***

На ярмарку в Ил-Дахабах съехались пироманы со всего света. Лиар видел их темные фигуры, мелькающие на крышах зданий, в проулках и даже на горных склонах. Пока кудесники готовились, среди собравшейся на главной площади толпы сновали мальчики с шапками, собирающие пожертвования. И Лиар, предвкушая огненную феерию, сыпал в шапки щедрые горсти золотых монет, и Мэрион от него не отставал. Счастье Лиара было для него превыше всего, и он тоже разбрасывался золотом, заставляя юных служек светиться от счастья и благодарности, а заодно просил у Верховного дать им с Лиаром много лет мирного и безбедного будущего.

Первыми перед публикой выступали заклинатели и глотатели огня из Султаната. Десяток крепких мужчин, обнаженных до пояса, с блестящей от масла кожей, держали в руках короткие и длинные жезлы, наконечники которых, вдруг, вспыхнули язычками пламени. Лиар, который стоял в первом ряду зрителей, изумленно приоткрыл рот, ожидая начала действа.

Из центра вышли двое мужчины и стали виртуозно крутить свои жезлы, которые при движении создавали не только невиданной красоты огненное зрелище, но еще и приятную мелодию.

- Это флейты огня, - пояснил Мэрион, заметив изумление на лице Лиара, который явно не мог понять, откуда идет звук. - Этому мастерству учатся много лет. Заклинатели, взмахивая руками, ловят воздух, и он, протекая внутри жезла, создает мелодию.

- Это, наверное, очень сложно, - восхитился энлинтен, и тут же захлопал в ладоши, когда остальные заклинатели тоже принялись раскручивать в воздухе свои жезлы.

У одних это были просто прямые палки, которые рисовали огнем идеально прямые линии и четкие фигуры, у других же пламя закручивалось спиралями вокруг жезлов или змеилось перед зрителями причудливыми изгибами и дивными фигурами. Один из заклинателей даже рисовал огнем животных, а другой пожирал пламя, а потом выдыхал его как маленький дракон.

Когда выступление уже подходило к концу, за спинами заклинателей засвистели и закружились огненные колеса, из центра которых стали взвиваться вверх снопы искр, и тут же с крыш и переулков в небо полетели шутихи невиданной красоты, которые раскрывались в небе огненными цветами и россыпями пылающих звезд. Отовсюду слышались свист, треск и грохот, а еще восторженные восклицания зрителей. Лиар же почти не произносил ни звука. Он замирал, когда из переулка вылетала очередная огненная стрела, внимательно следил за ней глазами и взволнованно вздыхал, когда стрела распускала в небе яркие разноцветные лепестки.

Представление длилось долго, но Лиару показалось, что прошло всего несколько мгновений. Он думал, что еще никогда в жизни не видел ничего более прекрасного, но пироманы нашли, чем удивить его напоследок.

Внезапно на склонах гор раздались три громких хлопка. Земля под ногами вздрогнула, и в небо взмыли три огненных шара, похожих на катапультные ядра. Они взлетели высоко над городом, и, достигнув высшей точки, раскинулись ослепительно-ярким, красочным куполом, который горел в небе еще несколько минут.

- Мэрион, как красиво, - восхищенно выдохнул Лиар, прижавшись к парню и запрокинув светящееся от счастья лицо в небо. - Ты когда-нибудь видел что-то более прекрасное?

- Нет, - искренне выдохнул парень, и не солгал.

Он бывал на представлениях пироманов, но такого масштабного зрелища еще не видел.

Охваченный восторгом, Мэрион обнял Лиара со спины и, крепко прижав его к себе, улыбнулся.

- Наша жизнь будет такой же яркой, - уверенно сказал он, целуя мага в затылок. - И мы обязательно попадем на огненное представление, которое будет проходить во дворце у шаха. Думаю, там будет еще красивее. Только представь, сколько пироманов приедет на первую годовщину коронации.

- Обещаешь, что отвезешь меня туда? - спросил Лиар. - К тому времени мы уже будем свободны от службы и сможем делать все, что захотим.

