Начались первые жаркие деньки. Рита теперь работала почти без выходных, так как Слава время от времени просил ее помочь ему в работе с написанием статей и фальшивых исследований для ленивых студентов. Свою зарплату в десять тысяч, которую она прежде получала в Фонде возрождения русской духовности и нравственности, ей удавалось заработать всего за неделю. С деньгами появилась уверенность в себе и своих силах. Рита стала чаще улыбаться и обнаруживать себя в компании Бирки, радостно щебетавшей о предстоящей свадьбе. В свободное от работы время они вместе возились в теплице и на небольшом огороде, на котором было решено выращивать овощи для следующего года. Кроме девушек, в работе им помогало несколько женщин и мужчин из санитарки. Они почти оправились. Многие жители «Талоса» стали ездить на работу в город. Некоторые и вовсе перестали появляться в лагере, вернувшись к своей обыденной жизни.

- Так, и что, - говорила Бирка, копаясь со своими растениями. – Ты теперь с Чёрчилем?

Удивительно, как быстро прижилась эта кличка. Рита задумчиво улыбнулась, глядя на цветы, которые когда-то высаживала. Большинство из них прижились и теперь гордо держали головки с распускающимися бутонами.

- Да.

- А Рэму что скажешь, когда он вернется? – Девушка утерла пот с лица. – Приоткрой-ка там дверцу теплицы.

- Не знаю. Так и скажу, наверное...

Девушки помолчали.

- Ничего, это правильно, – сказала, поразмыслив, Бирка. – Рэм хороший парень, конечно. Но не про тебя.

- В смысле?

Бирка тяжело поднялась, взяв в руки лейку.

- Знаешь, многие из нас в психушку попадали несправедливо. – Вода со скрежетом полилась сквозь отверстия в насадке. – Я, например, или Ник, Кибер вот... Это все дурость была, молодость, мы были шальные, но в целом здоровые. Мы вполне могли бы обойтись и без всего этого и жили бы себе дальше, не тужили, как все остальные... А Рэм... – Она поставила лейку, наклонившись над одним из растений. - Что-то в нем есть такое. Из-за чего понимаешь, что смирительные рубашки, ремни на кроватях, изоляторы, транквилизаторы – все это не зря, все это нужно. Чтобы ограничить доступ таких, как он, к таким, как мы.

Рита пораженно посмотрела на Бирку. Она и не думала, что Бирка, сама побывав в психиатрической больнице, будет так относиться к таким же, как она сама. Бирка, перехватив ее взгляд, улыбнулась.

- Чёрчиль для тебя лучше. Он спокойный, рассудительный, без придури в голове, как Рэм. За него я спокойна. С ним тебе ничего не будет, уж поверь. – Она достала пачку сигарет. – Посопим?

Их разговоры то о том, то о другом перекочевали из теплицы в огород. День выдался ясным, жарким. Пахло щедрой листвой и распускающимися цветами. Друг за другом со свистом летали стрижи, напоминая о поре вступительных экзаменов. Устав от работы, Рита растянулась на скамейке, протянув руки и ноги, надеясь, что успеет немного загореть. Люди, помогавшие им, тоже лениво разложились под солнцем. Кто-то закурил. Бирка, отряхиваясь, направилась в сторону столовой. Дойдя до площади, она оглянулась в сторону и, завидев кого-то, помахала ему. Рита вытянула шею, гадая, кто мог приехать. Марат вел площадку в музыкальной школе и должен был вернуться спустя только пару часов. Может быть, сегодня ему удалось освободиться пораньше?

- Эй, Маришка! – крикнула ей Бирка. – Иди встречай. Рэм вернулся.

У нее опустилось сердце, когда она увидела худой силуэт блондина, неторопливо идущего от площади к ней. Кажется, весь путь от города до «Талоса» он преодолел пешком. В руках он держал несколько толстых папок. Отросшие волосы были снова собраны в пучок на затылке.

- Маришка! – Рэм воздел руку. – Вот и я!

«Нет, - заговорил внутренний голос, пока Рита, торопливо поднимаясь, почти бежала в сторону теплицы. – Нет-нет-нет-нет-нет».

- Маришка! – Она выскользнула из-под его руки и влетела внутрь теплицы, захлопнув за собой стеклянную дверь. Рэм остался стоять по ту сторону. – Рита? Что случилось?

Рита уставилась на него из-за стекла. Сейчас наступил момент истины. Если она ничего не почувствует, значит, это все был он, все это время это был только он. Парень улыбнулся, упершись ладонями и лбом в стекло напротив.

- Что ты, птичка? – спросил он. – Что случилось? Давай, открывай.

«Ничего нет! – мысленно воскликнула Рита. – Значит, Марат был прав. Значит, это он!.. Он на меня воздействовал все это время!..».

- Маришка, - Рэм выглядел весьма здоровым и отдохнувшим, как будто бы вернулся из санатория. – Что такое? Почему ты там?

- Между нами все кончено, Рэм! – вздохнув, выпалила Рита. – Ты все это время оказывал на меня свое воздействие. Чтобы я любила тебя. Ты заставлял меня тебя любить!

Он молча уставился на нее, как будто бы не расслышал.

- Бред, Маришка, кто тебе это наговорил? – Рэм усмехнулся. – С чего ты взяла?

- А с того, - она почувствовала, как ее начало колотить в дрожи, – что как только ты ушел, все здесь сразу развалилось. Все сразу стали обычными, прежними. И я перестала тебя любить. Вернее, я поняла, что никогда тебя не любила и что ты заставлял меня все это делать. Ты всех нас заставлял! Ты всех нас использовал!

Он молчал, остановившимися глазами глядя ей прямо в лицо. Пару раз он зажмуривался, видимо, стараясь что-то сделать, но ничего не получалось.

- Ты не можешь ничего сделать, потому что я за стеклом, – сказала ему Рита, торжествуя, что оказалась права. – Ты не можешь делать это все через стекло. Ты насиловал меня все это время! Ты всех нас насиловал!

- Что ты такое городишь? – неожиданно взорвался Рэм, отпрянув от стекла. – Конечно, очень легко во всем винить меня. Очень удобно! Да я поднял это место с низов! Я всех этих людей поднял! Кого я насиловал, м-м-м? Кого? Разве я тебя принуждал? Разве не ты сама ко мне пришла?

- Ты меня психологически принуждал! Своими этими пси-манипуляциями.

- Ты слышишь себя вообще? «Психологически принуждал»?? – Рэм снова прильнул к стеклу. – Маришка, умоляю тебя. Перестань говорить так. Ты мне делаешь очень больно. Ведь я же люблю тебя. Я любил тебя с самого первого дня, как увидел. Когда ты стояла на том мосту, такая красивая и грустная, одинокая, растерянная, я подумал, что создан для того, чтобы заставлять тебя улыбаться. Чтобы заставлять тебя сиять каждый день. Я думал, ты – часть меня и что мы завершаем друг друга. Я все ради тебя положил. Я в психушку ради тебя отправился. Все это, прямо здесь и сейчас, я делаю только ради тебя и больше ни для кого! Как ты можешь говоришь такое? Как ты думать такое можешь?! – Он сжал зубы. – Что с тобой произошло? Как будто бы это не мне промывали мозги, как будто бы это не я только что из палаты номер шесть, а ты. Открой мне немедленно! Или я выбью сейчас стекло!

- Лучше держись подальше от меня. – Рита почувствовала, как ее накрывает волна жара. И когда Рэм, размахнувшись, выбил стекло в двери, она почувствовала мурашки от языков пламени, которые лениво поползли по ее плечам и рукам.

