Я нанесла на влажную после душа кожу немного лосьона, на запястья — капельку духов и взяла с вешалки шикарное шелковое неглиже. Прохладная гладкая ткань нежно касалась тела, и я уже предвкушала, как Игорь снимет с меня ненужную одежду.

Он ждал в спальне, пока я принимала душ. Мне отчаянно хотелось заняться любовью со своим мужчиной, окончательно позабыв глупые тревоги. Оставив его ненадолго, я скрылась в ванной, чтобы подготовиться.

— Что ты со мной делаешь? — пробормотал Филатов, увидев меня в дверях спальни... нашей спальни. Он лежал в постели, его грудь была обнажена, а нижнюю часть тела прикрывало одеяло. — Иди сюда. Ты, наверное, замерзла? Я согрею тебя.

Игорь откинул одеяло, и я увидела, что он обнажен. Под неглиже на мне ничего не было, но я не хотела так скоро расставаться с сексуальным нарядом, поэтому лишь игриво спустила с плеча лямку.

— Да, любимый, мне очень холодно... согрей меня, — с придыханием произнесла я и направилась к Игорю.

Я села на него сверху, и его руки скользнули по моим ягодицам, чуть сжав их. Как же я любила жар его тела, терпкий и такой родной запах кожи, редкие волосы на груди и густые в паху, любила его естество и то, как оно проникало в меня. Мне хотелось наслаждаться каждым мгновением нашей близости, поэтому мои движения были неторопливыми, однако Игорь не выдержал. Он опрокинул меня на спину, а сам оказался сверху. Не давая пощады, мой мужчина входил в меня резкими, грубыми толчками. Мои негромкие поначалу стоны теперь разносились по всей квартире.

Позже мы вместе пошли в душ. Намыливая друг друга, громко смеясь и брызгаясь, мы чуть было не сломали дверцу кабинки, но Филатов лишь отмахнулся, ведь можно поставить новую. Меня опять напрягло его легкомысленное отношение к деньгам, но что взять с человека, который мог ни в чем себе не отказывать? Кто знает, возможно, и я к такому привыкну...

— Знаешь, чего тут не хватает? — деловито вопросила я, когда мы устроились с бокалами вина под пледом в гостиной напротив огромной плазмы, где шла старая советская комедия.

— Скажи, чего, и мы это исправим, — улыбнулся Игорь.

— Елки. Скоро новый год, а у тебя нет ни намека на праздник.

— Знаю, но я не был уверен, что это уместно, учитывая твое горе.

— Папа всегда любил Новый год, — задумчиво произнесла я, позволяя воспоминаниям унести меня назад в прошлое. — Первое время после моего переезда в Москву они с мамой тридцать первого приезжали ко мне. Потом навещали меня уже в январе, потому что праздник я предпочитала проводить с ровесниками. Все мои друзья любили шумные вечеринки, море шампанского, канапе, я думала, что и мне такое нравится.

— Думала?

— Да, думала. На самом деле мне больше по душе тихое семейное застолье. Оливье и шуба, шампанское, куранты... Вечеринки — это одно, а Новый год — праздник для семьи. Кстати, что мы будем делать в новогоднюю ночь?

Игорь напрягся, мой вопрос пришелся ему не по душе. Я сообразила, что у него уже есть какие-то планы, только меня в них не было. Что ж... сейчас самое время об этом узнать.

— Лин, ну ты же понимаешь, что мы не сможем быть вместе? Родители настояли, чтобы я пришел к ним на ужин, у меня не было причин отказывать, не раскрывая наши отношения. А ты наверняка захочешь быть с мамой...

— Да... первый новый год без папы. Не представляю, как мы это перенесем. Все будет напоминать о нем. Конечно, я хочу быть рядом с мамой и все же думала, что мы с тобой сможем увидеться — вечером или после двенадцати.

