Это был странный день, казалось, что всё вокруг перемешалось. Всё было темно и безжизненно, но кое-где изредка пробивались лучи света. В этот день им суждено было встретиться... Они встретились взглядом, настолько разные, как плюс и минус, как чёрное и белое — это были Ангел и Демон...

Ангел была воплощением всего святого: светлый её взгляд и белые, как снег, крылья. И Демон: воплощение злобы и ненависти, которое всегда выражалось не только в жестоких глазах, но и в его поступках. Когда Ангел посмотрела в алые, как кровь, дьявольские глаза, то, на удивление, она увидела в них не зло и ненависть, а усталость и мольбу о помощи.

Полюбив друг друга, они были вместе, помогая и поддерживая. Ангел оберегала Демона от тёмных сил, даже ночью, когда ему было невмоготу и когда он хотел лететь и сеять зло, но она успокаивала его своими объятиями, чистыми и нежными. А Демон защищал Ангела, если на неё вдруг могли напасть злые духи...

Они хотели быть вместе, но Всевышние власти двух миров мешали им, говоря, что Ангел и Демон не могут быть вдвоём. Влюблённые оставались вместе, несмотря на все невзгоды, встречающиеся у них на пути. Но однажды, в один прекрасный солнечный день, они, как всегда, летели по ясному небу, и именно тогда Они решили отнять у Непослушных самое прекрасное и самое важное: жизнь и любовь... Бог отнял у Ангела крылья и та стала падать, а Люцифер выпустил злых духов, чтобы они держали Демона и не давали ему полететь за Ангелом... Прекрасное её тело упало на острые скалы — и пролилась на них чистейшая в мире кровь. Только после этого Демона отпустили и он ринулся к ней. Сев на землю, рядом с её телом, он горько заплакал и впервые из его глаз потекли слёзы, слёзы чистые, как хрусталь...

*

**
Моника, Лос-Анджелес, штат Калифорния.

Какой бы ужасной не была моя жизнь в Сан-Франциско, я всё равно скучала по нашему дому. По ночным разговорам с Пайпер, по играм в приставку вдвоём с братом, по вкусному шоколадному молоку, по своей домашней библиотеке, где я проводила время часами напролёт, а ещё по нашему с Пайпер любимому гамаку на заднем дворе, в котором мы всегда отдыхали после уборки. Я отложила сказку о Снежной королеве на край стола и вздохнула.

Кай и Герда. Ангел и демон.

Это утро можно было назвать по истине добрым, если бы мы не встретили несколько часов назад сидящую за барной стойкой Элизабет. Я поняла, что она была нервной по тому, как она смотрела на настенные часы — кухарка опаздывала, а стрелки почти перевалили за цифру восемь. (Внимание: я выигрываю свои сто тысяч баксов, так как уже говорила, что эта женщина просто помешана на контроле). Моё настроение стремительно поползло вниз, когда вместо каких-нибудь шоколадных конфет, - нужно будет заполнить всё сладким до отвала! - я нашла в шкафчиках ненавистные мятные леденцы. Их цвет был схож с цветом глаз Элизабет, недовольно постукивающей пальцами по поверхности барной стойки, и я закрыла дверцу навесного шкафа.

- Прости, Элизабет, Натали обычно никогда не опаздывает.

Всё бывает впервые, подумала я со злорадством. Я испытывала настоящее наслаждение, когда наблюдала за недовольством Элизабет.

- И что же произошло сегодня? - она развела руками.

- Не знаю, что стряслось, но она приедет через десять минут. Ты сильно торопишься? - Дин взглянул на часы. - Я могу сварить кофе, если хочешь.

- Я думаю, Моника сварит нам прекрасный кофе, - в глазах Элизабет читался вызов.

Я невинно улыбнулась ей, довольная тому, что действительно умею варить кофе. Но если я буду готовить его для Элизабет, то обязательно перепутаю сахар с солью. Дин усмехнулся, с интересом следя за моими движениями, и только после того, как я достала чашки, я поняла, что на самом деле не успела хорошо изучить, где что находится. Будет и вправду смешно, если я нечаянно перепутаю соль с сахаром. Я по памяти нахожу пачку кофейных зёрен, радуясь своему ничтожному успеху, и разворачиваюсь к Элизабет, чтобы спросить, сколько ложек ей класть. Если она хочет проверять меня, пусть проверяет.

