⚜ Миллес ▫ Видегрель ▫ Ноэль ⚜

***

- Ну что, Хоуп, справился?

Лэнни склонился над столом, за которым сидел Миллес, и внимательно всмотрелся в сделанные парнем пометки. Помолчал немного, перечитывая текст, и остался доволен.

- Замечательно! - он хлопнул новичка по плечу и забрал у него исчерканные красным и зеленым маркером листы. - Это будет отличная статья. Вот увидишь.

Миллес зарделся. Похвала старшекурсника была очень приятной и немного неожиданной. Все же, он вступил в клуб журналистики совсем недавно, а ему уже доверили редакцию статей для газеты.

- На сегодня все. - Лэнни сложил листы в папку и потянулся, разминая спину и шею. - Но не расслабляйся.

- Почему? - насторожился Миллес и замер, так и не поднявшись из-за стола.

Он все еще чувствовал себя неуютно и неуверенно, и, должно быть, был похож на какого-то зашуганного зубрилку.

- У тебя есть два дня на то, чтобы предоставить мне тему для статьи. Я планирую выделить тебе колонку в нашем еженедельнике.

- Что? - опешил Миллес, не веря своим ушам. - Целую колонку? Мне?

Старшекурсник рассмеялся.

- А чему ты удивляешься? Ты хорошо справляешься с работой. Все схватываешь на лету. И у тебя есть стиль. Так что, не вижу причин препятствовать твоему росту.

- Я... – у Миллеса не нашлось слов.

Бурный, всепоглощающий восторг затопил душу парня, мешая ему связно говорить и мыслить. Это же именно то, к чему так стремилась его душа в последние месяцы! Та самая мечта, что родилась совсем недавно, вспыхнув яркой звездой из первого, полностью осознанного желания. И тут... такой шанс!

Радости Миллеса не было предела, и он чуть ли не запрыгал на месте от воцарившегося в его сердце ликования.

- Я сделаю. Я напишу! Это будет хорошая статья, обещаю, - затараторил он, сбиваясь на каждом слове.

- Не сомневаюсь, Хоуп. Не сомневаюсь, - усмехнулся Лэнни. - А теперь проваливай. Я тоже хочу домой.

Миллес быстро закивал и, скинув в рюкзак свои вещи, и коротко попрощавшись, пулей вылетел из кабинета.

Ну надо же! Здорово-то как! Статья. Собственная статья в личной колонке! Это же просто восхитительно!

Радости Миллеса не было предела. Жизнь, словно осознав всю несправедливость, проявленную к нему, теперь будто извинялась и преподносила парню подарок за подарком.

Перевод из церковного колледжа в обычный очень скоро принес свои плоды. А ведь для этого Миллесу пришлось со скандалом отстаивать свое желание учиться в нормальном учебном заведении, где предметы преподавали через призму науки, а не через призму религии. Родители, конечно, были против его своеволия, но Миллес заставил их передумать, заявив, что с их стороны нечестно навязывать ему свою веру, даже не поинтересовавшись его мнением на этот счет.

Он долго разъяснял матери и отцу, что хочет видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким его преподносят священники. Мама посчитала это кознями Дьявола, но более прагматичный отец уверил ее, что нет ничего страшного в бунтарстве подростка. Ведь на свободолюбии и своеволии молодых людей держались все великие дела человечества, в том числе и те, которые касались религии и веры.

Получив разрешение на перевод, который подразумевал под собой свободу от правил частной школы, Миллес уверил родителей, что по-прежнему будет ходить в церковь и исповедоваться раз в неделю. И что он вовсе не собирается отказываться от их вероисповедания, а всего лишь хочет отделить науку от религии, чтобы иметь возможность поступить в хороший колледж.

Кажется, это убедило маму не волноваться о спасении его души. И с начала учебного года жизнь парня круто изменилась.

Поначалу ему было тяжело и страшно. Новые правила и порядки удивляли и обескураживали его; а жестокость и злость некоторых учеников пугали и выбивали почву из-под ног. Но вскоре Миллес влился в новое русло и начал понемногу привыкать к непривычной для себя обстановке. Он понял, что за злыми словами подростков скрывается всего лишь банальная неуверенность, а за жестокостью - страх и недоверие. Новый колледж оказался такой же общиной, только более обширной. И отношения в этой общине строились на манипуляциях, лицемерии, грубой силе и искусной лжи.

