Местом для ожидания в назначенный день экзамена был небольшой кабинет практики языка, они дежурили в нем, когда учились на первом и втором курсах. Сейчас кабинет был наполовину заполнен нервно смеющимися, пьющими воду, зубрящими остатки билетов студентами. Возвращение Риты, которая, как всегда, отправилась в числе первых отвечать, они восприняли как явление с того света.

- Ну, что? – На нее взметнулось несколько пар блестящих глаз. Девушка неловко улыбнулась, пройдя мимо всех и сев у самого окна.

- Да нормально, вроде бы, - растерянно произнесла она. – Все ответила.

- Что попалось?

- Думаешь, они не кладут билеты на место?

- Ты видела, они кладут билеты на место?

Все эти вопросы были обращены к Рите. Она пожала плечами.

- Нет, мой билет остался лежать у них на столе. А, еще они все записи забирают.

- Наверно, они его вернут, только когда билеты на столе кончатся. – Девушки зашуршали своими тетрадями. – Сколько там билетов было?

- Не знаю... - Рита попыталась припомнить. – Где-то двенадцать, наверно. Довольно много.

Вскоре одногруппницы про нее забыли, занявшись своими проблемами. Глядя на них, Рита облегченно перевела дух. Хорошо, все-таки, заканчивать первой. Она бы не вынесла подобной тянучки, а ведь некоторые студенты приходят под конец дня, зная, насколько сильно может затянуться экзамен.

Очень хотелось уйти домой, но полной уверенности в том, какую отметку поставит ей комиссия, не было. Рита надела наушники и погрузилась в свой мир. На листах ежедневника, который она взяла с собой, появились синие человечки, животные, какие-то хвостики, змейки и слова. Рисование немного успокаивало и делало время незаметным.

Сквозь музыку она услышала, как хлопнула дверь. Подняв голову, девушка увидела входящую одногруппницу, которая, по всей видимости, отправилась отвечать сразу же вслед за Ритой. У девушки было красное, заплаканное лицо. Ее тут же окружили сочувствующие. Рита вытащила один наушник.

- ... эта карга старая! – успела ухватить она окончание фразы. Рита заметила, как сильно побледнело несколько человек, пока жертва экзамена распиналась о том, что преподаватель завалила ее дополнительными каверзными и «совсем непонятными какими-то!» вопросами только потому, что студентка не пришла на консультацию перед экзаменом.

- Она меня вообще завалила! А я ведь все честно выучила. – Девушка всхлипнула, прижав ладонь ко рту. – Сидела, учила все эти ***ные ответы целый месяц! Ну, не смогла я прийти на консультацию! Что меня, теперь, отчислять, что ли?! Эта тварь мне теперь вообще тройку поставит... А я ведь шла на красный диплом. Что мне теперь делать, девочки?!

Кто-то принялся ее утешать, кто-то тянул бутылку с водой, а Рита равнодушно сунула наушник обратно и углубилась в свои дела. Все-таки хорошо иногда прикидываться отличницей. Она бы и сама так же сидела и рыдала, если бы кто-то из экзаменаторов ее завалил. Стоит только вспомнить, что с ней было, когда на третьем курсе она получила четверку по литературе.

«Фиг мне теперь, а не повышенная стипендия! – сразу же истерически закричал ее собственный голос из воспоминаний. – Не будет у меня всего этого! Что я теперь матери скажу?! А?! Что я теперь матери скажу?? Что я тупая?! Что я тупая идиотина, да?!».

Да, постыдная страница в истории получения высшего образования. Рита передернула плечами, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. От матери ей, конечно, в тот день прилетело, ведь ее Риточка всегда училась на одни пятерки после того, как закончила школу. Как же это она так? Но все-таки сама на себя после экзамена Рита накричала куда больше. И побила себя тоже, кстати. Рука, которую она разбила об стену в припадке ярости к самой себе, стонала еще неделю и покрывалась коростами.

