В машине Ильи было тепло, но меня морозило. Я обхватила себя руками и отвернулась к окну.

— Извини, если обидел. Мне показалось забавным подыграть выдумкам твоей матери. Я не подумал, что тебе будет так неприятно.

Я резко повернулась к нему. Так вот, что он подумал. Решил, что мне противно с ним целоваться, когда на самом деле все совсем наоборот? Неужели Илья ничего не понял?

— Я все прекрасно понял, — будто отвечая моей мысли, сказал он. — Обещаю, больше этого не повторится. Я не дурак. Будем считать, что между нами ничего не было.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но что можно на это ответить? Теперь мои собственные чувства стали для меня загадкой. Разве так бывает, что ты любишь человека, живешь мыслью, что никто больше тебе не нужен, и вдруг спустя каких-то пару дней начинаешь испытывать симпатию к другому? Скорее всего, я просто искала способ убежать от себя и пыталась заменить в своем сердце Игоря на Илью. Значит, все это самообман? Следовало поскорее прогнать наваждение и прислушаться к голосу разума.

— Илья, все в порядке, — наконец заговорила я. — И не понимаю, о чем ты вообще? Между нами действительно ничего нет и не было. Только дружба.

Я снова отвернулась к окну, и у меня перехватило дыхание. Мы проезжали тот самый ресторан, где отмечала свой день рождения Наташа. Словно наяву я увидела Игоря с невестой перед парадным входом. Тогда я боялась, что он не решится выбрать меня, а теперь жалела, что он пришел ко мне следующим вечером. Любила ли я его теперь, после всего, что он сделал? Даже этого я не знала.

— Воспоминания? — спросил Илья, заметив, как я рассматриваю ресторан.

— Да.

— Дай себе время, постепенно будет легче.

— Знаю, но пока рана слишком свежа и кровоточит.

— Лучше отвлекись. Забей в навигаторе поиск мотелей и гостиниц по пути. Найди нам ночлег.

— Хорошо, — я послушно достала из кармана мобильный и зашла в приложение.

Оказалось непросто отыскать приличное место, где можно переночевать. До ближайшего отеля оставалось более четырех часов пути, а на улице уже смеркалось. Совсем скоро должна была опуститься ночь, а из-за сильного снегопада видимость стала отвратительной. Я отчаянно загружала сайты или хотя бы фото мотелей по пути, но каждый раз отбрасывала попадавшиеся варианты.

— Так, предлагаю остановиться в первом же мотеле, — сказал Илья.

— Но мы не проехали и полдороги, — возразила я.

— Ты не видишь, что творится на улице? Не хватало только попасть в аварию. Заночуем где-нибудь здесь, а утром поедем пораньше.

— Хорошо, — согласилась я и попыталась обновить карту, но приложение повисло.

Снегопад усиливался. Дворники не справлялись, и к окну белыми кляксами прилипали снежинки. Мы съехали с широкого светлого шоссе на мало освещенную дорогу и теперь с трудом различали, куда ехать. Илья сбросил скорость до минимума, но асфальт занесло снегом настолько, что колеса стали увязать в мягких сугробах. Пришлось снова прибавить газу.

— Маркова, смотри, что есть по пути. Гостиница, отель, заправка — что угодно. Мы так долго не протянем, — крепче сжимая руль и не отрывая взгляда от дороги, прорычал Илья.

Романов был на взводе, оно и понятно: слишком велик риск остаться на ночь посреди безлюдной трассы, занесенными снегом, с запасом бензина, которого вряд ли хватит на обогрев машины до утра.

— Чертов прогноз погоды! Это, по мнению синоптиков, умеренный снегопад?! — выругался Илья.

Я снова попыталась загрузить в телефоне карту местности, но, видимо, из-за непогоды у меня пропал интернет.

— Сети нет, — вздохнула я. — Можно твой телефон?

— Бери, все равно навигатор сейчас ни к чему.

Илья отсоединил свой мобильный от магнита на приборной панели и протянул мне. На дисплее горело одно деление связи, и все равно не вышло загрузить поиск по гостиницам. Еще около получаса мы ехали вслепую, пока не разглядели вдалеке огни.

— Смотри, что там? — радостно воскликнула я.