- Пошел прочь от теплицы! – Бирка с разбегу толкнула Рэма в сторону. – Не ты ее восстанавливал, не тебе ее и портить, сукин сын! Эй, Петр Петрович, Семен! Вяжите этого больного! В санитарку его!

Мужчины бросились было к Рэму, но на полпути споткнулись и упали на землю, не шевелясь. Женщины, курившие на обочине большой грядки и с интересом до этого наблюдавшие развернувшуюся картину, закричали. Встряхивая руку от выступившей крови, Рэм направился в сторону Бирки. Не растерявшись, она схватила лопату и развернулась к парню, грозно приподняв свое оружие.

- Еще шаг, и я тебя ей огрею. – Она прерывисто вздохнула, внезапно побледнев, и тоже повалилась на землю.

- Рэм, остановись! – крикнула в слезах Рита, выбегая к упавшей девушке из теплицы. – Что ты творишь?!

- Я никому не хотел вреда, – глухо сказал парень. – Они придут в себя через полчаса. Ничего с ними не будет.

- Ты чудовище! – Рита, всхлипывая, приподняла голову Бирки и положила к себе на колени. – Правильно мне про тебя говорил Марат.

- Ты сама вынудила меня. – Рэм потер себя по лбу. – Давай спокойно поговорим и все обсудим.

- Нечего нам обсуждать. – Рита взглянула на него холодно и серьезно. – Рэм, ты хороший человек. Ты мог бы очень многого добиться. И ты добьешься, я уверена. Но без меня. Мы с тобой не можем быть вместе.

- Да что случилось-то, с чего вдруг такая перемена? – Рэм, до этого шагавший из стороны в сторону, развернулся к ней и вдруг, увидев сзади кого-то, хмыкнул. – А, ну все ясно.

Рита тоже оглянулась. К ним торопливо шел Марат в сопровождении еще нескольких людей, которые стали свидетелями этой сцены.

- Значит, стоило мне уйти, и ты сразу к нему, да?.. – Рэм горько ухмыльнулся. – Быстро вы, ребятки.

- Рэм, не устраивай сцен. - Марат тоже склонился над Биркой. Покачал головой. – Рита сделала свой выбор. Прими его.

- Сука, да какое ты право имел?! – Рэм бросился было к нему, но скрипач, выставив руку, спокойно сказал:

- Стой.

Парень встал, как вкопанный. Было видно, что он силится перебороть приказ Марата, но ничего не удавалось. Как бы он ни бросался на невидимую преграду, не мог переступить то место, на которое указывал скрипач. От напряжения у блондина снова пошла носом кровь. Теперь никто не торопился ему помогать.

- Все, хватит, хватит, я понял... - выбившись из сил, наконец, взмолился он. Марат опустил руку и снова склонился над Биркой. Отослал Фиксера и Глота за раскладушкой. – Когда я просил тебя присмотреть за «Талосом» вместо меня, я не имел в виду Маришку.

- Ты просил меня присмотреть за «Талосом»?

Рэм уставился на Марата. Он ярости у него побелели скулы, но он ничего не сказал.

- Тебе нужно успокоиться, – сказал Марат, когда стали грузить на раскладушки еще две жертвы пси-атаки. – Ника выбрали депутатом. Если ты и правда хочешь сделать что-то стоящее из этого места, нужна трезвость рассудка. Хочешь, полежи в санитарке, отдохни. Бирка сделает тебе микстурку.

Рэм запрокинул голову, стараясь остановить кровь, и ничего не ответил.

- Если хочешь, мы можем уйти, – продолжил Марат, приобняв Риту за плечо. На девушке местами обгорела футболка. – Если тебе так будет легче.

- Заткнись! – отозвался блондин, шмыгая носом. – Мне все равно. Делайте, че хотите. *битесь, где хотите и как хотите. – Он опустил голову, ища глазами папки. – Тимофей выдал мне данные на первую смену «Талоса». Вы мне больше не нужны.

- Не факт, что ты нам не нужен, – сказал Марат. – Людям здесь можно помочь. Я бы хотел принять участие, с твоего позволения. Это действительно стоящее дело.

Рэм глянул на него исподлобья. Так и не дождавшись от него ответа, Марат и Рита направились было к санитарке, куда отнесли пострадавших. На полпути девушку окликнул Рэм.

- Маришка!

Она оглянулась.

- Что?

- Запомни. – Он ткнул пальцем в Марата. – Жены праведников идут на костер первыми.

- Что нам теперь делать? – спросила Рита у Марата, когда они, проведав санитарку, сидели на перилах веранды, свесив ноги вниз. – Рэм меня ненавидит.

- Дай ему время, – миролюбиво сказал Марат. – Я очень понимаю его чувства, сам был когда-то на его месте. Он перебесится, и все станет как раньше.

- Может быть, лучше уехать отсюда? – В ее глазах все еще стояло лицо Рэма, когда он ронял одного за другим знакомых и дорогих ей людей. В его заострившихся чертах было что-то звериное, от волка. Пугающая глубина, затягивающая в пучину каждого, кто приблизится к ней.

- Это тебе решать, – отозвался Марат. – У меня есть вариант приезжать сюда раз-два в неделю, проведать санитарку. Хотя я не думаю, что, когда большинство из них здесь оклемается, они захотят остаться. Это чистилище. Куда идти дальше – решать каждому в отдельности.

- Да, хорошее предложение. – Рита с облегчением вздохнула, услышав это от Марата. Ей не хотелось оставаться здесь больше ни на минуту. Каждый угол, каждая тень пугали ее, дышали ненавистью и ревностью Рэма. – Я попрошу маму, чтобы она договорилась с кем-нибудь в издательстве. Может быть, возьмут меня работать.

- Здорово. – Марат нежно обнял ее. – Так что? Стартуем прямо сейчас?

- Надо убедиться, что с Биркой все хорошо. – Рита спрыгнула в траву. – А потом можем ехать.

Рэм крушил комнату. К чертям летело все. В клочья рвались фотографии, которые они делали, шатаясь по ночному ТЦ. Ломались стулья, лопались перьями подушки. Он колотил кулаками об стену, оставляя на ней смазанные следы разбитых в кровь костяшек и собственных мыслей о Рите, за которые ненавидел себя теперь. Он ненавидел любую мелочь, что попадалась ему на глаза. Ее расческа. Ночнушка, все еще хранившая ее запах. Флаконы с духами и косметикой. Парные фигурки, которые она дарила ему на день Всех влюбленных. Все, абсолютно все причиняло невыносимую боль.

- Сука!.. – Он съехал вниз по стене, закрывая голову руками. Тупая, разрывающаяся боль в груди была нестерпимой. Она перекрывала боль саднящих и стонущих рук, ее было невозможно унять, нечем утолить, нечем вылечить. Легкие разрывались и лопались, обдавая сердце волнами ярости и отчаяния. Поверженная богиня взирала на него с пола из тысячи гипсовых осколков, которые оставила после себя. В венах кипела кровь.

Он съежился в комок на полу. В комнате, погрузившейся в хаос за считанные минуты, молчаливо парили золотистые столбы пыли. Пролежав так и дождавшись, пока боль стихнет, Рэм извлек из кармана телефон. Набрал Ника.

- Ты о*уел? – сразу же спросил на том конце Ник. – Ты че с Биркой сотворил, урод?

- Так было надо, – ответил Рэм, уставившись в потолок. – Рита мне изменила. С этим у*бком. Вспомни себя.

- Так а *ули, Бирка-то при чем здесь? Размотал бы его.

Рэм зашипел, вжав руку в грудь. Закашлялся. Перевернулся на бок.