Только оказавшись в зловонном болоте под названием «Реальная жизнь», Миллес в полной мере осознал, насколько тяжело приходится таким людям, как Кайлер. Наверное, лишь теперь, парень до конца понял, сколько усилий нужно прилагать, чтобы выжить во враждебном тебе мире, и при этом сохранить достоинство и веру в собственные возможности. И, как следствие, начал по-новому смотреть на некоторые вещи.

Первые недели в новом колледже стали для Миллеса настоящим испытанием на прочность. Его шпыняли все, кому не лень. Старшекурсники унизительно оскорбляли его и толкали при каждой встрече, намереваясь причинить как можно больше вреда; члены футбольной команды подло и безвкусно подшучивали над ним. Однокурсники неоднократно затевали драку, придираясь к любой мелочи. Особенно им нравилось порицать парня за то, что он учился в колледже при церковном пансионате. Похоже, у них были какие-то непреодолимые комплексы на этот счет.

Миллес, следуя заученным с самого детства заповедям, молча сносил оскорбления и нападки, пока в один прекрасный момент ему все это не осточертело.

Он шел по коридору, размышляя над тем, стоит ли записываться в клуб журналистики, когда один из старшекурсников выбил у него из рук учебники. Миллес даже не понял, откуда в нем взялось столько агрессии. Он ничего не сказал. Даже не ойкнул. А просто со всего размаха заехал парню кулаком в нос, да так, что брызнула кровь.

Тогда-то нападки и прекратились. В коридорах его больше не шпыняли. Однокурсники сменили гнев на милость. А девочки то и дело крутились вокруг него, наперебой повторяя, какой он классный и смелый, и при том вежливый, не то, что некоторые.

Подобное внимание очень смущало Миллеса, хоть он всеми силами старался этого не показывать. Парень никак не мог понять, почему девчонки липнут к нему как мухи, и без конца приглашают куда-нибудь сходить. Ведь он за последние полгода превратился в какого-то гоблина. Его тело теперь казалось нескладным и до ужаса некрасивым. Он стал выше, шире в плечах. Лицо потеряло свою округлость и теперь казалось острым, как будто крысиным.

Вот и шерсть уже появилась. Светлый пушок на щеках и над верхней губой, из-за которого у Миллеса случилась форменная истерика.

Вообще, весь его организм словно ополчился против него. Стопы выросли на два размера. Подмышки и пах покрылись жесткими белесыми волосками. Даже запах его тела изменился. Стал настолько отвратительным, что Миллес принимал душ три, а то и пять раз в день, и все равно никак не мог от него избавиться.

Он больше не был маленькой миленькой мышкой, которая нравилась Кайлеру. Он стал громадным, уродливым крысюком, который мог понравиться разве что какому-нибудь извращенцу. Хорошо хоть пока еще не было главной составляющей переходного возраста - прыщей. Ведь, в таком случае, ему пришлось бы прятаться от всех в своей вонючей крысиной норе.

Неудивительно, что Кайлер больше не смотрел на него с прежним обожанием во взгляде. Миллес даже не мог как следует обидеться на парня за то, что тот стал чаще задерживаться на работе. Ведь, с какой стороны ни посмотри, а его отвратительный внешний вид мог оттолкнуть даже менее привередливого человека, чем Кайлер.

Впрочем, пока что Кайлер оправдывал свое отсутствие тем, что у его босса наступили нелегкие времена. И что в клубе без его помощи ну никак не обойтись. Вот только Миллес понимал, что это ненадолго.

Он изо всех сил старался убедить себя в том, что Кайлер не заметил произошедших в нем перемен, и действительно зашивается на работе. Что парень не охладел к своему мышонку-переростку, и что все еще хочет продолжать эти отношения, несмотря на все их недостатки.

Но, с каждым новым днем без Кайлера, Миллес все больше убеждался в том, что дела обстоят куда хуже, чем он себе представляет. И что если не взять ситуацию под контроль, то в скором времени они расстанутся, и больше никогда не смогут вернуть ту искру, что когда-то зажгла любовь в их одиноких сердцах.

И вот сегодня, воодушевившись карьерным успехом, Миллес решил попытать счастья в другой области своей жизни. Он больше не хотел довольствоваться короткими телефонными разговорами, после которых на душе оставался неприятный осадок. Он хотел увидеть Кайлера. Хотел прикоснуться к нему. Хотел почувствовать тепло его губ и нежность его горячих ладоней на своей коже. А еще просто хотел быть рядом... хотя бы несколько ничтожных часов, которые, возможно, получится украсть у сегодняшней ночи.

