Я побывал и на пятом этаже, посидел там на огромном окне, глядя на ночную улицу, подумал о вечном, погрустил, спустился вниз, поболтал с вахтершей о тяжелой студенческой жизни и урезанных пенсиях, потом поднялся на свой этаж. Завалился на кухню. Не хотелось как-то Пашу заставать за непотребным делом. Я достал телефон и залез ВКонтакте. Там тоже было много поздравлений на стене, а потом я увидел заявку в друзья.

Это был Антон. На аватарке он выглядел намного старше, да и в своем пальто был похож на какого-то немецкого офицера СС. Но я все равно его добавил. Я еще переписывался со знакомыми, как вдруг на кухню зашел Антон собственной персоной со сковородкой и без пальто. В тапочках.

Я прям чуть с окна не свалился.

– Оп-па, нифига се. – Выдохнул я, убирая телефон в карман. – А ты че тут делаешь? Ты же домой уезжал?

Офицер СС бросил на меня тяжелый взгляд, но ответил довольно равнодушно:

– Да с Линой поссорился. Решил в общаге отсидеться. Весь мозг мне выела уже.

На сковородке была жареная картошка. Будучи еще пьяным, я выудил у него пару кусочков и засунул их в рот.

– Ты че, квасил что ли?

– Да. Дык у меня день рожденья. Happy birthday, ёпти... О, кстати, зацени. Это клевая татуха. – Покачиваясь, я стащил с себя футболку. Со мной пьяным вечно так, я говорю то, что думаю, а делаю что-то еще даже быстрее, чем думаю.

Антон окинул мою фигуру тем же равнодушным взглядом.

– Ага, клево.

Мы постояли в молчании. Не сразу, я натянул футболку и облизывался от запаха готовящейся еды. Мне срочно захотелось поесть. Наконец, Антон взял сковороду и направился в комнату. Я потащился за ним.

– Нет, ну почему всем не нравится? – Возмутился я, скидывая свои шлепки перед его комнатой. – Ну ведь она же клевая. Все мы люди, все мы кости, а эти кости, настоящие кости, они у нас внутри! Все эти кишки, которые рисуют в анатомии, они тоже у нас, между прочим, есть. Легкие там, сердце, печень...

Антон поставил на стол картошку, достал две вилки, майонез и открыл бутылку водки. Последнее я как-то не сразу заметил.

– Оооо, кто-то тоже собирается квасить! – Воскликнул я, падая на один из стульев. – Давай выпьем, Тоха. Бабы все суки и стервы.

Он молча сел рядом. Плеснул мне водки, себе. Мы выпили и сразу заели картошкой.

– Вот, смотри, че мне моя бывшая прислала сегодня. – Сказал я, уже не осознавая, что пьянею еще сильнее с каждым словом. – Видишь? Расчётливые фурии.

Не нарушая молчания, Тоха налил по новой. Снова выпили. Потом еще раз. Еще. Потом поели и снова выпили. Потом я как-то сбился со счету. И тут его прорвало:

– Да ты хоть понимаешь, она вечно хочет меня контролировать. – Говорил он, положив руку на мое плечо, - «Антон, где ты был? Антон, кто этот парень? Антон, че это за баба у тебя в друзьях?». Бл*ть, как будто я ей еще и за каждого знакомого должен отчитываться! А если я спрошу, что это за хер, который ей написал ВКонтакте, так сразу скандал на пол вечера, с этими претензиями своими «Да ты меня душишь!», «Да я общаться хочу с кем-то еще!». Сука, так нафига тогда ты со мной встречаешься, если ты еще на ком-то там скакать хочешь?!

Это был повод выпить снова.

– Тоха, они все дууууры. – Говорил я уже совершенно заплетающимся языком. – Мне Элла сегодня рассказала, что они зас... засыпают, а потом такие просыпаются, и хопа! они уже нифига не такие, какими были раньше. Они меняются каждый день, ты представляешь? А потом они еще и кровью каждый месяц истекают, и все равно остаются живы! Бессмертные твари!

Мы пошли курить. У меня уже все смешалось перед глазами. Ноги шли где-то далеко внизу по клубам ваты, я шатался, и держался за Антона, чтобы не вписаться в какой-нибудь угол.

– Кстати, че за татуировка-то там у тебя. – Вспомнил вдруг Антон и повернулся ко мне с сигаретой в зубах. – Я че-то не рассмотрел.

– Да пожалуйста. – Как эксгибиционист, задрал я на себе футболку. Меня качнуло, и, если бы не стена сзади, я бы точно упал. Пыхтя сигаретой, Антон склонился над моей гордостью и долго изучал ее. Потом вдруг обхватил меня и перевернул на бок. Пальцы заскользили вверх по костям.

– Хороший мастер попался. – С видом знатока выдал он, поднявшись. – Где делал?

Я повернулся обратно на спину. Я как-то не сразу осознал, что за адский механизм только что запустили в моем теле руки Антона. Я навалился на перила балкона и сказал, затянувшись и закашлявшись:

– Да в этом салоне... Как же ж его... «Sorry, Mom», что ли.

– А, знаю, я сам делал там. – Он вдруг закатал рукава, и я увидел какой-то сложный узор из черепов, звезд, пистолетов и женских ног в чулках у него в сгибах локтей.

– Охренеть, чувак. – Я качнулся вперед и ухватил его за руки. – Улетные тату! Тоже такие надо сделать.

Я поднял голову, и тут до меня дошло, что по спине опять бегут предательские мурашки, что опять тяжелеет ниже пояса и рой девственниц снова танцует канкан на залитом спермой скользком столе.

– Пошли. – Отрезал Антон, схватил меня за локоть, и мы пошли обратно. Я хотел еще выпить, но ноги меня уже не держали.

– Тоха, понимаешь, у меня тут такая фигня. – Залепетал я, проливая водку мимо своей кружки. – Эта татуировка... У меня из-за нее такие стояки, что я вчера... – Я заржал, бессильный договорить до конца. Антон отобрал у меня бутылку и выдул все из горла. Потом поставил ее на стол. Перевел какой-то отяжелевший взгляд на мое лицо. А у меня в глазах он уже троился, четверился, и пускался в пляс с оголенными стриптизершами, которые поливали его шампанским.

– Я это... – Я встал, и меня тут же притянули к себе дверцы шкафа. – Мне надо идти... Паша там наверно уже подрочил на свой хентай... Ахаха, он такой смешной, его возбуждают нарисованные девушки.

Антон стоял у меня перед глазами, закрывая свет от противных люминесцентных ламп. Потом он сделал шаг ко мне, и я покатился куда-то вниз, проваливаясь в мягкое безмятежье и отдых, закрываясь тощими белыми руками и все еще бормоча что-то про японское порно с гермафродитами.