Пока мы шли в Макдональдс всю оставшуюся дорогу, Юлиана была в гневе. В таком гневе, что когда Марк начал доставать её, мол, кто это был, что это было, она просто отпинала его возле входа в Мак, а потом запихнула голову брата в мусорку, стоящую рядом. Ну, попыталась запихнуть полностью. Такова она, сестринская любовь. Марк закричал как резаный и побежал в туалет здания помыть лицо и руки. А я решил, что лучше промолчу.

Как бы эта малявка не пыталась заказать самое дорогое, ничего у неё не получилось, но в итоге Марк заплатил побольше денег, чем нужно. Просто когда мы кидались картошкой фри, Малая брала, что в руки попадёт, и наткнулась на гамбургер. Кинула его в Марка, Марк нагнулся, гамбургер попал в стоящий на подоконнике цветок и разбил его.

— Валим, — коротко, но ясно сказала Юля с каменным лицом.

Перед тем, как убежать, Марка схватила совесть, и он всё-таки решил расплатиться, решил уйти эффектно, но наоборот больше привлёк внимания. Всего суммы набралось на шестьсот рублей ровно. Он встал на стол и закричал:

— Похрен, пляшем, — после этого Марк сделал денежный дождь из шестисот рублей.

Ну, как он его делал. Если знаете фишку, типа мани, мани, мани. И эти шестьсот рублей были пятидесятирублёвыми купюрами. Но нет. Не шестьсот, а пятьсот семьдесят пять. Он ещё мелочь кинул. Короче, мы стащили Марка со стола и выбежали на улицу, а за нами уже гнался макдоноливец. Но мы свернули за угол. И он нас не нашёл. И мы такие: «воу, е-е-е, да мы апас-с-сные». И этот дебил вдруг выдает:

— Блиа.

— Чё? — спросили мы вместе с Юлей.

— Я там телефон забыл.

Рукалицо.

В общем, мы вернулись, и Марк заплатил ещё полторы тысячи за разбитый цветок. Просто мы поняли, что если закроем лица листиками с дерева, нас всё равно заметят, а так бы мы просто телефон забрали и свалили, но, увы. Вы б видели людей, сидящих там и смотрящих на нас.

По той же площади мы шли домой. Что-то с Юлианой сегодня не так. Через чур активная. Всю дорогу назад она бегала вокруг нас и визжала, как мартышка. Мы проходим мимо фонтана. На нём сидит какая-то барышня.

— Засоси эту чувиху, — закричала Малая и толкнула Марка в девушку.

На вид ей было лет шестнадцать. Марк полетел на бедную барышню и снес её в фонтан с собой вместе. Угадайте, кто кого матами покрывал? Правильно, эта девушка Марка. Он вылез, как из болота, помог выбраться пострадавшей, но все равно отхватил люлей ещё и на суше. Мокрый, он стоял и как бык смотрел на Юлю.

— А я что, а я ничего, — как бы ни при чём сказала она.

— Ну, держись, малявка.

В этот момент они просто стояли секунд пять, молча смотря друг на друг. Лицо Юлианы сделалось каменным, а из-за её лица, лицо Марка сделалось недоумённым. И тут она резко рванула от него вперёд, подняв руки над головой и вереща, как мышь из мультика «Том и Джерри». По всей площади, вокруг меня, они убежали куда-то вдаль. А я стою на месте и не понимаю:

— Ну и что это было?

Вижу, как Юлиана несётся назад, на меня. Начинаю убегать от неё сам, но она несётся так быстро, что я не могу сбежать. Она резко запрыгивает мне на спину и кричит на всю площадь:

— Вези меня, большая черепаха, — и как шлёпнула меня по заднице, чтоб я ехал быстрей, видите ли.

Короче.

Домой мы пришли мокрые все. Точка.

***

— Ой, умаялась, — прокряхтела Юлиана и упала на пол в зале, когда мы наконец пришли домой

Юлиана

— Где я спать буду? — все трое мы валялись на диване в зале после душа.

— Тём, а вы точно не геи? — спросила я. Намёк был на то, чтоб они легли вместе.