Миллес наконец-то адаптировался к новой для себя обстановке, и уже не был так критично загружен уроками, как в первые два месяца. И потому мог позволить себе небольшое приключение в компании любимого человека. Он даже отказался от посещения кафешки с однокурсниками, и вновь солгал маме, что едет с друзьями на экскурсию. И хоть Миллесу было очень стыдно за собственное вранье, но тоска по Кайлеру пересиливала чувство вины, заставляя отринуть все несущественное, что могло бы нарушить его планы на сегодняшний вечер.

Карманных денег у Миллеса было совсем немного, и потому в Бронкс ему пришлось ехать на автобусе. Забитый пассажирами салон был стареньким и каким-то обшарпанным, и парень чувствовал себя в нем ужасно неуютно. Впрочем, пробираясь от остановки к клубу темными грязными переулками, он и думать забыл о неудобствах общественного транспорта, и сосредоточился только на том, чтобы не попасть в какую-нибудь передрягу. Но вскоре все тревоги и волнения парня испарились. Впереди, слепящим неоновым светочем сияла вывеска «Алого Куба», а под ней собралась внушительная очередь из желающих попасть внутрь.

Недолго думая, Миллес бросился к клубу и, воспользовавшись своим маленьким ростом и худобой, протиснулся сквозь толпу к верзиле, охраняющему вход. Тот окинул мальчишку суровым взглядом и приоткрыл дверь, позволяя проскользнуть в душное помещение. Из толпы послышались недовольные возгласы, но они тут же утонули в приглушенном рокоте клубной музыки.

Миллес поспешил в зал.

Внутри было тепло, шумно и многолюдно. В такой толпе сразу и не разглядишь того, кто нужен. Впрочем, Миллес не отчаивался, уверенно пробираясь сквозь веселящихся посетителей и высматривая среди незнакомцев тех, кто был хоть отдаленно похож на Кайлера. И все же, несмотря на все усилия, найти парня ему так и не удалось.

Миллес уже собирался подойти к Мишелю и спросить, где носит его благоверного. Но вынырнувший из толпы Дилан показался мальчишке более доступной мишенью.

- Ты Кайлера не видел? - схватив официанта за руку, громко спросил Миллес. - Никак не могу его найти.

Дилан остановился и, шало улыбнувшись, перевел дух. Его густая челка казалась влажной и липла ко лбу. А над верхней губой выступила испарина.

«Совсем забегался бедняга», - сочувственно подумал Миллес, рассматривая парня.

- У нас завал, как видишь, - пояснил Дилан, склонившись к самому уху Миллеса, чтобы не кричать. - Рабочих рук не хватает. И не только рук. Поэтому Кайлер внизу.

Гаденько хихикнув, парень выпрямился и посмотрел в сторону барной стойки, к которой его уже настойчиво подзывали.

- Внизу? - Миллес нахмурился. - В подвале, что ли? У вас трубы текут или что? Ты потому такой мокрый?

- И трубы текут, и задница в мыле... - Дилан все шутил.

Их с Миллесом толкали со всех сторон. Какой-то клиент ругался, что ему до сих пор не принесли заказ. И парень поспешил ускользнуть в сторонку, чтобы его не определили еще и за этот столик.

- У тебя есть пропуск? - спросил Дилан, уводя Миллеса за собой в более или менее просторный коридор, который вел из общего зала к выходу.

Мальчишка покачал головой.

- Ладно, провожу тебя. Только быстро давай, иначе мне влетит.

Миллес кивнул и последовал за парнем, стараясь не отставать.

- А зачем в подвал пропуск? - спросил он, не понимая, почему они идут к выходу. - Или это какие-то нововведения? Кайлер говорил, что в последнее время работа стала тяжелее, но ничего не говорил о ремонте.

- Господи, ты как с луны свалился. - Рассмеялся Дилан и, приобняв Миллеса за плечи, подвел его к самой обычной стене, в которую была встроена неприметная сенсорная панель.

Выудив из кармана пластиковую карточку, парень приложил ее к панели и подтолкнул мальчишку вперед, в нишу, и дальше, в приоткрывшуюся дверь.

- Кайлер должен быть внизу, - сказал Дилан. - Если не найдешь его, просто поднимись обратно на лестницу и толкни дверь от себя. С той стороны пропуск не нужен.

Миллес испуганно посмотрел в открывшийся перед ним провал и повернулся, чтобы попросить Дилана пойти с ним, но парень уже умчался выполнять свою работу. Мальчишка пролепетал неуверенное «спасибо» и осторожно подтолкнул дверь, делая шаг вперед.

Помещение, в котором Миллес оказался, мало напоминало среднестатистический подвал. Да что там, это был совсем-совсем не подвал.

