Оливия

Всю следующую неделю моросил дождь, и туман, затянувший город, казалось, каким-то образом проник и в мою голову.

Уилл смотрел на меня, как на преступницу, хоть и не заговаривал больше о Стоунах. Это выводило из себя, но я не решалась завести прямой разговор.

Мы по-прежнему сидели вместе на уроках, по-прежнему ходили на ланч вдвоем, по-прежнему созванивались после школы и даже пару раз сходили в кафе, но что-то все равно неуловимо изменилось.

В конце концов я не выдержала.

– Почему ты относишься ко мне так? – спросила я, когда мы сидели в школьной столовой и вместе пытались решить домашнее задание.

Парень на миг оторвался от тетради и угрюмо посмотрел на меня, но потом снова вернулся к прежнему равнодушию.

– Как – так?

– Как будто я сделала что-то плохое, – не унималась я. Не знаю, что придало мне смелости, – может, ощущение собственной правоты. – Трис просто подошла с нами поздороваться. Что в этом такого?

– То, что она – Стоун, – Уилл отложил ручку. – Хочешь поговорить об этом, Лив? Хорошо. Я не хочу, чтобы ты имела с ними хоть какие-то связи. Это опасно и глупо. Трис такая же, как и ее брат, просто ее сущности не видно за блестящей оберткой «заводной» девчонки.

– Так, значит, ты ее все-таки знаешь?

Ответом было молчание.

– Ты хоть раз говорил с ней, Уилл? Не суди о человеке, не узнав его. Ты и Трис – вот единственные люди, с которыми мне удалось подружиться, и я...

– О-о-о, так вы уже подруги? – в его голосе прозвучало что-то неестественное, злое. Карие глаза насмешливо прищурились.

Кажется, ссоры не избежать. Как бы моя привычка избегать конфликтов ни умоляла остановиться, я не могла уступить. Не знаю, почему вообще защищаю Трис, ведь ей, скорее всего, плевать на мнение окружающих, а Уилла – тем более. Хотя кто сказал, что я делаю это ради нее?

Пусть Уилл мой единственный друг, я не позволю ему диктовать, с кем еще я могу общаться. Это уже похоже на тотальный контроль.

– Прости, Уилл, но ты не можешь осуждать мои знакомства.

Он ничего не ответил, поэтому я, внутренне сжавшись от нежелания уходить, все-таки закрыла тетрадь и сложила ее в рюкзак. Когда я уже закидывала его себе на плечо и поднималась со скамьи, Уилл вдруг вышел из своего отчужденного состояния и взял меня за руку.

– Это ты меня прости, – он зажмурился и потер переносицу свободной рукой. – Не знаю, что на меня нашло.

Я снова села на место. Назовите меня мягкотелой и лишенной всяких принципов, но внезапная перемена в поведении друга снова вернула ему мое расположение.

– Ты правда стала для меня, – тут он замолк, видимо, подбирая правильное слово, – близкой подругой, поэтому я переживаю за тебя. В этом городе все такое чужое, а с тобой мне легко, и я не хочу, чтобы ты попала в плохую компанию. А Стоуны – это очень плохая компания.

Странно признавать, но чем больше я слышала плохого об этих людях, тем больше мне хотелось снова их встретить. Что за самоубийственное отсутствие здравого смысла?

– Ты права, это твое дело, с кем тебе гулять и общаться, но, пожалуйста, не ходи на их вечеринки. Если хочешь развлечься, сходим вместе в какой-нибудь клуб, но только не туда, Лив.

Уилл говорил так убедительно, что я не заметила, как несколько раз кивнула и пробормотала что-то вроде: «Да, конечно».

Я ведь и не собиралась приходить на их вечеринки. Да меня туда никто и не приглашал... Разве что Трис, но она, наверное, уже и забыла об этом. У такой девчонки наверняка полно подруг, с которыми не соскучишься на тусовке, а мне там, да еще и в одиночестве, делать нечего.

...

– Собираетесь на свидание? – я впорхнула в спальню родителей и села на аккуратно застеленную кровать.

Мама, не отрываясь от зеркала, подкрашивала тушью ресницы.

– Нет, Лив, нас пригласил в гости один папин знакомый. Будем поздно, так что ложись спать без нас.

– Значит, вас он пригласил, а меня нет? – я изобразила обиду, хотя мы с мамой обе прекрасно знали, что остаться дома одной – лучшее времяпрепровождение. – Ладно, отпущу вас на этот раз...

– Спасибо, мисс Мун, мы вам так благодарны, – со смехом отозвалась мама и встала из-за трюмо. – Уйди с кровати, все покрывало помнешь.