- Извини, – выговорил он. Пол приятно холодил раскаленные виски. – Можно тебя поздравить? Депутатом стал?

- Дык, а то! – бросил Ник.

- Ты же помнишь наш уговор? Насчет «Талоса»?

- *ля буду, Бес. Все в лучшем свете. Но нужно время. Не щас. Позже.

Рэм болезненно нахмурился.

- Когда?

- Блин, не знаю. Мне нужно адаптироваться. Понять, как работает система.

- Сколько это по времени?

- Полгода-год, может, больше.

- Долго.

- Не, ну а че я сделаю-то? Придется подождать, я те не фея.

- Используй силу. С этим и был расчет.

Ник помолчал какое-то время.

- Ладно, давай позже поговорим. У меня дела тут.

- Ты приедешь сегодня в «Талос»?

- Да, приеду. А, кстати, приглашаю тебя к нам на свадьбу с Биркой. Ну, если после сегодняшнего она, конечно, захочет тебя на ней видеть. Лан, давай.

- Вот сволочь, – прошипел Рэм, глядя на потухший экран. Сел к стене. Достал из-под кровати папку с личными делами экспериментальной группы первой смены «Талоса». Занялся чтением. Выписав несколько адресов, торопливо поднялся и выбежал на улицу.

- Подождите! – Он успел затормозить машину с Ритой и Маратом, когда они уже собрались отъезжать. – Не против покататься сегодня? По паре адресов. Проведаем покойничков.

- Ты о чем? – Марат с Ритой переглянулись. Рэм потряс телефоном.

- Выписал адреса, где живет и работает Настя, где находится Витя, Стас, еще пара людей. Посмотрим, что с ними можно сделать. Ну так что? Прокатимся?

- Хорошо, садись. – Марат указал на заднее сиденье. – У нас на вечер все равно никаких планов не было.

Они поехали по лесной дороге. Чтобы заполнить неловкое молчание, Рита включила радио и прибавила звук.

- Да вы расслабьтесь, ребятки, – сказал Рэм, когда они стали подъезжать к городу. – Все нормально. Сойдет. – Он перехватил напряженный взгляд Риты в отражении зеркала заднего вида и ухмыльнулся. – Не бойся, птичка. Не нужно меня бояться.

Почему-то в этот момент слова Бирки о смирительных рубашках, ремнях и транквилизаторах показались ей до жути правдивыми. Она отвернулась и стала глядеть в окно.

Несмотря на то, что вечер уже неотступно катился прямо на их головы, они решили заехать вначале к Насте на работу.

- Ага, здесь на стоянке останови, – распорядился Рэм. Как только машина остановилась, он выбрался на улицу. Пройдясь взад и вперед, он повернулся к сидящим. – А вы чего не выходите? Мы уже приехали.

- Здесь? – Рита оглянулась. Они стояли перед небольшим магазином с красноречивым названием «Соки. Воды». – Настя правда работает здесь?

- Ну, в личном деле было записано: окончила экстерном школу и поступила в ВУЗ, закончила магистратуру, но работать преподавателем не смогла ввиду глубочайшей дезадаптации. Видимо, теперь работает здесь.

- Сколько ей теперь лет? Ведь она же была младше нас, – спросил Марат.

- В этом году стукнуло восемнадцать.

Они вошли внутрь. В небольшом закутке, в котором едва смогли бы уместиться одновременно и семь человек, пахло вяленой рыбой, жвачкой и разлитым пивом. Где-то бормотал телевизор. Из полумрака прилавка навстречу вышла невысокая худая девушка с опухшими глазами. Рита с трудом узнала в ней Настю, девочку-всезнайку, умницу и просто вундеркинда. Детский румянец уступил место желто-серым пятнам на щеках и синякам.

- Чего вам? – спросила она хриплым, прокуренным голосом.

- Здравствуй, Настя, – сказал Рэм, облокотившись и перевесившись к ней через миниатюрный, будто бы игрушечный, прилавок. – Помнишь нас?

Она мигнула и вдруг расцвела знакомой улыбкой.

- Ой, привет. – Ее взгляд жадно перебросился на остальных. – Ух ты, и Маришка здесь. Все явились. Какими судьбами?

- Мы за тобой. – Рэм слегка ударил девушку по носу. Она шатнулась и зашлась низким, грудным смехом, который быстро перешел в кашель. Рите было противно, как блондин обходится с Настей. Рэм явно делал все, чтобы заставить ее ревновать. И у него это получалось. Вдруг перестав смеяться, Настя ухватила Рэма за руку.

- Это что у тебя с руками?

- Да так, ерунда. Когда ты заканчиваешь? – не слыша ее, спросил Рэм. Настя, воровато оглянувшись, закрыла тетрадь.

- Сейчас. – Она снова засмеялась. – Ну что, может, по маленькой?

Комната, в которой жила Настя, находилась на третьем этаже Бухенвальда. Бухенвальдом называлось общежитие, которое уважающие себя люди предпочитали обходить за несколько кварталов. Уже издали огромное общежитие поражало обилием комнат с выбитыми стеклами, окнами, залатанными пакетами и зашитыми листами фанеры. Некоторые комнаты чернели выжженными проемами после пожаров. Глядя на этот колосс маргинальности, Рита не могла приложить ума, как можно жить в столь забытом Богом месте. На балконах болтались детские колготки и халаты. В окнах застыли старухи или пропитые лица с покрасневшими щеками и носами.

Бухенвальд был огромен. В высоту он достигал девяти этажей, и в ширину – почти столько же. В детстве Бухенвальд называли «Китайской стеной» за многочисленность квартир. Еще детьми они бегали поглазеть на панельную новинку, поражаясь размерам этого дома и отчаянно завидуя его жильцам. Но с тех пор прошло много времени. Дом уже давно перестал быть пристанищем обеспеченных семей и превратился в махину, урбанистическую опухоль, разбрасывающую метастазы разгульной, выжженной, прокуренной жизни далеко за свои пределы.

- Кого там еще черти принесли? – раздалось из соседней комнаты, когда молодые люди закрыли за собой дверь квартиры Насти.

- Да я это! – отозвалась таким же резким, противным голосом девушка.

Из комнаты высунулось рябое лицо женщины в малиновом халате.

- Когда за комнату заплатишь? Четыре дня просроку!

- Да заплачу я, на работе зарплату задерживают. – Настя колупалась в двери ключом.

- Ага, знаем мы таких. – Женщина неприязненно оглядела гостей. – Как бухать, так каждый день деньги есть. Выселю тебя к чертовой матери, если не заплатишь завтра же! На мусорке жить будешь, паскуда!

- Можно подумать, есть место хуже этого, – негромко сказал Марат, когда они вошли к Насте в комнату.

- Вы уж извините, у меня не прибрано. – Девушка стала торопливо рассовывать по углам грязную одежду и собирать пустые бутылки по пакетам. – Не ждала гостей сегодня.

Ребята помогли ей прибраться. Настя очень бедно жила. В комнате стояла кровать, советский столик с серой в крапинку столешницей, два табурета, старомодный шкаф, явно доставшийся от прежних жильцов. На двух полках стояли в два ряда книги, к которым хозяйка, судя по слою пыли, не притрагивалась уже очень давно. В углу ютился электрический чайник и плитка на одну конфорку. Больше в комнате ничего не было.

Настя соорудила ужин. Выставила продукты, купленные гостями в ближайшем супермаркете. Во главу стола поставила бутылку водки.

- Будете? – спросила она у Риты, Марата и Рэма. Все отказались. – А я буду.

Выпив и закурив, девушка вальяжно положила ногу на ногу в короткой джинсовой юбке, по-царски облокотилась о стол.

