Кто-то барабанит по голове. Хотелось закрыть уши и не слышать этот стук. Но все тело ломило, а стук всё продолжался.

— Дженни, открой дверь, это Хосок, — крикнул тот надоедливый человек, который барабанил дверь моей квартиры, отчего я недовольно застонала. Что ему понадобилось в такую рань? И вообще сколько сейчас время?

Еле как открыв глаза, я посмотрела на настенные часы и пришла в ступор. 15:27. Как я могла проспать столько времени? И вообще, как я оказалась дома? Что вчера случилось?

 А дверь всё барабанили и барабанили, раздражая меня ещё больше. Встав с кровати, я поплелась в сторону двери, замечая про себя, что я всё ещё в форме официантки. Неужели я до такой степени вчера напилась, что даже ничего не помню? Как я могла допустить такое, ведь раньше, я и близко к алкоголю не подходила? Это определённо Лиса напоила меня.

—Почему ты так долго не открывала? — недовольно спрашивает шатен, когда я пропускаю его в квартиру, и оглядывает меня с ног до головы. — Почему на тебе форма официантки? — добавляет он, проходя в дом. Я следую за ним, хватаясь за голову. Каждый шаг даётся мне с трудом, всё тело ломит, а этот голос друга заставляет заболеть голову ещё сильнее. Вот почему я никогда не пила раньше. Я и спиртное — две разные вселенные.

—Сама не знаю. Наверное, забыла снять, — коротко объясняю я, доставая аптечку и ища болеутоляющие таблетки. Услышав мой ответ, Хосок хмыкает, устраиваясь на диван в гостиной, и закидывает одну ногу на другую. Он знал, что я устроилась на работу в том клубе. Нет, даже наоборот, он сам предложил мне там работать. А ещё он знал, что я не дружу с алкоголем и сейчас, наверное, видя моё состояние, ещё не догадывается, что у меня похмелье.

—Стой, я не так понял или же ты… Мать твою, ты пила вчера?! — заорал шатен, отчего я зажмурила глаза. Чёрт, почему я раньше не замечала, что у моего друга такой громкий голос? Даже слишком громкий, отчего даже моя голова загудела.

— Не ори. И да, кажется, я перебрала вчера, — отвечаю я, наконец находя эти чёртовые таблетки и проходя на кухню, чтобы выпить их.

— Охуеть, я думал, что скорее всего это моя бабушка начнёт пить, прежде чем ты, — продолжает он свой монолог из гостиной, заставляя меня закатить глаза. — Но вчера же у тебя была работа, если меня не подводит память. Ты что, напилась на работе?

А вот об этом я совсем не думала. Чёрт-чёрт-чёрт. Чонгук и так ненавидит меня, а если узнает об этом, то прощай работа. Так стоп, если он обидел Лису, то правильно ли это — работать в его клубе? Я ведь помню, как вчера выглядела Манобан, не буду ли я эгоистичной подругой, если не уволюсь после этого?

***

—В первый рабочий, Ким Дженни. Ты напилась в первый же рабочий день. Как объяснишь? — сурово смотря на меня, спрашивает брюнет, устраиваясь на кожаное кресло в своём кабинете.

— Были личные дела, — невозмутимо отвечаю я, еле сдерживая себя, чтобы сказать: «Успокаивала подругу, с которой ты мерзко поступил».

— Нельзя вмешивать личную жизнь с работой. Об этом все знают. Ты знаешь, сколько я возмущений услышал, когда мне позвонили и сказали, что какая-то официантка напилась и устраивает разные сцены, вместо того, чтобы обслуживать людей? — раздражению Чонгука не было предела, как и моему удивлению.

Какие разные сцены? Что я такого делала вчера? Так, нужно позвонить Лисе и спросить её об этом. Она ведь всегда умела пить, а, значит, должна хоть что-то помнить. И что с этим Чонгуком? Неужели встал не с той ноги или же его, и вправду так разозлила моя выходка?