— Возможно, возможно... — задумчиво сказал Марк.

— Вот и проверите, — улыбнулась я, — вместе ложитесь.

Марк посмотрел на Тёму и, улыбнувшись, как наркоман, заиграл бровями.

Мой брат не гей, он любит Белку, просто бывает, что его через чур переклинит.

— Э, нет, спасибо. Откажусь от такого удовольствия, — рот Тёмы исказился в форме «ужас какой-то», а левая бровь изогнулась вверх, когда он смотрел на моего брата, — я лучше с тобой посплю.

— Неа, — улыбнулась я.

— Почему-у-у? — недовольно проныл Тёма, — Мы ведь вместе спали, когда я раньше у тебя ночевал.

— Какие страсти, — так же лыбясь, вставил Марк.

— Нам было по пять лет.

— И что?

— И то.

— Ну и всё.

— Ой, всё, — я «обиделась» и ушла от них к себе в комнату. Он виноват, вот как надо, на ровном месте.

— Она обиделась, — непонятным тоном сказал Марк Тёме.

— Да, ну, серьёзно? — просто Бог сарказма, ответил Тёма.

***

Как-то так получилось, что я сильно погрузилась в свои мысли и совсем забыла, что моему другу нужно сделать постельку. Мысли о злополучных поцелуях улетучились. Я уже легла в свою кровать и погрузилась в воспоминания.

***

Тёплый летний день. К большому двухэтажному дому подъезжает чёрная машина. Девушка сидит на пассажирском месте рядом с водителем. Машина остановилась. Они сидят уже минут семь просто молча. Он смотрит на неё, она смотрит на улицу через лобовое стекло автомобиля. Парень ждёт, что сейчас девушка кинется ему на шею, начнёт целовать его, сразу в губы, даст свой номер телефона, договорится о свидании с концом, где благодарит его за спасение, тут уж не без пошлого намёка. Но вместо этого всего девушка просто открывает дверь машины, уже собирается выходить, но, обернувшись, говорит лишь «Спасибо». Всё, больше ни единого слова. А парню и не нужно было ничего. Он не хотел настаивать на чём-то и принуждать её к чему-то большему, чем эти семь букв. Её лицо не выражает никаких эмоций. Ни радости, что её спас такой парень, что есть возможность завести с ним какие-то отношения, ни радости, что её вообще спасли. Так же не видно никакой грусти, испуга. Ничего.

Она тихонько хлопнула дверью иномарки и ушла домой. Всё это время парень провожал её взглядом. Он был очень удивлён таким поведением девушки. Он был приятно удивлён. Что-то тогда ёкнуло у него в сердце, но после того, как девушка скрылась за дверью дома, все чувства его исчезли, и он уехал.

Тёплый август.

Утро одного из таких дней, сейчас в школе практика у будущих девятиклассников и десятиклассников. Неподалёку от беседки, в которой стоят пятеро парней, работает Юлиана со своим классом. Ну как работает... Это не столь важно.

В беседке тем временем идут бурные переговоры. Выпускник школы как всегда пришёл «в гости». Сейчас он в очередной раз рассказывает друзьям из школы историю из своей жизни. Стас, Гоша, Максим и (внимание) Артём слушают его байки. Историю, произошедшую с Юлианой, Мирон решил оставить в секрете. Парни посмеялись с рассказа друга, и почти все заметили, на кого устремлён его взгляд. Наверное, в школу в этот раз парень пришёл, чтобы увидеть её, нежели поговорить с друзьями.

— Неужели на Белку смотришь? — поинтересовался вдруг Гоша.

— Если вон та маленькая шатенка и есть Белка, тогда да, — улыбнулся Мирон.

— Маленькая шатенка? — переспросил Максим и вгляделся вдаль.

— Малая, что ли? — Гоша удивился.

— Хм, Малая, — он снова улыбнулся, — её же Юлиана зовут?*

— Да, — вдруг встрял Тёма.

— А что это ты так зыришь на неё, ещё и лыбишься, как маньяк, — Стас включился в разговор.