- Ну, в чем цель визита? – спросила она, поигрывая сланцем на ноге. – Как нашли, зачем? Что вам нужно?

Рита увидела у нее на обеих руках длинные зарубцевавшиеся швы. Ей было больно смотреть на девушку. Она не могла понять, как можно было докатиться до такой жизни. Ей, Насте, девочке с выдающимися умственными способностями, знавшей в совершенстве латынь в одиннадцать лет.

- Удивляетесь? Не можете привыкнуть? – Настя криво ухмыльнулась, стряхнув пепел в пепельницу рядом. – Гадаете, как так самая умная девочка оказалась на самом дне? Все просто. Умные детишки нужны каждому. Умные взрослые – никому.

- Ты экстерном закончила школу и ВУЗ, правда? – спросил Марат. Настя, сунув в зубы сигарету, наклонилась. Достала из-под хромой ножки стола красный диплом.

- Это магистратура, кажется. – Она подумала. – Аспирантура где-то в другом месте. Лень искать.

- Но как так вышло? – подала голос Рита. – Ведь ты же была такая... такая...

- Умная не значит успешная. – Настя опрокинула еще одну стопку. Поморщилась, заедая селедкой, разделанной на газете. – Как-то так. Сейчас никому не нужны исследователи. Не в этом городе. Да и не в этой стране. Всем нужны менеджеры. Такие хлыщи, которые владеют... чем там... социально-коммуникативными навыками. Эдакие горшки с дерьмом вместо мозгов, но зато очень обаятельные. Не важно, что ты говоришь, важно, как ты это делаешь.

- Но почему ты не осталась в университете? – спросил Марат.

- Помойная яма это, а не университет, – огрызнулась девушка. – Формальность, отчетность. Студенты несут купленные дипломы преподавателям с купленными степенями. Никому нет дела до науки. Есть дело до амбиций и доплат за внеаудиторные часы. Этот народ тупеет с каждым годом. Беседую со студенткой, которая принесла мне ВКР. Спрашиваю, что такое «гендерный признак». У нее в работе гендерным исследованиям посвящен целый параграф. Она таращится на меня, улыбается и говорит, что не помнит. Не помнит, что такое «гендерный признак»! – Она захохотала, туша окурок. – Может когда-то высшее образование и было сферой, куда идут ради науки. Теперь туда идут ради того, чтобы быть принятым на работу менеджером и провести остаток своих дней, обрабатывая телефонные звонки заказчиков.

- Но почему именно в магазин? Почему не в другой университет? – Рита с ужасом осознала, что внутренне соглашается с девушкой. Похожие мысли появлялись все чаще, в особенности, когда она писала магистерские диссертации по просьбе Славы за пару дней до защиты.

- Потому что вот! Гляди сюда! – Настя рванула к ней свои зашитые руки. – Умненькая девочка сломалась! Нету больше умненькой девочки! Есть пропитая шваль, валяющаяся под забором.

- Настя!.. – Рэм ухватил ее за руки. – Что насчет твоей силы? Она еще осталась?

Девушка перевела на него захмелевший взгляд. Улыбнулась широко и пошло. Слегка расставила острые коленки в своей короткой юбочке.

- А ты думаешь, почему у меня все приборы пластиковые? – Она кивнула на стол. Встала и подошла к шкафу, открыла дверцы. – Вот, глядите, что стало.

Все вместе, гости подвинулись к советской рухляди. Там лежала гора завернутых узлом ложек, вилок, выгнутых ножей, разорванных консервных банок.

- Большего я не могу, – призналась девушка, возвращаясь к столу и наливая себе еще рюмку. – Да и какой толк от этого всего.

- Толк очень большой, – сказал Рэм, присаживаясь напротив. – Ты даже не представляешь себе, насколько.

Спустя примерно час Марат стал красноречиво поглядывать на Риту. Она и сама была бы не прочь уйти из этого места и идти в противоположную сторону так долго, пока не начнут кровоточить ноги, но ей было неудобно признаваться, что им пора. За окнами уже смеркалось, и стало ясно, что больше ни по каким адресам они не поедут.

- Ладно, думаю, нам пора, – коротко вздохнул Марат, поднимаясь. Совершенно захмелевшая Настя напротив обиженно нахмурилась.

- Вот ты всегда был таким, Маратка, – сказала она, скрутив руки на груди. – Считаешь, что выше всех нас, вместе взятых. Никто тебе в подметки не годится. Я права?

- Все совсем не так, – ответил парень, ничуть не смутившись. – Завтра с утра я должен снова быть в музыкальной школе, а день сегодня был весьма тяжелым. Нужно отдохнуть. – Он взглянул на пьяную девушку, видимо, ожидая ее ответной реакции, но та, икнув, поднялась и направилась к окну, закурить очередную сигарету. – Рэм, тебя подбросить до остановки? Еще успеешь на последний автобус.

- Нет уж, я как-нибудь сам, – отозвался парень, махнув искалеченной рукой. – Валите, голубки.

- Совсем не обязательно так отвечать, – произнес Марат негромко.

Внезапная тишина в комнате дрогнула и натянулась между ними. Рэм, морщась, начал мять свои размозженные кулаки.

- Не обязательно, говоришь? – с расстановкой спросил он. И с лязгом громыхнул столом в сторону, подрываясь с места. – А ее *бать обязательно было, скотина?!

Рита вскрикнула, попятившись в сторону. Серая столешница плавно накренилась, одну за другой теряя тарелки и стаканы и медленно, хищно повернулась, приподнявшись в воздухе.

- Пойдите прочь, – услышали трое от окна. Настя, опершись руками в подоконник, чтобы не упасть, стояла к ним спиной. – Вы двое. Валите отсюда.

Стол грохнулся на пол, разбивая остатки уцелевшей посуды. Сразу же заколотили в стену:

- Вы там ох*ели совсем?! Что за бардак? Милицию вызову!

- Проваливайте! – крикнула Настя. Советская рухлядь рядом с ней заклокотала и выпустила из себя ворох искалеченных приборов. Они стремительно полетели в противоположную сторону, в стену. Марат и Рита едва успели выскочить в коридор.

- Что ты натворила, - покачал головой Рэм, когда услышал, как соседняя дверь открылась и в комнату Насти уже колотятся кулаки тетки. – Тебя теперь выселят.

- Не все ли равно. – Девушка вздохнула, развернувшись. В зубах у нее торчала дотлевшая до фильтра сигарета. – Ты бы сюда не пришел, если бы у тебя не было предложения, верно?

Марат и Рита спасались бегством. Все еще оглядываясь на проваливающийся за горизонт Бухенвальд, девушка никак не могла прийти в себя. Ей казалось, погоня все еще здесь, все еще держит за плечи. Марат рядом, молча переварив все, что произошло, вдруг рассмеялся.

- А она молодец, – проговорил он, не сводя глаз с дороги. – Ты видела? Целый стол подняла.

- Да уж. – Девушка слабо улыбнулась. – Она им и запустить в нас могла, наверное.

- Нет, могла бы – запустила бы. У нее есть потенциал, но надо работать, чтобы его развить. А с таким образом жизни, как у нее... Скорее разовьешь себе цирроз.

Они еще посмеялись между собой.

- Так что, куда тебя подбросить? Где живешь? – осведомился парень. Рита смущенно сжала руки на ремне. С Рэмом они жили в гражданском браке почти два года, она уже и забыла думать о квартире матери как о своем доме. Да и ей казалось, этот вечер они должны провести вместе.

- Я думала, что нам... что мы... - Она лихорадочно соображала. – Может быть, еще немного покатаемся?