— Не знаю... не могу разглядеть, но что бы это ни было, для нас на сегодня это крайняя точка.

Метров через двести мы смогли различить длинное одноэтажное здание, сбоку которого громоздились большие серые пригорки — занесенные снегом фуры.

— Похоже на мотель, — сказала я.

— Сейчас припаркуемся, я пойду проверю, а ты подождешь здесь, — приказным тоном заявил Илья, чем вызвал желание возразить сию секунду, но он опередил мой зарождающийся поток слов: — Мало ли, что там внутри. Куча дальнобойщиков, застрявших в этой дыре...

— Романов, ты пересмотрел фильмов ужасов? — усмехнулась я. — Считаешь, что там собралась банда разбойников, вооруженных до зубов? Или, может быть, вампиры как в «От заката до рассвета»? Если что, в нечисть я не верю.

— Смейся-смейся, Маркова, все равно останешься здесь. — Илья проворно выскочил из машины и заблокировал дверцы, стоило мне только потянуться к ручке. В отчаянии я ударила ладонью по окну, но он уже шел к мотелю.

Пока Романова не было, я осмотрелась. На здании, которое действительно оказалось мотелем, красовалась большая вывеска с традиционным названием «У дороги». Разглядеть ее получилось только со стоянки, поскольку ни одна из ламп, которые должны были ее освещать, не горела. К счастью, внутри свет был, а значит, это не общая проблема с электричеством.

Илья вернулся спустя пару минут и первым делом снял блок с дверей. Не обращая на меня внимания, он достал наши сумки — хороший знак, значит, внутри не так страшно, как рисовало воображение.

— Эй, ну что там? — спросила я, выйдя из машины.

— Если бы не погода, то мы бы здесь не остановились, а сейчас выбирать не из чего. Нам дадут комнату, даже напоят кофе или чаем. Что пожелаешь. — Закинув на плечо обе наши сумки, Илья направился обратно к мотелю.

— Погоди... ты сказал, комната? Одна на двоих?

От мысли, что нам с Ильей предстоит заночевать вместе, по телу побежали мурашки. Такая перспектива немного пугала, но в некоторой степени была даже желанной... Так, нельзя давать слабину! Я грубо заткнула этот приятный, покалывающий где-то внизу живота трепет строгим голосом разума, напоминая себе, что просто сублимирую реальные чувства к Игорю выдуманными к Илье. Видимо, здесь мне поможет только психолог.

— Нет, Маркова, комната не на двоих, — кинул Илья, не глядя на меня, — на троих.

— То есть как — на троих? — я догнала его и пошла рядом.

— Это мотель для дальнобойщиков, здесь предлагают чисто койко-место. Санузел общий, так что, Маркова, в душ по-быстрому.

— Вот черт! — выругалась я.

— Выбирать не приходится.

В обычный день это место нельзя было бы назвать уютным, но, когда за окном завывал ветер и не прекращалась метель, в светлом, натопленном электрическими радиаторами общем зале, который служил и лобби, и столовой, чувствовалось гостеприимство хозяев. Мужеподобная дама за стойкой регистрации, которая оказалась хозяйкой этого заведения, указала нам на пожилого мужчину в углу комнаты. Это был наш сосед по номеру. Ключ был у него, поэтому если мы собирались ложиться, следовало договариваться с ним и не запирать дверь.

— Душ в конце коридора. Там три лейки, все отделены стенками и шторками, так что девушке нечего стесняться. А вообще, женщин у нас не бывает, поэтому нет этой... как ее... эстетики, — последнее слово женщина выделила голосом и произнесла нараспев. Она игриво посмотрела на Илью, и я удивленно перевела на него взгляд. Что это? Такое заигрывание?

— Спасибо. Нам не важна эстетика, — благожелательно, но не более, ответил Илья. Неужели его не привлекла эта чудная особа под два метра ростом? Может быть, его не впечатлили мелкие кудряшки ее коротких ядовито-рыжих волос или тройной подбородок с родинкой из которой торчали три длинных волоска? Или этот «певучий», как у вороны, голос с сильной хрипотцой?

