***       

Слова мужчины окрылили Тоби.

Мир больше не казался парню угрюмым и злобным. Наоборот, все краски засияли так ярко, что было больно глазам. И всё вокруг будто радовалось вместе с ним.

Даже вечно насупленный охранник на входе улыбался открыто и ласково. А работники восьмого этажа целый день вели себя на удивление приветливо и дружелюбно.

Рабочие часы пролетели почти незаметно.

Забегавшись по поручениям, Тоби с удивлением отметил, что солнце уже давно сменило своё положение на небосводе, и теперь заглядывало в западные окна офиса.

До конца рабочего дня оставалось совсем немного.

Нужно было разнести ещё несколько конвертов, и можно было идти домой.

Бегло просмотрев письма, Тоби нашёл несколько счетов, адресованных Бьёрну, и решил оставить их в кабинете мужчины.

Просторное помещение с шикарным видом на центр города пустовало. И Тоби, плотно прикрыв за собой дверь, подошёл к письменному столу.

Оставив счета на идеально чистой столешнице, парень огляделся по сторонам, и его сердце предательски сжалось от тоски по любимому человеку.

Всё в помещении, от аккуратно сложенных на полках бумаг, до абстрактных картин на стенах, напоминало о мужчине. Но особенно сильно Тоби тревожил запах дорогого одеколона.

Совсем неуловимый, легкий и почти незаметный, он ласкал душу, вызывая на губах парня мечтательную улыбку.

Наверное, Тоби смог бы простоять так несколько дней, но шум за дверью спугнул его, и парень поспешил покинуть кабинет.

В приёмной он столкнулся с начальником рекламного отдела и его заместителем.

Мужчины коротко поздоровались с курьером и продолжили свою беседу. Но когда Тоби уже был у двери, герр Хансен остановил его.

- Ты же в архиве работал, да? - спросил он, сканируя Тоби взглядом.

Парень кивнул, и мужчина удовлетворённо улыбнулся.

- Хорошо. Пойдёшь с нами.

Герр Хансен повернулся к своему заместителю и, забрав у него какую-то папку, направился к выходу.

Тоби ничего не оставалось, кроме как последовать за мужчинами, которые, к его большому удивлению, обсуждали Бьёрна.

- Мало того, что этот гад больше не поддерживает наши посиделки, так ещё и не хочет знакомить нас со своей новой пассией. Видимо, эта дамочка окончательно вскружила ему голову.

- Да ладно тебе, - усмехнулся второй мужчина, останавливаясь у лифта и нажимая на кнопку. – Не впервой. Я его со школы знаю. Он волочится за каждой встречной красоткой, и каждый раз теряет голову от страсти. Вот увидишь, недели через две всё встанет на свои места.

- Ты ошибаешься. Ходят слухи, что Бьёрн вернётся в Данию с невестой. Дочь мистера Ларсена давно положила на него глаз. Уверен, контракт без помолвки не подпишут. И вот тут могут начаться проблемы.

- Какие еще проблемы? – удивился заместитель герра Хансена.

- Ну как же? Бьёрн угодит меж двух огней и надолго забудет о посиделках в баре. Мне даже немного жаль его.

Мужчины рассмеялись и вошли в открывшиеся дверцы лифта, а Тоби проскользнул следом.

Он почти не слушал мужчин. Погрузившись в свои мысли, парень мечтал о скорой встрече с Бьёрном. Но последние фразы работников фирмы заставили его сердце предательски сжаться от страха.

Впрочем, Тоби тут же постарался прогнать ненужные опасения.

Бьёрн не такой, как он нем судачат.

Да, в какой-то мере он ветреный и непостоянный, но не подлец. Он не станет играть чужими чувствами так безвкусно и низко. Он не станет обижать... Он...

Не станет?

Тоби тряхнул головой.

«Нет! Конечно же, нет! Это же Бьёрн! Он хороший человек. И он...»

Тоска уколола душу. Отравленной колючкой засела в разуме, тревожа воображение всякими гадостями и выбивая парня из колеи.

И всё же Тоби старался не поддаваться панике. Он взял себя в руки и продолжил работать. Бегал по поручениям начальника рекламного отдела, ковырялся в архиве, искал старые контракты, всматриваясь в мерцающий экран монитора и давил в душе зародыш ревности и страха.

Домой парень вернулся уставшим и вымотанным. А потом еще долго не мог уснуть, без конца прокручивая в мыслях услышанный в офисе разговор.

Только ближе к рассвету сознание все же сдалось и отключилось. Но и сон не принес успокоения. Поэтому, когда прозвонил будильник, Тоби чувствовал себя заболевшим.

Глаза чесались и болели. В горле было сухо, а щеки горели так, словно он несколько часов провел на морозе.

