Раньше тут был арт с Эви, но из-за глюков, он пропал, так как сам арт мне не нравился, отчего я его не сохранила в папках. Так что вместо него продолжение милой зарисовки с Исаией, нельзя ведь без шапки гулять :) 

Приятного чтения~

                                                                                            ***

     Злосчастная ночь в МЦББИ.

     Компания из четырех людей валялась на траве прямо у фонтана. Их винтовки, одежда и лица в кровавых оттенках. Четверо людей, подобно мечтающим подросткам, лежали на газоне под гнетом огромного ночного неба, отдаленного гула сирены и страшных воспоминаниях о прожитой ночи в МЦББИ, которые теперь будут сниться им в страшных кошмарах.

Они проделали огромный путь, прошли через месиво страха, разбили черепушки умалишенных вдребезги, расстреливали солдат по очистке МЦББИ и, конечно же, пару агрессивных сколопендр они встретили на своем пути. Насекомые были зверски убиты Андреем, который теперь люто хотел уничтожить каждую такую сколопендру черного цвета, подобно той, что растворилась с дефектным А-вирусом в теле парня.

      Лайт держалась в стороне от опасности, стреляла из оружия только из-за срочной необходимости. Ее слабые руки кое-как сдерживали отдачу серьезного огнестрельного оружия, да что отдачи! Сам контроль над выстрелами ей давался с трудом. Патроны вылетали в миллисекунды в шальной очереди, которая была не под силу контролю девушки. Так что Андрей и Эви приняли решение больше сами стрелять, а девушек защищать, хотя вторая напарница с шоколадным цветом волос и яростными карими глазами была иного мнения. Для нее сила и страсть – кислород. Она до сих пор не понимала, почему она геном омега, кто такая омега? Чем она хуже Кроули или кровопийцы? Но все же парни были правы, ее тонкие слабые руки неспособны были удержать оружие, как бы она не стискивала зубы и не сдавливала руки до посинения.

Не скажу, что девушки не созданы для оружия, но к таким вещам, как огнестрельная винтовка, нужно подходить с подготовкой и физической способностью, которой обладали в этой компании только Андрей и Эви.

        Но сейчас это не важно, они прошли свой путь к чистому звездному небу сквозь крики, красные лампочки аварийной тревоги и кровь. Теперь они лежат на траве и учащенно дышат. Дышат так, чтобы наконец-то надышаться. Вдохнуть свободу, жизнь и способность оставаться собой, а не питать внутри себя токсичный вирус. «Просто дыши» - твердило им сердце, обнуляя все другие потребности. Сейчас эти четверо дышат едино, чувствуют друг друга и доверяют, ибо друзья – это люди, появившиеся в тот момент, когда ты сам можешь исчезнуть в любую минуту. Они протягивают руку и если упадут, то только с тобой. Вы можете быть разными, плохо друг друга знать, но в такие моменты, когда вы доверили жизни друг другу, вы любите друг друга больше других в этот момент, потому что вас объединяет один страх и одни мысли. Иными словами, вы становитесь одним телом. Это можно доказать тем, что люди –  стадные животные, и в случае опасности, держатся вместе.

Андрей распахнул свои округлые золотые глаза навстречу прекрасному взору обычного летнего ночного неба. Но как оно сейчас было необычно для него! Эта ночь таит в себе огромные тайны, ядовитые лаборатории и мимолетные надежды на счастливую долгую жизнь, но сколько теперь поляжет людей, сколько будет смертей, когда над городом страшным эхом прозвучит: «Эвакуация города! Зеленая Зона распространяется!».

         Подумав об этом, Андрей побледнел и закрыл глаза. Он слушал дыхание своих друзей, лежащих вместе с ним на щекочущей темной траве. Что делать теперь? Как жить, когда знаешь, что есть такой человек, который обязательно свернет этому миру глотку и заставит страдать.

Эйл, я не умею верить в чудеса и высшие силы, но сейчас я уверен, что убью тебя, ибо для этого я воскрес.

Андрей прошептал это у себя в голове и поднялся над травой, инстинктивно забрасывая свою винтовку за спину.

– Пора идти дальше. Никто не ранен? – Дюха всех оглядел. Лайт была запачкана в чужой крови с ног до головы, вторая девушка без имени приобрела неплохую медицинскую одежку из шкафчиков, Эви даже не обратил внимания на вопрос друга, продолжал лежать и дышать ночным воздухом. Лайт и ее подруга что-то бурно обсуждали, их обыкновенный разговор о личном очень успокаивал и давал иллюзию, что всё будет как раньше, но нет.

– Мы засветились на камерах, Габриэль и все прочие мудаки будут нас искать, – раздраженно прикусив губу, неожиданно рявкнул Эви, поднимаясь над травой.

– Нам нужно держаться вместе, пока в городе не начался бардак, нам нужно что-то типа убежище, - нахмурив брови, ответил Андрей.

– А не проще свалить из города? – предложила девушка из капсулы, сбрасывая с лохматых волос Эви травинки. По ее горящим глазам и уверенной улыбке, Эви воспринял ее действия, как жест дружелюбия.

– К утру нас точно уже занесут в черный список и будут искать, перекроют выходы из города,  – переубедил ее Эв, бросая грозный взгляд на Андрея. Они снова будто переговаривались мыслями. Эви внутри всем сердцем желал какой-нибудь хорошей идеи от друга, но тот задумчиво молчал, пока взгляд друга напротив не стал еще более тяжелым и угрюмым.

– У меня есть друзья из автомастерской, я там мотоцикл чиню часто, так вот, у них есть подвал для байкеров, что-то типа бара для своих, они могут нас там спрятать, у них там часто останавливаются нелегалы.

