Часы показывали без пятнадцати час. За окном слышалась капель, ветер вовсю играл с голыми ветвями деревьев, а на моей кровати лежал мужчина, перепачканный кровью, кое-где уже засохшей. В первое мгновение я впала в ступор от его вида, но как только ко мне вернулась способность мыслить, бросилась к Максиму.

— Максим! Макс, что случилось?! Ты ранен?!
— Нет, — хрипло ответил он, — это не моя кровь.

Я в ужасе дернулась, но он успел схватить меня за руку и рывком потянул на себя. Не удержавшись, я упала на начальника, а он прижал меня к груди.

— Не бойся. Тебе я не причиню вреда. Веришь?
— Отпусти...
— Сначала успокойся.
— Хорошо. Я тебе верю.
— Так-то лучше.

Хватка ослабла, и я отстранилась от Максима, но не встала с кровати, а просто села рядом. Мужчина ухмыльнулся, провел рукой по моей коленке, и по телу побежали непрошеные мурашки. Даже в такой момент тело предательски реагировало на его прикосновения, бесстыдно выдавая мои чувства. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся шире, и улыбка его напоминала звериный оскал. Сказав, верю, что он не причинит мне вреда... я солгала. Возможно, не физически, но он вновь причинит мне боль, однако я была готова к этому. Ради него.

— Я пришел просто поговорить. Ты сама сказала, что если случится что-то такое... кхм... то я могу обратиться к тебе.
— Да.
— Не передумала? — спросил он. Я промолчала. — Вижу, что не этого ты ждала. Не такого меня ты представляла увидеть, чтобы поддержать. Ничего, я не обижаюсь. Сделаем вид, что того разговора не было.

Он стал медленно подниматься с кровати, а я не знала, на что решиться. И вдруг поняла, что не хочу... не могу его сейчас отпустить.

— Стой! — крикнула я в спину мужчине, — не передумала... я не передумала!
— Серьезно? Ты же понимаешь, что сейчас будет непростой разговор?
— Я хочу... хочу тебе помочь.

Максим удивленно посмотрел на меня. Неужели он не верил, что я действительно поддержу его? Думал, что я струшу? Он в два широких шага оказался рядом. Я невольно вздрогнула, но Макс, не обратив на это внимания, сел рядом и взял меня за руку. И вот опять я забыла все обиды на Максима, снова я была готова ради него на все. Странно, но я чувствовала какую-то связь между нами, невидимую нить, сшившую наши души. В этот момент меня даже не смущало, что я сижу перед ним заспанная, в своей старой застиранной пижаме с какими-то несуразными кроликами, совсем без косметики и с растрепанной косой. Я знала, что ему сейчас не важен мой внешний вид.

— Скажи, Таня, как бы ты поступила, если бы тебе пришлось сделать нечто ужасное, противоестественное, но выбора бы у тебя не было?
— Ты сейчас говоришь о том, почему ты весь в крови? — я неосознанно провела кончиками пальцев по его выпачканной рубашке, но потом резко отдернула руку.
— Это то, чем я занимался весь вечер.
— Ты... убивал?
— Хм... Если бы я просто убивал... — он посмотрел на меня и прищурился, будто пытался что-то увидеть в моих глазах, — нехороший я человек, Таня, нехороший. Иногда я ненавижу себя за то, что делаю, но у меня нет выхода.
— Почему? — с трудом спросила я, глядя на его хмурое лицо, перепачканное чужой кровью, — почему ты не можешь все это прекратить.
— Все слишком сложно. У меня нет выхода из этого. К тому же, если не я, то мое место займет другой. Так у меня есть шанс многое поменять, и поверь мне, я пользуюсь этим шансом.
— Подожди, пожалуйста...

Я вскочила с кровати и забежала в свою ванную комнату, взяла большое полотенце и смочила его водой. Максим удивленно наблюдал за мной. Присев рядом с мужчиной, я принялась обтирать его лицо полотенцем. Белая ткань тут же окрашивалась в красный, но я продолжала до тех пор, пока Макс сам не остановил меня, схватив за руку.

