– Получай, тварь! – из разорванного уха Джейка брызнула кровь, а в глазах брата вспыхнуло бешенство. Кот наотмашь ударил сестру когтями по лицу, и Шейла взвыла.

Тяжелая лапа кота раздробила щеку до кости, а глаз заплыл. Серебристая кошка лягнула задними лапами Грозу в морду, и воспользовавшись тем, что сестра отвлеклась, Джейк встал на дыбы и обрушился всем телом на хрупкую серебристую кошку. Хрустнула задняя лапа Шейлы, и кошка пронзитено заверещала от боли.

– Что это вы тут делаете? – раздался громовой голос.

Джейк и Гроза тут же отпрыгнули от Шейлы, которая одним глазом, растянувшись на асфальте, смотрела на своих спасителей: огромного пушистого рыжего кота и маленькую бело-черную крапчатую кошку.

– Ты кто? – ощетинил загривок Джейк.

– Я твой отец, – небрежно бросил кот.

«Отец», – подумала Шейла прежде, чем закрыть глаза и кануть в бездну забвения.

***

– Если честно, то я влюблена в твоего отца, но мне нельзя любить, – печально закончила Крапинка, туго обматывая сломаную лапу Шейлы паутиной.

– Почему? – не поняла серебристая кошка.

– Потому что я целительница, а целителям нельзя любить, – вздохнула крапчатая кошка. – Так гласит Воинский закон.

– Ясно, – потупилась Шейла. – А у меня был друг, звали его Рваный. Он примерно мой ровесник.

– Подожди, подожди, – перебила её Крапинка. – Рваный? Опиши-ка мне его.

– Ну-у... – замялась Шейла. – Такой худой, высокий, песчаного окраса... Глаза у него салатовые... А уши рваные. Ты его знаешь?

– Нет, – отмахнулась Крапинка. – Продолжай.

– Так вот, я его любила. А он любил какую-то Карамель. И мы поругались. И я целый месяц не видела его.

– Ясно все с вами, – вздохнула крапчатая кошка, косо глянула на Шейлу и, как ни в чем не бывало, сказала: – Перелом у тебя. Не носиться, не бегать, пока я не разрешу. И драться тоже нельзя, – добавила она со значением.

Шейла смутилась. В этот момент из-за мусорных баков выглянул Джейкоб-старший. Он зашел в мини-палатку, сделанную специально для Шейлы. Следом за отцом появились Гроза и Джейк-младший. От дикого взгляда Джейка, наполненного наприязнью и презрением, Шейлу прошиб холодный пот. Гроза же оглядела сестру, с безумием и удовольствием отметив, что сломанная лапа кошки туго забинтована и неподвижно лежит на полу.

– Твои брат и сестра хотели сказать тебе кое-что, – осторожно сказал отец.

Джейк, кинув убийственный взгляд на отца и такой же на Шейлу, нехотя выдавил, словно его силой заставили вытолкнуть из себя каждое слово, которое он потом возненанидит:

– Мы. Хотели. Извиниться. За. Свое. Поведение. – ставя точки после каждого слова, произнес Джейк, с ненавистью выдавливая каждое слово и при этом не смотря на свою сестру.

– А если искреннее?

Но Джейк-младший, крепко сжав зубы и отвернувшись от всех, смотрел на серую стену. Гроза, крепко прижавшись к брату, устремила взгляд на землю.

– Не стоит, – слабо попросила Шейла. – Не надо извинений.

И тут же пожалела о сказанном, сжавшись под тяжелым и мрачным взглядом отца.

– Идите, – с горем пополам наконец-то отпустил их кот. Джейка и след простыл, Гроза шмыгнула следом за ним.

– Крапинка, оставь нас, – нежно глядя на кошку, попросил кот. Целительница встряхнулась и вышла, напоследок обернувшись и сказав:

– Только никаких драк, Джейк, – простонала она. – Её лапа только начала заживать, а я знаю твои методы воспитания.

– За кого она меня принимает? – пробурчал кот, как только силуэт Крапинки исчез за поворотом. Шейла молчала. Джейк встал и начал мерить маленький пыльный пятачок земли покрытый асфальтом.

– Дорогая, вот тебе совет: не показывай брату и сестре свою слабость, – тихо, но четко, как будто впечатывая в мозг дочери каждое слово, наконец-то произнес отец. – Не надо было вас оставлять с Росинкой. Она совершенно не научила вас жизни!

Отец явно злился, а Шейла внутреннее сжалась, готовясь к худшему. Кот глянул на неё и скривил губы.

– Она даже самозащите вас не научила! – взорвался он.

– Научила! – бросилась на защиту Росинки Шейла. Она вскочила, взъерошив загривок, но, ступив на сломаную лапу, со сдавленным писком плюхнулась обратно.

Джейк-старший, похоже, уже успокоился. Он вздохнул. Сел. Почесал за ухом.

– Знаешь, нам придется уйти из города, – вдруг грустно сказал он. – Когда твоя лапа срастется, мы с тобой, с твоими братом и сестрой и с Крапинкой отправимся в лес. Жить.

Шейла хмыкнула и передернула плечами. Ей было все равно, где жить. Главное, чтобы была еда.

– Еды там много, – словно угадав её мысли, произнес отец. – И там я смогу заняться воспитанием Джейка и Грозы. И знаешь, именно в лесу мы с Крапинкой сделаем из тебя не размазню, а настоящую воительницу.