— Еще бы. Идти-то больше некуда, — усмехнулась она. — Завтра, как снегопад кончится, дай Бог, техника приедет, так что пока возьму с вас за ночь. Завтрак сами оплачиваете по меню. Обед, если к тому времени не разъедетесь, будет общим. Сварю на всех щей с квашеной капустой. А сейчас с вас две триста, и можете отдыхать. Желательно оплатить налом.

— У меня есть, — вмешалась я и достала кошелек, в котором как раз было две с половиной тысячи. Сдачу мы согласились записать в фонд завтрака.

Илья взял у старика ключ от номера, и мы отправились в «наши покои». Небольшая комната, в которой с трудом помещались три кровати, пропахла сыростью. Здесь не было электрического обогревателя, а батареи еле топили. На пластиковые стеклопакеты хозяйка решила не тратиться, поэтому, чтобы было теплее, старые деревянные рамы проклеили бумажным скотчем, но из щелей все равно дуло. Если в зале стояла жара, то здесь температура вряд ли поднималась выше тринадцати по Цельсию. Чтобы мама не волновалась, я написала, что мы остановились в приличной гостинице, сняли два номера, и я уже отдыхаю.

— В душ пойдешь? — спросил Илья, бросая наши сумки на рядом стоящие кровати. Все три были нетронуты, видимо, наш сосед по комнате еще не расположился.

— Честно? Не уверена... — конечно, мне нужно было освежиться, я была с утра на ногах и чувствовала, что действие дезодоранта проходит, но меня останавливало описание душа хозяйкой мотеля. Идти туда одной было откровенно страшно. Что, если ко мне кто-то ввалится, ведь я здесь единственная женщина?

— Пойдем вместе, если боишься, — предложил Илья, и я почувствовала, как заливаюсь краской вместо того, чтобы съязвить. — В разные кабинки, Маркова, — пояснил он, чем заставил меня смутиться еще больше. Что теперь он подумает? Хотя с чего вдруг мне стало это важным?

— Хорошо. Спасибо, — промямлила я и полезла в сумку за полотенцем.

Душевые оказались не такими страшными, как рисовало мое воображение. Здесь было довольно чисто, правда, очень холодно.

— Маркова, иди за первую шторку, я за соседнюю, — распорядился Илья, и проворно стянул с себя толстовку, а следом и футболку.

Я немного замешкалась, глядя на то, как покрывается мурашками его широкая спина. Рядом с ним даже в ледяной душевой стало жарко. Как такое могло быть? Да, Илья мне нравился внешне. Я отметила это сразу, когда увидела его в бургерной впервые после долгой разлуки, однако до недавнего времени я не испытывала ничего подобного... Сейчас меня влекло к Романову. Хотелось подойти к нему, провести ладонью между его напряженных лопаток, оказаться в кольце его рук, растаять от поцелуев...

— Я не смотрю, не переживай. Можешь спокойно раздеваться и идти в душ, — отрезвил меня его безразличный тон. Романов зашел в душевую кабинку, через мгновение послышался шум воды.

Вновь Илья меня неправильно понял, но чья в этом вина? Я четко обозначила, что между нами ничего быть не может. Он знал, что был для меня лишь утешением, сладкой ошибкой, которая не должна повториться.

Скинув с себя одежду, я вошла в соседнюю кабинку и задернула шторку. Вентиль со скрипом повернулся, и на меня полилась горячая вода. Все вокруг мигом наполнилось паром. Я выдавила на ладонь немного геля для душа, провела скользкой рукой вверх по плечу, намылила шею, грудь. Совершенно естественное занятие мне вдруг представилось чем-то сакральным. Касаясь себя, я думала о том, что за тонкой перегородкой Илья, такой же обнаженный, как я. Нас отделял друг от друга какой-то жалкий кусок пластика. Что, если отдернуть занавеску, зайти к нему и прильнуть губами к его губам? Он оттолкнет или ответит?

— Маркова, я все. Буду ждать за дверью, никого не впущу! — крикнул Илья, разрушая магию момента. Я ничего не сказала, только сильнее открутила вентиль холодной воды, чтобы остудить себя.

После душа я переоделась в мягкий спортивный костюм, но поверх него натянула свитер. Илья тоже решил не снимать свою толстовку. Так, в одежде мы забрались в кровати. Наш номер чудился северным полюсом, где одеяла — это ледяной покров.