Я неохотно встала и поплелась за мамой к шкафу, где на плечиках висело ее платье.

– Как думаешь, подойдет? – она приложила наряд к себе и посмотрелась в зеркало.

– Да, если наденешь сверху свою подвеску с синим камушком. Мам, могу я погулять в парке, пока вас не будет? Давно хотела зайти в книжный, заодно и воздухом подышу.

Мама выразительно на меня посмотрела.

– Называй вещи своими именами: ты хочешь купить очередной бульварный роман, поесть в Макдоналдсе и сразу после этого вернуться домой.

– Ма-ам!

– Ладно, Лив, езжай куда хочешь, – отмахнулась мама. – А теперь выйди и дай мне переодеться!

Я с улыбкой пошла к себе. Мама права: дышать свежим воздухом в мои планы точно не входит.

...

Рэд-Рок Парк, самое людное место в Скай-Сити, смело можно было назвать сердцем города. На самом деле, парк – условное название. За последние десять лет здесь выросли торговый центр, зона аттракционов и огромный фудкорт. Весь этот ансамбль напоминал собой нагромождение скал тускло-красного оттенка, за что место и получило специфическое название – "red-rock".

Людей тут как всегда тьма. Пятничным вечером почти половина города отправлялась в Рэд-Рок на шоппинг, прогулку, либо просто развлечь детей на карусели или американских горках.

От нашего дома до парка можно доехать на автобусе, а потом пройти пешком один квартал или сесть на метро. Сегодня я решила не тратить лишние деньги и прогуляться. С утра прошел дождь, однако сейчас выглянуло солнышко, так что улица дышала свежестью и теплом.

В легкой куртке и воздушном сарафане я чувствовала себя прекрасно. Бывает одежда, в которой ощущаешь себя невероятно стильной, и кажется, что все прохожие восхищаются твоим образом. Сегодня я выбрала именно такой лук.

До парка оставалось пройти всего ничего, когда мне не повезло попасть в толпу переходящих дорогу людей. Пришлось отойти почти к самому краю тротуара, чтобы меня не сбили с ног. Вот когда недостатки маленького роста ощущаешь во всей красе!

Я отвлеклась на проходящих мимо парней – веселые, вовлеченные в разговор, они выглядели как типичные закадычные друзья. Наверное, поэтому не сразу заметила, что позади меня кто-то стоит.

Странно, но, обернувшись, я почти не удивилась. Надо мной, чуть ухмыляясь, возвышался Джей Стоун.

Первым и совершенно естественным моим побуждением было убежать, и я бы так и сделала, если бы парень не схватил меня за локоть и не потащил вперед. Кричать я не решилась. Мы завернули за угол, откуда уже можно было различить красные крыши торгового центра и фудкорта, и остановились на парковке, где среди машин одиноко стоял мотоцикл Стоуна.

– И ты снова хотела сбежать, не поздоровавшись, – провозгласил парень.

Его движения, небрежные и расслабленные, невольно завораживали. Джей легко подтолкнул меня к мотоциклу, так что я не удержала равновесие и неловко плюхнулась на сиденье.

Шатен засунул руки в карманы и остановился совсем близко, почти касаясь моих колен.

– Скучала? – его бровь взлетела вверх, губы растянулись в усмешке.

Сказать «нет» – значит соврать. Сказать «да» – отдать себя в его руки.

И как здесь выбирать?

– Кстати, спасибо за помощь: твой бинт спас мне жизнь, – шутливо продолжал Джей. Я не удержалась от короткого смешка. – Видишь, мышка, со мной бывает даже весело. Ты главное перестань так широко распахивать свои глазки, а то за ними скоро не будет видно твоего лица.

Обижаться на его слова было глупо, но я все равно отвернулась и чуть вздернула подбородок – я всегда так показывала свое недовольство родителям.

Джей наклонился и уперся ладонями в сиденье. Его пальцы потерли гладкую черную кожу и вдруг, будто бы случайно, прошлись по моим бедрам. Больше изображать равнодушие не получилось, и я снова взглянула в лицо парня. Темные глаза улыбались.

По моему телу прошла дрожь. Если он опустит свои руки чуть ниже, к краю сарафана, и поднимет ткань, сможет коснуться обнаженной кожи... От этой мысли голова шла кругом. Я буквально задыхалась в собственной голове.

К соседней машине подошел мужчина в деловом костюме. Он приостановился и окинул нас недовольным взглядом. Я залилась краской: действительно, мы с Джеем выглядели так... Даже думать не хочу об этом!