Огромный просторный зал утопал в густом красном свете, из-за чего стены, мебель и посетители казались залитыми кровью. В полумраке, который царил в этом странном месте, сложно было разглядеть детали. И потому Миллес застыл у самого входа, вцепившись руками в металлические поручни, ограждающие невысокий постамент, на котором он оказался. Вниз вели ступеньки, так же подсвеченные красными огоньками, но спускаться по ним парень не рискнул. Это помещение отчего-то пугало его, порождая в душе смутную, неясную тревогу. А, стоило глазам привыкнуть к глубокому красному свету, страх только усилился.

Первое, что бросилось Миллесу в глаза, это огромная стеклянная конструкция в самом центре помещения. Сквозь толстую призму красного стекла можно было рассмотреть металлические приспособления, которые напоминали атлетические тренажеры. Скользнув по этой громадине взглядом, мальчишка принялся рассматривать остальное убранство зала.

Теперь он различал посетителей, которые были одеты в строгие костюмы и маски. И официантов, форма которых значительно отличалась от той, в которой ходили парни наверху. Причем, главным отличием было почти полное отсутствие этой самой формы.

Обнаженные торсы, узкие обтягивающие брюки или шорты... у некоторых парней виднелись зажимы, стискивающие соски, у других - вместо галстуков-бабочек были широкие кожаные ошейники с прикрепленными к ним тонкими цепочками. Один работник даже носил кожаную маску, скрывающую всю нижнюю часть его лица.

Исследуя помещение изумленным взглядом, Миллес заметил, как один из посетителей схватил официанта за цепочку и резко дернул на себя. Парень опасно пошатнулся, но все-таки удержался на ногах и покорно последовал за мужчиной к кожаному диванчику, стоящему в уютной нише. А когда мужчина уселся, официант встал перед ним на колени и...

Миллес не поверил собственным глазам.

Этого не может быть! Ему просто показалось...

Но как бы он ни уговаривал себя, сцена была слишком красноречивой, чтобы посчитать увиденное плодом бурно разыгравшегося воображения.

Миллеса бросило в жар, и он поспешил отвернуться, чтобы не подглядывать за таинством единения тел, пусть оно и было таким... непривычно развратным. Но стоило ему перевести взгляд на другой столик, как внутри все потяжелело и оборвалось.

Там двое мужчин жестоко насиловали парнишку, буквально вколачиваясь в его тонкое изящное тело, проникая в него так глубоко, что он едва не терял сознание от боли и недостатка воздуха. А еще за одним столиком какая-то женщина терзала лежащего на ее коленях работника огромным искусственным фаллосом, при этом что-то нашептывая ему на ухо и перебирая пальцами пряди его влажных слипшихся волос.

- Да что же это такое?! - Миллес зажмурился и приложил ладони к горящим от стыда щекам.

«Какой кошмар! Безумие! Ужас!»

Но мысли парня неожиданно оборвались вместе с дыханием.

Сердце замерло в груди Миллеса, останавливая свой бег лишь для того, чтобы через мгновение разорвать грудь невыносимой болью. В ушах зашумело, но даже через этот шум он слышал смех Кайлера. Слышал его голос и насмешку в нем, будто в мгновение ока оказался рядом с ним. Бесплотной тенью, неприкаянным призраком, который не мог ни оттащить парня от высокого мужчины в маске, ни оттолкнуть руку наглеца, сжимающего ягодицы Кайлера, ни переломать пальцы, оглаживающие пах его любовника. И это бездействие, этот ступор были сродни пытке. Безжалостной, убивающей его пытке, которую хотелось прекратить.

Еще лишь миг Миллес смотрел на Кайлера. Лишь миг он слушал пульсацию собственной крови в висках, а потом мир взорвался слепящими осколками ярости.

Миллес бросился вперед так стремительно, так быстро, что запутался в собственных ногах, и чуть не скатился вниз по крутой лестнице, рискуя переломать себе все ребра. Вот только падения не произошло. Чья-то рука схватила его за капюшон и резким движением вздернула вверх, спасая от травм.

- Какого черта тут происходит?

Два голоса сплелись в один. Два яростных взгляда пересеклись, вышибая искры. Два сердца колотились от злости, причиной которой стали совсем разные чувства.

***

Тихий рокот мотора окутал Видегреля сгустком тьмы, в котором оказалось очень удобно прятаться не только от проблем, но и от себя. И в котором он смог погрузиться в душевный и мысленный сумрак, и там... вспомнить.

Провалы в земле, разверзшийся под ногами ад, преисподняя над головой. Пыль, которой так много, что невозможно дышать. Мертвые тела, скрытые под толщей бетона и покореженного металла. Разлагающиеся. Смердящие.