Кабинет продолжал наполняться и убывать, обменивая нервозность ожидания на расслабленность после боя, вне зависимости от того, насколько глубоки были раны во время ответа. За это время Рита успела прогуляться по коридору, изрисовать все свои листки, понаблюдать из окна за залитой ярким светом улицей. В парте, за которой она вновь очутилась, Рита нашла какой-то ужасно сухой и скучный учебник по методике преподавания русского языка в начальной школе. Лениво полистав его, девушка открыла форзац и стала изучать содержимое библиотечной карточки. Пособие, по всей видимости, пользовалось большой популярностью среди студентов филологического факультета: первая фамилия сопровождалась номером '98, это значит, что первый студент, который учился когда-то на четвертом курсе в Академии, еще даже не знал, что такое смартфон, беспроводной интернет и умные часы. Черт побери, Рите самой было тогда лет 9, она пошла во второй класс! Сколько же людей держали этот переплет и заучивали насущные истины о субъект-субъектных отношениях, непреложности грамоты перед грамматикой и технике чтения на начальной ступени школы.

Поддавшись порыву, Рита взяла в руки карандаш и, открыв учебник на последней странице, написала: «Сегодня 2014 год. И я, наконец-то, забываю о том, что такое педагогика. Живите сами. Учите сами. А я – ухожу». Вот так. И изображение открытой двери в конце. Девушка улыбнулась самой себе и положила книгу обратно на полку под столешницей.

Объявление результатов произошло только в два часа. Промаявшись в стенах Академии почти шесть часов, Рита изнывала на высоких каблуках и в неудобном платье, которое заставила ее надеть утром перед экзаменом мама. Студенты выстроились в ряд перед комиссией, и Валентина Сергеевна громко и торжественно зачитывала вслух решение комиссии.

- Николаев Павел Олегович, - пауза, как на церемонии вручения «Оскар», - Отлично. Марцинковская Маргарита Алексеевна. Отлично. Щербакова Алена Игоревна. Удовлетворительно.

Действительно, заведующий кафедрой продемонстрировала свою мощь и грозный кулак: все студенты, которые, насколько помнила Рита, появились на консультации, получили отличные отметки. Остальные были удостоены либо оценки «Хорошо», либо «Удовлетворительно».

«Бред, это просто бред, - думала девушка после, осматривая бредущих по коридору выпускников. – Настолько занизить оценки только потому, что кто-то не пришел на консультацию. А ведь многие из них, и правда, старательно готовились...».

На улице она достала телефон, убрала его с беззвучного режима и набрала маму.

- Ну что, доченька? – радостно спросила у нее мать, не успела Рита и пары гудков услышать в трубке.

- Пятерка, - Рита не могла скрыть собственного довольства. Она любила быть умнее всех.

- Да ты ж моя умница! Господи, за что мне такая радость? Риточка, умница моя, какая ты молодец! Я так тебя люблю, моя хорошая!

- Ага, да... - смущенно рассмеялась Рита. Непривычно было слышать признания в любви от мамы.

- Много пятерок ребята получили?

- Ну, были, - девушка с удовольствием вдохнула летний запах, прогуливаясь под сенью деревьев. Краем глаза увидела девчонок из своей группы, сокрушенно курящих за углом Академии. – Ну, и завалились некоторые. Там преподавательница у нас есть, так вот она...

- Да, хорошо, Рита. – У мамы там что-то зашуршало. – Ой, у меня тут работа. Вечером увидимся, да? Давай, пока! Господи, какая умница!

Рита поджала губы, глядя на погасший экран телефона. Всегда так. Только она раскрепостится и решит что-то рассказать матери, как та сразу же уходит. Будто бы боится чего-то. Избегает она ее, что ли? Рита всего лишь хотела рассказать про Наталью Григорьевну, заведующую кафедрой, и ее «акцию-реакцию» сегодня на экзамене. Да, впрочем, кому какое дело...

Все же она не могла не испытывать светлого чувства радости и облегчения, тем более от мысли, что она почти не готовилась к экзамену и сдала его лучше, чем все те, кто корпел над записями месяцами. Да, хорошо все же иногда быть ей.

Девушка решила сначала немного прогуляться. Уехала в центр города, высадилась в парке, долго гуляла среди фонтанов, детей, шлепавших голыми ногами по воде, клубов сладкой ваты, вращающегося колеса обозрения. Зазывалы оповещали праздную публику о незабываемой прогулке на катере или пароме. Влюбленные фотографировались у скамейки любви. Даже была одна свадьба, гуляющая от одного памятника к другому с ослепительно-белой невестой и полноватым женихом в кремовом костюме.

