Интересно, что Мариа Рэйнз на самом деле чувствует ко мне? Что-то внутри меня хочет узнать это, но другая часть моей души застыла в нерешительности. Могу ли я позвонить ей снова?

***

- Мне правда очень жаль, что мы в конце концов пошли в зоопарк вместо музея искусств, Мэтти, - Джимми чувствовал себя виноватым, а мне просто хотелось погулять где нибудь в непринужденной обстановке, - одна из клиенток моей сестры испортила очень важные для нее иллюстрации, и я подумал, что сегодня лучше оставить ее одну, - я впервые видела его таким подавленным.

- Даже у художников "ветеранов" возникают проблемы? - мне было жаль Джима, потому что я не считала серьезной профессию его жены, а она, в тоже время, ставила свою профессию на первое место, не задумываясь о нуждах своего мужа и дочери.

- Ну иллюстратор это не тоже самое, что художник.

Мы шли по узкой и прохладной аллее вдоль маленьких старинных скамеек и молодых березок. Очаровательная дочь Джима, Лиззи, с таким неимоверным восторгом изучала окружающую ее территорию, с каким маленькие дети открывают для себя неизведанный мир, полный приключений и маленьких радостей. Наконец, мы прошли оживленный перекресток, и встали напротив тяжелых, железных ворот, на которых красными, неоновыми буквами было выведено "Центральный зоопарк Вест-сайд" .

- Ммм, взрослый билет шесть долларов? - в своем розовом компактном кошельке я обнаружила лишь купюру в пятьдесят, - я бы сама никогда не выбралась в зоопарк. Я также рада возможности видеть Лиззи снова, - я искренне улыбнулась девочке, намекая ее отцу, что хочу встречаться с ними чаще.

- Мэтти! - неожиданно воскликнула девочка, - ты мне очень нравишься! - я ждала именно этих слов от малышки Лиззи.

- Кстати, как у тебя дела с твоим парнем? - мы стояли у вольера со слонами. Папа слон медленно, но настойчиво лакомился сочным сеном. А мама ухаживала за своим малышом, гладя его по нежной серой головке. Я подумала, что вопрос Джима совсем не уместен для этого пропитанного семейным благополучием места.

- Что ты имеешь в виду? - я нагнулась вперед чтобы посмотреть, как малыш слон купается.

- Ну вы же начинаете думать о свадьбе или что-то в этом роде?

- Это никогда не приходило мне в голову, - я приложила холодные пальцы к своему лбу, пытаясь стимулировать свой замедленный мыслительный процесс.

- Должна же ты была подумать об этом хотя бы немного. Тебе 26. Пора бы уже, - мы сели на скамейку напротив вольера с павлинами, и я посмотрела в глаза своему другу.

- Выйти замуж, завести семью, растить детей... У меня такое чувство, что всем этим вещам нет места в моей жизни, - мне совершенно не хотелось откровенничать с Джимом, но слова сорвались с губ так быстро, как листья растущего неподалеку клена под сильным напором северного ветра, - я не из того типа людей, которым нужно все это.

- Не того типа? - мой друг недоуменно уставился на меня.

- Даже когда я была в возрасте Лиззи, - я посмотрела на счастливую девочку, скачущую вокруг вольера с тиграми, - я не могла понять, почему другие хотят замуж, когда вырастут. Мне комфортнее от осознания, что я не отношусь к тому типу людей.

- В первый же день, когда я встретил жену, я знал, что захочу на ней когда нибудь жениться, -Джимми резко перебил меня.

- Что? Ты серьезно?

- Да! -Джим был удивлен моей реакцией, а я и не думала, что его любовь к жене на столько сильна.

- Ого, мы действительно люди совершенно разного типа, - мне стало очень неловко от нашего разговора.

- Эй! Дискриминация это плохо, знаешь ли!

***

- Даже удивительно, что ты хорошо готовишь, Рене, - мой парень мелкими кусочками нарезал лук порей, а я чистила сладкие красные яблоки для оладий.

- Я хочу когда-нибудь попробовать что-нибудь и твоего приготовления, Мэтти, - он отложил свою работу и внимательно посмотрел на меня, а я просто грустно улыбнулась в ответ.

- Извини, но ничего съедобного для человека я приготовить не в состоянии.

- Значит, если у тебя будут дети, ты не будешь для них готовить? - Рене перевернул подгоревшие на сковородке оладьи, - хотя, ты выглядишь достаточно способной, чтобы приготовить даже не самые простые блюда.

- У меня не будет детей, - с замирающим сердцем я откусила кусочек соблазнительного яблока.

- Что? - Рене замер в нерешительности.

- Я не смогла бы их вырастить, поэтому у меня их не будет, - я стала разглядывать ребенка в пожелтевшем газетном обрывке на мраморной столешнице.

- Ты не любишь детей? А я почему-то думал, что наоборот. У моего старшего брата есть пара мальчишек. Я думаю неплохо иметь несколько бегающих детей в доме.

- Нет, - протянула я, и отвернулась от преследующего меня взгляда, - уверена, в один день ты станешь хорошим папой кому-нибудь, Рене.

