Иногда, когда я лгу,
Я знаю, что ты это понимаешь.
Иногда меня совершенно не волнует то,
Каким омерзительным я бываю.

Иногда я не пытаюсь
Сделать тебя счастливой.
Иногда, когда ты плачешь,
Мне все равно.

Я не знаю, почему делаю с тобой то,
Что делаю, но...

Иногда я совсем не хочу становиться лучше,
Иногда мне становится трудно оставаться собой,
Иногда мне бывает трудно верить...
Должен же быть кто-то с таким же
Беспорядком в голове, как у меня!

«Sometimes», Skillet, дословный перевод на русский язык

***

Лунная Тень рассердилась и хотела было схватить Снежинку за загривок, чтобы отнести в Десткую, но Коршун загородил свою сестру собой, подняв шерсть дыбом.

– Нет, – холодно отрезал он. Кот нежно взял свою сестренку за загривок и на глазах у ошеломленного племени понес к палатке целителей. Он положил маленький белый комочек перед Меднохвосткиными лапами и торжественно произнес:

– Я хочу сказать кое-что... что таить, все, наверное, заметили, что мы любим друг друга. Но ты целительница, я воин, наши пути разошлись... но ты очень хотела маленького белого котенка, да? Не можешь ты воспитать мою сестренку, как нашу собственную дочь?

Он обернулся на Кремозвездную, кошка кивнула. Коршун бросил умоляющий взгляд на отца, тот тоже благословил их.

– Да! – закричала целительница, бросаясь к Коршуну и плача от счастья. – Я согласна!

– Но это не правильно! – гаркнула Лунная Тень. – У целителей не может быть детей!

– Целительский закон гласит, – сухо осведомила ее Иголка, – что целитель имеет право воспитывать котенка, если он не родной, а приемный.

– К чему такие сложности? – не сдавалась Лунная Тень. – Почему котенок не может жить в Детской?

Но ее уже никто не слушал. Все наперебой поздравляли счастливых родителей, которые сияли ярче солнца. Коты выкрикивали их имена, пожелания, кто-то успевал лизнуть Меднохвостку в щеку или дружески пихнуть Коршуна плечом, некоторые умудрялись даже погладить Снежинку, но толпа напирала, и вскоре они все были зажаты в одно-единственное крепкое объятие.

«Это самый лучший день! – блаженно прикрыв глаза, подумала Меднохвостка и прижалась ближе к Коршуну. – Спасибо, Звездное племя. Кажется, сами небеса подарили мне шанс стать счастливой матерью рядом с любимым мною котом и моими сестрами...»

***

Меднохвостка проснулась утром с предчувствием чего-то страшного, что приведет к глобальной катастрофе, что опустит племя Теней в такую бездну, из которой ему потом не выбраться...

С утра она вылизала Снежинку до скрипа шерсти и отправила дочурку играть на поляну, а сама принялась за дела. Она выложила на солнце сушиться листья тимьяна и хотела уже отправиться к Гнездам Двуногих за кошачьей мятой, как около входа раздалось шипение и оттуда вышли обозленные патрульные. За ними пришел важный запах Яркоглаза из Грозового племени. Меднохвостка сощурила слепые глаза, холодея. «Что он здесь забыл?»

– Снежинка? Иди сюда.

Маленькая кошечка прикатилась к лапам Меднохвостки, и приемная мать зажала свое дитя в лапах, крепко обернув хвостом.

– Я принесу твоему племени власть и величие, которые тебе даже не снились! – вдруг донесся до целительницы вкрадчивый голос Яркоглаза. Она повернула голову и впилась слепыми глазами в то место, где, по ее предположению, стоял Яркоглаз. В следующее мгновение она его увидела: он – исхудавший, окровавленный и ободранный – терся боками об Кремозвездную, оставляя на ее шерсти кровавые следы. При этом в его глазах не было ни капли искренности, только коварство и ненависть. «Он что-то задумал!»

В следующий миг из его рта, глаз и царапин медленным потоком потекла кровь. Вся эта кровавая река поползла в сторону Меднохвостки. Целительница вскочила, поперхнувшись визгом, но ее лапы окаменели, а кровь все прибывала. Меднохвостка с ужасом смотрела, как алая жидкость растекается по поляне и поднимается, заполняя собой мир. Когда кошка уже по горло погрузилась в кровь Яркоглаза, вдруг появилась Златогрудка. Бывшая Грозовая целительница окунула лапу в алое море и пронзительно глянула на Сумрачную кошку.

– Ему нельзя верить.

Меднохвостка сбросила с себя оцепенение, тяжело дыша. Свет погас, но она шкурой чувствовала на себе взгляды котов племени Теней.

– Ему нельзя верить!

Она до сих пор тяжело дышала, кровь стучала в висках, но даже через гул ужаса в ушах она услышала, как мягкие лапы приземлились на траву. Она наклонилась к уху Снежинки и нежно прошептала:

– Солнышко, пойди к папочке, он вылижет твою грязную шерстку.

Снежинка без пререканий в припрыжку помчалась к Коршуну, весело мяукая. В следующий миг Яркоглаз повалил Меднохвостку на землю, прижав за горло. Она стала брыкаться, он схватил ее за ухо, крепко сжал челюсти и прошипел:

– Что тебе известно, слепая целительница?

– Все, чего тебе уже никогда не узнать, – прорычала она в ответ, стиснув зубы, чтобы не стонать от рези в ухе. – Все, что нужно, чтобы спасти мое племя.

– Твое племя попало в ущелье, – наклоняясь еще ниже, рявкнул Яркоглаз, не разжимая зубы. – Твое племя в пропасти! Без меня оно не сможет оттуда выбраться!

– Врешь! – прошипела Меднохвостка. – Ты себя обманываешь или меня? Меня уже ничего не подольстит!

В следующий миг она совершила безумный и очень самоотверженный поступок: она рванулась со всей силы в сторону. Послышался треск раздирающейся плоти, и на  лицо вдруг хлынул целый поток алой крови, а ухо отдалось протестующим воплем, перешедшим из пульсирующей в тупую ноющую боль.

– Меднохвостка!

Иголка оттолкнула Яркоглаза и склонилась над своей сестрой. Пеплоушка подняла загривок и зашипела на черного кота, тот в растерянности отступил, когда еще и Рваноухий, и Штормохват, и Коршун со Снежинкой оказались рядом со слепой целительницей.

– Ой, это что? Кровь? – в ужасе пролепетала белая кошечка. – Мама тоже умерла?

– Нет, конечно нет, – склонился над ней Коршун. – От простых зарубок на ушах еще никто не умирал. У тебя когда-нибудь тоже будут боевые шрамы, если ты не пойдешь по стопам своей мамы и не выберешь целительство.

– Мама? – вдруг усмехнулся Яркоглаз. – До чего докатилось ваше жалкое племя! У целительницы есть котята, и она этого не скрывает!

Вся толпа, сгрудившаяся над Меднохвосткой разом зарычала. Но Кремозвездная, похоже, не услышала колючей фразы Яркоглаза, поэтому разрешила коту остаться на "испытательный срок". Но что-то подсказывало Меднохвостке, что Кремозвездная все же повелась на лесть черного прохвоста.