***
К счастью, сахар с солью я не перепутала и кофе я сварила очень неплохой. У Элизабет резко появились какие-то неотложные дела и она укатила неизвестно куда на несколько дней. Я оказалась на седьмом небе от счастья после этой новости, подтвержденной опустевшими полками в шифоньере Элизабет.

Как и говорил Дин, Майкл нанёс нам визит не один, а в компании с их кузиной и - у меня отвисла челюсть! - Пайпер. Пайпер, чёрт возьми! Она смеялась над фразой, сказанной пока что неизвестной мне девушкой, и выглядело это так, будто они уже знакомы достаточно давно. Майкл бросил какой-то короткий комментарий и теперь уже засмеялась девушка, а моя сестра наигранно обиделась. Наш дворецкий, которого, как мне удалось узнать, зовут Джош, унёс их вещи. Меня буквально распирало от любопытства. Как это маленькое ненастье сюда попало? И что еще важнее: как отец мог её отпустить? Она сбежала и этому посодействовал Джонатан? Рой мыслей носился в голове, порождая беспокойство, и мне хотелось побыстрее всё узнать, чтобы унять его.

- Господи, ты видишь то же, что и я? Это Пайпер или у меня галлюцинации? - спросила я у мужа, тоже находящегося в растерянности.

- К сожалению, это действительно твоя сестра.

Я закатила глаза. Пока что Дин не выражал особой радости или неприязни к моей сестре. Конечно же, им ещё предстояло узнать друг друга получше. И всё же моя интуиция подсказывала, что приехала сестра неспроста. Думаю, либо что-то случилось и Джонатан отправил её сюда для большей безопасности, либо она сбежала. Третьего не дано.

- Пойдём.

Дин встал со своего места и я последовала за ним, чтобы поприветствовать гостей. Они уже ждали нас в холле. Я впилась взглядом в Пайпер, которая широко улыбнулась мне, делая вид, что вовсе не замечает моего недовольства, которое подчёркивали мои сложенные руки на груди: это было моей привычкой.

- Ну привет, братец! - блондинка бросилась к Дину на шею и он осторожно приобнял её. Они смотрелись в тот момент невероятно мило, как будто встретились после долгой разлуки. Наверное, так оно и было. Она выпустила брата из объятий и повернулась ко мне: - Привет! Меня зовут Марта Эванс, я двоюродная сестра Майкла и Дина.

Я оглядела Марту с ног до головы, подчёркивая стройность её ног и привлекательную внешность. Такую часто отмечают, как запоминающуюся: золотистые волосы, подстриженные под каре, пронзительные ярко-голубые глаза, веснушки на щеках и ровный нос. Марта была удивительно похожа на ангела - ей не хватало только нимба над головой и белоснежных крыльев.

- Моника, очень приятно. Долго к нам добирались? - Я сделала максимально дружелюбный вид, стараясь не пялиться на сестру.

- Признаюсь, я ни о чем в жизни так не мечтала, как выйти из этого самолёта, потому что я летела шесть с половиной часов. Хоть и бизнес-классом, - девушка поправила волосы, растрепавшиеся после длительной поездки.

Я кивнула. Значит, приблизительно она летела к нам из Нью-Йорка. В то время как от Сан-Франциско до Лос-Анджелеса полет на самолете составляет в три раза меньше.

- А ты, Пайпер, насколько к нам? - как можно вежливее спросила я.

Марта не сделала изумлённое лицо - видимо, моя дорогая Пайпер уже успела поведать, что мы с ней сестры. Пайпер бросила быстрый взгляд на Майкла. Я лишь вопросительно изогнула бровь.

- Да так, до свадьбы, - её улыбка была отчасти виноватой, отчасти счастливой.

Я с удивлением посмотрела на Марту. На вид ей было не больше восемнадцати. И я чувствовала себя непомерно довольной, что, ввиду сложившихся обстоятельств, вышла замуж позже. Я бы ни за что не смогла смириться с тем, что меня выдадут за человека, которого я даже не знаю. Возможно, если бы мы с Дином узнали друг друга раньше, то я стала бы для него сущим кошмаром.