— Илья, я должна тебе кое-что рассказать, — прошептала я.

Он ничего не знал про мой разговор с мамой. Я собиралась поделиться с ним последней информацией о Марине, но в машине было не время. Илья сосредоточенно рулил по плохой дороге, и лишние эмоции могли сыграть с нами дурную шутку.

— Говори...

— За некоторое время до убийства Марина приходила к моим родителям. Мама была занята, поэтому не слышала их с отцом разговор, только обрывки фраз, но по ним поняла, что Марина могла связаться с отцом Камиллы.

— Что?! — Илья приподнялся на локте, и, хотя мы выключили свет, я разглядела его хмурое лицо.

— Да, мама только сегодня об этом вспомнила. Она не знает подробностей, только то, что с Ками возникли какие-то проблемы, и Марина хотела связаться с ее отцом. Мой папа пытался отговорить Марину, он знал, что этому мужчине плевать на дочь.

— Выходит, твой отец его знал?

— Выходит так... Конечно, они могли никогда не встречаться, но отец Ками не был для него загадкой.

— Черт... И это Маринка мне не сказала, — грустно усмехнулся Илья и опустился обратно на свою скрипучую кровать. — Не понимаю, что такого случилось с Камиллой?! Почему Марина ничего мне не говорила?! Как это возможно?!

— Знаю, как это больно, когда твой любимый человек обманывает... — прошептала я.

— Но у нас с Маринкой все было по-другому! Я бы ее не бросил, и проблемы мы бы решали вместе. Я был уверен, что мы — семья!

— Эй... — я встала с кровати, подошла к нему и села рядом.

— Вот не надо только жалости, Маркова! — прошипел Илья.

— Это не жалость. Это поддержка. Ты же тоже поддержал меня...

— Предлагаешь снова перепихнуться, чтобы стало легче? — съязвил он.

— Кретин! — я разозлилась и хотела подняться, но Илья ухватил меня за руку и потянул обратно.

— Извини. Я идиот.

— Да, Романов, ты идиот. — Я продолжала злиться, но при этом его понимала — саму раздражают жалостливые словечки.

— Маркова, слушай... Только не кипятись, идет? — Илья вдруг повеселел, и мне от этого тоже полегчало.

— Чего еще, Романов? Выкладывай... — Я наигранно закатила глаза.

— Если мы будем спать каждый на своей кровати, придется натягивать на себя еще и куртки, так?

— Угу... — промычала я, догадываясь, куда он клонит.

— Давай сдвинем кровати, заберемся под два одеяла и так точно согреемся. Я слышал историю, как три туриста отправились в тайгу и заблудились. С собой у них было два одеяла. Самый старший турист предложил втроем забраться под оба одеяла, средний по старшинству согласился, а младшей была гордая девушка. Она отказалась и решила, что будет укрываться одним одеялом сама. Так вот, знаешь, что было утром?

— Одна туристка к утру замерзла, а двое под одеялом — нет? Илья, я тоже помню этот фильм. «Большие гонки», кажется, так? Только там говорили про индейцев, а еще согревались шампанским.

— Шампанского у нас нет, — наигранно вздохнул Илья. — А если серьезно, давай сдвинем кровати и заберемся под оба одеяла? Делать здесь все равно нечего, а так хоть поспим. К утру, надеюсь, дороги расчистят, и мы сможем двинуться дальше.

— Хорошо. Давай, — согласилась я, убеждая саму себя, что рада этому только лишь из-за того, что так будет теплее.

Илья придвинул мою кровать к своей, расправил простыни и положил одно одеяло на другое. Мы забрались в постель и улеглись как фигурки в тетрисе — моя спина прижималась к его груди. Даже на сдвинутых кроватях было тесно, поэтому ему пришлось меня обнять. На какое-то время в номере воцарилась тишина. Я чувствовала, как гулко бьется его сердце... или это было мое?

— Мы с тобой похожи, Маркова, — проговорил Илья.

— Чем? — спросила я.

— Влюбляемся не в тех... Дураки оба.