— Родная, давай не будем загадывать, я постараюсь что-нибудь придумать, а пока... — Игорь полез в тумбочку и достал из верхнего ящика планшет, — давай найдем красивую елку и закажем. Да, вот еще что: украшением придется заниматься тебе. Будешь приходить днем, пока я на работе, и обустраивать квартиру.

— Но тогда мне нужны ключи, — заметила я.

— Твой комплект в ключнице. Я взял на себя смелость повесить на них брелок.

***

С этого момента я стала жить двойной жизнью. Днем, пока мама была в пекарне и ей не требовалась моя помощь, я проводила время в квартире Игоря. У него я ходила в одежде, которую он мне купил, пользовалась новой косметикой, занимала все больше пространства своими старыми вещами. Там же работала над переводами. Не отвлекаясь на расследование, я брала все больше заданий и получала неплохой доход. Филатов настаивал на том, чтобы я тратила его деньги на елочные игрушки и прочую мелочь, которую с таким рвением находила для его дома. Мне же не хотелось чувствовать себя содержанкой, хватило уже того, что он для меня купил. По вечерам, когда Игорь возвращался с работы, я гордо демонстрировала, что сделала на этот раз — подхваты для штор, модные салфетки на обеденный стол, комплект диванных подушек... Жаль только нам не удавалось проводить вместе больше времени: дома меня ждала мама и каждый раз приходилось возвращаться в родительскую квартиру.

Мама ничего не замечала, или не хотела замечать. Я знала, что скорбь по отцу так же, как и в первый день после трагедии, живет в ее сердце. Боль не стала меньше, но мама научилась с ней жить, а работа стала ее отдушиной. Они с Машей быстро нашли общий язык и начали вместе строить планы развития пекарни. Дела шли на лад, маме начали поступать корпоративные заказы на пироги, а в преддверье Нового года это оказалось золотой жилой. Однако у нас возникла проблема — отсутствие доставки. Я предложила свои услуги, машина все равно большее время простаивала, но у Маши возникла другая идея — подключить к делу фургончик Ильи.

С Романовым за последние дни мы пересеклись лишь однажды, когда я привезла маме картонные коробки с логотипом пекарни, заказанные Машей во Владимире. Я знала, что Илья ежедневно приводит Алиску на обед, но все не решалась зайти и с ними повидаться. Оправдывая себя тем, что у меня просто нет на это времени, на самом деле я боялась... Мы вновь могли повздорить, или нам было бы неловко из-за того, что я предпочла ему Игоря.

Я припарковалась прямо перед входом, полагая, что сумею без проблем достать тару с картоном, но переоценила свои силы. Громоздкая коробка была не настолько тяжелой, но я не смогла ее удержать и, ведомая ею, попятилась назад, понимая, что сейчас окажусь на земле придавленная картоном.

— Эй, Маркова! — Илья проворно перехватил у меня коробку, и я успела сохранить равновесие. — Жива?

— Да... Ух... спасибо, — сказала я, переведя дыхание.

— Куда это?

— В пекарню, там брендированные коробки под выпечку. Давай придержу дверь. — Я открыла дверь, пропуская Илью внутрь.

— Куда ставить?

— Можно прямо здесь, — ответила моментально нарисовавшаяся рядом Маша. — Я этим займусь. У нас как раз заказ с собой.

Пока девушка доставала пачку несобранных коробок, мы молчали, но как только она отошла, я заговорила:

— Илья, я виделась со следователем.

— Вот как? Когда? — кажется он искренне удивился.

— Позавчера. Мне прислали постановление, и удалось договориться о встрече.

— Почему ты не позвонила? Я думал, что мы пойдем к нему вместе.

Я была готова услышать упрек в его голосе, тогда бы могла взбрыкнуть и начать обороняться, но вместо этого в нем звучала досада.

— Не думала, что ты захочешь, — соврала я, ведь точно знала, что после всего, через что мы прошли вдвоем, точку в нашей инициативе нужно было ставить вместе, и для Ильи это было не менее важно, чем для меня.