- Ну, конечно, отвезу! - воскликнул Мэрион и рассмеялся, уже представляя восторг и радость на лице Лиара, когда они попадут на такой впечатляющий праздник. - Мы даже сможем поехать в Султанат. Говорят, что прошлые султан и шах постоянно соревновались между собой в помпезности и грандиозности таких представлений, и пусть сейчас правителями стали их дети, не думаю, что что-то изменится. Вековые традиции - они такие, переходят из поколения в поколение от отца к сыну. Это, конечно, не всегда хорошо, но праздники не в счет.

Лиар просиял. Он слышал много историй о заморских королевствах и их традициях, но все, что он успел повидать, это лесное королевство Владыки, бесконечный путь под покровом темноты через Холдфаст к горным перевалам И-Станбада, пыльный унылый тракт от Шестого до Седьмого Перекрестка, окрестные леса и Ил-Дахабах. Но Мэрион обещал открыть ему этот чудесный мир, и Лиар верил, что друг исполнит свое обещание во что бы то ни стало.

- Спасибо, - сказал Лиар. - Мне уже не терпится отправиться в какое-нибудь путешествие.

- Значит, тебе стоит выбрать, куда мы отправимся в первую очередь.

Мэрион провел ладонью по плечу Лиара и посмотрел в небо, где огненные шары с каждым мигом становились меньше, растворяясь в ночной тьме и уступая украденное место луне и звездам.

Праздник подошел к концу. Толпа постепенно редела, и вокруг становилось просторнее. Торговцы собирали свои палатки, люди разбредались по домам, и на улицах Ил-Дахабаха начали появляться ночные патрули.

- Не грусти, - попросил Мэрион, заметив в глазах Лиара искорку печали. - Мы с тобой посетим еще много праздников. А теперь нам лучше вернуться на Перекресток. Нириин поднимет страшный шум, если не увидит нас в лагере. Она за тебя переживает, наверное, больше, чем за всех остальных.

Лиар улыбнулся и кивнул.

- Я хочу побывать на годовщине коронации шаха, а после решим, куда отправиться дальше.

Он отвел глаза от неба, которое стало тусклым и неинтересным, так как звезды терялись за пролетающими низкими облаками, и повел плечами от холода.

Толпа разбрелась, и теперь колючий осенний ветер беспрепятственно гулял по площади.

- Тогда идем к паланкину, - предложил Мэрион и указал на главный выход из города, от которого начинался тракт к Седьмому перекрестку.

Ветер крепчал, и последний отрезок пути Лиар бежал, чтобы поскорее укрыться в крытых носилках. Но когда он увидел паланкин, который Мэрион нанял, то ахнул. Этим носилкам и султанша бы позавидовала. Обтянутые красным бархатом стенки паланкина были расшиты золотыми цветами и птицами, что символизировало юность, красоту и достаток путешественника. А его каркас и опоры были сделаны и темного дерева и оформлены изящной резьбой.

Мэрион дал четырем крепким носильщикам мешочек с золотом и откинул ткань, чтобы Лиар мог забраться внутрь.

Энлинтен тут же расположился на мягком бархатном сиденье и отодвинулся, чтобы Мэрион мог сесть рядом.

- Мы с тобой похожи на королевскую чету, - рассмеялся Лиар, с интересом разглядывая подвешенную к потолку небольшую масляную лампу, которая освещала паланкин изнутри. И хоть свет был очень тусклым, изящная резьба основы и разноцветное стекло самой лампы надолго заняли внимание любопытного юноши.

- Ну, - протянул Мэрион, загадочно улыбаясь, - ты не далеко ушел от истины. Как никак, ты внук самого Владыки Вэлминара, а, следовательно, принадлежишь к королевскому роду. Я, конечно, такой чистотой крови не отличаюсь, но...

Мэрион запнулся, едва не сболтнув лишнего, но тут же смущенно почесал нос и продолжил:

- Но и не настолько безроден. В Холдфасте, вообще, безродных практически нет. Один из бывших герцогов страсть как любил женщин, и наплодил тьму бастардов. Об этом в Империи шутят все кому не лень. А, вообще, я ведь кроме браслетов тебе так ничего и не подарил. Поэтому будем считать, что это мой тебе подарок.

- Мне очень нравятся твои подарки, - признался Лиар и рассмеялся. - Когда мы приедем на Перекресток, все подумают, что прибыла какая-нибудь принцесса. Вот же они удивятся, когда увидят нас с тобой.

