— Сестрёнка, я люблю тебя!

Эта фраза должна была прозвучать именно так, по крайней мере, в моей голове. Но я позабыла, что снова стала маленьким ребёнком, и больше не могла разговаривать, как раньше.

Вместо этого, из моего рта вышла череда нечленораздельных звуков, которые едва ли можно было различить.

Домори отдернула руку, и они обе странно на меня уставились.

— Что это с ним? Этот жук что-то сказал? — удивлённо спросила Лариенса.

Домори нахмурилась.

Несмотря на то, что ей было всего лишь семь, она уже рассуждала логически, и знала, что дети не могут так рано начать разговаривать. Скорее всего, это делало меня в её глазах ещё более подозрительным.

— Эй, повтори, что ты там вякнул! — потребовала она.

Мне не составило труда сказать это снова, и, конечно, я не забыла радостно засмеяться, как будто одно их присутствие делало меня ужасно счастливым.

Со стороны, это действительно представлялось как очаровательное зрелище. Младенец лапочет что-то на детском языке, и при этом выглядит как сущий ангел. Мало кто остался бы равнодушным от такого.

Но только не эти двое.

Словно поняв, что я пытаюсь сказать, Домори нахмурилась ещё больше. Лариенса же наблюдала за мной с интересом, как будто я в самом деле был каким-то необычным насекомым.

— Что его так развеселило...? — недоумевала старшая принцесса.

— А он забавный, — Лариенса тоже протянула ко мне руку, и я схватил её за большой палец, изобразив неимоверно счастливое выражение, — Ты рад меня видеть, жучок?

Я согласно закивал головой и засмеялся ещё больше, хотя на самом деле горел желанием отправить её на тот свет в первую очередь, если мне представится шанс. Между прочим, я все ещё не забыл, как из-за неё у меня снесли голову!

Я не знала, сколько ещё времени мне придется их развлекать, но надеялась, что это произойдёт побыстрее.

Я успела позабыть о тех ощущениях из прошлой жизни, когда будучи младенцем, я постоянно отрубалась от усталости. И даже сейчас, глаза уже слипались ото сна, хотя я проснулась только недавно.

К счастью, в этот момент, в коридоре послышались чьи-то шаги, и девочки поспешили ретироваться.

Оставшись одной в темноте, моя дверь снова приоткрылась, но я не успела разглядеть, кто это был, поскольку почти сразу провалилась в глубокий сон.

***

Утром следующего дня я проснулась оттого, что моя горничная Диана, пришла покормить меня.

Это была молодая девушка невзрачной внешности, с каштановыми волосами и лицом, усыпанным веснушками. Её приставили служить мне с самого моего рождения.

Диана была единственной горничной, которая приглядывала за мной на протяжении моей прошлой жизни. И в отличии от многих, она никогда не издевалась надо мной, хотя, разумеется, у неё был на это шанс.

Если бы Диана стала той самой злыдней, которая обычно тайно измывается над ребёнком изгоем в новеллах, здесь ей бы ничего за это не было. Она могла мучать меня сколько угодно, ведь даже принцессы позволяли себе это, но горничная никогда этого не делала.

Несмотря на то, что моё положение в этой стране было хуже мусора, Диана никогда не смела пренебречь мной, и всегда слушалась моих указаний.

Но это было вовсе не из-за того, что она действительно уважала меня, как ребенка из императорской семьи, а... Из-за страха.

Диана была пугливее самой зашоренной овечки, и боялась моих сестёр даже больше, чем я сам. На тот момент, когда её приставили служить мне, ей было всего лишь четырнадцать, и она боялась дворца как страшного зверя.

Позже я узнал, что она была вынуждена работать здесь в таком юном возрасте, из-за долгов своей матери, которая умерла, и оставила её ни с чем. Пока жила здесь, Диана боялась даже собственной тени, и не трогала меня лишь из-за страха того, что императрице могло быть не так все равно на меня, как все думали.

В конце концов, Диана умерла за два года до моего совершеннолетия. Она попыталась сбежать из дворца, прихватив драгоценности из моей комнаты, после чего была поймана и казнена.

Естественно, такое суровое наказание горничной вынесли вовсе не из-за того, что она покушалась на имущество принца, а потому, что такими действиями она посмела опорочить честь императорской семьи, стащив фамильные драгоценности.

После смерти Дианы я долгое время скучала по ней, поскольку она была единственным человеком во дворце, кто относился ко мне с добротой. Горничные, появившиеся после неё, были гораздо хуже, и даже не скрывали своего пренебрежительного отношения ко мне.

В своей третьей жизни, я просто обязана попытаться спасти её. Все-же, Диана была неплохим человеком, и не заслуживала такого конца.

Когда настанет время, я должна буду отговорить её от побега, а если не получится, то, в крайнем случае, добровольно отдам ей эти драгоценности. Все-таки, я верила, что она взяла их не без причины.

Пока я был маленьким, Диана приходила, чтобы накормить меня, три раза в день. В остальное время я просто лежал в одном положении, и эти времена сохранились у меня в памяти, как самые невыносимые.

Всё-таки, находиться в теле младенца, когда внутри ты уже взрослый сформировавшийся человек, это очень трудно.

Тем более, что всем остальным было все равно на меня, и помимо Дианы, только старшие сестры оставались моими единственными посетителями. Впрочем, даже те делали это лишь из-за того, чтобы поиздеваться надо мной.

В своей второй жизни, это уже было сложно, а сейчас я так и вовсе умру от скуки прежде, чем научусь ходить.

Поэтому, сегодня я собиралась сделать то, чего никогда не делала в своей прошлой жизни.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — Диана как обычно поздоровалась со мной, — Вы хорошо спали?

Она взяла меня на руки, и стала кормить, и я снова ощутила во рту привкус молочной смеси, которую я не ела уже очень давно.

В своей взрослой версии, меня давно бы стошнило от такой приторно-сладкой жижи, но в теле ребенка, это казалось очень даже вкусным.

Дав мне положенную порцию, Диана как обычно должна была вернуться днём, но в это раз я её остановила.

— Агу! Агу! — единственные звуки, которые более-менее походили на слова, вырвались из моего рта.

Я стала активно махать руками и ногами, привлекая её внимание.

— Что такое? — горничная удивилась, — Ваше Высочество, может, вы хотите добавки?

Я помотала головой, и снова принялась активно жестикулировать.

До этого, после принятия еды, я всегда мирно засыпал, и не тревожил её до конца дня. Поэтому, исходя из её обычных наблюдений, сегодня я действительно вел себя странно.

Главным минусом моего положения было то, что я не могла говорить, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы выдать из своего рта нечто похожее на «гулять».

— Гулять! Пойдём гулять!

В конце концов, после множества сделанных мной попыток, Диана смогла разобрать мой детский язык, и понять, чего я хочу.

— Ваше Высочество, вы хотите выйти на улицу? — наконец дошло до неё.

Я активно закивала, продолжая повторять это отдалённо похожее, на настоящее слово.

Горничная заметно занервничала. До этого, ей никогда не приходилось брать меня на прогулку, и это был первый раз, когда я выйду в люди после своего рождения.

— В-вы... Вы уверены...?

Я опять закивала.

Диана вздохнула.

— Хорошо, Ваше Высочество. Мы пойдём с вами гулять.