Он мельком оглянулся на нее.

- Я бы и рад, но... Завтра на работу. Нужно отдохнуть. Мы и так очень задержались в том доме.

«Наверное, он живет не один, а с родителями», - сразу решила девушка. От этой мысли стало немного полегче, и тоскливое чувство одиночества слегка подвинулось в сторону.

- Да, я понимаю. Мне тоже нужно отдохнуть, – поспешно согласилась она. Но чувство, что в чем-то она себя обманула, ее не оставляло вплоть до того момента, пока машина не въехала в знакомый с детства двор.

- Вот мама удивится... - задумчиво протянула девушка, глядя на пару освещенных окон на втором этаже. Девушка говорила с ней в начале этой недели. Тогда еще все было совсем по-другому.

- Ну, завтра увидимся. – Марат привлек ее к себе. Его поцелуи были совсем не такими, как у Рэма. Не хуже и не лучше. Просто другими. – Спокойной ночи.

Стоя у крыльца, Рита следила за тем, как удаляется его машина. Потом, коротко вздохнув и поправив волосы, вошла в подъезд.

- ... да, и я, значит, беру лопату, и ему такая, либо ты, сукин сын, сейчас отходишь от теплицы, либо я тебе так въ*бу, зубы потом полгода будешь собирать. – Бирка покачивала на коленях бутылку пива, сидя в столовой в компании нескольких сочувствующих, Ника, Флешки, Славы и Лени, которые, прослышав о возвращении Рэма, сразу же вернулись обратно в «Талос». – И в этот момент, чувствую, как будто, ну, знаешь, от голода в глазах темнеет, и откуда-то сбоку такие черные мухи, и они застилают тебе все глаза, и ты отрубаешься. Все! Черная пелена! Пи*дец... - Она покачала головой, затянувшись сигаретой. – А потом глаза открываю – и я уже в санитарке. И Петр Петрович с Семеном тут же лежат, только без сознания еще. Нет, ну что творит, что творит-то, а?! А если бы еще чего похуже случилось? Вообще шизанулся там. Зачем выпустили только.

- Вряд ли он действительно хотел сделать тебе плохо, – отважился вступиться за Рэма Слава, откладывая планшет. – Сама посуди. Он такое узнал. Кто тут себя сдержит.

- Славочка, да чтобы мужик на бабу руку поднимал!.. Да это же никаких сил нет!.. – Бирка стукнула себя ладонью в грудь. Слава и несколько молодых людей из пресс-центра усмехнулись.

- Ну, фактически, он на тебя руку не поднимал. Даже пальцем не притронулся. А вот ты да, ты вот огрела бы лопатой, как и обещала.

Но Бирка не успела накинуться на парня в очках с кулаками, потому что все услышали, как тяжело грохнула дверь в корпус. Все местные уже давно спали. На часах была половина третьего. Именно поэтому на вошедшего уставшего Рэма с Настей обратились глаза всех присутствовавших. За время пешего пути до «Талоса» девушка успела несколько протрезветь, но все еще несмело стояла на ногах.

- Всем привет, – сказал блондин, входя вместе с гостьей в столовку. – Бирка, не держи на меня зла. – Он величаво поклонился. – Это был аффект. Зря ты мне под руку попалась.

Бирка хотела было возмущенно встать, но Ник ее удержал на месте.

- Вот, знакомьтесь, это Настя. – Рэм указал на сонно моргающую девушку. Та вдруг прижала руку ко рту, но добежать до выхода не успела, и ее вывернуло прямо на пороге.

- Зашибись, – сказал кто-то из присутствующих. Бирка, громко брякнув банкой пива о столешницу, отправилась за половой тряпкой.

- На, сам убирай за своей опойкой, – буркнула она, всучив Рэму ведро и швабру. – И в санитарку ее. Стой. – Она схватила его за руку. – Это что? Ой, *банько... - Девушка разглядывала вспухшие, побагровевшие костяшки. – И на второй руке? Да что ж делать с тобой, Шурик. И эта-то едва на ногах держится. – Бирка поразмыслила. Потом сходила до чулана и вышла оттуда с желтыми резиновыми перчатками. – Надевай. Убирай пока тут. Сейчас я за аптечкой схожу. Эй, как там тебя... Настя. Тошнит еще? Показать, где туалет?

- Не надо ничего. – Новенькая икнула и подавила очередной приступ рвоты. Бирка со вздохом закатила глаза.

- Пойдем, покажу. Пойдем, говорю!

Пока Рэм возился с лужей, к нему подошли Слава и еще двое молодых парней.

- Привет, – поздоровался за всех Слава. – Как оно?

- Здаров, – отозвался блондин. – Руки жать не будем. – Он завозил тряпкой по полу. Парни поморщились от запаха рвоты.

- Мы рады, что тебя выпустили, – дипломатично продолжил Слава. – И это... Короче, наш канал набрал уже три тысячи подписчиков. Но все ждут новых видео. А видео, где тебя забирают санитары, вообще набрало десять тысяч просмотров! Представляешь? Столько фриков вокруг, оказывается.

Рэм поднял на него глаза, выжимая тряпку в ведре, но ничего не сказал. Слава представил ему двух новеньких. Так и не дождавшись продолжения разговора, он уже развернулся и собрался обратно усесть за стол, как Рэм его окликнул.

- Эти твои новенькие водить умеют?

- Я умею, – вышел вперед парень справа.

- Машина есть? – Рэм снова завозил тряпкой по полу.

- М-могу взять, – тот удивленно оглянулся на свою компанию.

- Со следующего дня учимся водить, – ответил блондин. – Слышали? Завтра у всех будут автокурсы. Надоели мне все эти избранные. Мы сами будем избранными! Нам никто не будет нужен!

- Да-да-да, - сказала, входя, Бирка. И вдруг, раскрасневшись и заулыбавшись, всплеснула руками. – Да чего ты сам-то все делаешь? Эй, вы двое, вынесите ведро. У него руки покалечены, надо обработать.

Часам к пяти отправились спать самые поздние жители «Талоса». Рэм, сидевший до этого на столешнице, придержал Ника, который отправился было с остальными спать.

- Погоди, поговорить надо.

Депутат грузно опустился на место. Глянул исподлобья на блондина. Ему не нравилось, что тот сидит выше него. Рэм сцепил руки в замок.

- Когда приступаешь?

- С понедельника.

- Угу. – Рэм сунул в рот ноготь большого пальца, раздумывая. Отвлекся на забинтованные костяшки. – Короче, пробивай их.

- Думаешь, они там все такие простые?

- Я не думаю, я знаю, что они там такие же, как забулдыги в нашей санитарке. – Рэм уставился в него серо-зелеными глазами. – Многого ума не надо, чтобы сидеть в местной администрации и деньги по карманам тырить.

- Это, знаешь ли, тоже непросто, – Ник рассмеялся. Рэм тоже засмеялся, но потом резко замолчал.

- Мы же говорили об этом. Ты не забыл?

- Да все я помню, Бес. – Ник нервно встал и заходил перед Рэмом. – Но не могу я так быстро. Я – не ты, я не умею, как ты. Мне нужно найти подход, подстроиться под человека, нащупать кнопки, на какие давить. Я не могу обещать тебе, что в понедельник вернусь с работы, и сразу все готово. – Он крутанул пуговицу на рубашке. – Да и чего ты вообще этим не занялся, триста лет назад бы уже все сделали. Спихнул на меня ответственность, теперь че-то требуешь.

- Что ж за день-то сегодня такой... - Рэм покачал головой. Спрыгнул со стола на пол. – Ник, ты мой друг. Мы с тобой из таких передряг вылазили в свое время.