- Удивятся и обзавидуются, - сказал Мэрион и тихо рассмеялся.

А потом потянулся вперед к небольшому столику, который был установлен в центре паланкина и, откинув его крышку, явил взору Лиара разнообразные сладости. Тут были и знаменитые султанатские тянучки, и алтикские пирожные в виде маленьких розовых кроликов со сладкой начинкой, и имперские цукаты, и ореховая нуга, которую, как знал Мэрион, Лиар очень любит.

- А это, чтобы нам было слаще ехать, - проговорил Мэрион и, выудив маленького воздушного кролика, протянул его энлинтену.

А когда маг с благодарностью принял угощение, принялся рассказывать легенду о том, как в Алтике придумали эти вкусности.

Это был поистине лучший день в жизни Лиара. Он чувствовал себя уставшим, и в то же время счастливым. И даже неизбежность встречи с Владыкой на Перекрестке не могла испортить ему настроение.

Лиар сидел в объятиях Мэриона, слушал истории, которые парень ему рассказывал и поедал любимые сладости. И, казалось, в мире нет существа, счастливее него.

Паланкин слегка потряхивало, когда носильщики сбивались с ритма, а в окно задувал холодный ветер, но эти мелочи ничуть не тревожили энлинтена. Он думал о том, какими красивыми они с Мэрионом стали, и в такие моменты его тело начинало сиять.

Если бы они еще могли соединиться телами, Лиар, наверное, сошел бы с ума от счастья. Но Мэрион просил ждать, и энлинтен покорно ждал.

Внезапно паланкин накренился, и Лиар ахнул.

- Мы что, едем в гору? - спросил он слегка взволнованным голосом.

- Наверное, носильщики знают какую-то тропку через горы, чтобы срезать путь, - успокоил Мэрион. - Не бойся. Я рядом.

Лиар кивнул и снова расслабился.

Прошло еще некоторое время, прежде чем паланкин остановился и опустился на землю.

- Мы на месте! - сказал один из носильщиков и откинул ткань со стороны Мэриона.

Парень поблагодарил его и улыбнулся Лиару какой-то странной, слегка нервной улыбкой. После чего выбрался наружу и протянул энлинтену руку.

- Где это мы? - спросил Лиар, выбравшись на улицу.

Луна пряталась за облаками, а после тусклого освещения в паланкине его глаза не сразу привыкли к темноте. Но уже через мгновение Лиар различил костры лагеря далеко внизу и черный зев пещеры прямо перед собой, украшенный пышной аркой из еловых ветвей и праздничных лент.

Мэрион зачем-то привез его к молельне, куда ходили поклоняться своим богам все наемники Седьмого Перекрестка, и Лиар совершенно растерялся.

- Ты хочешь помолиться? - спросил энлинтен с удивлением.

Мэрион чуть крепче сжал руку парня и улыбнулся.

- Да, - сказал он немного смущенно. - На самом деле неделю назад был очень большой праздник, о котором я совсем не подумал. Видишь, тут все даже украшено по этому поводу. Но лучше поздно, чем никогда, верно? И потому сегодня я хочу, чтобы мы помолились вместе. Верховный, будь он хоть трижды редкостным засранцем, к нам был очень милостив. Мы живы, здоровы и счастливы. Он хранил и оберегал нас друг для друга. И я хочу поблагодарить его за это.

Лиар задумался. Он не слышал ни о каком большом празднике. Но он не углублялся в культуру Империи и И-Станбада настолько, чтобы знать все важные даты. И потому решил поверить Мэриону на слово.

К тому же парень был прав. Верховный помог им справиться с напастью, и уже одно это было огромным праздником жизни.

- Я тоже хочу поблагодарить Верховного, - сказал Лиар искренне. - Здесь есть его алтарь?

- На самом деле тут очень много алтарей, - сказал Мэрион с благодарной улыбкой и повернулся ко входу в пещеру.

Постоял немного, рассматривая украшения у входа и, сделав глубокий вдох, шагнул в темный зев молельни, увлекая Лиара за собой.