– Отлично, выдвигаемся сейчас? – Эви осмотрел всех вопросительным взглядом. Лайт ничего не отвечала, она была готова пойти уже куда угодно, лишь бы принять душ. Ее подруга кивнула, Андрей поджал нижнюю губу зубами и сильно сдавил, оставляя на губе алую ранку.

– У меня брат один несовершеннолетний. Завтра будут вторгаться в наши дома, обыскивать, черт... если они тронут моего брата.

 – Позвони ему сейчас, – Эви протянул ему свой запачканный сыростью лаборатории телефон.

   Накинув на Лайт свою джинсовую куртку, Эви повел группу людей к автобусной остановки. Ученая долго причитала, что на них будут косо смотреть пассажиры, могут даже полицию вызвать, но Эви издевательски шутил, говоря, мол, кроме старых бабок на тебя никто там осуждающе даже не посмотрит. Андрей же молчаливо шел сзади группы, набирая номер брата. Он сейчас себя мысленно хвалил, что запомнил его номер телефона.

– Алло? – тонкий слащавый голос братца прозвучал в трубке. Такой до боли любимый голос своенравного блондинчика, который по воскресеньям любит готовить блины для старшего брата и знает все рецепты его любимых пирогов. Возможно, Лени ужасный человек для многих, но для своего брата он был лучшим, ведь если бы не их крепкая братская связь, то, после развала семьи, Андрей мог умереть морально, но несовершеннолетний слабый брат за его плечом давал ему повод для жизни, чтобы не спиться и не стать злым байкером.

– Лени, это я, твой брат Дюха, – он услышал в трубке, как блондин подавился теплым молоком.

– Где ты пропадаешь?!

– Послушай, я не могу вернуться домой. Меня ищут, собирай нужные вещи и вали из дома к друзьям. В школу лучше завтра не иди, скажи, что заболел. Если же попрешься, то избегай заходить через парадные ворота, смотри, чтобы за тобой не следили. Ты меня понял?

– Да...да... Стой, а когда ты вернешься?

– Не скоро, я буду тебе звонить на этот номер. Я свой телефон потерял.

Звонок прервался. Андрей не стал дослушивать вопли брата насчет переживания, ибо знал, как самому ему сейчас тяжело и страшно.

Андрей сплюнул сгусток слюны, накопившегося так противно в горле, и с досадой оглядел с друзей.

– Нужно винтовки спрятать, нычку где-нибудь тут организовать, - он демонстративно повел руками по сторонам.

– Можно тут вырыть ямки и прикрыть листвой, - Эви указала на лесопосадку.

Так скоро четверо друзей руками закопали четыре огнестрельные винтовки. На это дело заняло больше полчаса. Руки были все в грязи, вымыть их было нечем, только разве что, отряхнуть об свою одежду. Устало вздохнув, ребята только успели сесть на остановку и вздремнуть, как автобус уже подъехал.

           Группа молодых грязных людей в лохмотьях гурьбой засунулись в него и уселись рядышком на задних местах. Ночные автобусы тут не редкость, район лесной, дальше по пути пару кварталов и выезд в дачные поселки, куда потихоньку и направляется выездной автобус. На первых рядах сидели бабушки после поздней продажи на рынке фруктов и ягод. И бухой мужчина, которому было всё равно, что рядом с ним уселась компашка с не внушающем доверие видом. Он почти кимарил, опираясь сонной мордой на плечо Лайт, которая брюзгливо морщилась от его запаха. Андрей не смог смотреть на то, как девушка страдает от неприятного и невоспитанного мужчины, поэтому дернул его за плечо, шикнув: «отвалить» в мягкой форме. Мужчина что-то пробурчал невнятно про невоспитанную молодежь и уткнулся в сиденье.

Так они еще долго мчались по кочкам, стукаясь друг с другом плечами. Их лица смотрели будто в пустоту, им всем хотелось жутко спать. Тряска убаюкивала...

***

    В ночном небе, окутанным серыми облаками, было тяжело дышать. Ветер разгонялся и хлестал в мягкое лицо Миражанну. Она старалась спрятаться в груди парня, держащего ее на руках. Девушка ощущала себя вяло, в горле стоял приторный вкус крови, в глазах бегали искры, и затуманился разум. Кровопийца молча выслушивал ее бредни от сильного жара. Она что-то грустно хныкала, сжимала и разжимала ногтями его фарфоровую кожу и вздрагивала от холода. Парень старался не отвлекаться от полета, но всё же иногда он поглядывал на то, как ее очаровательные соломенные волосы превращаются в белоснежные локоны безжизненных волос, ее веки были закрыты, но за ними ее голубые добрые глаза мутнели и превращались в зеленый ядовитый цвет зараженных глаз.

Монстру было жаль превращать такого живого человека в кусок химии. Страшной токсичной химии. Вроде все так прекрасно звучит: сильный иммунитет, хорошее заживление ран, стойкий организм, но теперь ее существование зависит от Него. Ей повезло, что у этого биологического оружия есть сердце, и может, душа его искусственная, но сердце не подменишь. Он летит среди тьмы под ясной луной. Сейчас сердце утопает во тьме, и парень слышит каждый стук своего сердца до мельчайшего крика мертвой души. Она желала нежности и доброты по отношению к беззащитной девушке, она просила быть хотя бы с ней человеком.

Но какой ценой ему обойдется человечность?

Они летели бесцельно, Миражанна была не в состоянии сказать, где находится ее однокомнатная квартира с песиком, который сейчас жалостливо скулит и ждет хозяйку у двери. Так что монстр летел над городом, разыскивая открытый чердак многоэтажки, и в скором времени нашел.