Слезы. Соленая влага не бледных щеках. Боль, отражающаяся в каждом движении. Ужас в огромных глазах. Запах пота, перегара и спермы.

Голос. Глубокий, спокойный. Всегда спокойный. Он как музыка для сердца. Как колыбельная для испуганной души.

«Если в тебя ткнули пальцем, сломай его. Если ударили... оторви наглецу руку».

«Я помню», - собственный голос звучит далеко и не ясно. Тает в шуме голосов и звоне битого стекла. – «Я помню, Кано. Помню».

Как странно.

Истина, написанная кровью на титульном листе Книги Жизни, всегда лежала на поверхности. Надо было только открыть ее и начать читать. Не слушать, как ее читают другие, а вникать самому. Слово за словом, фразу за фразой поглощать ее, продвигаться вперед по пути, которым в свое время прошли все великие воины человечества.

«Если ударили – бей в ответ, если унизили – раздави морально, если посягнули на твою собственность – сделай так, чтобы уже нечем было посягать».

Жаль, что это осознание пришло только сейчас. Впрочем, лучше поздно, чем никогда.

Такси остановилось в нескольких метрах от клуба, и Видегрель, расплатившись с водителем, направился к служебному входу. Но вместо того, чтобы сразу спуститься вниз, он решил немного задержаться в верхнем зале. И причиной такого решения стал короткий разговор двух посетителей, ожидающих своей очереди на улице у главного входа.

Наркотики. Одно это слово вызывало у Видегреля неконтролируемый приступ тошноты и ярости. Ему было все равно, кто их принимает, и зачем это делает. В конце концов, это личный выбор каждого. Но торговать отравой в своем клубе он позволить не мог. Потому и решил кое-что проверить, затерявшись в тени и наблюдая за происходящим.

В ярких бликах светомузыки посетители клуба выглядят марионетками, пляшущими под дудку обезумевшего кукловода.

Лица смазаны, размыты, но Видегрелю не нужны были лица. Лишь действия.

Плевать кто. Плевать с каким лицом или каким взглядом. Главное действие. Поступок. А причина выяснится потом.

Видегрель смотрел.

Танец, флирт, тоска с алкоголем в руке, и... ядовитое удовольствие, переходящее из ладони в ладонь и превращающееся в хрустящую купюру, цена которой жизнь.

Видегрель взмахнул рукой, и в тот же миг перед ним, словно выскочив из-под земли, появился охранник.

- Я за что вам плачу?

Голос Видегреля был спокоен и тих. Как у НЕГО. Но именно этот спокойный и тихий тон заставил охранника поменяться в лице.

- Справа. – Видегрель едва заметно кивнул в сторону посетителя. - Мужчина в полосатом свитере. Увести! Хочу поговорить с ним.

Охранник лишь кивнул, и после краткого «Да, босс!», исчез так же внезапно, как и появился.

«Что ж», - мелькнула у Видегреля непрошенная, исполненная ярости мысль, - «вот и пришло время отрывать эти чертовы руки».

***

Разговор Видегреля с дилером был коротким, но содержательным. Все же Кано успел научить его, как «убеждать» людей говорить правду. Странно, раньше мужчина думал, что решать проблемы грубой силой неприемлемо и глупо. Но теперь понял, что отец был тысячу раз прав, когда изо дня в день повторял, что миром правят те, кто давит врагов прежде, чем те успевают нанести сокрушительный удар.

Так Видегрель и поступил с глупой шавкой, пробравшейся на его территорию. Хладнокровно и бесстрастно размазал мразь по стене, поражаясь лишь тому, что тело так хорошо помнит уроки кобудо.

В этот момент воля Видегреля была тверда, душа – холодна, а разум – чист... в отличие от рук, которые мужчина с остервенением вытирал платком, покидая комнату охраны.

Костяшки саднило. Но это было пустяком по сравнению с чувством глубокого удовлетворения от собственного поступка, которое на время приглушило засевший в душе Видегреля страх.

Отдав охране несколько распоряжений относительно верхнего зала, Видегрель направился в теневую зону своего клуба. И стоило ему открыть потайную дверь, как настроение, и без того находящееся в полной заднице, начало стремительно погружаться в недра анала.

Не успел он переступить порог, как хрупкое чудо с похожими на кроличий мех волосами и сверкающими яростью глазами сорвалось с места и кубарем покатилось вниз по лестнице. Вернее, покатилось бы, если бы Видегрель не поймал его за капюшон куртки и не дернул на себя.