— Не знаю, — он продолжал улыбаться, — она какая-то... странная, что ли. Мне нравится. Может, начать с ней общаться? Тогда и дело пойдет. Встречаться будем. Коллекцию пополню.

— Это невозможно. Она неприкосновенна, — отрезал Артём.

— Почему? — поинтересовался Мирон, не отрывая взгляда от девушки.

— Там сложно, отец...

— Русак, хватит прохлаждаться, а ну живо за работу, — Артёма позвала учительница, из-за чего он не смог договоить.

— Ладно, побегу работать. Но она неприкосновенна. Даже не пытайся.

Артём ушёл, а все остальные остались на своих местах.

— Последняя фраза заставила меня думать об обратном, — ухмыльнулся Мирон.

— У тебя не получится, — поддержал слова Тёмы Гоша, — она действительно неприкосновенна. Отпор смело даст. Понравишься - будет с тобой. Нет, значит, нет. С ней не всё так просто. Как с другими не прокатит.

— Получится.

— Заключим пари? На спор, давай.

— Ты дебил? Как можно на неё поспорить?

— Так и сказал бы, что...

— Ладно. Какие условия?

— Влюби её в себя, докажи, что это получится, начни встречаться с ней, а потом брось. Тогда с меня, ну, пусть будет десять тысяч. Не сможешь - бабло гонишь ты.

— Замётано.

— Смотри сам не влюбись...

— Не обещаю.

На том и порешали. Что-то было в сердце Мирона, но пока что из ста процентов Юлиана нравилась ему только на пять. Поэтому он подумал, что все будет очень легко, и со следующего дня начал выполнение условий спора.

*(прим. От автора: я говорила, что Малая и Псих были в одной банде, а на тот момент она уже пришла в гонки. И тут возникает вопрос, как это он её не знал, если они вместе в одной банде? В гонки Юлиана пришла только с самого начала лета. И так уж получилось, что первые два месяца лета Мирон не мог появляться в банде. Он слышал, что какая-то девушка пришла к ним, но не запомнил её клику, поэтому всё так и сложилось. И получается, что Юлиана тоже не знала Мирона.)

***

Я снова плачу. Надоело. Надоело думать о нём, винить себя... Хочу быть... Свободной? Пожалуй, да, именно свободной. Свободной от всех этих мыслей. Хочу завести новые отношения, полюбить так... А как? Сильнее? Нет. Я никого не любила в своей жизни сильнее, чем его. Кого я обманываю? Что за бред я несу? Не получится у меня новых отношений. Ни с кем. Люблю я его, как раньше. Скучаю, ужасно...

Слышу приближающиеся шаги к моей комнате. Понимаю по шагам, что это Тёма, и притворяюсь, что сплю.

Тёма

— Она снова плачет, — с каким-то сожалением сказал Марк, войдя на кухню, где сидел я.

— Чёрт.

— Ты собираешься ей признаваться?

— А смысл? — пожал я плечами.

— В каком смысле? Ты думаешь, в этом всём нет смысла? Мне надоело смотреть, слышать и знать, как она мучается, как терзает себя всем этим. Мне надоело слышать, как она плачет... Пойми. Я хочу как лучше для вас обоих. Она отвлечётся. Она полюбит тебя, забудет уже наконец о нём. Мне всё равно, как ты ей признаешься. Обнимешь, поцелуешь или... Хотя тут. Ай, короче... Я хочу, чтобы она была счастлива, как раньше, понимаешь? — Марк уже сорвался на меня.

— А что, если она этого не хочет?

Молчание.

Он опустил голову, его взгляд устремлён куда-то в сторону.

— Я не знаю. Стоит уже решиться и хотя бы попробовать, — на этом он закончил, встал из-за стола, — завтра мне придётся уйти из квартиры на время, тогда и признаешься. Как раз вдвоём будете. Сейчас она наверняка уже уснула, — сказав это, парень удалился.

Ещё минут пятнадцать я просидел, обдумывая всё, что сказал Марк, и всё, что буду говорить я. Встаю и направляюсь в комнату к Малой.