О да, он исправлял ситуацию как мог. Когда эта женщина пришла, мы, как цивилизованные люди, посидели на кухне, попили чай. Я просто из кожи вон лез, чтобы понравиться ей. Рассказывал там всякие штуки, шутил, как мог, чуть ли не на маленьком велосипедике вокруг нее ездил и жонглировал. Она похихикивала время от времени и гладила Антона по руке.

Потом мы перешли в гостиную. Выбрали ужастик посмотреть. Они сели к самой стене, а я сел поближе к краю, рядом с котом. Лина как-то неожиданно оказалась на коленях у своего парня, и довольно демонстративно начала его целовать. Настал черед Антона исправлять ситуацию.

И вот я сидел на краю дивана и играл с котом, пока эти двое там развлекались. В принципе, это обычное положение всех друзей, когда они находятся вблизи счастливой парочки. И не то, чтобы тебе стыдно за то, что ты рядом. Но ты явно ощущаешь себя лишним, и боишься сказать даже слово, чтобы не нарушить их счастливую идиллию.

Когда мне в спину ударил снятый лифчик, я понял, что ситуация исправлена лучше не куда, забрал с собой кота, и пошел курить на кухню. Нет, ну что за люди. Хоть бы постеснялись. Так-то я еще здесь, и никуда не делся. Я не призрак, и не бесполое существо. Я парень, ради которого эта шлюшка разыграла целый спектакль.

Я открыл холодильник, и нашел там прекрасную бутылку сухого белого. Я открыл ее и залпом выдул половину. Потом икнул, утер рот, огляделся. Кот довольно жмурился, сидя на небольшом диванчике. Из-за стены послышались легкие постанывания.

Нет, эта баба вконец меня взбесила. То есть, она как бы говорит: «Вот, смотри, жалкое пресмыкающееся – я не твоя, и у меня все отлично! Меня сейчас трахает твой друг, и я ему в несколько раз дороже, чем ты!». Я выдохнул, сделал еще один гигантский глоток из бутылки, зажал сигарету в зубах, схватил кота и на цыпочках вернулся в комнату.

Эта супершлюха сидела на нем сверху. Ее белая спина временами вспыхивала синими лучами телеэкрана, на котором маньяк с ножом убивал какую-то белую бабенку, а та визжала и пыталась убежать на своих огромных шпильках. В каждом всполохе экрана я становился все ближе к ним. Моя тень неотвратимо ползла по стене. Вот Лина предстала совсем близко перед моим носом. Я затянулся, выпустил через нос сизый дым, воздел руку с карающим котом и бросил это когтисто-пушистое существо прямо на любовничков.

Визг и шипение взвились к самому потолку. Эта девка соскочила с Антона и заорала на меня противным сопрано. У нее было такое растерянное лицо и такой перекошенный рот, что я сел от смеха на пол. Кот, неодобрительно дергая хвостом, уходил с места преступления.

– Козел! – Увенчала красная Лина свою тираду мата, прикрыла грудь футболкой и выскочила в коридор. – Козел гребанный!

Я все ржал, пока Антон в темноте пытался запихнуть свой член обратно в трусы. Хлопнула входная дверь, звук шагов вскоре стих, и мы остались одни. Я понял, что моя не затушенная сигарета сейчас где-то на ковре и принялся шарить по полу ладонями. Антон поднялся и включил свет.

Я поднял голову.

– Блин, Тоха, прости, я тебе, кажется, ковер прожег.

– Темыч, ты, кажется, только что лишил меня девушки. – Он как-то ошарашенно сел на еще не остывший диван. Я поднял окурок и сказал, избегая смотреть на хозяина квартиры:

– Нефиг было тут трахаться при мне. Так-то я гость. При гостях такого не делают. – Я икнул, поднимаясь. – А, и, кстати, я выпил твое вино. Что ты там говорил про вознаграждение?

Он сходил в ванную, умылся, открыл окно, чтобы проветрить комнату, ушел на кухню, и вернулся оттуда с бутылкой виски. Это было приятно и неожиданно.

– Ого, откуда такие богатства?

Он довольно посмотрел на бутылку и сказал:

– Давно на первую зарплату купил. Она у меня для особых случаев.

– Да? – Я не без брезгливости присел на диван. – А какой сейчас случай?

– Как, какой? – Он крутанул крышку. – Изгнание Лины.

Потом он мне рассказал, что встречается с ней уже три года. У них испортились отношения еще год назад, но он никак не мог от нее отделаться. Он ей и изменял с другими, и орал на нее, и пил не просыхая, а она все равно держалась рядом. И, что хуже всего, считала его своим до конца его дней.

– Да мне пофиг на нее стало уже так давно, что я бы с радостью отдал ее кому-нибудь другому, да только никто не хотел ее брать. Или она от всех отказывалась. Нет, ну правда, такое чувство, как будто я уже женился на ней и был всегда ей чем-то обязан. Ну не дерьмо ли, а?

– Дерьмо. – Говорил я, наливая себе еще виски и дымя сигаретой. – Вот не поверишь, я недавно расстался с девушкой по той же причине. Достала блин своими претензиями и запросами. Нет, реально, на них нельзя жениться. Они же потом в могилу сведут.

– Ага, еще и детей нарожают.

Мы чокнулись с ним кружками и молчали потом, безмолвно выпуская дым из своих легких.

– Мне вообще кажется странным, что все так повернуты на этой семье. – Сказал я, поморщившись от крепкого алкоголя. – Ну просто куда ни плюнь, везде эти счастливые парочки, думающие о репродуктивном образе жизни.

– Да, в самом деле, нафиг они нужны. И семья нафиг не нужна.

Мы еще помолчали. Я встал, чтобы сходить отлить. Градус внезапно ударил мне в голову.

– Ого-о-о. – Протянул я, шатаясь. – Внезапно как-то это произошло.

– Ха-ха-хах, да ты просто не умеешь пить. – Он поднялся вслед за мной, и тут же схватился за край мягкого уголка. – Оп-па, и вправду...