- Какого черта тут происходит?! Ты что тут делаешь? Кто тебя сюда впустил?! – начал сыпать вопросами Видегрель.

Но мальчишка не удосужился ответить, вместо этого яростно напустившись на него.

- Как вы это допустили?! - воскликнул Миллес, пытаясь вырваться из стальной хватки владельца «Алого Куба».

Сейчас этот человек... предатель, лжец!.. стоял на его пути непреодолимой преградой, мешая сделать даже шаг в сторону Кайлера. Но Миллес не собирался сдаваться так просто. Он потратил много душевных сил, чтобы удержать Кайлера от пагубных желаний. И уже почти добился своего. Но все его усилия летели в пропасть из-за собственной наивности и доверчивости, из-за собственной глупости, которую он так неосмотрительно проявил.

- Пустите меня! Пустите меня к нему!!! – вопил парень, сверкая глазами, в которых, казалось, разгорелось адово пламя.

Но за алыми всполохами Видегрель без труда разглядел тень отчаяния и безграничной боли.

- Миллес, тебе здесь не место. Голову оторву тому, кто позволил тебе войти! - гневно прорычал Видегрель и попытался вывести мальчишку в коридор.

- Вы хотите, чтобы я ушел и позволил Кайлеру заниматься этой грязью?! - закричал Миллес и забился в руках Видегреля, пытаясь вырваться. - Вы же обещали мне... Вы обещали мне, что этого не случится!

Глаза мальчишки обожгло слезами. К горлу подскочил болезненный ком. Миллес знал, что так будет. Он знал, и все равно пустил все на самотек. Поверил. Глупый... маленький... жалкий! Поверил, что люди меняются. Поверил, что любовь может утолить любой голод.

- Отпустите...

- Ну уж нет! - Видегрель обхватил мальчишку за талию и буквально понес его к выходу, намереваясь передать охране и приказать, чтобы Миллеса отвезли домой.

А парень все брыкался и кричал:

- Вы... предатель... Вы меня обманули... - Миллес обрушили град ударов на грудь мужчины. - Я вам поверил... а вы... вы...

- А что, я?! - Видегрель резко остановился и, схватив мальчишку за грудки, сильно встряхнул его.

Злость пробиралась по его венам маленькими наэлектризованными нитями, прошивая все тело, и вонзаясь в разум неистовыми вспышками раздражения.

- Что, я? Хочешь сказать, что это я усадил его за тот столик и заставил сладко тереться членом о чужую ладонь? Опомнись, мальчик! Ему это нравится. Он сам так решил. Воспользовался моим отсутствием и нарушил все мои запреты. Наплевал на тебя, на меня, на свою жизнь... ну что же, это его выбор! Я больше не хочу иметь с ним ничего общего, и советую тебе поступить так же. Он не заслуживает твоей любви. Уходи и забудь о нем.

Миллес задыхался и дрожал. Объятый яростью и жгучей обидой, он смотрел на то, как Кайлер послушно подставляет шею под порывистые, нетерпеливые поцелуи клиента. Как позволяет широкой властной ладони мужчины хозяйничать у себя в штанах и похотливо облизывает губы, подаваясь навстречу резким, жадным движениям. Еще несколько мгновений, и парень уляжется прямо на стол, раздвинет ноги и...

- Остановите это! – завопил Миллес, и его горло свело чудовищным спазмом.

Ноги подкосились, и мир перед глазами начал стремительно меркнуть. Из груди вырвались глухие рыдания, и мальчишка начал оседать, теряя силы и желание бороться за свое счастье.

- Я люблю его... я люблю... его... как вы не понимаете?

- Я как раз понимаю, - резко сказал Видегрель и со злостью стиснул зубы.

Миллес не заслужил к себе подобного отношения. Хороший, искренний мальчик. Чистый в своей невинности, искренний в своих ярких, бесхитростных чувствах. Жаль, что именно такие люди первыми попадают под беспощадные удары судьбы. В этом жестоком мире лучше быть лживой хитрой мразью, чем нежным ангелом с благородным и чистым сердцем. Эту истину Видегрель усвоил слишком хорошо.

- Ему плевать на твою любовь, – жестоко проговорил мужчина, пытаясь открыть парню глаза на правду. - Иначе он никогда не предал бы тебя. Уходи, Миллес. Уходи. Не пачкай себя в этом дерьме.

Мальчишка покачал головой, как будто отрицал все сказанное владельцем «Алого Куба».

Ну и как ему теперь жить, зная, что его променяли на старика с толстым кошельком? Как снова подняться на ноги и обрести веру в себя, после всего, что он здесь увидел?