- И-Станбад поистине благодатный край, - поглаживая немного дрожащую руку энлинтена, заговорил Мэрион, и его голос нежным эхом отразился от каменных сводов пещеры. - Здесь каждый может найти для себя то, что ему по душе. И к вере это так же имеет отношение. Когда я пришел на Перекресток, то был очень удивлен тому, что для каждого Бога здесь есть свой уголок. И знаешь, я понимаю, отчего наемники не хотят уходить со службы. Это место для многих стало домом роднее и милее, чем те места, где они родились. И для меня Перекресток так же стал убежищем. А теперь и домом. Потому что ты моя семья. И мой дом там, где есть ты. Я счастлив, что нашел тебя здесь. И что бы там ни говорили, я уверен, Боги вели нас друг к другу. Вели всегда. Я уже говорил тебе однажды, что найду тебя, где бы ты ни был. Я говорил, что всегда буду с тобой, но... я не выполнил своего обещания. Я не смог... Я знал, на что иду... но прежде чем свет померк, я обещал, что найду тебя... и я нашел.

Лиар слушал Мэриона, затаив дыхание, и его сердце сжималось от тоски. Но это была светлая тоска. Неважно, что было в прошлом. Теперь они вместе, уже навсегда, и ничто не разлучит их, потому что они связаны друг с другом браслетами, клятвами и взаимным прощением.

Мэрион вел Лиара по пещере, которая через несколько десятков шагов и через два крутых поворота начала освещаться свечами и масляными лампами, установленными при алтарях. И что это были за алтари!

Лиар знал, что в мире существует множество богов. Те же соплеменники Дэона по преданию после смерти уходили в чертоги Верховного, чтобы пополнить божественный пантеон. В мире ходили легенды, что новые боги только и делают, что прохлаждаются на лежанках у лазурного залива и ведут праздную жизнь. Но Нириин рассказывала, что у каждого нового бога во владениях Верховного есть свои обязанности, согласно их способностям и духовной силе.

Нириин, например, должна была присматривать за спящим вулканом. И, в случае сильного извержения, утихомирить его, чтобы он не уничтожил мир. За каждым стихийным явлением было закреплено свое божество, которое бдительно следило, чтобы наводнения, порывы ветра или, например, песчаные бури, не превратили земли смертных в общую могилу для всего рода людского. Были божества, которые присматривали за животными или за растениями. Были те, что могли с легкостью осушить моря и воздвигнуть горы. Но были и такие, как, например, Лаирис Звездный Жнец, который мог запросто стереть звезды с небесного полотна, и тут же зажечь их вновь, или Айларион Владыка Миров, который мог щелчком пальцев создать мириады пластов, в которых как в зеркалах отражались разные миры, похожие и не похожие друг на друга. Как искусный фокусник он мог тасовать эти пласты, соединять их, разделять, смешивать реальности, создавая нечто совершенно новое, и уничтожать по своему хотению.

В пещере, что находилась высоко в горах над Седьмым Перекрестком, Лиар видел статуи этих непревзойденных и несокрушимых богов, и статуи их более скромных сотоварищей.

Но имперские и алтикские боги занимали сравнительно малую часть алтарей в этой молельне. Лиар видел алтари, где лежали просто камни или какие-то перья, алтари, исписанные уже стершимися письменами и алтари, на которых лежали человеческие кости. Так же им с Мэрионом встречались статуэтки различных животных из дерева или глины, какие-то маски или вытесанные из дерева страшные морды духов.

Какие-то алтари были новыми и ухоженным, какие-то уже заросли паутиной, и осыпались. Где-то лежали подношения в виде цветов и фруктов, а какие-то были залиты свежей кровью или измазаны уже засохшими бурыми пятнами.

В И-Станбаде принимали и почитали всех существующих богов.

«Возможно, именно поэтому Золотое Королевство до сих пор не пало под натиском недругов», - подумал Лиар. – «Все боги мира хранят его».

Пока они продвигались вглубь пещеры, Лиар заметил, что под их с Мэрионом ногами рассыпаны золотые монеты и драгоценные камни. И Мэрион тут же объяснил ему, что по традициям И-Станбада путь молодоженов, когда они идут к алтарю, всегда устилают драгоценностями, чтобы их дальнейшая жизненная дорога была в достатке. Ибо без достатка счастья не бывает.