— Почему ты решила за меня? Могла хотя бы спросить...

— Извини, ты прав, я должна была... В любом случае следователь заинтересовался фактами, которые я ему изложила. Он собирается подавать прошение о повторном рассмотрении дела.

— Хорошо, Маркова, выходит мы все решили. Не буду тебе надоедать, — отчеканил Илья.

Хотелось крикнуть ему вслед, что он не надоедает. Спросить про Алиску, да и про его дела, но Илья слишком быстро ушел. В тот раз Романов заходил без Алиски, у нее были дополнительные занятия, а он пришел заранее заказать для нее полдник. Я постаралась не подавать виду, но расстроилась, что не удалось увидеть малышку. И все же решила не ждать ее, чтобы вновь не столкнуться с Ильей. С того дня мы с ним не пересекались, и вот теперь, когда маме пришлась по душе идея Маши использовать фургончик бургерной для доставки пирогов, она попросила меня поприсутствовать на встрече с Романовым.

Глупо наряжаться на встречу с Ильей, но я всю голову сломала, размышляя, что надеть. Хотелось показать ему, что у меня все в порядке, что я не думаю о нем и... да какая разница?! Кто он такой, в конце концов? Не мой парень, не любовник, не друг! Я была счастлива с Игорем, он делал для меня все и даже больше, а что получал взамен? Еще раз бросив взгляд на вещи в шкафу, я достала джинсы и любимый теплый свитер.

Мама с Машей расписали настоящий бизнес-план, по которому грузовик бургерной должен был работать на доставку и пирогов, и блюд из заведения Ильи. Более того, Маша предложила добавлять в бизнес-ланчи Романова пирожки и десерты мамы. Даже мне, далекой от ресторанного бизнеса, эта идея показалась удачной. Единственное, что настораживало — это небольшое количество заказов в самом Романовце.

— А мы развесим рекламу в окрестных поселках. Какая разница, куда везти обед — в дальний конец города или в соседнее село. Я изучила местность и пришла к выводу, что большинство народа там платежеспособные, но с кафешками напряженка. Мы несильно потратимся на бензин, зато заработаем на обедах и прорекламируем наш кейтеринг.

— Я в восторге от Машиной идеи! — воскликнула мама. — Эта девочка не просто умница, она — гений. Мне кажется, что нам обязательно стоит взяться за доставку и кейтеринг, как иначе развивать бизнес? Что скажешь, Илья?

Все время, что Маша воодушевленно рассказывала о своих бизнес-идеях, Илья сидел, набрав в рот воды. Я не могла уловить его настроения, как и не понимала долгие взгляды, которые он без стеснения на меня бросал. Сама того не желая, я заливалась краской, ерзала на стуле и думала лишь о том, что хочу поскорее уйти.

— Если тебе требуется время подумать, то конечно, но близится Новый год. У нас уже есть заказы на эту и следующую неделю, Лина нам поможет с развозом, но, если мы решим работать вместе, нужно действовать сейчас, — не унималась мама. Но надо было отдать ей должное: она, перешагнув свою неприязнь к Романову, не просто предложила партнерство, но и вовсю старалась его убедить работать вместе.

— Нет, мне не нужно время, — наконец ответил Илья, но при этом смотрел в глаза мне. — Давайте попробуем.

Дальше пошли разговоры о меню, о том, кто возьмет на себя изготовление брошюрок для доставки, сколько потребуется вложений и как это окупить. Я слушала в пол-уха, мне не терпелось поскорее уйти. Рядом с Ильей стало слишком жарко. Он продолжал сверлить меня взглядом, практически не участвуя в разговоре. Я не выдержала:

— Извините, думаю, от меня вам никакой пользы. С вашего разрешения я пойду. Нужно закончить до вечера перевод.

— Хорошо, дорогая. Основное мы обсудили, ты в курсе наших дел. Сегодня ты снова допоздна в коворкинге?