— Спасибо, — пробормотал он.
— Может, тебе стоит умыться? Можешь сделать это у меня.
— Поможешь?
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в ванную? — недоверчиво переспросила я.
— Да, просто составишь компанию.
— Хорошо.

Я поплелась вслед за Максимом. Он включил воду и наклонился над раковиной так, что мне была видна только его широкая спина. Я не могла отвести от него взгляда: такой большой, сильный и в то же время какой-то беззащитный. Умывшись, Максим практически сорвал с себя рубашку и швырнул ее в корзину с моим грязным бельем, молча вернулся в комнату и сел на пол у кровати.

— Знаешь, когда ты только пришла в мой дом и узнала обо мне... Ты так напугалась, и я боялся, что ты сбежишь, решил удержать тебя любой ценой ради Софи. Но также было важно не видеть больше страха в твоих глазах. Сейчас ты меня не боишься, но меня волнует другое...
— Что?
— Что буду тебе противен. Что ты не захочешь стать мне другом.
— Но ты сам все время отталкиваешь меня. Там в Москве...
— Там я перешел черту! — резко перебил Максим и зло посмотрел на меня, давая понять, что я коснулась запретной темы, но потом смягчился, — мне нужно было осадить и себя, и тебя.
— Чего же ты от меня хочешь?
— Чтобы ты была рядом. Как друг, как советчик, как близкий человек. Я тебе доверяю так, как никому. Всего каких-то пять месяцев, а мне кажется, что знаю тебя всю жизнь.
— Не думаю, что смогу быть советчиком во всех твоих делах, — честно призналась я, понимая, чем именно занимается Максим. Как бы я ни относилась к нему, быть в одной упряжке с убийцей я не могла.
— Скажи, на что ты способна, чтобы защитить тех, кто тебе дорог? — вдруг спросил он.
— На многое... я на многое способна ради близких.
— Если бы тебе пришлось совершить такое, от чего самой было бы противно, ты смогла бы с этим жить?

Я замолчала, раздумывая над ответом. У меня не было ни тени сомнения, что ради родных я готова свернуть горы, пожертвовать самым дорогим и даже убить... Но смогла бы я спокойно жить после этого?

— Я не знаю... Максим, я действительно не знаю.
— Поэтому я не хочу вмешивать тебя в свои дела.
— А как же твоя просьба помочь с Артемкой? Тогда я работала на тебя.
— Это другое. Возможно, я и в будущем буду просить об услугах, — он улыбнулся, и я увидела в его взгляде теплоту, которой так давно не было. Максим возвращался, отпуская страшного человека в окровавленной одежде, что ворвался ко мне в спальню этой ночью.
— Какого рода услуги?
— Пока только прошу об одной — быть мне другом. В любом случае, даже если и будут какие-либо поручения, я буду держать тебя подальше от всего, чем занимаюсь. Но и тебя прошу ничего не выяснять. Знаю, ты любопытная, но поверь, так будет лучше для тебя.
— Хорошо, я принимаю твои условия...

Да и могла ли я отказать? Я тонула в этом человеке, погибала от его равнодушия и холодности, сгорала от его взгляда, бежала к нему, как глупая собачонка, стоило поманить меня пальцем... Он был мне нужен, весь полностью без остатка, но раз пока это было невозможно, я была готова довольствоваться дружбой. Да, именно пока! Сейчас я точно решила, что хочу Максима! Без него я — не я! Пусть не сразу, но я добьюсь его любви, за нее я буду бороться и плевать на все и всех! На маму, Люси, его проституток... Я докажу Максиму, что могу быть не только его другом, но и женщиной.

Часы медленно отсчитывали минуты, ночь проходила, а мы все так же беседовали. Максим рассказал мне о своем детстве, школе, учебе в университете, службе в армии. Он и раньше говорил о своем прошлом, но в эту ночь его рассказ был похож на исповедь.

— Уже поздно, — сказал он, замечая, что я держусь из последних сил, чтобы не заснуть.
— Да, — ответила я и кончиками пальцев провела по его лицу. Мне так хотелось коснуться Максима, чтобы физически ощутить его близость.
— Что ты делаешь? — он приподнял бровь и вопросительно посмотрел на меня, в то время как я очертила указательным пальцем его губы.
— Не знаю, — прошептала я и посмотрела ему в глаза, надеясь, что в них он прочтет о моих чувствах, поймет и разделит их.