— Да, нельзя вмешивать личную жизнь с работой. Но можно ли совмещать личную жизнь подруги с работой, если твой начальник часть этой жизни? — спрашиваю я, сохраняя спокойное выражение лица. Да, я не могла умолчать об этом. Не могла вести себя так, как будто ничего не было.       

Услышав мой вопрос, брюнет удивлённо приподнимает брови, а потом хмурит их, показывая недовольство.

—Я просто развлекался с ней. И она не входит в мою жизнь, также, как и я не вхожу в её.    

   Спокойный. Его голос слишком спокойный. До такой степени спокойный, что мне захотелось избить его. За эти слова, что он сказал. Он развлекался с ней. Я знала это, но услышать это от него, задевало меня. Как-никак она была моей подругой. А я ведь говорила ей. Говорила, что он не тот, кем кажется, и что она играет с огнём, тоже решая развлечься с ним. И вот результат: узнала, что у него есть невеста и почувствовала себя унижённой. А та невеста… А что с ней? Я видела её только раз в жизни, но мне до такой степени жалко её… Почему Чонгук так поступает с ней? Почему она не замечает, что в глазах её жениха танцуют черти? Да, может, это и личное, но я ведь имею право думать об этом? Как-никак моя подруга тоже влипла в это.

—И да, Дженни, я прощаю тебя на этот раз. Но говорю сразу — ещё раз натворишь что-то похожее, то тебя уволят и с этой работы, — слыша это, я начинаю считать себя неудачницой. Неудачницей до такой степени, что мне угрожают об увольнении уже третий раз за этот месяц.       

Кивнув и больше ничего не сказав, я выхожу из кабинета, ибо если сейчас скажу что-нибудь, то боюсь потеряю работу. Сейчас я была зла на Чонгука. Сейчас во мне кипела злость из-за того, как он поступил с Лисой и со своей невестой. Но это меня не касалось. Я просто не имела права влезть в это, и тем более Манобан, наверное, только чувствует обиду и всё. Спустя неделю или две, сто процентов, она забудет этого бармена-начальника. Должна забыть.

—Ну, не уволили? — спрашивает шатен, когда я прохожу во внутрь клуба, и оседаю рядом с ним на диван. Есть ещё полчаса до начала работы. А этот Хосок почему-то захотел пойти со мной, чтобы увидеть это «легендарное» место.

— Нет, — отвечаю я, откидываясь на спинку дивана и переведя взгляд на барную стойку. Слышиться смешок от шатена. Видно, его веселит эта ситуация, в которую я попала. Но, не обратив на это внимание, я скольжу взглядом по бармену, который, на данный момент, вытирал бокалы. Тэхён… Хм, он же ведь должен знать, что случилось вчера. Я вообще хотела позвонить Лисе и спросить у неё, но вот проблема — её телефон выключен. Наверное, на совещании каком-нибудь.

—Я сейчас приду, — говорю я другу и, вставая с дивана, иду в сторону бармена. Надо спросить его. Я точно помню, как это он вчера обслуживал Лису, бросая на меня косой взгляд, будто бы спрашивая: «Не собираешься работать?»

— Здравствуй, — говорю я, ставя локти поверх барного стола и привлекая внимание брюнета. Он переводит на меня взгляд и, хмыкнув, вновь обращает всё своё внимание на вытирание бокалов. Отмечая про себя, что он не так уж и разговорчив, как кажется, я прикусываю нижнюю губу, не зная, как начать разговор. — Ты это… эм… Ты можешь рассказать мне, что случилось вчера ночью? — на одном дыхании говорю я, чувствуя ужасную неловкость. Бармен на секунду замирает, обдумывая мои слова, а потом вновь продолжает своё занятие.

— Ты напилась.

—И?

—И начала танцевать с подругой, — продолжает он свой странный и до ужаса короткий диалог, в котором есть только основная информация. А учитывая то, что я хотела услышать всё подробно, эти его ответы не удовлетворяли меня.

—А потом я вызвал для вас такси, — добавляет он, наконец, поднимая на меня взгляд. Они были какими-то… равнодушными и стеклянными. При первой встречи я думала, что он тоже бармен-пикапер, как Чонгук, но сейчас, смотря на него и слыша его тон, мне почему-то показалось, что он вполне себе серьёзный и замкнутый парень.