- Марта, так ты выходишь замуж? Поздравляю тебя! Когда нам стоит бронировать билеты? - Я не завидовала ей, но было бы глупо надеяться, что эта участь её не настигла бы меня, её и, думаю, в скором времени и мою сестру.

Марта смущенно потерла шею: то ли стараясь скрыть свое возмущение, то ли смех. Я поправила челку, абсолютно не понимая её реакцию, и переглянулась с Дином, который тоже стоял со скрещенными на груди руками и выглядел раздосадованным тем, что собственная сестра утаила от него такое событие.

- Вообще-то... - она медлила с ответом, постоянно поглядывая то на Майкла, то на мою сестру.

Повисшую тишину нарушает хихиканье Пайпер, а следом и самой Марты. Майкл оставался спокойным внешне, однако, я уверенна, он тоже сдерживал смех. Одни мы с Дином ничего не понимали и молча глазели на них.

- Ника... Свадьба не у Марты, а у нас, - она стремительно преодолела расстояние между Майклом в несколько шагов и положила голову ему на плечо.

- Что?

Воскликнули мы с Дином одновременно. Я - расстерянно, он - злобно. Мой мозг отказывался принимать сказанное. Это показалось мне бредом сумасшедшего. Она и Майкл? Женятся? Мне нужно было срочно присесть, иначе я бы точно упала в обморок. Я присела на диванчик, стоящий чуть поодаль, и глубоко вздохнула, чтобы привести дыхание в норму и успокоиться.

Существуют вещи, которые, как чудеса, не подвергаются объяснению: любовь, измена и решение, которое человек принял без тебя. С первым ты не можешь бороться, потому что это сильнее тебя, второе не можешь простить, а с третьим пытаешься смириться, так как другого тебе не остаётся. Выбор - непредсказуемая штука. Если человек уже его сделал, то ты можешь и не узнать о нём вовсе. Меня утешало только то, что они хотя бы удосужились рассказать об этом не в день самой свадьбы. Я задумалась. Может быть, мне все же не стоило пропускать сегодня прием таблеток? Возможно, мне было бы легче не чувствовать, чем быть раздавленной такой всепоглощающей волной эмоций.

Я потёрла виски, поднялась на ноги и подошла к Дину, успокаивающе погладив его по спине. Я знала своего мужа совсем немного, но уже могла различить сдерживаемую им злость и мне следовало предотвратить всевозможные неблагополучные варианты развития событий. Мне казалось, его жажда разрушения сейчас была подобна разъяренному и голодному льву, а Пайпер и Майкл - антилопами, которых он желал растерзать. И я, черт побери, понимала его.

- Что ж, Марта, прости нас, пожалуйста. Думаю, мне стоит показать тебе твою комнату. Пайпер, ты тоже следуй за мной.

Я без промедления прошла в коридор, тем самым оставляя возможность Дину разобраться с братом. Девушки направились за мной, не издавая ни звука, - видимо, понимали, что я не в духе, - и мы быстро дошли до комнат. Они находились почти рядом друг с другом, отделяемые всего одной дверью. Марта поблагодарила меня и поспешила скрыться в комнате с отговоркой о принятии душа, отчётливо понимая, что я хочу побеседовать с сестрой.

- Может, мне тоже стоит принять душ, - Пайпер издала нервный смешок и потянулась к дверной ручке, но я тут же остановила её.

- Как прикажешь это понимать, Пайпер? Ты резко заявляешься на пороге этого дома и говоришь о замужестве. Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Когда ты вообще собиралась мне об этом сообщить?

Мне было тяжело разговаривать с сестрой и не ощущать себя преданной. Она никогда не рассказывала мне о Майкле. Хотя бы вскользь. Она даже не посоветовалась со мной, принимая такое важное решение. Я ощущала себя так, будто была надписью на бумаге, которую решили замазать корректором.

- Ладно, давай по порядку. Почему ты здесь? Что-то случилось?

Она переминалась с ноги на ногу.

