. Едва ласковые струи тёплой воды касаются меня, нетерпение и сомнения отступают на задний фон и вовсе исчезают, как и мерзкий голос Марвина.

Тебе придётся чуть подождать меня, мой дорогой черноглазый, но зато буду во всеоружии... Лучше уверенная в себе львица, чем испуганная лисица...

      Смотрю на себя в чёрных строгих брюках, аккуратной платиновой шёлковой маечке со стильным пиджаком поверх и в закрытых тёплых замшевых лоферах. В зеркале стоит сильная и стильная красотка, с ровными после утюжка тёмными прядями чуть отросшего каре. Выразительность глаз подчеркиваю тонкими матовыми стрелками с помощью карандаша, а Бар чуть припудривает всё ещё алеющие от нервов щёки.

   — По-моему, шикарно, — изрекает довольная Элен. — Светлый шёлк придаёт лёгкости и соблазна строгому образу.

   — А по моему, слишком закрыто, — отвечаю твёрдо, заранее зная, что спорить с Элен будет непросто. — Нужно что-то более простое, неагрессивное, открытое и... доступное, — продолжаю уже менее уверенно. — Не хочу задеть твои старания, просто...

   — Ты хочешь его соблазнить, — улыбается своей догадке Бар. — И значит, нужно что-то более мягкое, женственное, говорящее "обними меня и согрей". Это по моей части! — её глаза загораются в предвкушении соблазнения. Девушка уносится в свою гардеробную, а я ловлю беспокойный и неодобрительный взгляд Элен. 

Какие же они разные, но так дополняют друг друга...

   — Тебе нужно взять себя в руки и продержаться хотя бы некоторое время без секса с Геллофри. С любым из Геллофри!

  — О чём ты?! Я не спала с Джейсоном и не собираюсь! — возмущение переполняет меня.

  — Это уже не так важно. Просто поверь, я знаю о чём говорю. Потерпи немного, разберись в себе, позволь тебе помочь. Это только усложнит всё и усугубит твоё состояние, — она чуть хмурится, но затем, словно смирившись, продолжает уже более мягким тоном: — Я не пытаюсь разлучить тебя с ним. Это твой выбор, и я уже приняла его, но тебе нужно прийти в себя, дать своей психике немного покоя и стабильности. Ты и так не успеваешь за жизнью, взвалив на себя слишком многое. Ресурсы не безграничны, Селестия...

   — Как насчёт этого? — любезно преподносит мне свои вещи Барбара.

         Надев на себя удлинённый свободный свитер тонкой ажурной вязки, сразу чувствую и вижу перемену в себе. Молочный цвет хорошо контрастирует с тёмными волосами и делает меня более беззащитной в положительном смысле. Он слегка просвечивает кожу и широким вырезом чуть оголяет то одно, то другое плечо. Телесный лифчик идеально сливается с кожей, не привлекая к себе ненужного внимания.

   — А теперь это! — девушка опоясывает меня светло-розовой в шанелевскую клетку юбкой на запах. 

        Мелкая вязка, прошитая поверх разными нитями создаёт стильный эффект, который усиливают складки плиссе. Длина чуть короче стандартной приличной, присущей обычно строгому образу студентки или офисного работника и цвет слишком девчачий. В комплекте всё это смотрится одновременно нежно, ненавязчиво и соблазнительно. На вид мне словно снова пятнадцать лет. Мне вручают тёплые телесные колготки в мелкую полоску с ромбиками.

Странно, раньше не носила белые и молочные оттенки в одежде и уж тем более светло-розовые, но сейчас это именно то, что мне нужно. Кто мог подумать, что мне так идёт...

   — Сюда даже мои ботфорты подойдут, — довольно оцениваю себя в зеркале. — Спасибо, Бар! Мне так нравится образ, что с удовольствием выкупила бы у тебя эти вещи... Но понимаю, что это уже чересчур, и постараюсь вернуть в целости и сохранности, — заверяю её с чувством стыда за исчезнувшие платье и пиджак.

   — О, прекрати, с радостью подарю тебе этот набор для соблазнения. Теперь, когда я стану мамой, надо более серьёзно подходить к гардеробу и новому взрослому статусу, — её глаза так лучатся счастьем, что до меня не сразу доходит смысл слов.

     Поднимаю наконец глаза на неё сначала в зеркале, затем поворачиваюсь и от души обнимаю. Надо же! Так вот какие хорошие новости меня ожидали, а я даже не позволила ими поделиться, перетянув одеяло на свои переживания. 

   — Поздравляю вас! — обнимаю снова Бар, затем поворачиваюсь к Элен, чтобы проделать тоже самое.

   — Ох, не спеши с выводами, — с неловкой улыбкой отвечает светловолосая глава семейства Хаустроф. — Мы пока только готовимся к оплодотворению, но все мои анализы в норме и прогнозы у врача отличные... — она делает небольшую паузу и затем добавляет: — Потому и хочу помочь тебе, пока в силах это сделать и не начала впадать в агрессивное гнездование и беременный психоз.

    — Так это будешь ты? — не сдерживаю удивления, отчего сразу же становится стыдно и неловко. Элен приподнимает бровь с лёгкой усмешкой, и я спешу оправдаться: — О, не знаю, почему подумала, что Бар... Просто она сказала, что будет мамой и... э-э...

    — Ладно, не бери в голову, — расслабленно смахивает с лица локоны эта особенная женщина.  — Такси уже здесь, но и время 16.57. Вернись до полуночи, Золушка, — дразнит она убегающую меня вслед, даже не надевшую пальто, а просто схватившую его в руку.

         Довёзший меня до указанного места таксист в возрасте, начинает волноваться при расчёте:

   — Дорогая, вы уверены, что хотите отправиться одна в лес? После всего, что произошло в городе...

   — Там меня ждёт целая компания студентов-экологов в палатках, не волнуйтесь, — с милой улыбкой успокаиваю его вместо чуть не вырвавшегося привычного "не ваше дело, вам платят не за заботу" и отправляюсь к хорошо знакомому дому.

Я смогу стать лучше, Рой... не для тебя... для себя самой...