- Значит, недавно в этой пещере кто-то сочетался брачными узами? - спросил Лиар. - Это очень красивая традиция, но я не считаю, что счастье в достатке. Счастье может быть только рядом с любимым, драгоценности тут ни при чем.

- Когда один из любимых хочет есть или умирает от болезни, лекарство от которой они не могут купить, достаток обретает совсем иной смысл и несет счастье, - заметил Мэрион. - Я не говорю о бесконечной погоне за золотом. И традиция И-Станбада не подразумевает этого. Однако достаток необходим, чтобы было чем накормить, как обогреть и чем вылечить.

Лиар задумался, и ему стало немного стыдно. Он мог неделями обходиться без пищи и вылечить любой недуг, а смертные были лишены таких привилегий. И в этом свете достаток действительно был едва ли не жизненной необходимостью.

- Я понял, о чем ты говоришь. Жители И-Станбада очень мудры, поддерживая эту традицию. И я надеюсь, что у пары, которая сочеталась здесь браком, все будет хорошо.

- У них все будет хорошо, обещаю, - проговорил Мэрион, снова странно улыбнувшись, и свернул вместе с Лиаром за очередной поворот.

Но, как только перед ними показался длинный коридор с пустыми алтарями, для богов, которые еще могут появиться в этом святилище, Лиар застыл как вкопанный и даже уперся ногами в пол, чтобы Мэрион не потащил его вперед.

У одного из алтарей, на котором лежал кроваво-красный камень, стоял Владыка и хмуро разглядывал вытесанную из дерева фигуру какого-то жуткого существа со змеиным хвостом, уродливой мордой, опасными клыками и роговыми наростами как у дракона. Эта статуя стояла на соседнем алтаре и выглядела очень зловещей. И явно не внушала владыке доверия. Статуя была украшена цветами, и рядом с ней горели свечи. И это значило, что кто-то приходит сюда и молится этому неизвестному богу.

Но статуя сейчас меньше всего заботила Лиара. Он знал, что алтарь Верховного находится далеко позади, но Мэрион не остановился рядом с ним, а Лиар слепо последовал за любимым. И вот теперь они столкнулись с Владыкой, который непонятно зачем ждал их в пещерах.

- А ему что здесь нужно? - сверкнул глазами Лиар. - Только не говори, что он тоже здесь молится.

- Может и так, - загадочно сказал Мэрион и тихо рассмеялся. – Хотя, не похоже, что он молится этому хвостатому, а молиться отцу как-то... глупо, что ли. Впрочем, хорошо, что он здесь. Идем, поздороваемся, только...

Мэрион повернулся к Лиару, легонько поправил немного выбившуюся из его прически прядку серебристых волос, а потом, к удивлению юного энлинтена, низко поклонился ему и, протянув открытую ладонь, сказал:

- Позволь мне вести тебя этой дорогой до неба и выше, к звездному пологу нашего отца, где в его объятиях мы обретем вечную жизнь вместе.

Лиару сперва показалось, что Мэрион снова начал рассказывать ему легенду, наглядно показывая, как именно все происходило две тысячи лет назад.

Впервые он услышал эту историю от девочки-энлинтенки, которая иногда приносила ему еду. Она рассказывала Лиару много историй о Владыке, и одной из них была всеми любимая и воспеваемая легенда о его браке с первой принцессой Колдвайн.

Лиар хорошо помнил эту историю, так как она была про чистую и всеобъемлющую любовь между Владыкой и его невестой. По поверьям девушка была ослепительно красива, так же, как и ее отец, Ренмиант Колдвайн, и Владыка был очарован ею. Он предложил ей руку и сердце, и они сочетались брачными узами по особому обряду, который был придуман специально по этому случаю.

В тот памятный день кровь Вэлминара и Ренмианта смешалась, сделав их союз еще более крепким, а их любовь нерушимой. От этого брака у Владыки родился ребенок, его обожаемый сын, который в последствии зачал Лиара, и еще до рождения сына утонул в озере, где обитала знающая.