- Я перечитал твою новую коллекцию историй вчера, - Рене курил третью по счету ментоловую сигарету, а я сидела в кожаном кресле и с аппетитом ела приготовленные нами оладьи с яблоками, - в одном моменте ты осознанно назвала героя Робби, что означает, что он - женщина. Я могу понять, почему многие женщины применяли такие намеки на гомосексуальность в своих историях, когда это было нетерпимо обществом, но зачем тебе это делать сейчас? Я не говорю тебе не писать о гомосексуальности. Но я не думаю, что стоит ограничивать свой собственный стиль. Я хочу сказать, что это не то, чем должен заниматься писатель твоего калибра.

Я уставилась на зеленый чай в своей горячей полосатой кружке, думая о предстоящем ответе.

- Я не хочу тебя огорчать, но ты все понял не совсем точно.

- Да?

- Пол героя Робби не определен. Даже сам Робби не уверен. Просто я писала то, что чувствовала.

***

Потом, на недолгое время я отдалась писательству. Когда я наконец решила сделать перерыв, то поняла, что отчаянно хочу поговорить с Марией Рэйнз.

- Я решила, что если вы позвоните мне еще раз, я объясню, почему я продолжала вас отвергать и почему я так внезапно поцеловала вас, - произнес нежный женский голос в трубке, - но так как прошло столько времени, я подумала, что в этом нет необходимости.

- Мариа? Мы можем снова встретиться?

- Да, конечно, Матильда.

***

Мы пили каппучино, в том самом кафе, где впервые встретились. Я пришла за час до нашей встречи, заранее зарезервировав столик, а Мариа опоздала на десять минут.

- Я буду с вами откровенна, Матильда. Я убежденная лесбиянка с шестнадцати лет.

- Что?

- Обычно у меня нет потребности распространяться об этом. Люди, с которыми я общаюсь в обычных обстоятельствах, не знают обо мне, но я останусь такой до дня своей смерти, - ее черные глаза ни разу не посмотрели в мои, серые, - я наслаждаюсь чтением ваших рассказов, но я была поражена, когда увидела вас наяву. Вы были полностью в моем вкусе, - длинные пальцы Марии нервно крутили быстро опустевшую кружку, - я влюбилась в вас с первого взгляда. Но сразу после этого я поняла, что не смогу действовать. Я вступаю в отношения только с другими лесбиянками. Влюбленность не в лесбиянок приносит только боль. Они решают, что хотят замуж, или детей, или просто мужчину, в конце концов. Я их не осуждаю, у каждого своя дорога. Но я всегда остаюсь брошенной и с глубокой болью в душе. Я не хочу переживать это снова, - ее взгляд с каждой секундой становился все безмятежней, а мое сердце замедляло темп, - если я снова увижу вас после этого, я уже не смогу отступить. Но на этой стадии я все еще могу забыть о моих чувствах к вам.

- Подождите, Мариа, - потрясенная услышанным я не могла собрать нахлынувшие эмоции и слова воедино, - не делайте обо мне поспешных выводов. Вы правы, я не жила с лесбиянкой до этого, но...

- Вы все же писатель и вы ищите новые сферы для исследования, вот и все. Вы втянетесь в этот мир ненадолго, а потом будете искать что-нибудь другое с такой же легкостью.

- Это не так. Это не имеет никакого отношения к материалу для моих работ, - оправдываясь, мои щеки приобрели пунцовый оттенок.

- Сначала все так говорят. Они притворяются, что у них нет скрытых мотивов, - равнодушный взгляд Марии медленно убивал мое неокрепшее сердце, - если вы хотите попробовать секс с другой женщиной я представлю вас нужным людям. Это красивые и очень обходительные женщины. Они не будут совать нос в чужие дела или задавать вам вопросы. Они будут только ласкать вас и доставлять удовольствие.

- Вы не правильно меня поняли, Мариа.

- Нет, это вы меня не правильно поняли, Матильда. Мы не сможем больше встречаться. Возможно, я не имею права решать за вас, но я думаю так будет лучше для нас обеих. Прощайте. По крайней мере я буду продолжать читать ваши работы.

Мариа одела темное длинное пальто и быстрым шагом направилась к выходу из кафе. Я не стала ее останавливать.

- Официант, принесите мне виски, - как же я ненавижу этот напиток, собственно, как и свою жизнь.

***

- Мэтти? Что случилось? Почему ты пришла так поздно? Эй! Ты что пьяна? Ты ведь не пьешь! - я не помню, как добралась до девятого этажа квартиры Рене без лифта, и я даже не знаю, что хочу от него.

- Я так возбуждена, - мои руки заплетались, пытаясь стянуть с себя полосатый свитер, и я была готова порвать его на мелкие кусочки, - я не смогу заснуть, - пальцы добрались до застежки кремового лифчика, - помоги мне, Рене!

-Мэтти.

- Заткнись, - мы слились в страстном поцелуе. Губы Рене пахли мятой и виноградной жвачкой, а мои дешевым виски. Он толкнул меня на кровать, жадно целуя длинную загорелую шею, второй рукой массируя твердый и потемневший от выпитого алкоголя сосок. Он прав. Я пьяна. Но на счет одного я уверенна - он не тот, кого я хочу.

***

Я смотрела на образ ее удаляющейся спины. На образ огненной печатью выжженный в моем сознании...