Я машинально взглянула на Илью. Он все прекрасно понял. Откинувшись на стуле, Романов стал ждать моего ответа, и я почувствовала себя нашкодившим ребенком.

— Не знаю, мам. Напишу позже, — пробормотала я и поспешила ретироваться.

Стоило мне выскочить на улицу, как в лицо ударил морозный ветер, но вместо того, чтобы поскорее от него укрыться в машине, я остановилась и вдохнула полной грудью. Хорошо...

— Эвелина! — Илья вышел следом за мной.

— Чего тебе?! — чересчур грубо кинула я.

— Собственно, ничего. Не знаю, зачем пошел за тобой. — Илья поравнялся со мной.

— Я тоже не знаю, зачем ты за мной пошел. Извини, мне пора. — Я разблокировала машину и открыла дверцу, но Илья ее захлопнул. — Что ты?..

— Тебе пора в коворкинг? И с каких пор в Романовце есть такие места? — усмехнулся Илья.

— Есть. В торговом центре. Мне там нравится работать. Ничего не отвлекает, — я уверенно повторила ложь, которую сочинила для мамы.

— Маркова, ну ты же сама себе вредишь, — с неожиданной теплотой произнес он. — Я не враг тебе, хотя дико злюсь на то, что ты творишь. В конце концов, твой принц разобьет тебе сердце. А как потом будешь склеивать осколки?

— Илья, прошу тебя...

— Понял. — Он поднял руки в примирительном жесте и отошел от машины.

Я приехала в квартиру Игоря, которая теперь стала моим вторым домом. В гостиной стояла большая елка, которую мы вместе нарядили накануне. В этом месте мне было хорошо и уютно, я привыкла к новым вещам и обжила комнаты. То странное пугающее чувство, возникшее в первый день, когда здесь оказалась, ушло без следа. Да, мой мужчина переборщил с сюрпризом, но только лишь потому, что любит.

Переодевшись в домашнее, я прошла на кухню и стала готовить ужин. Не терпелось поделиться с Игорем бизнес-идеей развития пекарни. Заранее я ему ничего не говорила, но теперь можно было похвастаться деловой хваткой мамы. Однако, вопреки моим ожиданиям Игорь выслушал мой рассказ с каменным лицом. Он ни разу не перебил, не задал уточняющего вопроса, не улыбнулся. Совершенно сбитая с толку, я наконец не выдержала и спросила его мнение.

— Лина, ты хочешь сказать, что Галина Дмитриевна станет сотрудничать с этим Романовым? — вопросил мой мужчина, и я поняла, что из всего, что он услышал, его волновало только это.

— Да... Такое сотрудничество взаимовыгодно. На следующей неделе начнутся корпоративы, а у мамы уже пошли заказы, — я постаралась сохранить спокойствие и еще раз донести до Игоря суть дела.

— Хорошо, но, если Илья будет работать с твоей матерью, ты не станешь помогать ей в пекарне, — ледяным тоном произнес он.

— Что?! — я не поверила своим ушам.

— Лина, я не хочу, чтобы ты с ним общалась, не хочу даже, чтобы виделась! — прошипел Игорь. Его лицо исказила гримаса отвращения, будто речь шла о чем-то наипротивнейшем. Я не узнавала своего любимого.

— Ты не можешь ставить мне условия! — в тон ему ответила я.

— Нет, Лина, могу. — Он перевел дыхание и заговорил уже спокойнее и, подойдя ближе, взял в ладони мое лицо: — На кон поставлено наше счастье, я не хочу, чтобы кто-то стоял между нами.

— Романов не стоит между нами!

Я отстранилась, не позволяя Игорю снова к себе прикоснуться. Неужели он мне не доверял? И почему считал нормальным указывать, что можно, а чего нельзя делать. Даже если бы он был моим мужем, не имел права запрещать что-то!