Максим грубо схватил меня за руки и поднял с кровати. Я не успела издать ни звука, как он поцеловал меня. Страстно, властно, требовательно... А я с жаром отвечала ему, забывая обо всем на свете... Мужчина легонько прикусил нежную кожу на моей шее, заставляя меня шумно выдохнуть. Затем он вновь вернулся к губам, продолжая терзать их в неистовом поцелуе.

— Черт... Ты снова мне ответила, — проговорил он мне в губы, не выпуская из своих объятий.
— А ты снова меня поцеловал, — глупо улыбаясь, ответила я.
— Таня... Кхм... — он отошел и сел на кровать, а потом поднял взгляд, полный холодной решимости, я знала, что он вновь собирается вонзить нож мне в сердце, — я поцеловал тебя, потому что захотел. Мне нужна была разрядка. Я сейчас не отказался бы трахнуть тебя. Чувствую себя каким-то педофилом, потому что ты возбуждаешь в этой старой детской пижаме. Но я не стану делать подобных посягательств, ведь уважаю тебя.
— Да, конечно... снова недоразумение? — стараясь скрыть дрожь во всем теле, спросила я, смело глядя ему в глаза.
— Я бы так не сказал. Дело в том, что ты... Не знаю, как правильно выразиться. Я чувствую потребность в тебе. Ты мне нужна, но... Как ты понимаешь, есть «но». Все это я хочу лишь по дружбе. У меня нет к тебе романтических чувств, поэтому не питай иллюзий на мой счет.
— Иллюзий?
— В Москве я пообщался с твоей матерью, — Максим поднялся с кровати и подошел к окну и, отвернувшись, стал вглядываться в ночную темень.
— О чем?
— Она переживала, что наши с тобой отношения могут перейти черту приличия, что я буду пользоваться тобой, а потом брошу, разбив вновь твое сердечко... И знаешь, она права, — он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза, — сейчас мне действительно хотелось бы большего, я бы хотел тебя, но это не больше, чем физическое влечение. Виктория Ивановна предостерегала, что ты можешь в меня влюбиться. Таня, я не хочу, чтобы это случилось, потому что не смогу ответить тебе взаимностью. Понимаешь?
— Понимаю, — с трудом произнесла я, чувствуя, как грудную клетку сковала боль.
— Сейчас я лучше пойду. Спасибо за то, что выслушала.

Он легко поцеловал меня в щеку и ушел. Вот только я теперь не собиралась сдаваться! Я четко решила добиться Макса.

На следующий день босс был прежним, будто и не было ничего этой ночью. Только его холодность и безразличие по отношению ко мне сменились дружелюбием. Мы вместе позавтракали и пообедали, правда, наши беседы сводились исключительно к домашним делам и бытовым вопросам. Вскоре после обеда вернулась Василиса, а следом за ней Лиза и Салим. Дом снова ожил. Когда пришел Игнат Семенович, то сложно было представить, что еще утром особняк пустовал.

Как и раньше, стоило нашей кухарке встретить Игната Семеновича, между ними вспыхнула очередная ссора. Мы с Лизой стали невольными свидетелями происходящего и окончательно оказались сбиты с толку. Наша Василиса взъелась на бедного мужчину за то, что тот поинтересовался с кем она провела выходные.

— Василис, ну зачем ты так с Игнатом Семеновичем? — не выдержала Лиза, — он же со всей душой к тебе!
— Паразит треклятый! С душой он! С другим он ко мне! — в сердцах выругалась кухарка.
— Васенька, я просто сказал, что после поездки ты невероятно похорошела. Это правда, да, девочки? — обратился к нам Игнат Семенович.
— Да, — в один голос согласились мы.
— Неудивительно, что я предположил, что ты не только с подругой встречалась. Я, видишь ли, ревную...
— А если и встречалась с кем, то тебе что? Ревнуй, сколько вздумается!
— Ты знаешь, какое мне до этого дело! Вася, не глупи! Если узнаю, что ты с кем-то... Сверну шею и ему, и тебе!