– Что-то не так, мистер? Уже нельзя обнять свою девчонку? – Джей с легким раздражением повернул голову.

Это дало мне время вздохнуть спокойно и сесть так, чтобы разорвать телесный контакт.

Мужчина ничего не ответил, только поправил галстук нервным жестом, сел в машину и завел двигатель.

– Отойди, пожалуйста, – попросила я. – Мы на улице.

– Намекаешь, что хочешь поговорить в другом месте?

Я густо покраснела и облизнула пересохшие губы. Тут же пожалела об этом: глаза Стоуна вспыхнули своим особенным огоньком еще ярче. Его взгляд ловил малейшее движение.

И мой, признаться, тоже. Внимание привлекли не глаза – первое, что я обычно разглядывала в человеке, – а губы. Верхняя, чуть вздернутая, запятнана запекшейся кровью, а нижняя разбита в углу, что не удивительно... Где он уже успел снова подраться?

Я с трудом подавила порыв коснуться его лица. Что это за мысли вообще такие?!

– Ты следил за мной? – ляпнула я первое, что пришло в голову.

Это все близость Стоуна... Странно, но его присутствие заставляло меня совершать глупости, на какие я никогда бы не решилась в здравом уме!

– Следил? – на мгновение в его глазах отразилось удивление, а потом Джей расхохотался. И этот смех был самым обидным, что я слышала в своей жизни. – Ты льстишь себе, мышка.

Идиотка!

– Наша встреча совершенно, – это слово он выделил особым образом, прищелкнув языком, и это почему-то пробудило внутри меня что-то новое, необычное и пугающее, – случайна... В твоих сопливых романах, наверное, написано, что это судьба, а?

Лучшая защита – это нападение. Пусть он и угадал с романами, это не значит, что я обязательно верю во все, что там написано.

Да и вообще, какая разница, где что написано?

– С чего ты взял, что я читаю романы?

– Это несложно, – в его словах проскользнуло самодовольство. – Такие, как ты, только этим и занимаются.

– Не правда!

Злость позволила мне отвлечься. Стереотипы, согласно которым девушки вроде меня прилежно учатся, читают романтические комедии о любви и мечтают об идеальном принце по ночам, – полная чушь.

Я не верю в книжную любовь. Безрассудство – не для меня. Не зря ученые говорят, что это всего лишь химия, игра гормонов. Гораздо больше значат понимание и согласие, что позволят прожить вместе долгую и счастливую жизнь, а не страсть, которая иссякнет через несколько лет. Зачем тратить время на того, с кем тебе просто весело, если с ним нельзя построить семью?

– Ты забавная, – неожиданно серьезно заметил Стоун.

Внезапный комплимент из уст Джея заставил мою злость улетучиться. На щеках выступил румянец.

Люди редко говорили мне вещи вроде «Ты отлично выглядишь», «У тебя красивые глаза», «Ты симпатичная». А такие, как Стоун, – никогда.

– Смущаешься, как пятилетка, – парень закатил глаза и отошел на шаг.

Я воспользовалась вновь обретенной свободой и поправила сбившиеся локоны.

– Я бы свозил тебя развлечься, мышка, – Джей снова шагнул вперед, но только чтобы помочь мне встать. – Только вот у меня дела. К тому же я мало кому даю покататься на моем мотоцикле.

Как это по-детски и в духе Стоуна! Я едва удержалась от снисходительной улыбки, хотя она была бы совсем неуместной. Он прямо настоящий собственник – не может поделиться даже своей вещью.

Джей, к счастью, не обратил на меня внимания и, не говоря больше и слова, завел мотор.

...

Трис

Днем Рэд-Рок представляет из себя жалкое зрелище – собственно, как и весь город.

Интересное здесь происходит только после заката. Можно, например, встретить обкуренных торчков или малолетних преступников, которые возомнили себя по меньшей мере семьей Корлеоне.

Такая компания как-то пристала ко мне вон за тем киоском. Один получил по зубам кастетом, второй – ботинком в сокровенное местечко, третьему я прострелила колено, а остальные двое сбежали. Барни, конечно, нашел их потом, хоть и отнекивается до сих пор. Уверена, он их хорошенько отметелил...

Мои пальцы сжимают стаканчик холодного кофе из Старбакса, недовольно постукивают по нему, а глаза шарят по идеально ровному газону. Бесит.

До гонок еще больше часа, и я не знаю, чем себя занять.

Когда в стаканчике остается только мутная кофейная гуща, я сминаю картон и выкидываю в урну. Неохотно поднимаюсь на ноги, сую руки в карманы и плетусь по аллее к парковке.