— Игорь, я не раз говорила, что между мной и Романовым ничего нет, тем более с моей стороны. А вот ты можешь разрушить наши отношения, если продолжишь в том же духе. Я люблю тебя, но так с собой обращаться не позволю.

Не хотелось продолжать этот разговор. Я направилась в спальню, чтобы переодеться. Филатов пошел за мной и выхватил у меня из рук свитер.

— Лина, не уходи! Прости меня! — в его голосе слышалась скорее паника, чем раскаяние.

— Отдай, пожалуйста, свитер, — попросила я.

— Я тебя очень прошу, не сердись... Любимая, ты просто не понимаешь: я схожу с ума от ревности. Ты — мой мир! — Игорь протянул мне свитер, но я не спешила его взять.

— Я тоже люблю тебя. Тебя! Не кого-то другого, а тебя! Ты должен мне доверять, — я шагнула к Игорю и обвила руками его талию.

— Хорошо... — прошептал он, целуя меня в макушку.

— Тогда не думай о том, что мама будет работать с Ильей. И не нужно пытаться мне запретить помогать в пекарне.

— Не буду... Но прошу тебя, будь осторожна. Не доверяю я этому Романову.

***

Последняя неделя уходящего года была суматошной. Каждый день с раннего утра мы трудились в пекарне. Мама готовила, Маша занималась приемом заказов, организацией доставки и рекламой, а на меня легли закупки. Я была рада такому авралу, потому что он помогал и мне, и маме немного отвлечься от грустных мыслей о папе. Мы знали, что это тридцать первое декабря станет для нас тяжким испытанием. В праздники боль утраты всегда ощущается сильнее, а наша рана свежа и кровоточит. Нам позвонила бабушка и предложила провести праздники у нее, что показалось мне отличной идеей, а вот мама сначала отказалась. Она отпустила Машу на каникулы, а закрывать пекарню после того, как дела пошли в гору, боялась. Я разделяла ее опасения и предложила приглядеть за пекарней, пока она будет в отъезде. Конечно, мне тоже хотелось повидать бабулю, но я пообещала навестить ее в другой раз.

Мамин отъезд был запланирован прямо на первое января. Мы собирались вдвоем дождаться полуночи, выпить шампанского и лечь спать, чтобы рано утром отправиться на вокзал. Естественно, я умолчала о том, что после того, как посажу ее на поезд, поеду к Игорю. Первый день нового года мы с ним условились провести вместе, компенсируя то, что ночью не увидимся.

В отличие от моего скромного праздника, возлюбленного ждал званый ужин на две дюжины персон, который давала его мегера-мать. Пирамиды шампанского, икра, осетрина, коктейльные креветки, бургундские улитки, испанский хамон, всевозможные канапе и тарталетки с оливье. Я искренне удивилась, когда Игорь сказал, что мать заказала хрустящие корзиночки с традиционным новогодним салатом. Это же так... по-советски. В ответ он рассмеялся и пояснил, что тот оливье, который будет подавать Инна Михайловна, приготовят по имперскому рецепту самого автора — с раковыми шейками, каперсами и черной икрой. Тогда я пообещала, что первого января приготовлю наш салат — с докторской колбасой и горошком.

Между нами вновь все было хорошо, что делало меня самой счастливой. Филатов больше не показывал своей ревности и ему пришлось принять тот факт, что я могла столкнуться с Ильей в пекарне. Правда этого не случилось. Романов будто специально избегал меня, даже не приводил Алиску на обед.

В круговороте дел в пекарне и личной жизни я все равно помнила о Пороховщикове и каждый день ждала его звонка. В глубине души понимая, что в преддверии праздников возобновлением папиного дела вряд ли займутся, я надеялась услышать телефонный звонок или получить повестку в отдел для новой дачи показаний. Но проходил день, за ним другой, а ничего не происходило. В конце концов, я под предлогом поздравления с наступающим позвонила следователю в отдел.