Кое-как собравшись, Тоби накинул куртку и, прихватив с собой шарф, отправился на работу.

Автобус ехал мучительно медленно. Он полз по обледеневшей дороге как раненная улитка, а Тоби, всматриваясь в серый пейзаж за окном, старался подавить растущий в груди страх.

Парень не понимал, чем вызвано это гнетущее, выгрызающее душу чувство, но отделаться от мерзкого ощущения разрастающейся в душе пустоты не мог.

Перед зданием фирмы было немноголюдно. Редкие работники спешили к проходной, скрывались за вращающимися стеклянными дверями и, прикладывая свои электронные пропуска к темным панелям, встроенным в турникет, двигались к лифту.

Тоби так же прошел через стеклянную дверь, достал из кармана пропуск, приложил его к панели, но вместо приветственного зелёного света, увидели злобное и яростное мигание красной лампочки.

Он сразу даже не понял, что произошло.

Сбой в системе? Какая-то глупая шутка? Неполадка в самом турникете?

Он попробовал еще раз, но вновь ничего не получилось.

Тоби стоял перед турникетом, недоуменно хлопая ресницами, пока к нему не подошел охранник.

- Что, приятель, неполадки?

- Кажется, да, - тихо проговорил парень, растерянно глядя мужчину. - Не понимаю только, почему.

Охранник взял пропуск Тоби и позвал его за собой. Парень послушно поплелся следом. А через несколько минут мужчина удивленно вскинул брови.

- Парень, так ты тут больше не работаешь, - с толикой сожаления сказал он.

- Как это, не работаю? – ошарашенно переспросил Тоби.

Внутри все напряглось. Сердце сжалось в комок и ударилось о ребра так отчаянно и сильно, что Тоби не смог сдержать тяжелый вздох.

- В твоем досье стоит отметка «уволен». Натворил что-то, да? - беззлобно спросил мужчина.

Но Тоби его не услышал.

В ушах шумело. Кровь прилила к лицу, а желудок скрутило в тугой узел.

- Это, должно быть, ошибка, - с непониманием глядя на охранника, сказал он. - Этого не может быть. Я ничего дурного не сделал. Пожалуйста, проверьте еще раз.

Охранник кивнул и что-то быстро набрал на клавиатуре. Несколько мгновений всматривался в монитор, а потом покачал головой.

- Ошибки нет. Ты уволен сегодняшним числом. Герр Дальгор лично подписал приказ. Так указано в документах. Вот, - мужчина повернул к Тоби монитор, - можешь сам посмотреть.

Тоби перевел взгляд на мерцающий экран и тяжело сглотнул.

Ошибки не было.

Бьёрн действительно его уволил.

Словно в паскудном кино в голове тут же всплыли слова герра Хансена. Командировка Бьёрна, помолвка, ветреное отношение мужчины к пассиям. И слова самого Бьёрна о том, что, добившись своего, он теряет интерес к игрушке.

Тоби был игрушкой. Замызганной потрепанной куклой, которую мужчина нашел на улице. Подобрал, обогрел, понежил. А когда увидел в стеклянных глазах проблеск жизни - бросил.

Сердце остановилось на миг. Замерло в груди, отказываясь верить в происходящее, и ударилось вновь. Только теперь не было в его биении слаженного ритма. Не звучала в душе ласковая мелодия счастья. И только ощетинившаяся отчаянием тьма проглядывала в трещины в душе.

Тоби не помнил, как сдал пропуск, не помнил, как вышел из здания, не помнил, как добрался до дома.

Словно во сне, в каком-то жутком анабиозе он прошел пешком почти весь город и даже не заметил этого. Начавшийся дождь вымочил его до нитки, но безразличие, охватившее и душу, и сердце, спрятало парня от разбушевавшегося в городе ненастья.

Сырая холодная квартира встретила Тоби угрюмым молчанием. И, наверное, впервые за несколько месяцев парень услышал ее тяжелый уставший вздох. А следом и смех. Громкий, отчаянный, полный боли и подступающего страха.

Тоби не сразу понял, что это смеется он сам. До слез, до боли в животе. Смеется, чтобы не разрыдаться и не окунуться в подступившую к горлу истерику.

А потом наступила тишина. Страшная и жуткая. Так молчит земля, так молчит поглотившая неумелого пловца вода. Так молчит сердце, когда ему больше не для чего биться.

Тоби молчал. Будто превратившись в призрака, он бродил по тесной квартирке, не находя себе места. Все вокруг него было чужим и враждебным. И хотелось бежать. Куда угодно, как можно быстрее... вот только бежать было некуда.

А затем молчание сменилось воплем. Яростным, рвущим душу криком, который перешел в рыдания.

И лишь одна мысль продолжала выделяться среди сменяющих друг друга безумных идей.

Надо двигаться дальше.

Надо... Идти... Вперед...