— И больше ничего не было? — осторожно спрашиваю я, боясь услышать ответ.

—Ах, да, вчера ты почему-то попросила у меня номер рэпера, который выступает тут иногда, — говорит он, когда вспоминает ту самую важную деталь, которую я хотела услышать. Но я хотела услышать деталь такую как: начала танцевать стриптиз, начала петь оперу на сцене, устроила бой с каким-то посетителем и прочие «мелочные» вещи. Но вот ЭТО… Нет, сейчас, наверное, мне послышалось.

— И ты дал?..

— Ну да, — отвечает он, почесывая затылок и непонимающе смотря на моё удивлённое и шокированное лицо.      

 Нет-нет-нет, я не могла сделать это.

«— Слушай, чёртов Мин Юнги…

—Ким?! Откуда у тебя мой номер?»

      И тут весь мой мир переворачивается. Сердце замирает от недоумения, ноги становятся ватными, а ладони увлажняются из-за нервов. Пожалуйста, скажите, что это моё воображение нарисовало картину, где я звоню ему. Скажите, что это самовнушение от слов бармена, и что я не позвонила ему, а просто так взяла его номер. Чёрт, зачем мне понадобился этот номер? Зачем мне звонить ему? Если я и позвонила то, что сказала ему?

— Что с тобой? — интересуется Тэхён, прерывая мои мысли.

Я, поморгав несколько раз, смотрю на него, а потом, пытаясь сделать свой голос спокойнее, говорю:

— Ничего, я пойду.       

Успокойся Дженни, ты не звонила ему. Ты просто не могла позвонить ему. Если ты взяла его номер телефона, это ещё не значит что позвонила. Надо просто не думать об этом.

***

Ноги болели из-за рутинной работы. Я уже как два часа обслуживала людей, пока мой друг сидел в стороне и разговаривал с барменом. Кажется, ему понравилось это место, судя по тому, как сидит тут долгое время. Ну или же он ждёт меня. Хоть я и работала, но мои мысли были где-то далеко отсюда. Я старалась не думать о тех словах Тэхёна, но чёрт, не выходило. Я всё думала и думала о том, что сказала Юнги. Я точно позвонила ему. Разные картинки и обрывки рисуются в моей памяти, но я никак не могу вспомнить, что случилось после того, как позвонила ему. Кстати, он тоже тут был. В этом клубе.Уже как полчаса. Сидел в углу и разговаривал с какой-то девушкой. Он заметил меня. Он нахмурил брови, а моё сердце заколотилось, когда он вошёл в клуб. Но он почему-то не обратил на меня внимание, притворяясь, что не заметил, хотя я уверена, что заметил. И это тревожит. А ещё меня тревожит тот факт, что он в этом помещении с какой-то девушкой. Флиртуют, судя по тому, как она улыбается то и дело, поправляя свою короткую юбку. Я из-за этого не могла нормально работать: мои руки тряслись, я даже умудрилась облить какого-то парня соком. Повезло, что он оказался добрым и не устроил скандал, как большинство людей. Вообще, я даже подумывала подойти к Мину. Глупо и ненормально, правда? Я думала подойти к нему и спросить, позвонила ли я ему вчера. Или же спросить, как настроение… Да что угодно, блин, лишь бы та девушка не улыбалась так. Лишь бы он не смотрел на неё так. Хочется утопиться, когда я осознаю, что ревную его. Да, я не отрицаю это, как всегда любила делать. Я, чёрт возьми, до ужаса ревную. И завидую. Знаю, что эта девушка будет лишь на одну ночь в его жизни, но я все равно завидую, что она получает от него хоть какое-то внимание.

 Я спрыгну с двадцатого этажа, когда это закончится. Нет, сначала верну все диски Хосока, отдам все свои книги старухе Рии, а потом спрыгну с двадцатого этажа. Ибо этот позор… когда я решаюсь подойти к нему. Когда, наплевав на свою гордость, вновь иду к нему. Когда знаю, что он лишь возненавидит меня ещё сильнее, но всё равно иду в его сторону. Вот я уже в паре шагов от этой парочки, а моё сердце уже хочет выпрыгнуть из груди и разбиться на мелкие кусочки. Хочется убежать, пока они не заметили меня. Но будет же правильно, если я просто спрошу, позвонила ли ему вчера или нет? Или же это неправильно, учитывая то, что я помешаю его «свиданию»?