- У отца сейчас какие-то проблемы с Ндрагетой. Не знаю. Джонатан отправил меня к тебе, чтобы обезопасить, но я больше опасаюсь за него, так как он остался там один, в полнейшем распоряжении отца.

Это прозвучало чертовски ужасно. Джон мог стать для отца грушей для битья, когда тому угодно. Сколько его помню, Джонатан всегда делал всё, чтобы защитить нас, но на самом деле защищать нужно было его. Я опустила глаза и не боролась с чувством вины. Это самое малое, что могло меня мучить за все его страдания. Мы не должны сейчас стоять здесь. Мы нужны Джонатану. Он не сломался благодаря нашей поддержке в темные для него времена. Но время не повернулось вспять, мы не начали растворяться в воздухе, как в фильмах, и всё так же стояли, обводя коридор виноватыми взглядами.

- Как давно вы знакомы? - Я поспешила перевести тему в другое русло. - Ты никогда мне не рассказывала о Майкле.

В моём голосе слышались укор и грусть. Пайпер закусила губу и не осмеливалась поднять на меня глаза.

- Мы познакомились на банкете в честь дня рождения мамы. Нечаянно. Он перепутал меня с обслуживающим персоналом, потому что я была одета просто и не вычурно, и попросил принести ему вина, - её щёки покраснели, когда она посвящала меня в события своей жизни, о которых я не знала. Почему-то не знала. - Я обозлилась, но принесла ему бокал и как бы невзначай споткнулась. Не представляешь, как я ликовала, когда испачкала его рубашку и в лицо сказала, что вовсе не служанка, - Я рассмеялась. - Мы как-то обменялись номерами и начали тайком общаться. Уже прошёл целый год. Мне даже не верится, что я столько его знаю.

Улыбку сестры можно было сравнить с солнечными лучами: она всегда растапливала лёд в моём сердце. Пайпер напоминала Герду.

- Майкл хорошо с тобой обращается? - поинтересовалась я с хитрым прищуром.

- Да... Ника, прости меня. Я не должна была скрывать это от тебя... Но я не знала, какой будет твоя реакция и боялась твоего гнева, - Пайпер посмотрела на меня блестящими глазами.

Эти слова выбили весь воздух из лёгких. Мне не послышалось? Она боялась меня?

- Что? Почему, Пайпер? Я чего-то не знаю?

- После похищения ты изменилась, Моника. Ты была неуправляема и беспощадна, когда отказывалась пить таблетки, - она приобняла себя за плечи, и я поняла, что эти слова дались ей тяжело.

Всё происходило слишком стремительно. Слишком неправдоподобно. Как будто бы я смотрела чертов сериал с собой в главной роли. Я оперлась рукой о стену, чтобы сохранять вертикальное положение, и решила окунуться в события давно минувших дней. Моя голова разболелась, когда я усердно восстанавливала в памяти утерянные фрагменты из прошлого. Вот мой девятнадцатый день рождения, в который я разнесла свою комнату, потому что отец запер меня из-за того, что я отказывалась праздновать его. Я сидела в комнате весь день, как в своей личной тюрьме, и писала в дневнике. Потом ко мне, отперев замок невидимкой, тайком пробралась Пайпер с подносом бутербродов и ароматного чая, а я, будучи не в настроении, накричала на сестру и прогнала, едва не опрокинув поднос с кипятком на неё. Немного позже, когда мы ругались с Пайпер в подвале, где я сказала ей, что всё всегда случается по её вине, она полезла обнимать меня. Ещё немного раннее, на банкете в честь дня юбилея родителей, когда я обозвала сестру и вылила на неё бокал шампанского, потому что мне не понравилось, как со мной флиртовал один из гостей.

Я замерла, и моё сердце - вместе со мной. Воспоминания проносились в моей голове, словно записанные на киноплёнку, и с каждым разом что-то тёмное и угнетающее окутывало меня. Почему я забыла об этом? Я задумалась и смутно припоминала побочные действия таблеток, написанные в инструкции, которую я читала раньше. Меня осенило. Мой разум был чист и не отуманен действием антидепрессантов. Я не пила их в течение нескольких дней, поэтому не существовало больше защитного барьера, блокирующего отдельные отрезки моих воспоминаний.