Ему пришлось сильно поцарапать кожаные крылья, чтобы протиснуться в дверцу пустого пыльного чердака под крышей. Среди пыли он нашел грязную вонючую тряпку в два метра и положил иссыхающее тело девушки на него. Она начала корчиться в страданиях, хоть температура спала, но сейчас ее организм был подвержен полному изменению чужим вирусом. На Миру и кровопийцу смотрели воркующие сизые голуби, внимательно осматривая странного человека с крыльями. Он сверкнул в сторону птиц алым монстрическим взглядом и пропал в темноте, окутывая в свои черные крылья себя и девчонку.

Парню, может, показалось, но когда он лег рядом, прильнув своим теплым телом, выдыхающим горячий пар на ее макушку, Мира порозовела и перестала вертеться. Сон пришел вмиг.

***

Следующая ночь после произошедшего в МЦББИ.

          Джо мирно спал в своей новой уютной комнате под бликами ночных огней за окном. Его рука так и не дотянулась до шторок, ибо сон пришел почти сразу, как он лег. Ночь была тихой, наконец-то никаких рабочих в квартире, никаких происшествий со здоровьем Эйла. Кстати об Эйле...

Сон парня прервала холодная тонкая кисть руки, жадно вцепляясь в его лохматые не зачесанные волосы, и голос, от которого внезапно пошла дрожь по массивным рукам и ногам.

– Жасмин, я в лабораторию вниз. У меня есть дела, – после сонного кивка Джо, Эйл отпустил его кудрявые фиолетовые волосы и растворился во тьме квартиры, оставляя друга одного с его мурашками и невинным тихим сном.

Эйл же горел нескрываемой агрессией токсичности и зла. В его мыслях крутился один Исаия, который так легко и просто предал его. Предал и нанес больной удар по его доверию. Теперь его существа будут на коротком поводке, но сначала нужно избавиться от помехи под именем Исаия. С какой любовью Эйл дал ему это имя... как он радовался, когда парень с гетерохрамией открыл свои глаза и также злосчастно улыбнулся.

     Спустившись по быстрому лифту на самые нижние лаборатории под штаб-квартирой Габриэля, он распахнул железные двери и, нажав на пульт на стене: «2», накинул белый халат поверх черной мантии и приблизился к капсуле Кроули. Его тело перевезли сюда еще утром после погрома МЦББИ. По приказу Габриэля военные по зачистке не смели трогать и что-то делать в лаборатории Эйла, ее секретную комнату они обошли стороной, хоть им и пришлось повоевать с группой каких-то обезумевших людей.

Так как Эйл нажал на пульт, который предназначен для вызова подчиненных с указанным количеством, то скоро двое плечистых мужчин в белых рабочих одеяниях спустили тело Кроули с капсулы и перевезли на каталке в операционную.

         Даниелс буркнул им стоять позади и подавать медицинские приборы. До утра он провозился со вскрытым организмом Кроули, что-то изменяя и добавляя. К итогу работы в семь утра Джо спустился в лабораторию и узрел следующее: огромный двухметровый силуэт грудастого мощного парня стоял в одних трусах под светом одной люминесцентной лампы. Джо потупил взглядом, осматривая синеволосого человека с алыми кровожадными глазами, смотрящими на парня, как на кусок отходов. Его сморщенные брови, царский величественный взгляд кровожадного короля, статная осанка и сильные руки, сжимающие кулаки до хруста. Он внушал страх. Но не для Джо. Он хладнокровно обвел его взглядом и прошел мимо него с чашкой кофе со взбитыми сливками, как любит Эйл.

– Джо! – как мальчишка воскликнул ученый, принимая горячее кофе от друга. Джо сморщился от его крика и, поправив и без того идеальный пиджак, сказал:

– Что ты собрался с ним делать?

– С Кроули? Несмотря на то, что я по своей наивности смешал его гены с генами Исаии, чтобы у них была генетическая связь, подобно близнецам, чтобы Кроули мог чувствовать его за километры и защищать любой ценой, я сделал это себе на пользу.

– И что же ты сделал? – Джо было лень задавать подобного рода вопросы, но он понимал, как сильно хочет его заинтересованности Эйл, поэтому скривил самую заинтересованную гримасу лица, которого у него только была в запасе.

– Присаживайся! Сейчас всё объясню. Кроули пока не осознает происходящее, просто стоит и дышит, так что он ничего не узнает о том, что я тебе сейчас расскажу,  – они оба уселись за лабораторные кресла и смотрели в глаза друг друга. Эйл глотнул любимое кофе, одаривая друга благодарственным взглядом и начал.  – Я внедрил в его мозг видоизмененный нейротоксин. Он парализует сознание, когда он видит Исаию. Теперь его мысли будут забиты им, теперь его цель жизни будет убить Исаию. Пока он это не сделает, его мысли будут только о нем и только о его смерти. Короче, убьет и будет счастлив. Но! Проблема вот в чем. Кроули –  самый первый и лучший мой титан, но его придется «усыпить», когда он выполнит свою цель.

 – Почему?

– Я совершил ошибку. Его гены связаны с Исаией. Даже когда он умрет, он будет все равно думать только о нем. Короче, с ума сойдет, –  Эйл нервно протарабанил пальцами по кружке и зевнул.

– Иди выспись, я займусь остальным, – Джо с немой злостью посмотрел на бледное болезненное лицо друга и его синяки под глазами.

Эйл кивнул, снова благодарственно одарив его взглядом, и ушел, покачиваясь как полынь в поле.

***

Квартира Андрея и Лени. Та ночь в день аварии в МЦББИ.