—Кхм, — тихо. Слишком тихо, чтобы он услышал это в таком помещении. И слишком громко для меня. Создалось ощущение, что все люди сейчас обернулись на меня. Как ни странно, но Юнги услышал. Услышал и обернулся. Сначала он нахмурил брови в привычной манере, а потом холодно скользнул по мне холодным взглядом, как бы убеждаясь, что это я. И мне показалось, что он нахмурил брови ещё сильнее, когда увидел мою форму. От этого я прикусила нижнюю губу. Всё, больше нельзя отступать. Я уже привлекла внимание и будет глупо, если сейчас уйду, ничего не сказав.

—Мы можем поговорить? — говорю я, боковым зрением видя, как девушка возмущается, но ничего не говоря, раздражённо смотрит на меня. А Юнги же, услышав мой вопрос, ничего не говорит и встаёт с дивана. Я сначала подумала, что он сейчас просто накричит на меня или же унижет какими-то словами, но он лишь, кивнув головой, идёт куда-то в сторону. Я в недоумении смотрю в его спину. Чего это он такой молчаливый? Неужели я вчера сказала что-то лишнее? Или же он просто так, решил не обращать на меня внимание, думая, что я отстану от него? Опомнившись, я следую за ним последний раз, посмотрев на брюнетку, которая несколько минут назад флиртовала с Мином. Понимаю, что он после разговора вновь вернётся к ней, но сейчас я рада. Рада, что он так покинул её — даже не сказав ни слова, типа: «сейчас вернусь, не скучай». Это такие мелочи, но если бы он сказал эти слова, то мне было бы больно. Где-то там, в области груди.

 Я следую за ним, пока он не приходит в ту кладовую, в которую он затащил меня вчера. Внутри в нём спокойно можно было поговорить: музыка еле как слышалась в этом маленьком помещение.

— Чего хотела? — спрашивает он, скрестив руки на груди, и выжидающе смотрит на меня. Я подмечаю про себя, что его характер немного изменился, нервничаю ещё больше. Я, определённо, вчера что-то сказала, иначе с чего бы такая смена характера? Почему он не грубый, как обычно? Почему не начал кричать, мол, почему ты ещё не уволилась?

—Вчера… — шумно вздохнув, начинаю я разговор и замираю, пытаясь найти подходящую фразу. — Я звонила тебе? — зажмурив глаза, спрашиваю я, боясь услышать ответ. Но… с чего бы мне бояться? Даже если и позвонила, что я могла бы сказать ему? У меня нет секретов, я не знаю его секретов, так что, наверное, я просто сказала ему пьяные и бессмысленные слова и бросила трубку.

— Да, — спокойно отвечает он, даже не меняя выражение лица. Я тяжело вздыхаю, с горечью осознавая, что реально позвонила ему.

—И что я сказала?.. — осторожно спрашиваю я. Вообще, мы так «нормально» не разговаривали долгое время. Он всегда был грубым, и всегда грубо отвечал на мои вопросы. И сейчас я понимаю, что он тоже может быть другим. Более спокойным и серьёзным. И это приятно. Приятно то, что он может так разговаривать со мной, как в прошлые времена. Но я не понимаю, с чего бы это вдруг.

— Привет, чёртов Мин Юнги, — хмурит он брови, вспоминая мои слова. А я же прихожу в краску. Значит ту сцену нарисовала не моё воображение, и я сказала эти слова по-настоящему. Если вчерашний разговор так начался, то я даже представить боюсь, что было дальше.

—И? — опуская взгляд, спрашиваю я, чтобы он не заметил мой позорный румянец.

— Всё. Потом ты бросила трубку, — добавляет он, отчего я облегчённо вздыхаю. Да, именно это я и желала услышать. Именно на это я и надеялась.