Мужчина сочувственно сжал плечо Миллеса и выпрямился, ослабляя хватку. А тот, воспользовавшись моментом, бросился вниз по лестнице, крепко держась за перила, чтобы не упасть и не расшибиться.

Пусть Кайлер посмотрит ему в глаза прямо сейчас. Пусть найдет достойное оправдание своему поведению и утопит во лжи доверчивую душу. Пусть скажет хоть что-то, что сможет унять эту боль. А если не сможет, пусть убьет своими руками, потому что жизнь без него, не жизнь, а глубокая бездна тьмы, наполненная самыми страшными кошмарами.

Внезапно грубый приторный голос заставил Миллеса замереть от страха.

- Попался! Какой хорошенький!

Грубые руки сжали бока мальчишки, едва он соскочил с последней ступеньки, и тут же оторвали от пола, приподнимая вверх.

Полный мужчина с одутловатым лицом, наполовину скрытым маской, сально ухмылялся и скользил по хрупкой фигурке Миллеса голодным жадным взглядом.

- Ты-то и будешь моим десертом сегодня. Вкусный, сладенький... сейчас я придумаю, куда мы с тобой пойдем. В этом клубе стало смертельно скучно. Так что предлагаю тебе поехать со мной. У меня большой дом. Там много места... много места, где можно устроить самый настоящий секс-марафон.

Слушая эту ахинею, Миллес беспомощно перебирал ногами в воздухе и испуганно хлопал губами, словно ему не хватало воздуха. Но вырваться, почему-то, не пытался. Его словно парализовало. Руки и ноги повисли как плети, а голосовые связки, кажется, и вовсе отказали.

Куда же он попал? Что это за место такое? И что с ним сделает этот человек там, за пределами клуба? Наверное, изнасилует и изобьет, а потом снова изнасилует... Кайлер же в это время будет наслаждаться любимым делом, и даже не вспомнит о нем. Вообще никогда не вспомнит. Ведь в этом клубе есть все, о чем он мечтает. Зачем ему какой-то обычный мальчишка, хоть и влюбленный в него без памяти? Верно... незачем. Тогда к чему все эти бессмысленные потуги что-либо изменить и исправить?

- Оставьте мальчика в покое. – Спустившийся следом за Миллесом Видегрель отобрал его у клиента и заставил отступить себе за спину. - Вы забываетесь. А мое гостеприимство не такое уж и безграничное.

- Господин Родже! Не ожидал увидеть вас так скоро. Ваш помощник сказал, что вы задерживаетесь.

Насмешливый взгляд наглого клиента устремился на Мишеля, и снова вернулся к владельцу «Алого Куба».

- У вас не хватает людей и такта, - продолжил вещать посетитель, переводя взгляд на Миллеса, который мертвой хваткой вцепился в пиджак Видегреля и едва стоял на ногах, чуть живой от страха. - И ваше заведение больше не может удовлетворить все мои потребности. Я забираю мальчишку.

- Нет, не надо!

Миллес увернулся от мясистой руки, воспользовавшись Видегрелем как щитом.

Видегрель раздраженно поджал губы.

Миллес за его спиной дрожал так сильно, что, казалось, эта дрожь передалась и ему. Вот только мужчину, в отличие от напуганного юноши, трясло далеко не от страха.

- Не вам говорить мне о такте, - Видегрель с силой отбил загребущую лапу клиента и успокаивающе провел ладонью по руке Миллеса. - И если вам стало скучно в моем заведении, ищите другое. Тут, господин Мэлоун, действуют определенные правила, о которых вы, кажется, совсем позабыли.

- Ваше, с позволения сказать, заведение, доживает свои последние дни! - угрожающе бросил клиент, гневно раздувая ноздри и наступая на Видегреля. - Отдайте мне мальчика по-хорошему, и обещаю, что он не пострадает. В противном случае, когда вы опуститесь на самое дно, я приду и заберу всех мальчиков. Я заберу даже вас. Заберу все, что пожелаю!

- Мальчик не пострадает, каким бы ни был исход этого разговора, - холодно бросил Видегрель, чувствуя, как злость осколками льда царапает его жилы. – И ни вы, ни кто-либо другой, ничего у меня забрать не сможете. Так что покиньте клуб, господин Мэлоун. И лучше сделайте это по доброй воле, а не под позорным конвоем охраны.

- Я не уйду без мальчишки, - настаивал клиент, совершенно не опасаясь угрозы.

Миллес, которого Видегрель медленно оттеснял куда-то назад, вжался спиной в стену и застыл, в ужасе глядя на вспотевшего мужчину, не оставляющего попыток отобрать его у господина Родже.