             Бездушные гудки после разговора с моим братом до сих пор звенели у меня в голове, пока я собирал вещи. Пытался дозвониться до своего приятеля, но он не брал трубку. Спит уже гад. Я поискал в контактах людей, которым могу довериться, но понял, что кроме моего спящего друга меня никто не пустит. Мои девушки живут с родителями, навряд ли они разрешат мне остаться, а вот у Луциса я мог остаться хоть на неделю, ибо его родители вечно в отъездах, а их сын почти живет своей жизнью. Устраивает горячие вечеринки, любит ночами не спать и зырить свои дурацкие хентай аниме до потери пульса. До сих пор помню, как он разбудил меня в три часа ночи со своими воплями, что хочет жениться на какой-то там тянке из аниме. В общем, парень он хороший, хоть и пугает своим видом. Вечно бледный, как плитка в туалете, ходит, как мертвец и спит на уроках. Он мне что-то говорил про хронический недосып, но мне кажется, он просто аниме вместо сна выбирает.

Я собрал все нужные мне вещи, взял с собой фотографию меня и брата в мой день рожденья и направился в путь к дому Луциса. Он живет в двухэтажном доме, собаки нет, забор кирпичный, придумаю, как перелезть.

       Спустя долгие минуты мучений у его ворот, я смог забраться на дерево и перепрыгнуть с него на толстый кирпичный забор. Было опасно, я чуть не упал и не разбил нос, но вовремя ухватился. Обматерив про себя Луциса за то, что он не взял трубку, я зашагал по ухоженному газону на задний двор. Там всегда открыто окно в большую темную спальню Луциса на втором этаже.

Устало вздохнув, я стал забираться на второй этаж. Даже не представляю, как сильно завтра будут болеть ноги и руки. За эти несколько десять с лишним минут я ободрал коленку в кровь, чуть палец не ушиб и чуть не попрощался с идеальным носом. Мне удалось взобраться наверх и усесться на подоконнике. Луцис мирно спал у стенки, зарывшись в одеяло.

      Улыбнувшись, я оставил сон друга в покое и улегся на диване, который стоял противоположно от кровати. Укрывшись пледом, я закрыл глаза. Завтра нужно идти в школу. Я буду следовать советам брата, но завтра я обязан прийти. Меня ждет нудный день, но всё же... оставаться тут одному в его доме не хочется, а там Луцис будет рядом.

***

Эта же ночь.

          Ребята почти уснули в автобусе, но их всех растолкал Андрей, когда он заприметил через свой сонный взгляд за влажным грязным окном автобуса знакомую остановку, там дальше по тропе в лесном парке будет неприметный бульвар, а через него тот самый бар для байкеров. Его сторонятся из-за слухов о злых людях, насильниках и нелегалах, но Андрей там свой. По крайне мере, Дюха любит то место. Своей теплой атмосферой, вкусным пивом, веселыми пухлыми мужчичками, рассказывающими ему истории из жизни. Возможно, темные личности там ошиваются, но они на самом деле светиться и пугать народ не желают, у них там свои личные дела, в которые Андрей никогда не влезал.

Лайт ошарашено оглядела смуглое лицо Андрея, когда он ее разбудил. Она полушепотом сказала:

– Я только сейчас поняла, что у нас денег нет. Мы как расплатимся? – ее голубые глаза на миг сверкнули паникой, но Эви ответил за Дюху.

– Пф, ща узнаешь,  – как только автобус остановился около ветхой остановки с кучей объявлений и мусора, Эви дернул за плечо девушек и рванул с автобуса бегом. Андрей последовал его примеру.

– Да вы спятили! – рассмеялась Лайт и, взяв за руку подругу, побежала с автобуса. Для Андрея и Эви такие побеги с автобусов были не впервые, они часто не могли расплатиться за проезд из-за того, что всю стипендию в академии они тратили на что-то неразумное, после чего месяц ели еду со столовки и берегли каждый рубль. Для Лайт же такие побеги были в новинку. Она чувствовала себя будто преступницей, она ощутила вкус свободы, порыв ветра по щекам и веселый смех друзей, который вонзался ей в сердце и оставлял от себя приятные холодные отпечатки счастья в ночную пору. Они бежали вчетвером по темному парку, изредка освещаемого уличными фонарями. Ее подруга отпустила ее руку и бежала позади всех, смотря на друзей, как на идиотов. Хоть для нее такие события точно в новинку, но она сохраняла здравое хладнокровие, ибо какой ночь не была контрастной, ее эмоции прятались внутри.

– Ха-хах, Эви, как в старые добрые,  – Андрей остановился вместе с Эви на краю парка, где виднелся тот бульвар. Парни дышали всей грудью, с лица не сползала счастливая улыбка. Чёрт, это самая странная ночь в их жизни. Страх, адреналин, паника, радость, взбудораженность, мимолетный сон, томные размышления с друзьями, побег, смех, улыбки... и воссоединение старых друзей.

Эви с опаской поднял на Андрея свой взгляд серых живых глаз, боясь показать ему слова, которые звучали в его душе: « Неужели мы вновь станем друзьями?».

– Круто да? Как будто вернулись назад,  в эпоху нашей дружбы, – его сердце дрогнуло. Андрей будто прочитал его мысли, сказав эту мимолетную счастливую фразу.

– Не неси эту ванильную херню,  – буркнул Эви, пряча глаза за серыми волосами. Они так хотели обняться, но они оба до сих пор помнили ту ссору. Андрей сейчас чувствовал себя идиотом. Он не поверил ему, он бросил Эви.

Еще будет время, я верну нашу дружбу, я отплачу сполна за глупость, которую сделал. Именно так решил про себя Андрей, возвращая к лицу серьезную мину.

           К парням подбежали девчонки. Лайт хоть и выглядела уставшей, но готова была прыгать от эмоций. Она боялась теперь вспомнить свое прошлое в четырех стенах лаборатории, в серых тонах была история ее жизни, но эта злосчастная ночь грубо оборвала ее спокойное существование, но подарила взамен друзей. Говорят, вселенная отбирает у тебя что-то тебе ценное, чтобы подарить что-то еще более значимое для тебя. Главное отпустить вовремя это ценное, иначе это значимое не придет.