- Да все путем будет, Бес, в понедельник...

- Ты все равно согласишься, сам или нет. – Блондин ткнул его пальцем в грудь. – Ведь ты же понимаешь? – Он заглянул в его лицо, стараясь поймать ускользающий взгляд. – Понимаешь?

- Да знаю я, Бес, знаю... Все сделаю. Пронюхаю в понедельник обстановку, все расскажу. – Ник бросил крутить пуговицу и торопливо пошел к выходу из столовой. Но в дверях задержался и обернулся. - Зря ты так со мной, Бес. С друзьями так не поступают. – Он помолчал. – И с девушками тоже.

Уже буквально пару часов спустя Рэм поднял Фиксера и Славу с Леней.

- Вставайте, надо в город.

- Че?.. – Парни сонно моргали, пытаясь прийти в себя ото сна. – Сколько время вообще?

- Время действовать. – Рэм кинул в койку Фиксеру ключи. – Надо в город. Успеть до того, как откроется мастерская.

- Какая мастерская? Бес, ты чего? – Фиксер тяжело упал обратно в кровать. – Ты сколько часов спишь вообще? Еще только семь... Мы легли в три.

Рэм тяжело вздохнул, сжав переносицу. Голова раскалывалась. Спустя минуту все трое соскочили с кроватей, полные оживления и энтузиазма.

- Даю вам десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, – сказал блондин, выходя в коридор. – Вы мне нужны сегодня.

Грузовичок быстро ехал по пустынной, залитой розовым рассветом, улице.

- А чего, куда так торопимся-то? – спросил Слава, зевнув. – У меня еще заказы на сегодня были, так что давайте недолго.

- Если успеем, все быстро обойдется, – пробормотал Рэм, изучая дело в папке. На задней стене кабины со скрипом отъехало в сторону окошечко, в котором появился Леня.

- Рэм, там Настя проснулась.

- Хорошо. Спроси у нее, как себя чувствует.

- Говорит, пить хочет.

- Слав, передай назад минералки.

Спустя некоторое время у окошечка появилась девушка.

- Куда едем?

- Проведать Стаса, – отозвался Рэм, не отрываясь от чтения. – Написано, что работает в мастерской по починке инструментов и электрооборудования. Посмотрим, что у него есть.

- А, видела его пару раз, – сразу же поддержала девушка. Грузовичок тряхнуло, и она скатилась в сторону, но вскоре снова была у окна. – Мастерская в том же районе, где я живу. Кстати, завезите меня на работу.

- Собираешься там дальше работать?

- А есть какие-то другие перспективы?

Рэм ничего не ответил. Достал телефон, зачем-то прошерстил список контактов.

- Сегодня еще до Вити, может быть, доберемся, – сказал он. – Слышала о нем что-нибудь?

- Нет. С тех пор, как с «Талоса» вывезли, ничего не слышала.

До мастерской они добрались за полчаса до открытия. Не обращая внимания на табличку «Закрыто», Рэм забарабанил в дверь. Долго никто не открывал. Потом внутри зажегся свет, и у стеклянной двери появилось лицо пирсингованной девушки. Она указала на табличку.

- Мне нужен Стас. Станислав Вороненко, – громко сказал Рэм.

- Мы закрыты, – не слыша его, сказала девушка. – Подождите полчаса.

- Чертовы стекла, – пробормотал блондин, отвернувшись к остальным. Слава и Леня зябли. Утро было свежим.

- Не, а в чем собственно... - снова зевнув, сказал Слава. – Нам-то здесь че делать?

- Настя... – Рэм подбросил в ладони монетку. – Сделай, как умеешь. Леня, ты снимай. Говорили, нужны новые видео.

- Ой, я не знаю, я не в форме, – отозвалась девушка, ища в карманах сигареты. – Давайте до табачного. Курить хочется.

- Сделаешь трюк, куплю тебе целый блок, – пообещал блондин и бросил ей монетку. Она поймала и улыбнулась в ответ.

- Сейчас, погодите. – Леня стал возиться с телефоном. – Ты бы сказал раньше, я бы камеру взял. На теле не самая лучшая камера.

- Так даже лучше.

- А что ты умеешь? – спросил, подойдя, Фиксер.

- Ерунда. – Настя растопырила пальцы на ладони, глядя на лежащую монетку. – Не всегда получается.

Леня выставил руки с телефоном и кивнул. Настя проморгалась. Опустила подбородок, глядя на монетку в упор. Та едва шелохнулась. Потом, будто попав на крючок, поползла в сторону, поднялась на ребро, неуверенно шатаясь. Орел сверкнул на утреннем солнце. Развернувшись, монетка отделилась от руки Насти и поднялась, медленно вращаясь, на пару сантиметров.

- Выше. Ты можешь выше, – сказал Рэм, следя за девушкой.

- Ничего я не могу.

- Можешь.

Она зажмурилась. Рука задрожала. Монетка поднялась еще немного выше, а затем провалилась в воздухе и зазвенела под ногами.

- Офигеть! – выдохнули в один голос Слава с Фиксером. Леня нажал на экран.

- Все, снято.

- Можно что-то приличное с этим сделать? – спросил у него Рэм. Парень неуверенно кивнул.

- Да, думаю, получится. Хорошо, что мы под солнцем стояли. Монетка блестела, когда поднималась.

- Ты прямо как эта, как его... - Фиксер защелкал пальцами. – О, как Магнето. Ну из «Людей Икс».

- Ага, очень пропитый Магнето, который к тому же сейчас сдохнет, если не покурит, – отозвалась девушка, поднимая беглянку. – На, держи. Обещал мне блок сигарет.

Мимо них прошел высокий парень в красной толстовке с накинутым на голову капюшоном. Постучался в дверь. Пирсингованная девушка впустила его внутрь.

- Все, идем, - скомандовал Рэм Насте. – Это Стас. Ребят, можете пока прогуляться, если неинтересно.

- Чего вам? – спрашивал Станислав, размещаясь за своим столом.

- Ты нас не помнишь? – спросил Рэм. – Мы из «Талоса».

- Откуда? – Он глянул на них сквозь толстые линзы очков очень неприветливо. В ухе у него, как и несколько лет назад, был слуховой аппарат.

- Из лагеря для одаренных людей, – вышла вперед Настя. – Пять лет назад. Помнишь?

Стас замер с инструментами в руках, явно размышляя.

- Че за бред. Вы сектанты, что ли? Э, ничего там не трогать!

- Ладно-ладно, – Фиксер положил обратно какую-то железку. – Чисто профессиональный интерес.

- Что, правда, не помнишь? – Рэм напрягся. – Даже спустя пять лет?

- Если у вас нет, чего починить, проваливайте, – буркнул парень, садясь за рабочий стол. – У меня заказы.

- А что за лагерь такой? – спросила пирсингованная девушка. – Я и не знала, что у нас в городе что-то такое есть.

- Было, сейчас нет, – ответил Рэм. – Мы его восстанавливаем. Набираем прежний состав.

- Ален, дай провод, у тебя на стене. – Стас включил настольную лампу у своего стола и надел на голову увеличительные очки. Когда девушка протянула ему нужное, он отдернул руку. – Да черт, опять статикой бьешься.

- Извини, – она рассмеялась. – Я всегда статикой бьюсь. Это из-за кофты, наверно.

- Я выброшу эту кофту скоро! – Они посмеялись, а потом вспомнили про посетителей. – Так чего вам, я не понял? Вам вожатые нужны, что ли? Адресом ошиблись.