— Эвелина Анатольевна, спасибо за поздравления, вам также всего наилучшего, — ответил Пороховщиков и, чуть выждав, добавил: — Я так понимаю, ваш звонок не просто дань вежливости, но мне пока вас нечем обрадовать. Давайте дождемся января.

— Конечно... когда я могу вам позвонить? — из десятка разных тренингов я знала, как важно сразу обозначить договоренность следующего разговора.

— Я свяжусь с вами сам. Дело откроют, и вы будете первая, кто об этом услышит.

Пороховщиков помог немного унять муки моей совести из-за того, что я оставила расследование. Все было в его руках, а мне оставалось лишь ждать, занимаясь собственными делами.

В канун Нового года мама дала Маше выходной, но сама отправилась в пекарню. Я составила ей компанию, чтобы не оставлять одну, а заодно и себя чем-то занять. Игорь тридцать первое проводил в родительском доме и не нашел возможности встретиться со мной в преддверии праздника. Раз так, ему не обязательно было знать о том, что я собиралась наведаться в бургерную к Илье, чтобы поздравить их с дочкой.

В подарок Алисе я выбрала красивую куклу с комплектом запасной одежды, аксессуарами, набором расчесок и заколок для волос. В детстве я сама была бы в восторге получить такую, но мои родители не могли тратиться на такие дорогие игрушки. Илье купила небольшой сувенир — зажигалку с USB-подзарядкой.

— Эвелина, я не думаю, что ехать в бургерную — хорошая идея, — проворчала мама, когда я стала собираться.

— Мне хочется поздравить Алису. Я привязалась к ней, пока тебя не было, ты же знаешь.

— Знаю, мне тоже девчушка очень нравится, но это место и ее папашка...

— Мам... Зачем ты так? Он хороший человек, то, что было у нас в школе — совсем другая история. Брось свои предрассудки. — Мне не хотелось спорить, тем более в такой день, но я не могла не возразить. С маминой неприязнью к Илье пора было кончать, тем более, что благодаря ему она за неделю подняла выручку больше, чем за месяц в лучшие времена пекарни.

— Детка, это не предрассудки. И я, кстати, не слепая. Не сказала тебе этого раньше, но я видела, как вы переглядывались в тот раз, и помню, как он бросился за тобой, когда ты ушла. Лина, у него к тебе явный интерес, но он тебе не пара.

— Мам, ты опять начинаешь? Давай я сама разберусь со своей личной жизнью!

— Я в нее не лезу, только советую, как лучше. Лина, я же переживаю. С Олегом вон как вышло, а он был...

— Достойный молодой человек, — докончила я за маму. — Да, он тебе нравился... Тебе, но не мне! Я правильно поступила, что порвала с Олегом. Если бы вышла за него, умерла бы со скуки.

— А с Ильей тебе весело? — съязвила мама.

— С Ильей мне никак. Мы просто сумели начать общаться по-взрослому. Ничего больше. И, мам, если ты так переживаешь — пойдем со мной. Лиска тебя любит и будет рада увидеть.

Эти слова отлично подействовали, и, хотя мама все-таки не решилась ко мне присоединиться, она отпустила меня к Романову и даже передала им с Алисой коробку пирожных.

Подъехав к бургерной, я увидела вывеску, что заведение откроется только второго января. Стоило бы позвонить заранее, но я об этом не подумала. Теперь оставалось либо подняться к нему домой, либо ждать послезавтра, но мне очень хотелось поздравить Алису именно сейчас. Набравшись смелости, я позвонила в домофон.

Илья удивился, услышав мой голос, но в подъезд впустил. Громоздкая коробка с куклой в одной руке, пирожные в другой — я точно была похожа на Деда Мороза, только не хватало волшебного оленя, который быстро доставил бы на нужный этаж. На лестничной площадке меня уже ждали — Алиска, укутавшаяся в пальтишко, но в домашних тапочках и хмурый Илья.