– Если бы не этот чертов МЦББИ, я бы назвала этот день лучшим! – процедила Лайт.

– Да ладно тебе, мы просто с автобуса сбежали, настоящие приключения еще ждут, – усмехнулся Эви, показывая взглядом на бульвар. Там вдали улицы виднелся бар. Что-то там сегодня было шумно. Здоровый мускулистый мужик с наколками по всей руке пинком вышвырнул с заведения какого-то полоумного пьяницу. Он материл на весь бульвар пивнушку и, харкнув в сторону двери здания, поплелся по улице.

– И нам туда что ли?.. – разочаровалась ученая.

– Да, - коротко отрезал Андрей и взглядом исподлобья перепрыгнул через чугунный маленький заборчик аллеи,  – let's go!

Девушка с капсулы и Лайт переглянулись друг с другом и пошли за парнями. Эви вообще не напрягала эта пивнушка, ибо Андрей навряд ли повел бы своих друзей туда, где может быть опасно.

         Добравшись до парадной двери, Дюха открыл деревянную дверь и придержал дверь для всей компании. Люди в барной не обращали особого внимания на вошедших, только тот бармен с наколками воскликнул:

– Смотрите, кто пришел! Андрей! Как твой «Honda»?

– В порядке, надеюсь, - усмехнулся военный, приглашая жестом друзей за барные стулья. Эви спокойно прошел за стул, красавица в одежде ученой тоже, одна Лайт косо осматривала помещение, ощущая на себе голодные взгляды мужиков за столиками.

– Что-то все грязные какие-то, это твои друзья? – бармен в знак старой дружбы разлил в четыре бокала разливное ячменное пиво.

– Да, и нам всем нужна твоя помощь, Бард,  – Дюха пододвинул к себе стакан, вкусил носом аромат пшеницы, который веял воспоминаниями о бане в детстве, и сделал ненасытный глоток.

– Заметил, что такое, друг? – мужичок оказался приятным собеседником, выслушал историю Андрея, познакомился лично с каждым из его друзей и согласился помочь.

– М-да, перейти дорогу Габриэлю – сильно! Ну ничего-ничего, я помогу. Всё-таки, мы с тобой, Андрюха, и не с такого дерьма выкручивались.  –Он дружелюбно подмигнул ему, а парень искренне рассмеялся, витая взглядом по деревянной столешнице, - кстати, а вот эта девчонка, я так и не понял, кто она,  – Бард лукаво улыбнулся в сторону девушки из капсулы, которая весь разговор молча сидела и наблюдала за пенкой в пиве.

– Э...  – Андрей почесал затылок, пытаясь придумать что-то про нее, но ничего в голову не пришло, как следующее, – ее... ее зовут Аня.. Алина!

– Так Аня или Алина? – бармен ехидно обвел взглядом девушку с шоколадными волосами, пышной грудью и необычной странной одежкой, состоящей из белого халата, майки под низ и просторных голубых штанов уборщицы.

– Я Алина,  – девушка подняла лицо на бармена, скривив доброжелательную улыбку, хотя она была сильно натянута, ибо девушка не умела желать якобы добра.

– Красавица прям, – бармен решил не лезть с вопросами насчет ее одежды, и кто она вообще, ибо если бы Андрей хотел это рассказать, он уже это сделал.

– Короче, нам нужно скрыться на пару дней. Можешь нас здесь спрятать?

Бард кивнул, вымывая бокалы.

– Да сколько хотите оставайтесь, только вот, воду экономить, едой поделиться могу, но всё же не люблю играть в добряка, так что скажу сразу, Дюх, с тебя причитается.

– Конечно

          На этом разговор был окончен. Компания друзей направилась вслед за Андреем, он вел их в подвал по скрипучей деревянной лестнице. Внизу было жарко от горящего камина посреди зала, обшитого деревом. На стене их встречала морда лося с рогами, безжизненными глазами наблюдая за ними.

Там было два коридора. Андрей указал на них и сказал:

– В левом крыле комнаты, в правом душ, туалет и что-то типа летней кухни.

– Ты тут уже ночевал? – спросила Алина, плюхаясь на старенький диван посреди зала с камином.

– Да, был грешок, – волнительно ответил парень, вспоминая свои пьянки, – это были темные времена моей жизни. Короче, забей, – отмахнулся Дюха, раскидываясь рядом на диване. От дивана немного несло старечьем и сыростью.

– Фу, как вы на этом диване сидите, - брюзгливо поморщилась ученая и, спросив о полотенце, направилась в душ.

 – Лайт, я с тобой, наверное, – Алина резко поднялась с дивана и направилась за девушкой, по пути снимая с себя грязно-белый халат.

        Эви вернулся обратно в зал с двумя бутылками пива и сел на пол, облокотившись спиной об диван. Андрей сполз туда же на пол, взяв в руки от друга пиво. Снова они остались вдвоем. На заднем фоне играет музыка с первого этажа, слышно как Бард с кем-то хохочет, а еще дальше мужики играют в картишки, охая и ахая.

Андрею было неловко так сидеть в тишине с тем человеком, которого пытался забыть всеми силами, но сама судьба их снова свела. Атмосфера вокруг была теплой. Камин был словно сценой в театре, а языки бушующего пламени – танцорами на сцене. Каменная укладка у камина холодела ноги парней, поэтому Эви съежился, обхватив колени руками, а Андрей сел в позу лотоса. Эви размышлял о том, что возможно сейчас самое время поговорить насчет произошедшего в МЦББИ и понять, как отразится на городе эта «авария», но Андрей начал разговор раньше.