Солнце достает даже здесь, под кронами раскидистых деревьев, поэтому приходится спустить на нос солнечные очки. Они застревают в прядях волос, и я раздраженно распутываю жесткие локоны. Сегодня они уложены как попало – точнее, совсем никак. Даже определение «творческий беспорядок» тут не оправдание.

Зато с одеждой я постаралась на славу. Правда, дырявые колготки мало защищают от холода, а задница под короткими шортами к вечеру точно отмерзнет, но это так – пустяк. Зато все гонщики захлебнутся слюной.

Люди смотрят на меня, как на исчадие ада. Я отвечаю им тем же. Ненавижу этих серых офисных крыс, которые стремятся навязать обществу свою отвратную «нормальность».

Изучаю прохожих с привычной наглостью. Я научилась этому у брата: смотреть, как хищник на добычу, гипнотизировать одним взглядом, одной загадочной полуулыбкой приковывать к месту и давить невидимым каблуком своего превосходства.

Разрушать всегда просто. Главное войти во вкус.

Огибаю полную детей всех возрастов детскую площадку. Навстречу попадается компания парней, и я закусываю губу как можно сексуальнее, чтобы собрать на себе их взгляды.

Уже хочу обернуться, чтобы подарить им призрачную улыбку – и едва не налетаю на выскочившую из-за поворота дорожки девчонку.

– Глаза разуй, детка!

Машинально приподнимаю солнечные очки и тут же узнаю блондиночку.

– О, кого я вижу! Пришла поиграть в песочнице? Тебе что, правда тринадцать?

– Привет, Трис, – она неловко улыбается и зажимает руки в замок.

Бесит. Вся эта скромность и бла-бла-бла...

Блондинка заправляет за ухо прядь волос и отходит на несколько шагов.

– Я... пойду, – не зная, куда себя деть, она поворачивается на пятках и идет туда, откуда пришла.

Нагоняю ее и пристраиваюсь рядом. Кажется, я знаю, с кем поеду на гонки.

– Решила прогуляться со мной? Супер. Как твои дела?

– Хорошо.

– Предполагаю, «хорошо» можно трактовать как «я не видела сегодня этого придурка»? – не без иронии поднимаю брови и ловлю на себе улыбающийся взгляд Оливии.

– Вообще-то, мы столкнулись только что на тротуаре.

Вот кретин чертов! Опять шляется где попало...

– И как он? Все также поразительно невыносим?

– Наверное...

Теперь губы блондинки ложатся в полноценную, задорную улыбку, от чего на щеках появляются задорные ямочки. Я всегда мечтала о таких ямочках...

Мы выходим из парка через милую (читай: до тошноты) арку, и я быстрым шагом иду к своему «малышу». Оливия колеблется, но все-таки плетется следом.

– Садись, мышка, чего стоишь?

Дергаю рычаг – и мотоцикл рычит, как вылезающий из берлоги дикий зверь перед прыжком. О да, он прекрасен.

– Вообще-то, я не могу... Мне нельзя...

– Чего ты ломаешься? – я закатываю глаза. – Оттянемся, будет весело.

– Мои родители... – снова пытается отмазаться она, но я снова перебиваю:

– Если тебе на самом деле не тринадцать, тебя давно уже не должно волновать мнение предков.

– Куда мы поедем?

Отлично, лед тронулся. Теперь можно нести что угодно, только бы затащить ее на гонки. А там посмотрим...

– Немного развлечемся, – пожимаю плечами так небрежно, как только могу. – Будут гонки. Посмотрим, как самонадеянные идиоты пытаются обогнать Джея.

Снова невнятные попытки отвертеться. Сколько можно?

- Садись уже, тихоня, иначе я попрошу Джея послать к твоему дому почетный конвой!

Блондиночка бледнеет при этой шутливой, но, в принципе, вполне реальной угрозе, и я добавляю более снисходительно:

– Обещаю вернуть тебя домой не позже двенадцати!

Если не напьюсь в первые полчаса... А я напьюсь.

Но ей этого знать не обязательно.

В голубых глазах борются «правильная» скромница и только оклимавшаяся после долгого сна бунтарка, которую я безошибочно чую под этим маскарадом хорошей девочки.

– В одиннадцать, – наконец соглашается Оливия.

– Не торгуйся, а то будет четыре утра, крошка, – фыркаю я и призывно хлопаю по сиденью за собой.

Оливия уже собирается сесть позади меня, но снова неловко замирет. Ее пальцы сжимают нижний край сарафана.

– Я ведь в сарафане...

– К черту, садись уже! Не на монастырской кобыле катаешься!