Впервые я видела Игната Семеновича таким разъяренным. Он, словно дикий зверь, вылетел из кухни, громко хлопнув дверью.

— Что это с ним? — удивилась Лиза.
— Не знаю... Чем его так наша Василиса довела, но, кажется, пришло время узнать, — прошептала я подруге на ухо.
— Василис, может, ты все-таки расскажешь, что у вас произошло? — Лиза пристально посмотрела на женщину, которая вмиг стала похожа на помидор.
— Девочки, глупости все это, — постаралась отмахнуться она, но ее смущение уже говорило о многом.
— Слушай, мы все понимаем, но ваши брачные игры затянулись.
— Лиза права — вы в последние месяцы какой-то театр абсурда постоянно устраиваете!
— Или ты нам не доверяешь? — напирала подруга, — кто, как не мы, выслушает тебя и поддержит?
— А может быть, сможем помочь советом? Или повлиять на Игната Семеновича?
— Хорошо, — вздохнула женщина и уселась на табурет, — все случилось в новогоднюю ночь в том пансионате.
— Я так и знала, — хлопнула себя по коленке Лиза, за что получила от меня пинок, а от Василисы грозный взгляд, — прости... продолжай.
— Мы просто разговаривали. И, слово за слово, да еще шампанское это чертово... В общем, девочки, сболтнула я Игнату Семеновичу, что не это.
— Не это? — переспросила я.
— Ну да. То есть, я того самого... Не это.
— Василиса, говори по-человечески, мы не понимаем твой жаргон, — рассердилась Лиза.
— Да чего тут понимать-то? Я призналась Игнату Семеновичу, что не знаю, как это — быть с мужчиной, а он только посмеялся надо мной.

Мы с Лизой переглянулись, пытаясь осознать слова Василисы.

— Подожди-ка... Хочешь сказать, что ты девственница? — первой не выдержала подруга.
— Да! Да! Да! — вспылила кухарка и, вскочив с табуретки, подлетела к окну, распахнув его настежь.
— Тебе же за пятьдесят? — недоверчиво уточнила Лиза, совершенно позабыв такт и этику.
— И что?! — женщина повернулась к нам, и мы увидели блестящие дорожки от слез на ее румяном лице.
— Василиса, ну что ты? — я подошла к ней и, крепко обнимая, стала поглаживать по голове, — Лиза не хотела тебя обидеть!
— Да, конечно! Прости меня! Я просто немного удивилась.
— Вот и Игнат Семенович удивился, — шмыгая носом, Василиса вернулась на свой табурет, — сначала не поверил мне, а потом заявил, что собирается это исправить.
— Он предложил тебе... — я не рискнула закончить предложение, но этого и не требовалось.
— Да, сказал, что хочет стать моим первым мужчиной, а потом началось... все эти его шуточки и намеки. Он издевается надо мной, понимаете? — она ударила себя в грудь и снова залилась слезами.
— А ты не думаешь, что нравишься ему? — осторожно поинтересовалась я, — Игнат Семенович — не какой-то ветреный бабник, а серьезный, хозяйственный человек.
— Когда нравятся, то ухаживают! Он же прямо заявил, что хочет от меня этого.
— А вы с ним говорили? — поинтересовалась Лиза, — мне кажется, что его поведение — и есть своеобразное ухаживание.
— Ой, девочки, не знаю... Да и боюсь я этого, — вздохнула кухарка, утирая слезы фартуком.
— Поверь, там бояться нечего, — довольно заявила Лиза, снова получив от меня пинок, — а как так вышло, что ты все еще девушка?
— Ну, вот так. Красавицей я никогда не была и на толпу женихов пожаловаться не могу. Был один, да и то... до свадьбы еще сбежал. Тогда я хотела выйти замуж непорочной, а потом... Не срослось как-то, — снова всхлипнула Василиса.
— А Игнат Семенович? Он же тебе всегда нравился? — спросила я.
— Нравился, но сейчас стал так себя вести, а я не знаю, что и ответить, — опять разрыдалась Василиса.
— Ну, не плачь, пожалуйста, — Лиза обняла нашу целомудренную кухарку, — мы что-нибудь придумаем и не позволим ему тебя обижать.