– Я слушал твой альбом «Скриллекс». Каждую песню, –  Андрей говорил это с каменным выражением лица, но все же теплый свет от огня излучал на его щеках живой смуглый румянец. 

– И как тебе? – Эви прикусил губу.

– В твоем стиле. Я люблю слушать твои песни под гитару ночью.

Эв довольно улыбнулся, проводя рукой по своим волосам, забрасывая их назад.

– Мы с тобой о мелочах будем говорить или всё же обсудим увиденное сегодня? И где ты пропадал?

Андрей посмотрел на парня с некой таинственной улыбкой и  теплым взглядом золотых очей.

– А мне кажется поговорить о нас с тобой куда важнее, а о событиях сегодняшнего дня можно оставить на завтра, когда девчонки уже будут готовы говорить и не будут кимарить на ходу.

Внутри Эви боролся агрессивный человек, волнующийся о городе и о мире, и человек, желающий как и Андрей говорить не о чем. Победил второй.

– Когда ты сказал о девчонках, в голове всплыли пошлые мысли. Только представь, две голые девушки в одном душе. Рай для парня, – Эви на самом деле ничего в голове не представлял, просто он решил поддержать разговор о не о чем.

– Будь я шестнадцатилетним дебилом, то прямо сейчас предложил тебе подглядеть за ними, – рассмеялся Андрей, чокаясь бутылками с другом, – за нас, Эви. И за наши стояки!

Эв искренне рассмеялся, продолжая травить с другом шутки, забыв о страшном дне и о том, что он так и не рассказал ему про потерянную Миражанну.

***

      Следующий день после произошедшего в МЦББИ. Август. 12 число. Ранее утро. Элитный район, принадлежащий компании «Мидори».

      Крайм умиротворенно сопел во сне. Его лицо потонуло в мягкой плюшевой подушке. По его щекам бегали игривые солнечные зайчики, сквозь тюль пробирался утренний рассвет. Его оголенный торс выглядывал из одеяла, живот был пуст, желудок бурчал. Парню наверняка снилась еда, теплый день и море. Приятный сон, приятное утро.

Его разбудило нежное касание по его талии тонкими розоватыми пальчиками. Голубые сонные глаза замерли на силуэте блондинистого парня, который виднелся сквозь сладкий сон Крайма.

– Вставай, сегодня утренний сбор яблок. Мама обещала сделать яблочный пирог и заготовить яблочный компот! – лучистый бархатистый голос его брата Константина окончательно пробудил ото сна. Брюнет вредно что-то пробурчал, но Костя не дал ему и слова договорить, как впился в губы Крайма, сливаясь в красном оттенке уст.

 – Дурак... я так никуда не пойду, – закончив длительный поцелуй, рявкнул парень.

– Почему? – погрустнел Константин, боясь, что парню не понравился поцелуй.

– Потому что захочу весь день с тобой тут лежать и... - он не стал договаривать, впился рукой в пушистые волосы парня и потянул его к себе, целуя вновь еще страстнее и горячее.

        Это было поистине райское утро! Крайму никто был не нужен, кроме его брата. Он, подобно верному псу, жил и дышал ради своего Кости, возможно, он сохранял свою человечность благодаря нему. Ведь детство Крайма было жуткое и насыщенное одиночеством, его жизнь воспитала быть озлобленным, холодным и не доверяющим. Но есть в таких людях как он, один приятный плюс. Когда они находят важного им человека, то они меняются. Становятся нежными, тихими и желающими только спокойную жизнь с этим человеком. И не дай Бог кто-то покусится на их спокойную жизнь, Крайм убьет любого. И это не перефразирование, он правда убьет.

      Путь занял все раннее утро, рассвет уже сгущался, и появились дневные ватные облака, голубой окрас неба.

Парни ехали молча, лишь Крайм изредка любовался прекрасным Костей, который в свою очередь любовался рассветом, озаряющий его длинные ресницы, голубые ясные глаза и пшеничные волосы красочным бликом света.

Затем они в кроткой тишине собирали яблоки в корзины. Пирог сегодня намечался вечером, так что парни решили задержаться в саду до самого заката. Костя взял с собой рюкзак с печеньями, соком прямого отжима апельсинов, сладкие зефирки и бутерброды. И сейчас он  расстелил плед для пикников голубого цвета в полоску и разлил сок по бумажным стаканчикам. 

       Крайм был человек с необычайно пугающими голубыми глазами. Если у Кости они были смешаны с зеленым и голубым, то глаза Крайма отливали точным холодным оттенком прибоя. Такой стеклянный взор голубых глаз характерен для безумцев, психов и монстров. Этим взглядом он внимательно, помешано наблюдал за пухлыми губами Кости, пьющего апельсиновый сок. Сморщенные черные густые брови с очень близким расположением друг к другу придавали его взгляду исподлобья на светлого ангела какой-то маньяческий вид. Нет, нельзя сказать, что Крайм только в это мгновение такой. Его мучнисто-белое лицо с резкими падающими мрачными тенями вдоль век и скул, его резкие, а порой животные движения, его черство-мраморные руки с наколкой на кисти в виде замысловатой буквы «Ф» и причудливых узоров рядом придавали образ дикого человека, мертвеца...

Костя рядом с ним был будто полной противоположностью, но прекрасный кудрявый юноша искренне любил дьявола рядом с ним и заботился о нем так, как о себе.

     Их разговор о всяких мелочах зашел вдруг о чем-то важном, что мы, читатель, обычно вспоминаем ночью в тишине. Не знаю, насколько ты внимателен, мой друг, но я уже говорил раньше о наших желаниях, мыслях, но все же поспешу тебе напомнить. «У всех свои мотивы и свои мысли, но больше всего человек понимает, что хочет, когда остается один в тишине и во мраке». Не подумай, что это имеет смысл здесь и сейчас, но все же это может иметь смысл для тебя здесь и сейчас. Порой нам всем нужно о чем-то подумать...