Илья замолчал и через пару минут его дыхание стало спокойным и размеренным. Он уснул, а ко мне сон не шел. Я думала о наших ошибках в любви. История Ильи и Марины не была похожа на нашу с Игорем, но никто из нас не нашел свое счастье. Я влюбилась не в того, а Илья не смог добиться доверия любимой. Мы были похожи не только своими ошибками. Я искала в нем замену Игорю, а он... он пытался с помощью меня заглушить тоску по Марине. Наше влечение — ничуть не больше, чем попытка сбежать от настоящих чувств.

Мне вспомнился Игорь. Его большие синие глаза, густые жесткие волосы, добрая улыбка. На краткий миг показалось, что последних дней не было и вовсе. Я все также сходила по нему с ума. Мы принадлежали друг другу. Будущее манило безоблачным счастьем. Однако, туман самообмана быстро развеялся. Филатов для меня больше не существовал.

Скрипнула дверь. В дверях показался наш пожилой сосед. Сначала он замер на пороге, оглядел комнату, освещенную светом коридора — видимо сначала не понял, что мы сдвинули кровати, и решил, что просто зашел не туда; но, углядев в углу комнаты свой потрепанный рюкзак, вошел. Он не стал включать ночник, не желая будить нас, уселся на скрипучую кровать и стал стягивать с себя тяжелые ботинки. Я наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы, стараясь не выдавать свое бодрствование.

С этим человеком мы не перекинулись даже парой слов, а теперь были вынуждены спать совсем рядом. От этой мысли мне стало не по себе. Я придвинулась ближе к Илье. Он что-то пробормотал во сне и крепче прижал меня к себе, а я расслабилась, вновь чувствуя себя в безопасности, и вскоре заснула, не обращая внимания на раскатистый храп нашего соседа.

***

Утро разбудило меня ярким солнцем, таким неожиданным после вечернего бурана. Электронные настенные часы показывали десять. Кровать нашего соседа была уже пуста, хотя его вещи лежали поверх заправленного покрывала. Илья все еще спал. Я сердито пихнула его локтем.

— Эй, — недовольно вскрикнул он.

— Уже десять часов! Мы же хотели выехать пораньше!

— Не выйдет, дороги не чищены. Хозяйка сказала... — Илья сладко зевнул, — что до обеда техника не приедет, и это в лучшем случае.

— Когда ты успел все узнать? — удивилась я.

— Пока ты спала. Я встал в семь, вышел проверить, как обстоят дела. Оказалось, снег шел всю ночь, так что мы тут капитально увязли.

— Но почему ты меня не разбудил?

— Зачем? Ты так сладко посапывала, что я решил тоже немного вздремнуть.

— А наш сосед? — я кивнула на пустую кровать.

— Дмитрий Сергеевич?

— Ты и с ним успел познакомиться?

— Да. Я разбудил его, когда встал. Он в столовой, наверное. Все, кому скучно, собрались там. Играют в карты, нарды, домино. Там и телевизор есть.

— Ясно... И что мы будем делать?

— Ждать, Маркова, нам больше ничего не остается.

Я умылась, привела себя в порядок, и мы с Ильей отправились на завтрак. Готовил молодой паренек в замызганном фартуке. Он сам выносил тарелки с едой и под неустанным контролем хозяйки аккуратно выставлял перед гостями. Либо потому, что он разрывался между залом и кухней, либо потому, что просто не умел готовить, он умудрился испортить даже яичницу! Внизу она подгорела до черноты, а сверху напоминала полупрозрачную слизь. Скорее всего, ему никто не объяснил, что огонь следует убавлять, а сковороду накрывать крышкой.

Ни я, ни Илья не решились притронуться к глазунье и ограничились бутербродами с маслом и растворимым кофе. Мне вполне хватило такого перекуса, а вот Илья совершенно не наелся, о чем немедля сообщил.

— Можешь купить что-нибудь в автомате. Шоколадку, например, — предложила я, разглядывая автомат с немногочисленными снеками и гадая, когда последний раз его наполняли продукцией.

— Ага... зачерствевший кусок батона с вонючим маслом, бурда вместо кофе и непонятная шоколадка — великолепный завтрак... — недовольно проговорил он.

— Напоминаю, что остановиться здесь была твоя идея.

— Ладно, Маркова, — проворчал Илья и достал из кармана толстовки смятую пятисотку. — Тебе что-нибудь нужно?