Я встретилась взглядом с такими же кристально-изумрудными глазами напротив и прикрыла рот рукой. Как я не осознавала, что делала с Пайпер все эти годы? Я стала Каем, но не заметила, как в мой глаз попал осколок дьявольского зеркала, как ожесточилось моё сердце и я начала причинять сестре боль. Пайпер была истинным воплощением Герды: она помогала мне, даже когда я говорила, что её одежда ужасна, а волосы похожи на солому, она выслушивала мои истерики в подвале, согревала меня своими объятиями, когда мы засыпали на холодном бетонном полу, она любила меня, даже когда я давала сотню причин ненавидеть. У неё было золотое сердце, которое я не желала портить своей чернотой.

И сейчас, когда я в ужасе отшатнулась от неё, Пайпер все равно пытается меня остановить. Она похожа на ангела в этот момент. На Герду, спасающую своего Кая.

- Моника, послушай...

- Нет! - Я опасаюсь её прикосновений, как огня. - Нет... Тебе лучше не трогать меня. Пожалуйста. Умоляю.

И она не последовала за мной, хотя её взгляд прожигал мне спину. Я, пошатываясь, поднялась по лестнице, кажущейся теперь слишком длинной, и закрылась в ванной с дневником. Я хотела найти записи, сделанные в то время. С каждой пролистанной страницей мне всё больше кажется, что я записывала свои совершенные грехи. Все, кто меня окружают, всегда начинают страдать. Брат страдал от горя, когда впервые после похищения увидел мое изуродованное лицо и тело. А у Пайпер каждый раз разбивалось сердце, когда я вымещала на ней свою неконтролируемую агрессию. Теперь я понимаю тот печальный блеск в её глазах: она скучала по мне прежней. По нашим разговорам, по моим заботливым запискам с милыми пожеланиями на день, которые я незаметно подкидывала ей, по тому, как я всегда отдавала ей самое вкусное из своего завтрака, обеда или ужина, по моим постоянным сюрпризам в виде приготовленного клубничного коктейля в постель. По моему тёплому и любящему взгляду. Чёрт. Дин оказался неправ: я была далеко не ангелом. Я была монстром. Точной копией своего отца. Дрожащими пальцами я включила воду на всю и рухнула на колени. Мою грудь разрывали рыдания. Я постепенно разваливалась на части, превращалась в руины. Я ударила со всей силы по кафельной стене, когда боль внутри меня стала невыносимой. Костяшки рук заныли, а в следующую секунду струйки крови потекли вниз по моим пальцам. Я била по стене до тех пор, пока не почувствовала, что опустошена и что практически не могу шевелить пальцами. Кровь засыхала и отпечатывалась на поверхности. Я знала, что она отмоется и исчезнет, а вот процесс разрушения внутри меня никуда не денется.

Я поднялась на ватные ноги и тут же схватилась за раковину, оставляя розовый след и собираясь выключить воду, но мою руку неожиданно перехватили. Я вздрогнула и повернулась. Дин внимательно смотрел на месиво, в которое превратилась моя рука, и гнев виднелся в глубине его зрачков. Я наблюдала, как он сдерживал его - безудержный и ядовитый. Возможно, мне стоило опасаться взрыва, но я этого не боялась. Только молчаливо наблюдала.

- Что это, Моника?

Я посмотрела на него затравленно и бестрепетно одновременно.

- Ты видишь, - мой голос прозвучал неестественно блекло.

- Хорошо. Перефразирую: зачем ты это сделала?

Я молчала. У меня не было желания говорить. Дин без предупреждения сунул мою руку под холодную воду и не позволил отдёрнуть её, смывая запёкшуюся кровь.

- Я думал, ты просто пошла поговорить со своей сестрой, - он взглянул на меня исподлобья.

Вот она - моя ахиллесова пята. Точка моего сокрушения.

- Я тоже так думала, - тихо ответила я.

- Так что же случилось?

Стадия первая: отчаяние.

- Я.

Он резко поднял голову и непонимающе уставился на меня, ожидая объяснений. Я с вымученной полуулыбкой покачала головой. У меня не было ни сил, ни желания рассказывать что-либо. Он закончил промывать мои ссадины и я высвободила руку из его пальцев. Дин не настаивал.