— Эви! — малышка бросилась меня обнимать, даже не дав отдышаться.

— Лиска! Я пришла тебя поздравить с Новым годом.

— Не в подъезде же. Давай, Маркова, входи, — Илья распахнул дверь в квартиру и пропустил нас с Алисой.

Я не хотела проходить, но он настоял. Илья помог мне раздеться и хотел пригласить в гостиную, но Алиса заявила, что будет поить нас чаем в кухне.

— Мы играем в чаепитие, — пояснил Илья, когда я вопросительно взглянула на него.

До этого момента я не могла представить себе Илью за одним столом с плюшевым медведем и надувным пингвином, но он уселся на стул прямо между ними. Мне Алиса предложила место напротив, где никто не сидел.

— Тебе какой чай, Эви? — деловито поинтересовалась она. — Есть черный с вишенкой и черный с персиком.

— Давай с персиком.

— Хорошо.

Алиса засуетилась. Она достала ложкой из банки с вареньем дольку персика, опустила ее на дно фарфоровой чашечки и залила черным чаем из пузатого чайника. Сервиз для чаепития явно принадлежал самой Алиске, на каждом предмете были нарисованы забавные кролики, играющие на полянке.

— Какой интересный персиковый чай, — не удержалась от замечания я.

— Лискино новшество, — гордо заявил Илья.

— Ну раз у нас чаепитие... — я поставила на стол коробку с пирожными, — вот. Это от моей мамы.

— Ух ты! — Алиса радостно хлопнула в ладоши и начала распаковывать сладости.

Я наблюдала за тем, как она, счастливая, один за другим достает из коробки эклеры, корзиночки и бисквиты, раскладывает их на блюдца и подает всем своим гостям. Сначала она положила пирожное мне, затем отцу, потом мишке и пингвину, а себе в самую последнюю очередь. Хотелось продолжать ее радовать, и я подняла с пола коробку с куклой.

— Алиса, это не все. С Новым годом! — я не стала отдавать ей тяжелую коробку, а положила на стул рядом с ней. К моему удивлению малышка не спешила распаковывать свой подарок, она посмотрела на папу, и на ее лице отразилась неподдельная тревога.

— Можно, Лиска, только не забудь поблагодарить, — сказал Илья, и после этих слов его дочь ринулась срывать яркую упаковку с коробки. Он повернулся ко мне и шепотом пояснил: — Перед тем, как брать подарки, Алиса уточняет у меня.

— Для тебя у меня тоже кое-что есть, — я достала из сумочки перевязанную красно-зеленой лентой зажигалку и протянула ему.

— Лин... не стоило, — кажется, Романов смутился. Он нерешительно взял у меня подарок и на долю секунды наши руки соприкоснулись. По телу словно прошел разряд тока. Это было так неожиданно и странно. Я отвела взгляд, боясь, что он заметит мое замешательство.

— Папа! Папа! Смотри! — на всю кухню завопила Алиса. Она увидела куклу и как завороженная смотрела на нее через прозрачную упаковку. — Можно я ее достану? Ну пожалуйста!

— Конечно можно, — усмехнулся Илья. — Она теперь твоя.

Алиска стала аккуратно доставать игрушку из коробки, приговаривая, какая она невероятно красивая.

— Лин, это же дорого. Я знаю, сколько стоит такая игрушка, — сказал Илья, не сводя глаз с дочери.

— Неважно, у меня было много переводов в декабре, а пекарня стала приносить доход, я могу позволить себе сделать Алисе хороший подарок.

— На будущее — советуйся со мной. Да и вообще, если хочешь преподнести подарок чужому ребенку, спроси сначала его родителей.

Меня задели эти слова. Я была готова обидеться на подобное нравоучение, но Илья быстро продолжил:

— Дело в том, что своим подарком ты можешь поставить родителей в неудобное положение. Например, если бы я купил Алиске какую-нибудь безделушку, как бы она это восприняла после такой куклы?