И так Крайм вспомнил, как ночью размышлял о будущем. Он мечтал подарить Косте всё то, что будет иметь для его любви цену. Но чего хочет Костя... сам Крайм мало понимал. Так что на холмике под взором тысяч яблонь и нежных лучей тепла Крайм пробудил Костю ото «сна». А точнее Костя задремал, обнявшись с портфелем, сидя на траве. А вечно влюбленный в красоту Кости Крайм хотел прикоснуться к его бескровному тонкому лицу со вздернутым носиком и пушистыми прикрытыми ресницами. Его мощная рука потянулась к «лучу света», но остановился прямо у самого спящего лица парня и с хрустом сжал руку в кулак, не смея нарушать сон.

Хотя все же нарушил. Константин уловил этот тихий хруст костяшки и приоткрыл светлые голубые глаза. Робко улыбнувшись и приподняв голову, Костя взял руку Крайма и приложил к своей щеке.

 – Ты всё молчишь, а по глазам вижу, что-то сказать хочешь, –  проронил блондин, отпуская застывшую руку Крайма.

 – Я всё не решался спросить, – начал второй, по-прежнему тяжко хмуря брови, – могу ли я тебя сделать счастливым?

 – Я уже с тобой счастлив,  – спокойно ответил Костя, снова сжимая портфель к груди.

– Нет, я про будущее. А вдруг я тебе надоем. Как мне тебе не надоесть?

– Дурачок? – нежный смешок Кости заставил Крайма стиснуть зубы и замешкаться, пряча поступивший румянец и блеск в глазах. – Возьмись за учебу и поехали со мной в Англию, учиться прямо в Лондоне! Вот тогда... я готов буду поклясться тебе в вечной непоколебимой любви.

– Да будет так! Прямо вернемся домой, я помогу с пирогом и тут же займусь учебой...

– Сначала тетрадки приведи в порядок, дурень! – оба парни поднялись с травы и, дурачась, побрели к велосипедам, навстречу к милому-милому дому. 

И так канул вечер в золотистом закате. Парни погрузили корзинки на велосипеды и помчали на двухколесных конях по проселочной дороге под пристальными взглядами солнечных подсолнухов и душистых ромашек вдоль дороги.

Любовь. Природа. Закат.

         Приехав домой, парни заметили странную тишину на крыльце. Обычно их дядюшка сидел на кресле-качалке и комментировал всё, что происходит вокруг. Как бы смешно это не звучало, но он просто раскачивался на качалке и все, что видел, озвучивал.

Например, вот сейчас летят журавли над поселком. И дядя такой раз и молвит: "Журавли летят". Раз по поселку вдали гуляют девушки компанией, а старик всё: "Черти гуляют", но сейчас Крайм готов был бы поклясться, что дядюшка бы точно сейчас при виде их сказал бы: "Опять какие-то педики на велосипедах кружат у ворот! А ну, Крайм, прогони живо поганых!" И пока дядька не разглядит в паре его родственников, не уймется. А  дед по линии матери поливал бы огород, из окна первого этажа гостиной виднелась бы тетушка Мэри, которая по вечерам вяжет носочки.

Крайм почувствовал скрытную тревогу в душе, но не поддал виду. Он просто не мог понять, с чего бы это могло что-то плохое случиться. Наверное, все просто в доме. Отпустив внутренний крик вдаль, Крайм остался разгружать велосипеды, а Костя заносить в дом яблоки.

    Прошло  какое-то время. Парню пришлось задержаться, ибо не с того ни с сего слетела цепь велосипеда. Провозившись с ней, Крайм очнулся. Костя не приходит за новыми корзинками.

Снова внутренняя тревога закричала в самое сердце брюнета. Он, как собака, сорвался с цепи и побежал в дом. На пороге всё было как обычно, дальше по коридору скользкий паркет и две параллельные двери в туалет и ванну, а дальше арка, которая ведет в просторную кухню. Она была озарена вечерним светом, багровые полупрозрачные шторки спокойно витали в воздухе из-за открытого настежь окна. В углу был связанный и заплаканный до покраснений Константин. Крайм не успел переварить происходящее, ибо кто-то сзади тяжелым предметом ударил его по голове. Слезы. Сон.

***

         Я очнулся. Голова раскалывалась до стонов, моя жизнь раскалывалась вместе с ней. Внутри всё умирало, горело и болело. Я связан, я бесполезен.

Открыв слипшиеся глаза, я увидел родную кухню, погрязшую в сумерках. Я ощущал что-то жидкое рядом со мной. Привыкнув к фиолетовому полумраку, я разглядел лужи крови рядом и... мертвое искаженное лицо моего дяди. Чуть дальше у другого угла кухни лежала избитая сестра моей мамы, а рядом сама мама. Я хотел плакать. Но не мог. Страх перешел в агрессию. Лютую агрессию. Ненависть.

На втором этаже доносились крики моего отца.

– Вы больные ублюдки! Чтобы горели вы в аду! До вас доберутся существа МЦББИ! Они вас всех съедят! Запомните его имя! Эйл! – мой отец кричал так безумно и истошно, что я не мог осознать, точно ли это мой отец. Что за Эйл? Кто он? Не важно... уже не важно, я должен просто взять и раскрошить черепушки тех, кто убил мою семью и убил во мне человека.

Я стал стягивать канат, которым завязали мои руки. Я сдавил всю кисть до пожелтения, стиснул зубы до крови, разломал все пределы одним лишь рывком, и мои руки свободны. Что ж, черти, встречайте своего папочку Сатану.