—Слушай, прости если вчера потревожила тебя. Просто… я немного перебрала, — даже не замечаю насколько глупо звучат мои слова. Это ведь глупо, просить прощение у человека, который не попросил его даже тогда, когда ранил меня пять лет назад. Подумаешь, позвонила всего на секунду. Подумаешь потревожила его сон… или его свидание с очередной девушкой. Почему я вообще взяла его номер? Зачем я звонила ему вчера? Какая у меня была цель? О чём я тогда думала? Думаю, я узнаю это, когда вспомню всё. А сейчас мне нужно уйти, чтобы не отвлекать его от той девушки. Чтобы они спокойно могли флиртовать и дальше. А мне нужно работать. Обслуживать клиентов, периодически смотря на милую парочку, которые сидят в самом угле клуба.

—Стой, — говорит светловолосый, когда я уже хочу обернуться и уйти. Притормаживаю у двери и смотрю через плечо на парня. — Когда ты начала пить? — спрашивает он, склоняя голову набок. Распахиваю глаза, думая, что мне послышалось, но этот выжидающий взгляд парня, отрицал мои мысли. Хочу уже ответить на вопрос, как он добавляет: — Можешь пить сколько захочешь. Но знай, что ты вчера очень сильно потревожила меня.       

Его голос резко изменился, как и он сам. Они стали… холодными. Они вновь вернули себе прежнюю форму. Из-за этого, я поджала губы и, не сказав ни слова, вышла из кладовки.

 А чего ты ожидала, Дженни? Что его реально интересует, начала ли ты пить или нет? Что он реально будет нормальным с тобой? Что он не будет грубить, и унижать тебя?

— Дженни, вот ты где! — появляется передо мной шатен, заставляя меня остановится. Он выглядеть радостным: улыбается во все уши, как обычно. Это успокаивает. Успокаивает, что рядом со мной есть такой человек. Он никогда не грубил, никогда не топтал мои чувства в грязь. Его волновало — начала ли я пить или нет. Его волновала моя жизнь.      

 Он был частью этой жизни…

 Ничего не говоря, я обнимаю его, зарываясь руками в его волосы. Сначала он удивляется, не понимая мой порыв, а потом я чувствую, как он тоже обнимает меня в ответ. Он понимает, что мне это нужно. Что мне сейчас необходима поддержка. Он всегда понимал.

Приоткрываю глаза, всё ещё обнимая друга и тут же жалею об этом, когда натыкаюсь на холодные глаза. Юнги проходит мимо и останавливается, замечая нас. Не знаю почему, но мне стало неловко. Стыдно до ужаса. А он спокойный. Такой спокойный, будто бы и ничего не видел. Будто бы девушка, которая любила его когда-то, сейчас не обнимает своего друга, которого он ненавидел когда-то. Он опускает свой взгляд на мои руки, которыми я обнимала Хосока, и
мне тут же хочется отсранится от друга. Нахмурив брови, он вновь поднимает свой взгляд на меня. Смотрит прямо, как и я на него. Это плохо. Хосок ничего не подозревает. Хотя… это уже хорошо. Не хочу, чтобы они устраивали споры. Это продолжается несколько секунд, а потом Юнги, будто опомнившись, фыркает и продолжает свой путь в сторону той девушки, которая всё ещё ждёт его. И от этого я прикусываю нижнюю губу и отсраняюсь от Хосока, через силу улыбаясь ему. Нельзя чтобы он заподозрил что-то неладное.Нельзя чтобы он узнал… узнал, что я до сих пор люблю и ревную Мина. Он будет злиться. Злиться, а потом вспомнит прошлое. Ему ведь тоже разбили сердце. Я не хочу, чтобы и он тоже открыл свои прошлые раны. Не хочу, чтобы он тоже вспомнил о своей любви… Любви к Наён.

***

—Слушай, чёртов Мин Юнги…

— Ким?! Откуда у тебя мой номер?

— Я ненавижу тебя… Ненавижу, потому что до сих пор люблю. Слышишь? Я до сих пор люблю такого козла, как ты…