Рита устроилась на скамейке и взглянула в небо. Хорошо здесь. Жарко и радостно, легко на душе. Гуляющие вокруг люди смеялись и наслаждались летом. Дети бегали друг за другом. У ворот смотритель отчитывала пару, которая хотела войти в парк с собакой.

- Собакам вход запрещен! – Старуха указывала на знак. – Что потом, прикажете дерьмо за вашей собакой прибирать?

- Да ну, что же Вы так сразу, женщина...

Рите захотелось купить мороженого. Она поднялась и прошла вперед, к цветной тележке. Парень в очках, тоже зубривший что-то с учебником, нехотя поднялся, взял у нее деньги, открыл стеклянную крышку и вручил ей рожок.

- Отмучилась? – как-то неожиданно спросил он, когда Рита практически уже отошла. Девушка почувствовала, как заколотилось в груди сердце. Она ненавидела такие вот странные разговоры на улице.

- Да нет, просто так гуляю, – решила соврать Рита.

Парень в очках ухмыльнулся и кивнул.

- Не хочется иногда вернуться?

Рита, которая уже с облегчением подумала, что разговор окончен, насторожилась.

- Что? – спросила она, чувствуя, как липнут пальцы от сорванной с шоколадной глазури этикетки.

Парень изучал ее каким-то воспаленным взглядом через очки.

- Ну, назад? Неужели не хочется?

Девушка нахмурилась.

- Вы меня, наверное, с кем-то путаете.

- Да ладно тебе, - он толкнул ногой пустое ведро, и этот звук будто бы подхлестнул волну испуга в девушке. Она попятилась назад.

- Хорошо же было. Неужели не помнишь? – И вдруг он запел. - И если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день. Бум-бум, буц-а...

- Нет, Вы меня точно с кем-то путаете, - Рита отвернулась от него и торопливым шагом, чуть ли не переходящим в панический бег, стала подниматься по ступеням.

У выхода из парка девушка выбросила мороженое. Как-то пропало желание его есть. И вообще ко всему пропало желание – тот странный парень напрочь врезался в ее мысли, уничтожив любые приятные мысли после удачно пройденного экзамена. И еще эти его приставания. Кто он такой? У него поехала крыша от жары и учебы? Он наркоман? Больной? Пьяный? Может быть, у него такая методика знакомства с девушками? Так вот, она недейственная! Нисколько не действенная!

Все еще украдкой оглядываясь, Рита почти бежала к остановке. А что, если он теперь будет за ней следить? Она представила его лицо в окне, молчаливо наблюдающее за тем, как она раздевается и ложится в постель. Ах да, она же живет на третьем этаже, он не заберется так высоко.

Но жуткое маслянистое ощущение не отпускало до самого дома. Увидев у подъезда входящую соседку, Рита прибавила шагу, чтобы войти внутрь вместе с ней. Так, даже если этот парень окажется внутри, он не нападет, видя свидетеля.

- А, здравствуй, Риточка, - радостно приветствовала девушку соседка.

- Здравствуйте, - Рита нехотя улыбнулась, но делать было нечего, она сама ее догнала. Теперь придется говорить ни о чем, пока они поднимаются.

- Ну что, как учеба? Ты уже выпустилась?

- Почти. – Их шаги гулко отдавались в пустых стенах подъезда. – Сегодня педагогику сдала на «пять».

- Ого, какая молодец! – пенсионерка похлопала ее по плечу. – Молодец девочка. Правильно, что учишься. Я тоже в своем время хотела поступать, хотела стать академиком, или профессоршей, - она рассмеялась. – Но у нас тогда нехватка острая была на заводе, поэтому после восьми классов пошла в училище, а потом – на производство! И так на всю жизнь.

Рита остановилась у своей двери.

- Учись-учись, Риточка, – продолжала поучать соседка. – Знания сейчас ох, как важны! Особенно в школе! Деток будешь учить, чтобы хорошие росли, чтобы пятерки домой носили. Ох, какая молодец!

- Ага, спасибо, - Рита в последний раз лучезарно улыбнулась. – Ну, я пойду, надо дома прибираться.

- Конечно! – Соседка стала подниматься выше. – И хозяйкой надо хорошей быть, чтобы муж хороший попался. Ну, с Богом, Риточка. Все у тебя получится.