Во время бракосочетания невеста была одета в черное, как представительница рода Колдвайнов, а Вэлминар был одет в красное, как представитель бессмертных энлинтенов. Он произнес ту же фразу, что произнес Мэрион, после чего в первый и единственный раз был проведен священный обряд объединения любящих сердец. И, кажется, сегодня Владыка решил повторить этот обряд, объединив их с Мэрионом души навечно. Вот только Мэрион не принадлежал к роду Колдвайнов. Он не был вельможей. И в его жилах не могло быть чистой крови Ренмианта. Но, Владыка, похоже, считал иначе.

- Я вверяю тебе свою душу, любимый мой, - ответил Лиар, вложив онемевшую ладонь в руку Мэриона. - Храни ее до порога вечности и дальше, чтобы мы остались верны друг другу до скончания времен.

Когда он произносил очередную клятву, его голос нешуточно дрожал. Ненависть к Владыке как-то сразу улетучилась. И когда Мэрион выпрямился, крепко сжимая его ладонь, Лиар спросил у короля энлинтенов:

- Зачем ты это делаешь? Мэрион не Колдвайн. Он не имеет отношения к твоему брату. Этот обряд сейчас кажется мне издевкой.

- Он имеет к нему отношение. Пусть не прямое, как принц Андрэс, но тоже очень близкое. Род Колдвайнов и его род породнились дважды. Для меня этого достаточно, чтобы благословить вас.

- Породнились? Но как такое может быть? - спросил Лиар уже у Мэриона.

- А это имеет какое-то значение? - спросил парень. - Если я, вдруг, не захочу рассказывать тебе о своем прошлом, ты сильно на меня обидишься?

- Нет, ну что ты! - поспешил уверить Лиар. - Я люблю тебя, а не твой род. Мне все равно, чья кровь течет в твоих жилах. Я просто удивлен.

- Мир полон сюрпризов. - Мэрион пожал плечами и широко улыбнулся. - Этот я считаю приятным. И пусть все остальные сюрпризы тоже будут приносить нам радость. Идем. Идем, пока Владыка не передумал.

- Я не передумаю, - твердо сказал Вэлминар и достал из прикрепленных к его поясу ножен кинжал с длинным и тонким лезвием.

После чего положил его на алтарь рядом с тревожно замерцавшим камнем.

- Путь из россыпи звезд не всегда будет сладким. Помните! Лепестки первоцветов увядаю быстрее, чем сменяется день. Помните! Осенний закат самый долгий и теплый. Помните! И, дождавшись рассвета зимы, обратите свой взор к угасающей луне, которая укажет вам путь в чертоги отца. Помните!

Приблизившись к алтарю под слова благословения, Лиар с подозрением посмотрел на рисунок, который был высечен на каменной столешнице. И, убедившись, что пентаграмма не несет в себе ничего лихого, выпустил руку Мэриона и уверенно протянул Владыке раскрытые ладони.

- Я помню, - сказал он, и его сердце затрепетало, готовое разорваться от радости.

Еще пару мгновений, и они с Мэрионом будут связаны навеки не только законами И-Станбада, а законами небес, которые написал сам Верховный.

Мэрион последовал примеру Лиара и так же протянул обе руки к Владыке.

- Я помню, и никогда не забуду, - сказал он, глядя на Лиара счастливым взглядом.

Этих слов было достаточно, чтобы начать ритуал.

Вэлминар взял в руки кинжал и коснулся им кроваво-алого камня.

- Однажды твое сердце остановится, - заговорил Вэлминар и его голос эхом разнесся по пещере. - Я буду рядом.

Он коснулся лезвием кинжала правой ладони Мэриона и провел по ней, взрезая кожу и оставляя глубокую рану.

- Однажды твое дыхание прервется, - Владыка повернулся к Лиару и проделал то же самое с его правой ладонью. - Я буду рядом.

Он вновь повернулся к Мэриону и коснулся кинжалом его левой ладони.

- Однажды ты вдохнешь в меня жизнь. - Алые капли проступили на коже. - Я буду рядом.

А через миг точно такие же рубины взбухли на левой руке Лиара.

- Однажды ты согреешь мою кровь. Я буду рядом.

Вэлминар вновь коснулся окровавленным кинжалом драгоценного камня на алтаре, после чего взял руку Мэриона и вложил в нее ладонь Лиара.

- Однажды все закончится. Вы будете вместе, - сказал он, когда капли крови с рук молодых людей смешались. - Однажды все начнется сначала. Вы будете вместе.