Кайлера мальчишка больше не видел. Стеклянная громада куба закрывала эту похотливую сволочь, не позволяя Миллесу напоследок «насладиться» крахом собственных надежд.

- Иди сюда, мальчик, или хуже будет!

- Отстаньте от меня! - пискнул Миллес и, чтобы избежать контакта с клиентом, пригнулся и юркнул в сторону выхода, надеясь исправить собственную оплошность и избавить господина Родже от еще больших неприятностей.

- Простите меня... - проговорил он одними губами, и тут же врезался в какого-то парня, который только что спустился с лестницы.

«Да что же это?» - подумал Миллес в отчаянии. – «Почему я не могу просто уйти? Почему бы всем этим людям не оставить меня в покое?»

- Эй, ты в порядке? - послышался приятный голос, и Миллес вскинул испуганный взгляд на того, кто встал у него на пути. - Я напугал тебя? Прости.

- Я хочу уйти отсюда. – Миллес едва дышал от страха, но все еще пытался сохранять самообладание. - Пожалуйста.

- Никуда ты пойдешь, маленькая шлюха! - рявкнул клиент и, схватив мальчишку за пояс, потянул к себе.

За что тут же получил по рукам от Видегреля.

- Господин Мэллоун, если вы сейчас же...

Договорить Видегрель не успел. Толстые пальцы клиента сжались на его горле с такой силой, что он не мог сделать и вдоха. Перед глазами у него поплыло. Потемнело. Кровь зашумела в ушах, но это еще больше подогревало пульсирующую по венам злость.

- Остановитесь! – выкрикнул Миллес, в ужасе от происходящего. – Отпустите его!

- Не вмешивайся. - Молодой парень перехватил мальчишку за талию и привлек к себе, отводя в сторону, чтобы он не пострадал в драке. – Господину Родже помогут, успокойся.

Короткий взмах руки, едва уловимая комбинация на пальцах, и две громадные фигуры выступают из тени. Смотрят на своего молодого господина, ждут приказа, который незамедлительно следует за многозначительным взглядом. Огромная ручища тянется к разбушевавшемуся клиенту, сжимается на плече, сдавливая кость.

- Проклятье! Ах ты мразь! – завопил господин Мэллоун и разжал ладонь, отпуская Видегреля. - Вы мне заплатите. Вы мне все заплатите! - вопил он, привлекая внимание других клиентов.

Его дикий взгляд блуждал с телохранителей молодого человека на Видегреля, а потом на Миллеса, и на его нового защитника. Казалось, мужчина никак не может решить, на кого обратить свой гнев, но в итоге остановился на парнях и бросился к ним.

- Господин Вальдрэ, может мне его пристрелить? - спросил телохранитель, отрезая взбесившегося клиента от своего подопечного.

- Господин Вальдрэ?.. – буйный клиент, вдруг, резко остановился, словно налетел на невидимую стену, а потом сошел с лица и залебезил противно: - Простите... простите, ради Бога, не признал... Это ваш мальчик? Я не знал! Этот человек мне не сказал!

Он направил на Видегреля указательный палец, и тут же завопил, падая на колени, когда владелец «Алого Куба» резко сломал порицающий его перст.

- Ноэль, забери мальчишку отсюда! - сипло произнес Видегрель, буквально излучая ярость. - Присмотри за ним, пока все не утрясется. Не отпускай его ни при каких обстоятельствах, пока я не разрешу.

Младший Вальдрэ кивнул в знак того, что все понял, и, отдав распоряжение охранникам, передал Миллеса одному из них.

- Ведите в машину. Если сбежит, будете отвечать перед братом. И руки не распускать. Я могу еще чем-то помочь?

Ноэль повернулся к Видегрелю, который продолжал с бешенством выкручивать сломанный палец клиента.

Тот покачал головой и жестом приказал парню уходить, после чего громко сказал:

- Клуб закрыт!

Помещение Алого Куба на мгновение озарилось ослепительной вспышкой яркого белого света, что позволило Ноэлю ускользнуть, не привлекая к себе лишнего внимания.

Музыка мгновенно стихла. Клиенты застыли, словно их уличили в чем-то гадком и непотребном. Мальчики один за другим уходили из зала, следуя негласному правилу, установленному с самого открытия клуба.

Во всей этой гнетущей тишине послышался истошный крик Миллеса, которого выносили из зала, и не менее испуганный голос Кайлера, который бежал к выходу, во все глаза глядя наверх и явно не понимая, что происходит.