        Я перешагнул через окровавленное тело дядюшки и увидел в конце коридора в полудреме бандита. Он, как я понял, охраняет заложников. Плохо это делал, скотина. Твоя смерть уже идет к тебе. Я подкрался к нему бесшумно с тыла, в прихожей находилось зеркало, которое отражало меня сзади него. Мужчина меня заметил, но было поздно. Он успел разглядеть мои горящие голубые глаза, будто адским пламенем. В его испуганных глазах я будто прямо прочитал молитву. Он увидел во мне демона. Я ударил ему в висок и убил с одного удара. Я был люто зол. Зол так, как не злился никогда. Агрессия была настолько сильной, что кричать о ней невозможно, издать звук невозможно. Она сдавила мне горло и рассудок. Оставила только желание крови.

Я забрал у трупа пистолет в десять патронов и всё также с немой злостью пошел дальше. На пути ко второму этажу я задушил еще троих. Я делал всё тихо, ибо знал, что привлекать внимание – риск попробовать на вкус свинцовую пулю.

Мой собственный дом превратился в будку адского пса, в которую зашли нежеланные гости. Готовьтесь считать свои кости.

На втором этаже мне пришлось поторопиться, я слышал душераздирающие крики о помощи моего отца. Я уже не стал церемониться. Выбил дверь в спальню родителей и увидел такую картину: отец привязан к кровати, его бьют по животу битой, все ребра сломаны, его рот в слюнях и крови, глаза закатываются от боли. Также два плечистых гандона с дробовиками и один с битой. Я успел осмотреть обстановку за пару секунд. Эти же решили языком почесать.

– Владик, ты еблан? Почему заключенный на свобо... – я выстрелил ему в лоб, второй вздрогнул от ужаса и получил тоже свинец. Третий нырнул за кровать, умоляя не стрелять. Я пошел к нему. Я знал, что он ударит мне по ногам битой, так что вовремя увернулся и с ноги ударил ему в лицо, а дальше расстрел.

        Подождав, может, кто-то придет на выстрелы, постоял в тишине в сумерках фиолетовых тонов и молча стал развязывать отца. Он был в отключке. Я даже был рад, что он был не в сознании, ибо увидеть меня таким...

А плевать. Лучше бы увидел. Я хотел прошептать ему, что скоро вернусь. Осмотрю дом и вызову скорую, но мое лицо будто окаменело. Я просто молча всех тут расстреливал, душил и разбивал головы, внутри меня стоял жуткий крик, но снаружи таилась тишина.

И тут...

– Иди сюда, мерзавец! У меня твой брат на прицеле! – я пытался понять откуда идет крик. Где-то сверху... Я побежал на чердак, через окно вылез на крышу. Там стоял бандит в черном худи и в маске кролика, а в его руках находился мой брат. Он мотал головой, умоляя меня не спасать его. Дурак ты, Костя. Я под машину брошусь, лишь бы спасти тебя.

– Еще шаг и ты труп! – кричал мудила с трясущимися руками.

–Что вам нужно от моей семьи!? – вырывался из меня этот самый душевный крик.

 – Ты так счастливо живешь тут, мразь! – отозвался он.  – И твой братик тоже!

 – Из-за денег убивать?! Серьезно?! – я оскалился, уже решая как бы приблизиться к нему и отобрать Костю.

– Блять еще шаг и твой брат полетит вниз! – они стояли на краю крыши. Я умоляюще смотрел на Костю. Ну же, толкни его телом. Чего ты боишься?

– Я стою-стою.

 –Положи ствол, сцука! – его лютый голос вперемешку со страхом заставлял меня теряться и не понимать, что делать дальше. Я правда не знаю, как отбить Костю от него. Что мне делать?!

– Забирай деньги и уходи, – томным голосом проговорил я, прожигая его леденящим взглядом своих голубых глаз.

– Ты не понял, дурак?! Ты понимаешь, что твой отец мудак полный! Это ты живешь здесь счастливо, а из-за его связей с корпорацией МЦББИ сранного Габриэля скоро пострадает весь мир! Ты, сука, новости смотрел утренние? Авария в МЦББИ. Мудак в овечьей шкуре начал свою биологическую войну, а мы «Блэксториес» хотим остановить этот грядущий ужас, и плевать, что придется убить дюжину семей, ведь это не так глобально, как весь мир!

– Ты себя так успокаиваешь или кого? Не трогай моего брата, и мы разойдемся мирно,  –да, я врал. Я убью этого сукина сына. Мне плевать, как сильно погряз мой отец в дерьме, я не верю в это.

– А знаешь что? Видишь петлю на его шее? – он демонстративно показал мне шею Кости, обмотанную широкой веревкой. – Я сброшу его вниз и повешу, как знак того, что скоро голова Габриэля будет висеть также.

– Не делай этого, – мой голос дрожал. Я сам весь дрожал.

– Поздно, – прошептал человек в маске и сбросил его тело вниз.

– Нет!!! – что я ощущал в тот момент, когда бежал по крыше, сломя голову? Мои кроссовки поскальзывались об шифер крыши, мое тело несло меня быстрее ветра. Я толкнул того человека с крыши, не взирая на его выстрел мне в плечо. Я падал вместе с ним.

Он просто падал. В страхе, в агонии...

А я падал и морально. Падал так, что мой крик заглушался внутри меня. Весь мир гас внутри меня. Я хотел разбиться насмерть, превратиться в лужу крови, в лужу страданий и слабости. А лучше стать ничем и никем. Забыть всю прожитую жизнь, забыть самого себя и начать всё сначала.

         Но этого не случилось. Я выжил. Разломал ногу, от свинца в плече ныло и кровоточило будто всё тело, но я продолжал дышать, хоть и не хотел. Я навис над трупом человека в маске, содрал ее с него и стал просто крошить кулаком лицо мертвеца. А над нами покачивался труп моего Кости...