Я удивленно взглянула на Лизу, а та подмигнула, пока Василиса не видела. Стало ясно, что подруга что-то задумала.

— Это что за Ниагарский водопад? Что случилось? — удивленно спросил вошедший в кухню Макс.
— Все в порядке. Так, женские дела, — очаровательно улыбнулась я боссу и подошла к нему поближе.
— Но Василиса плачет! Если это снова отец...
— Мы разберемся сами, — настояла я, — вы что-то хотели?
— Да, ужин переносится на полчаса, Люси привезет Софи позже.
— Ясно.

Кое-как успокоив Василису, я поднялась наверх, чтобы приготовить детскую к вечерним занятиям с Софи. Каждый день, что малышка была в отцовском доме, мы занимались. Я старалась не отменять занятия даже в выходные, тем более, что у нее отлично получалось.

Со двора донесся звук подъезжающего автомобиля. Выглянув в окно, я увидела мерседес Люси и решила встретить внизу свою подопечную. Однако стоило мне открыть дверь своей спальни, как я налетела на Максима. Бумаги, которые он нес в толстой папке, мигом высыпались на пол.

— Черт, извини, — стушевалась я, испугавшись гнева босса.
— Ничего, — недовольно проговорил он, — помоги собрать.
— Конечно.

Мы оба опустились на пол и стали собирать бумаги. Хотелось, как в каком-нибудь романтическом фильме, случайно коснуться его руки, потом медленно поднять взгляд и забыться в страстном поцелуе. Этого не произошло. Наспех собрав все документы в папку, Максим резко выпрямился.

— Хотел спросить, что же все-таки произошло у Василисы? Это мой папа виноват?
— Максим, тебе не стоит волноваться. Это... женское, но мы с Лизой постараемся ей помочь.
— От меня что-то нужно?
— Нет, мы управимся, — улыбнулась я, и Максим ответил тем же.
— Ты куда-то спешила, что так снесла меня? — усмехнулся босс.
— Да, приехала Софи, я хотела ее встретить. Пойдешь со мной?
— Позже, надо разобраться с бумагами.
— Хорошо.
— Встретимся за ужином?
— Да.

Мы разошлись, а мое сердце продолжало бешено стучать. Теперь оставалось дождаться ужина, чтобы вновь встретиться, но это уже несложно, с Софи время пролетит незаметно. Я уже подходила к лестнице, как услышала какие-то крики в гостиной.

— Таня, там деда и мама ругаются, — подбежала ко мне заплаканная Софи. Она даже не сняла курточку.
— Солнышко, ты испугалась? — я взяла ее за ручку и повела в детскую.
— Да, — она покачала головой и снова захныкала.
— Не плачь, моя хорошая, они просто так разговаривают, — помогая снять курточку, я усадила малышку на стул, — взрослые иногда могут перейти на крик.
— Я не хочу, чтобы они так разговаривали.
— Понимаю... Ты посиди тут, я сейчас отнесу твою курточку и вернусь.
— А ты скоро придешь?
— Конечно, я сейчас подойду. А пока держи карандаши, ты в пятницу не закончила рисовать свою лошадку.

Сонечка, немного успокоившись, взялась за карандаши и уже через миг увлеченно рисовала. Пока девчушка была занята, я, разозлившись, что эти двое напугали ребенка, пошла вниз. Спустилась на несколько ступеней, я остановилась. Люси и Игнат Семенович, оба раскрасневшиеся, взвинченные, были в гостиной и меня не заметили.

— Не смейте больше говорить мне подобное! Никогда вам этого не прощу! — кричала Люси, а по ее щекам катились слезы.
— Люсенька, но я же не хотел чтобы так вышло, — оправдывался Игнат Семенович.
— Вы! Вы во всем виноваты. Вы разрушили нашу семью. Из-за вас Максим ввязался во всю эту грязь! Если бы не это, мы бы были вместе! Пусть без денег, без этих гребанных машин, но были бы семьей!
— Но, Люся, я не хотел рушить брак сына! И ты мне всегда была как дочь, когда я взял тебя из детдома...
— Не смейте это говорить! Вы разрушили жизнь сыну, из-за вас он стал тем, кто есть сейчас!