— Давай тоже шоколадку. Заем этот странный привкус масла.

Илья подмигнул мне и вышел из-за стола. Я смотрела, как он идет к автомату, не в состоянии отвести взгляда от его упругой пятой точки.

— Красавчик он у вас, — послышался рядом хриплый женский голос. Хозяйка мотеля, чьего имени мы так и не узнали, бесцеремонно разглядывала Илью. — У меня тут такие не останавливаются, а ваш...

— Да, он красив, но, к счастью, на других женщин не смотрит, — отрезала я и демонстративно отвернулась от хозяйки.

Какая наглость — засматриваться на своих гостей, которые путешествуют не одни. А если бы он действительно был со мной? Если бы мы вообще были женаты?

Илья вернулся с двумя шоколадными батончиками, один из которых протянул мне. Только он поднял взгляд на хозяйку, намереваясь спросить, зачем она подошла, как дамочка развернулась на каблуках и пулей рванула в сторону кухни.

— Что это с ней? — сосредоточив все свое внимание на шоколадке, спросил Илья.

— Не знаю... видимо, расстроилась, что мы не съели яичницу.

— Пусть сама ест эту гадость. — Илья в два куска проглотил батончик и запил его кофе.

***

К половине второго до нас добралась техника. Дорогу дальше не расчистили, но мы могли вновь вернуться на главное шоссе, а по нему сделать довольно внушительный крюк, но все-таки попасть в злополучный санаторий. Если буран не вернется, у нас будет шанс приехать к ужину. Мы решили не терять времени и тронулись в путь.

— Если хочешь, Маркова, на обратном пути снова заглянем сюда на обед... А то мы так и не попробовали обещанные щи, — Илья хитро мне подмигнул.

Когда мы сообщили, что освобождаем номер, хозяйка заметно погрустнела. Она попыталась задержать нас хотя бы на обед, соблазняя своими наваристыми щами. Правда, от одного их запаха нас начало мутить. Илья сокрушенно сообщил, что мы очень торопимся, но обмолвился, будто мы остановимся здесь снова на обратной дороге. Расплывшись в счастливой улыбке, дама нас отпустила.

— После утренней яичницы боюсь представить, что это за щи, — рассмеялась я, и Илья ответил тем же.

Вчерашнее напряжение, которое возникло между нами, развеялось. Теперь, когда я понимала, что Илья лишь хочет заглушить тоску по Марине с моей помощью, а я пытаюсь спроецировать на него чувства к Игорю, мне стало легче. Наконец я опиралась на разум, а не на ложные чувства. Рано или поздно эмоции улягутся, и наше взаимное притяжение пройдет. Как иначе? Ведь не можем же мы влюбиться друг в друга по-настоящему? Я покосилась на Романова. Да, он привлекал меня своей мужественностью, мне нравился его массивный подбородок и даже нос с небольшой горбинкой. В противоположность ему Игорь отличался утонченными чертами лица, в нем читалось благородство, которое на деле лопнуло как пузырь.

— Лин, о чем задумалась? — вдруг спросил Илья, возвращая меня в реальность. Только тогда я сообразила, что уже давно молчу.

— Да так... о ерунде, — отмахнулась я.

— А на меня чего так смотришь?

— Да вот размышляю, какой ты красавец, — съязвила я, хотя ведь не слукавила.

— Ага... Лучше открой свой навигатор и посмотри, как дальше ехать. Мой здесь постоянно теряет связь.

— Хорошо.

Я достала из кармана телефон и увидела на дисплее семь пропущенных от Ани — коллеги, которая снимала мою московскую квартиру.

— Эй, все в порядке? — спросил Илья, заметив мой хмурый вид.

— Мне нужно позвонить... Кажется, что-то случилось с моей квартирой.

Аня ответила после первого гудка. Ее приветствие было таким взволнованным, что я занервничала еще сильнее.

— Что случилось? — нетерпеливо вопросила я.

— Не знаю, ты мне скажи. Уже час в моей квартире сидит человек, требуя, чтобы я срочно с тобой связалась. Он отказывается уходить, а когда я хотела вызвать полицию, отнял у меня телефон. Сейчас, чтобы ты понимала, я говорю по мобильному, который он держит в руке. Лина, что происходит?!