Две другие руки тоже соединились, и пальцы парней переплелись.

- Вы будете вместе в жизни, в смерти, в посмертии и в новой жизни. Жизнь - это смерть. Смерть - это жизнь. Дар Богов, отданный во имя бессмертной любви. Любовь длиною в вечность. Память, которая не угаснет. Боль, которая не забудется... все это вы разделите на двоих. Одно сердце, одно дыхание, одна жизнь и одна смерть. Разожгите это пламя, и пусть оно никогда не угаснет!

Лиар слушал слова Владыки, и его сердце грохотало как ненормальное. Их с Мэрионом кровь смешивалась и капала на алтарь, разливаясь по линиям пентаграммы. И когда Рисунок был заполнен, Владыка снял с шеи цепочку с каким-то кристаллом, заполненным жутковатым оранжевым светом, и с легкостью раздавил его в пальцах как тончайший хрусталь. Свет, заключенный в камне, ярко вспыхнул и опустился на алтарь язычками пламени, которые, коснувшись пентаграммы, подожгли кровь.

Лиар замер с приоткрытым ртом. Владыка носил с собой драконий огонь, который по поверьям мог поджечь все, что угодно, даже воду или кровь. А еще в этом обряде его использовали, чтобы проверить искренность чувств. Влюбляясь, хладнокровные драконы теплели. Их огонь согревал их кровь, и кровь их пары. Также было и с другими существами. Кровь того, кто искренне любил, загоралась. А кровь того, кто только притворялся влюбленным, оставалась нетронутой. И Лиар застыл, впиваясь глазами в пентаграмму, и опасаясь того, что часть крови, принадлежащая Мэриону, так и не загорится. Но его опасения оказались напрасны. Кровь ярко вспыхнула. Огонь охватил пентаграмму и лежащий на ней драгоценный камень, а потом заструился вниз, и уже через мгновение Лиар и Мэрион стояли в кругу священного огня, который горел ярко и ровно, символизируя то, что их чувства друг к другу настоящие и искренние.

- Мэрион, спасибо, что любишь меня, - проговорил Лиар и на его ресницах взбухли слезы счастья. - Спасибо за этот день. За этот миг. Я тоже очень сильно тебя люблю.

Счастье в глазах Лиара было для Мэриона самым большим подарком. Огонь любви юного мага был жарче, чем драконье пламя, и согревал сердце Мэриона бесконечным теплом.

Парень был счастлив. Теперь они были парой не только пред людьми, но и перед ликом богов. Даже перед клыкастой рожей странного неведомого Мэриону божества, которое то ли с завистью, то ли с насмешкой взирало на них из мрака пещеры.

- Спасибо тебе, что ты есть в моей жизни. Что был в ней всегда. Что не забыл. Что сдержал свое обещание. И я свое сдержу. Чего бы мне это ни стоило. Я люблю тебя, Лиар. И это чувство не угаснет во мне, пока горит этот огонь.

И стоило только последнему слову сорваться с губ Мэриона, как пламя вокруг них вспыхнуло с новой силой и тут же прижалось к земле, а потом зазмеилось обратно к алтарю, и потекло вверх, подбираясь к драгоценному камню, в который и влилось.

- Ого! - воскликнул Мэрион, пораженный тем, как ярко засиял искусно ограненный гранат, когда в его сердце собрался весь огонь. - Это так и должно быть?

- Да, - кивнул Владыка и взял камень в ладонь. - Этот обряд был создан для того, чтобы дочь Ренмианта смогла разделись со мной вечность. Но, несмотря на то, что я искренне любил ее, она не хотела жить. Не знаю, в чем была причина, но однажды она попросила меня отпустить ее, но жить ради нашего сына. И я согласился, чем обрек себя на века бесконечной тоски. Мэрион, для нас потерять любимого, все равно, что подвергнуть себя мучительной и бесконечной пытке. И я даю тебе этот камень как оберег. Пусть хранит тебя всю твою жизнь. Носи его при себе, и тогда даже самые страшные напасти обойдут тебя стороной. Сделай это ради Лиара. Береги его сердце.

Слова Владыки глубоко тронули сердце Мэриона. И когда парень принимал камень из рук короля энлинтенов, пальцы его подрагивали от волнения.