- Девушка... Алена, верно? – внезапно обратился к коллеге Стаса Рэм. – Есть у вас на прилавке что-нибудь на продажу? Вон тот будильник за Вами. Можно посмотреть?

Девушка привстала, потянувшись за советским железным будильником.

- Он уже старый, – пояснила она, протягивая его Рэму. – Ходит через раз. Но звоночки работают.

Она взвизгнула, когда из-под ее руки вырвалась косая ломаная стрелка электричества, ударившая в будильник. Тот оглушительно затрезвонил.

- Ничего себе! Ты видел? – Алена обернулась к Стасу. – Целая молния выскочила!

Рэм утихомирил будильник. Перевел взгляд на девушку напротив.

- Вы курите, Алена? – спросил он.

- Да. – Она сразу поднялась.

- Чего? Ты же не куришь. – Стас развернулся к ней на стуле. Но компания уже вышла на крыльцо.

- Интересует лагерь для одаренных людей? – спросил Рэм, оказавшись на улице. Алена не сводила с него восторженных глаз.

- Очень!

- Слав, кинь ей приглашение в группу ВК. Как тебя найти?

- Алена Костылева, – как на духу ответила девушка.

- Слышала что-нибудь про «Поколение»?

- Нет.

- А узнать хочешь?

Она расплылась в счастливой влюбленной улыбке.

- Очень хочу.

- Очень грубо, – говорила позднее Настя, когда они отъезжали от мастерской и направлялись вверх по оживающему городу. – Пообещал мне блок сигарет и не купил.

- Успеем еще, – отозвался Рэм, разглядывая следующее дело. - Часы посещения в клинике до одиннадцати. Надо успеть.

- Клево ты ее завербовал, – сказал Фиксер. – Вот бы мне так девушек научиться клеить.

- Я ее не клеил, – поправил блондин, все еще читая. – Пофигу на Стаса, он всегда был недалеким. А вот она... В ней есть потенциал.

- Блин, она реально клево током шарашится, – поддержал Леня. – Жалко, что я не успел снять. Ты предупреждай в следующий раз, чтобы я был готов.

- Надо бы тебе экшн-камеру с собой на постоянку носить. – Блондин потер глаза. – Черт, кажется, накрывает. Надо поторопиться, пока я не отрубился.

- Нет, я не понимаю, – сказал Слава, разослав необходимые ссылки и приглашения с планшета. – Как она всю жизнь жила и не замечала, что у нее такое получается?

- У нее до меня и не получалось так круто, – заметил Рэм. – Я ее усилил в этот раз, чтобы проверить, не показалось ли мне. Если бы ты чихал чаще других, думал бы, что это твоя сила?

- Думал бы, что я *блан.

- Вот и большинство не склонны замечать, что умеют что-то особенное. – Рэм опять зачем-то проверил молчащий телефон. - Кто-то просто чаще других бьется статическим электричеством, кто-то лучше других чинит приборы. В этом и беда. Нам показывают супергероев, которые умеют летать и перемещаться в пространстве, чтобы мы их постоянно сравнивали с собой и убеждались, какие мы ничтожные.

- А мне нравятся фильмы про супергероев, - добродушно отозвался Фиксер. – Там такой экшн. И девочки в обтягивающих костюмах. Класс! Я бы сходил сейчас в кино.

- Потом, все потом. Надо успеть к Вите.

Клиника находилась на другом конце города. Грузовичок остановился на парковке рядом с блистающими иномарками, и Фиксер, только бросив взгляд на них, протянул:

- М-да, мы тут как на мусоровозе приехали.

- Клиника частная, – бросил ему Рэм, выходя наружу. – Пробиться будет нелегко. Всей толпой не надо. Так. – Он окинул сидящих в кабине. Поразмыслил. – Слава, давай ты со мной. И Настя. Ты тоже.

- Я-то зачем? – отозвалась девушка, выбираясь из кузова. – Выгляжу не совсем представительно.

- Не в этом дело. – Они направились в сторону узорной решетки, за которой открывался ухоженный парк с дорожками, вымощенными белым камнем. – Неважно, как мы выглядим. Важно, какой фон создаем вокруг себя.

«Вскрыть» местного охранника оказалось просто. Не задержавшись на пропускном пункте и нескольких минут, молодые люди уже шли в сторону корпуса в классическом стиле, увитом по бокам плющом. В холле им пришлось столкнуться с администратором.

- Вы к кому? – спросила женщина, одетая строго и дорого. Неприязненно окинула взглядом вошедших, мысленно оценивая их доход. – У нас только по разрешениям.

- Нам бы увидеть Витю, – сразу направился к ней блондин. – Виктора Вострецова. Есть возможность?

- Вы родственники? – Она явно ожидала документов или чего-то подобного, но у ребят ничего такого не было с собой. – К нашим пациентам только родственники допускаются, или попечители, и если вы...

- Мы ближайшие друзья. – Рэм навалился на стойку, перевешиваясь к ней. Улыбнулся. – Очень давно с ним не виделись. Хотелось бы узнать, как у него дела.

Женщина застыла с каменным выражением лица. На линзах дорогих очков отразился отлив окон напротив.

- Если у вас нет пропуска, я попрошу вас покинуть помещение, – сухо и деловито сказала она. – Хотя бы назовите свои фамилии, я пробью по базе посещений.

- Анастасия Витальевна Громова, – вдруг подала голос девушка, подходя к стойке. – Я была у вас в том году. Помните?

- Минуточку... - Женщина сверилась с компьютером. Сличила фотографию на ксерокопии документа с девушкой напротив. – Документы, пропуск есть?

- К сожалению, забыла, оставила где-то... - Настя искренне огорчилась, похлопав себя по пустым карманам. – Но мы всего на пять минут. Привела студентов на обзорную практику. Вам должны были документы прийти на прошлой неделе.

- Да, так и есть, от университета, верно? – Женщина слегка улыбнулась. Лед надломился и лениво поплыл по течению. – Но мы думали, что сроки практики уже вышли, даты все закончились.

- Двоечники, что с них взять, – Настя покровительственно махнула в сторону парней. – Пришли хвосты закрывать. Представляете, убеждали меня, что проходили практику здесь. Вы их здесь видели хоть раз?

- Нет, впервые вижу.

- Вот видите. – Настя обернулась к товарищам. – Я вам еще раз повторяю, эти штучки пройдут с кем-нибудь другим, но не у меня. Мои студенты обязаны добросовестно работать, если хотите получить зачет.

- Хорошо. Пущу вас на минутку, – сказала женщина. – Но в следующий раз, пожалуйста, не забывайте пропуск. У нас, все-таки, частное учреждение, бардака не терпим.

- Конечно-конечно, – Настя уверенно направилась в холл. За ней потянулись пристыженные «студенты». – Корпус налево, если мне память не изменяет?

- Да, все верно. Сейчас я оповещу по связи, что вы идете.

Трое шли по коридору в молчании.

- Это что такое сейчас было? – шепотом спросил у девушки Рэм. Та махнула рукой.

- Когда работала в универе, несколько студентов здесь практику проходили. Повезло, что летняя сессия сейчас по срокам. Прокатило. Но я и не думала, что Витя тоже здесь живет.

Они вышли к очередному пункту пропуска. Молодой парень отложил мобильный телефон, в котором играл до этого, привстал и нажал на кнопку.

- С правилами посещений осведомлены? – лениво спросил он, раскрывая журнал. – Пациентов не провоцировать, в палаты без соответствующего разрешения не входить. Есть дополнительный допуск?

- У нас обзорная практика, – отозвалась Настя. Она удивительно органично смотрелась в роли миниатюрной, худой грымзы-преподавательницы. – Так что посещение долго не займет.