— Твоя дочь была бы рада даже самой мелочи, если это подарок от тебя. Алиска тебя обожает. Но я поняла, о чем ты. Ты прав, нужно было посоветоваться с тобой, а я не подумала.

— Не страшно. Я дарю Алиске флейту, она давно о ней мечтала. После каникул пойдет на музыку, — довольно сообщил Илья, и я невольно расплылась в улыбке, представив малышку с настоящим музыкальным инструментом.

— Как вы будете отмечать? Вдвоем или...

— Ждем мою маму с мужем. Они должны приехать ближе к вечеру. А ты?

— Мы будем с мамой, но не станем отмечать. Дождемся полуночи и ляжем спать, а завтра она поедет к бабуле. В праздники им вместе будет легче.

— А ты не поедешь?

— Нет. Второго я хочу открыть пекарню. Не думаю, что придет много гостей, но все-таки после Машиной рекламы лучше не делать больших перерывов.

— Ясно. Тогда мы заглянем к тебе, чтобы поздравить. Сегодня мы как-то не готовы, я не ожидал, — виновато проговорил Илья.

— Перестань, мне не нужны подарки, я пришла не за этим. Хотела просто порадовать Алису.

— И порадовала.

Мы оба посмотрели на девочку. Усевшись прямо на пол, она уже успела переодеть свою куклу и убрать ее распущенные волосы в хвост. Почувствовав на себе наши взгляды, Алиса повернулась к нам и, широко улыбнувшись, спросила:

— Можно я назову ее Эвелина, как тебя?

— Эвелина? Мне это очень польстит.

— Польстит? — переспросила Алиса и, соединив бровки домиком, посмотрела на папу.

— Это значит, что Эвелина не против и ей это будет приятно, — пояснил Илья.

— Спасибо! — Алиска вскочила с пола, подбежала ко мне и крепко обняла. Я прижала ее к себе и, прикрыв глаза, вдохнула сладкий запах ее яблочного шампуня.

— А ты будешь играть со мной и Эви младшей?

— В другой раз, Лиска. Сейчас мне уже пора. — Я взглянула на часы и поняла, что задержалась больше, чем на обещанный маме час.

— Лисенок, ты играй тут, а я схожу провожу Эви, — сказал Илья.

— Совсем не обязательно... — начала я.

— Ты на машине? — не дал мне договорить Илья.

— Да.

— Тогда тебе потребуется помощь. Смотри, как метет. — Он кивнул на окно.

За то, казалось бы, недолгое время, что я была в гостях у семейства Романовых, мою машину успело как следует замести снегом. Илья спустился со мной и, вооружившись щеткой, принялся за работу.

— Считай это благодарностью за твои подарки, — усмехнулся Романов, закончив очищать мою машину.

— Спасибо, Романов, что бы я без тебя делала? — съязвила я.

— Не знаю, Маркова. Копошилась бы тут в снегу, — Илья шагнул ко мне, и мы оказались непозволительно близко друг к другу. Нужно было отойти, но я будто вросла в землю.

— С наступающим, Лина, — прошептал он, и от этого шепота у меня по телу побежали мурашки. Что за черт?

— И тебя с наступающим, — ответила я и хотела уже сесть в машину, как Илья меня обнял.

Это длилось каких-то жалких десять секунд, а мне почудилось, что я успела провалиться под землю и воспарить в небеса. Почему я так реагировала на этого мужчину? Может быть, это какая-то защитная реакция мозга? Раз Игорь не мог быть со мной рядом, я подсознательно искала его в другом человеке? Нет. Бред какой-то...

Я отстранилась от Ильи и только тут заметила притормозивший рядом с нами черный мерседес. Заднее стекло было опущено, и в салоне, пристально нас рассматривая, сидел отец Игоря. Как только Михаил Сергеевич поймал мой взгляд, он дал знак водителю, и его машина тронулась. Я не сомневалась, что он уже набирал номер сына.