- Я сохраню его, - пылко пообещал лучник, чувствуя, как тепло драконьего огня разливается по его ладони и пробирается к самому сердцу. - Во что бы то ни стало, я не причиню Лиару боль. Я буду вечно любить и оберегать его. Не обещаю, что все у нас будет ровно и гладко, такого просто не бывает, но мои чувства не изменятся, в этом я клянусь. И сколько бы лет ни прошло, сколько бы веков ни миновало, пламя дракона всегда распалит мою кровь. Будьте уверены в этом.

- Спасибо, - сказал Владыка и, ласково улыбнувшись, потрепал Мэриона по волосам, словно тот был его любимым внуком. - Будьте счастливы. А мне пора возвращаться. Я сделал то, что хотел. Больше меня здесь ничего не держит. Прощайте.

С этими словами он развернулся и направился к выходу из пещеры, а Лиар так и стоял, провожая его растерянным взглядом и пытаясь проглотить подкативший к горлу болезненный ком.

Владыка и, правда, не хотел им с Мэрионом зла. А он так часто обижал его едкими словами и беспочвенными обвинениями.

- Подожди! - требовательно выкрикнул мальчишка, словно это он был королем, а Вэлминар его подчиненным.

И когда Владыка остановился и оглянулся, Лиар быстрым шагом направился к нему. А уже через миг заключил мужчину в объятия, чем окончательно сбил с него весь величественный и напыщенный вид.

- Спасибо, - сказал Лиар, снова проглатывая колючий комок. - Спасибо, что принял Мэриона. И прости, что дерзил тебе. Я просто очень зол на тебя за маму. Но я понимаю, почему ты так с ней поступил. И все же прошу... верни мне ее. Мне очень плохо и тоскливо без нее.

Порыв нежности со стороны внука обескуражил Вэлминара. Сердце мужчины гулко забилось в груди, а глазам стало очень горячо и больно.

- Я верну ее, - обнимая Лиара в ответ, глухо проговорил он, стараясь подавить подступившие к глазам слезы. - Я верну. И я хочу, чтобы ты знал, в смерти твоего отца нет ее вины. Не считай его глупцом. Он погиб защищая твою мать и тебя. Защищая от тех, кого считал своей семьей. Виновники уже наказаны, но это не вернет мне сына, а тебе не вернет мать. Я признаю свою ошибку. Ярость ослепила меня. Ярость... не впускай в свое сердце эту тьму. Не повторяй моих ошибок. И знай, я всегда на твоей стороне.

- Твой сын погиб, защищая нас с мамой? - удивился Лиар. - Но зачем ему, вообще, понадобилось нас защищать? Что произошло?

- Я не хочу омрачать для тебя этот день грустными историями, - сказал Владыка и погладил Лиара по блестящей от слез щеке. - Мы еще встретимся, и я расскажу тебе все, что смог узнать. А сейчас вас с Мэрионом ждут празднества в честь вашей свадьбы. Неужели ты хочешь пропустить их?

- А ты разве не останешься? - спросил Лиар, теперь чувствуя еще больший стыд из-за того, как вел себя с Владыкой.

- Я обещал присмотреть за окрестностями, пока все твои друзья и сослуживцы будут радоваться вместе с тобой. Но на рассвете четвертого дня я уйду.

- Я провожу тебя, и ты все мне расскажешь, - капризно сказал Лиар. - Пообещай.

- Хорошо, - сказал Вэлминар и поцеловал Лиара в лоб. - Я все расскажу. А теперь празднуйте. Боги на вашей стороне. Порадуйте их своим счастьем.

Лиар просиял и, отступив от Владыки, вернулся к Мэриону, который спокойно стоял и ждал, пока они поговорят.

- На Перекрестке для нас приготовили праздник? - спросил он у парня.

- Да.

- А прогулка в городе и эти наряды были подготовкой?

- Так и есть, - проговорил Мэрион. - Я хотел, чтобы этот день стал для тебя особенным.

- У тебя получилось.

Лиар взял парня за руки и чуть ли не запрыгал от радости.

- Я рад, - сказал Мэрион.

А когда Владыка скрылся во тьме пещеры, крепко обнял Лиара и, приподняв его над землей, закружил, целуя его сладкие губы.