- Распишитесь тут.

Пройдя стойку, молодые люди оказались в следующем коридоре, который вывел их в большую рекреацию. В ней было всего пять пациентов. Работал телевизор. Перед ним на стуле сидела женщина, с интересом смотрящая на экран. Позади нее еще двое копались в огороженном зеленом уголке. Навстречу посетителям вышла медсестра.

- Здравствуйте, – она приветливо улыбнулась. У нее было молодое, гладкое лицо.

- Здравствуйте, – деловито приветствовала ее Настя. – Вот, привела нерадивых студентов на практику. Пусть хоть посмотрят, как организуется процесс работы с пациентами. Вострецова можем увидеть?

- Ему совсем плохо стало, – покачала головой медсестра. – Стал очень медлительным, застревает буквально на всем. У него по расписанию обычно в половину одиннадцатого «Мир природы», но с утра едва одеться успел. Сейчас в палате.

- Можно к нему?

- Мне нужно увидеть допуск, – медсестра поджала губы. – Анатолий Викторович распорядился. Только по пропускам, даже родителей не пускаем близко. Говорит, Витя впадает в кататонию, ему сейчас никаких сюрпризов не нужно.

- Хотя бы издалека можно посмотреть?

Девушка кивнула. Провела их в следующий коридор, заглянула в открытую палату.

- Отсюда смотрите. Но не заходите внутрь, – шепнула она, отойдя со своего места. Молодые люди, приблизившись, заглянули в комнату. Витя, за это время очень сильно пополневший, стоял перед письменным столом. Со стороны казалось, как будто бы он крепко о чем-то задумался. Потом парень сделал несколько шагов в сторону, приподнял руку к книжной полке, и так и замер с ней, не завершив действия до конца. Он был похож на куклу, в которой медленно умирает заведенный механизм. На столе перед ним стоял небольшой электрический фонтанчик, отчетливо журчащий в скопившейся тяжелой, мрачной тишине.

- С ним совсем никак нельзя поговорить? – спросил Рэм шепотом у медсестры. Та сделала страшные глаза.

- Вы что? Конечно, нет. Ситуация дискомфорта все только осложнит. Никаких контактов!

- Ну, ясно, – сказала Настя, вздохнув. – Значит, отразите посещение в дневнике практики и сделаете мне отчет. И чтобы завтра, как штык, все сдали. Поняли?

- М-да... - говорил Рэм, когда они оказались на улице, непривычно громкой и суетной в сравнении с местом, которое только что посетили. – Сломали они нам Витю, не успели.

- А что было-то? – Фиксер и Леня занимались просмотром отснятого материала с участием Настя.

- Да что было, уже не вернуть... - Блондин забрался в кабину. – Поехали обратно. Какой потенциал загубили, суки!.. Ведь водой, как человеком, мог управлять!..

Грузовичок неторопливо развернулся и направился на выезд из города. Потом свернул на окраину, высадив Настю у ее магазина. Проехав еще немного, остановился снова, оставив на улице Рэма. И двинулся обратно в «Талос».

Рэм шатался по городу, как в бреду, до самого вечера. Мысли в голове варились, перекрывая одну другу, крича в уши и заглядывая в покрасневшие от недостатка сна глаза. Оставшись наедине с собой, Рэм внезапно обнаружил, что страдает от раны, нанесенной уходом Риты. Изнывая от тоскливых и гневных мыслей, он припадал к чугунным перилам мостов, тщетно вглядываясь в воду под ногами, будто бы надеясь рассмотреть там истину, надежду, любовь. Но темные воды только слепили своей синевой. Он толкался в противоположную сторону, и его снова поглощал поток суетливых людей, бросая от улицы к улице, от дороги к скверу, от магазина к больницам и поликлиникам. Поток жизнерадостных голосов, обрывки телефонных разговоров, шум проезжающих мимо дорог: все его обнимало и отбрасывало назад, подобно эмоционально отверженной, равнодушной матери. Он стоял на коленях перед ней и молил о любви, но получал только новые ссадины, новые шрамы, новый кипяток претензий и обид, ошпаривающий сердце. Скуля и таща за собой ноги, он, наконец, забился в дыру между стеной дома и мусорным баком, и остался там, обдувая воспалившиеся костяшки пальцев, шипя и матерясь вполголоса.

Дневная жара выпустила его в прохладный, сырой вечер. Сотовый телефон, наконец, разрядился, освободив его от нервной привязанности проверять пустой экран каждые пять минут. Поймав себя на сожалении о том, что она теперь до него не дозвонится, он бросил телефон в жестяную стенку напротив, но потом, передумав, схватил и сунул его обратно в карман.

В подворотне, где Рэм нашел себе пристанище, к вечеру собралась небольшая компания. Праздновали дембель одного из старых школьных знакомых. Молодые люди, сидя с банками пива и джина на перилах, обсуждали свое прошлое, школу, девчонок, и расспрашивали о том, каково это, вставать в шесть утра и маршировать на плацу. Виновник торжества, одетый в парадную форму, стоял здесь же, травя байки и елозя беретом по бритой голове.

- А Шевцова? Знаете, где сейчас? – спрашивал молодой, загорелый парень, отпивая пива из банки.

- Видел ее недавно в «Глобусе», – отозвался кто-то. – Работает в отделе каком-то. Духами, что ли, торгует...

- Все такая же? При делах?

- Да раскоровела что-то. Но, в принципе, норм, с пивом потянет.

Компания захохотала. Кто-то с щелчком открыл новую банку пива. В этот момент со стороны мусорных контейнеров послышался шум, который заставил большинство пирующих повернуть головы в направлении звука. Минута, и в кружок света вступил помятый, грязный Рэм.

- Э, доходяга! – свистнув, крикнул дембель. – Ты чего там? Все нормально?

Шатаясь, блондин приблизился к компании.

- Бомж, что ли? – Окружающие с готовностью поморщились, слегка отступив назад. – Иди отсюда! Потом приходи, мы тебе бутылок оставим.

- Нет, не надо. – Солдат протянул Рэму свою банку пива. – У меня праздник сегодня. Пусть порадуется братишка. Держи, ну?

- Капец ты двинутый, – сказал кто-то. Гость послушно принял предложенное, сделал пару жадных глотков.

- У нас в части говорили, что таких нельзя обижать, – сказал дембель, взяв из пака новую банку. – Божьи люди, все дела. Понимаете? Ну, лучше?

- Да, спасибо, – хрипло ответил Рэм, согнувшись и поставив пустую банку на землю. – Мне этого не хватало. – Он выпрямился, пристальнее взглянув на солдата. – Какие войска?

- Мотострелковые, – сказал парень. – Служил?

- Служил, – Рэм ухмыльнулся и сделал один широкий шаг навстречу дембелю. – Только себе, а не государству. Самому себе.

Он рванул погоны на плечах солдата. Во внезапной тишине послышался хруст разрываемых ниток. Оставив их свисать с одного края, Рэм опустил руки, уставившись в глаза солдату. Окружающие с ужасом перевели взгляд с блондина на загоревшего парня. От ярости у того побелели скулы.

- К черту общество, – выдохнул Рэм, впиваясь взглядом в широкое, полное лицо солдата. – Ты – сам себе господин. Ты – сам себе раб. Ты – новое поколение.

Улица погрязла в гробовом молчании. Ткнув солдата в грудь, Рэм развернулся и, прихрамывая, направился в сторону дороги. За ним, тяжело ступая сапогами, шел солдат. Оборванные погоны слабо подрагивали в такт его походке. Толпа молодых людей, все еще сжимая в закостеневших руках банки пива, молчаливо текла следом.