***

Настойчивая трель телефонного звонка острыми когтями разорвала укутавший Видегреля плотный кокон сна, заставляя мужчину поднять тяжелые веки и посмотреть на часы, стрелки которых показывали половину шестого утра.

- Боги! Ну кому там не спится? - удрученно вздохнув, пробормотал мужчина и протянул руку, чтобы взять трезвонящий гаджет. - Слушаю, - стараясь подавить зевок, проговорил он, прижимая телефон к уху.

- Ты чертов ублюдок! - голос Миранды взорвал тишину и осколками битого стекла врезался в раскалывающуюся от боли голову мужчины. - Извращенец проклятый! Вот, значит, для чего тебе все это было нужно! Прикрывался мной, чтобы подобраться к невинному ребенку?! Клялся в любви, обещал золотые горы, и все для того, чтобы залезть к моему сыну в штаны?! Мерзавец! Я засужу тебя! Я тебя в порошок сотру! Никакого тебе мирного развода, выродок! Так и знай.

- Боги, Миранда, ну что снова случилось? - уже не обращая никакого внимания на злословные выпады в свой адрес, спросил Видегрель, совершенно не понимая, отчего женщина так разошлась.

- И ты еще спрашиваешь?! - возмутилась Миранда. - Ты спрашиваешь меня, что случилось?! Какой же ты лицемер! Ты соблазнил его! Ты соблазнил моего мальчика! Зачем? Чтобы отомстить мне? Или... - женщина на миг замолчала, словно вдруг потеряла дар речи, но не прошло и нескольких секунд, как в динамике вновь раздался ее разъяренный голос. - Ублюдок! Какой же ты ублюдок! Все это время... все эти годы... ты только и ждал момента, когда Этель будет беззащитен.

- Да о чем ты говоришь?! - разозлился Видегрель, совершенно сбитый с толку словами женщины.

- О чем говорю?! О том, что ты провел с ним ночь в своем вшивом клубе! У меня есть доказательства, лживая ты мразь! И я этого так не оставлю! Ты!.. Ты мне за всё заплатишь! Я отменяю твоё опекунство! Суд будет на моей стороне. Тебе запретят приближаться к нему даже на милю. И если ты еще хоть раз посмотришь в его сторону!..

- То что? - разозлился Видегрель и рывком сел на кровати. Сон как рукой сняло. И пусть он не понимал, о чем толкует Миранда, ее тон и угрозы вывели его из себя. - Выколешь мне глаза? Да когда ты поймешь, наконец, что я ему не враг? И тебе не враг! Успокой свое воображение, Миранда!

- Я все сказала! - рявкнула в трубку женщина. - Не смей к нему приближаться. Или я затаскаю тебя по судам, а там уже общественность поставит на тебе клеймо педофила.

- Что?! - опешил Видегрель, но в динамике уже пищали противные короткие гудки. - Да какая муха тебя укусила? - с недоумением спросил он у дисплея своего телефона и гневно сжал руку в кулак.

Впервые задумавшись о разводе, он прекрасно осознавал, что процесс этот будет тяжелым и выматывающим, но жить в постоянном напряжении и в атмосфере абсолютного непонимания Видегрель больше не мог.

Делая Миранде предложение, он рисовал себе утопичную и даже в некотором роде сказочную картину их семейной жизни, в которой он был заботливым и любящим отцом семейства, Миранда – очаровательной и понимающей супругой, а Этельстен – отзывчивым и добрым ребенком. Но на деле получилось совсем не то, чего он ожидал. И сколько бы Видегрель ни старался придерживаться отведенной самому себе роли, остальные участники этой пьесы никак не хотели брать во внимание придуманный им сценарий.

Впрочем, к разводу его подтолкнуло отнюдь не разочарование в собственных мечтах и представлениях. Они с Мирандой просто не подходили друг другу.

Понимание этой простой истины не было внезапным и совсем не походило на озарение. Видегрель пришел к нему не так уж и быстро. Поначалу он прилагал все свои усилия, чтобы найти приемлемый для обоих компромисс, а потом понял, что старается зря, ведь их с Мирандой представления о семье были совершенно разными.

Для него быть мужем означало взять на себя всю ответственность и заботу о семье. Миранде же нужен был подкаблучник. И Видегрель не винил ее за это. В конце концов, она рано овдовела, и ей пришлось стать и отцом, и матерью в одном лице. Миранда слишком долго исполняла роль главы семейства, и когда появился он, просто не смогла уступить это место, полагая, что лучше неё с этой непростой задачей никто не справится.

Отчасти она оказалась права. Для Видегреля эти отношения во многом были первыми, и опыта в совместной жизни с женщиной у него как такового не было. Он никогда и ни с кем не встречался дольше нескольких месяцев, а все его любовные приключения сводились к кратким и стремительным романам, не оставляющим никакого следа в сердце. Но он старался. Он действительно старался, даже когда был готов сдаться. Именно поэтому и согласился на визит к семейному психологу, когда Миранда, услышав его предложение развестись, попросила дать их отношениям еще один шанс.

Однако и эта попытка не увенчалась успехом. Миранда просто не пришла на встречу с психологом. Чувствуя себя полным идиотом, Видегрель прождал под офисом семейного консультанта почти полтора часа. На его звонки супруга долго не отвечала, а когда все же соизволила поднять трубку, отчитала его за то, что он мешает её встрече с продюсером.

Именно это и стало последней каплей в чаше терпения Видегреля. Он спокойно извинился перед Мирандой, зашел к психологу, чтобы заплатить за несостоявшийся прием, и направился в суд, где и оставил свое заявление на развод. После он вернулся в дом Миранды и, собрав свои немногочисленные вещи, уехал в клуб.

После этого они с Мирандой еще пару раз встречались. Первые две встречи закончились скандалами, а на третий раз им все же удалось мирно поговорить и обсудить детали бракоразводного процесса. Этельстену они решили пока ничего не говорить, и парень пребывал в неведении относительно того, что в скором времени привычной для него семьи больше не будет.

Конечно же, Видегрель не собирался обрывать свои отношения с парнем и даже после развода намеревался быть его опекуном, но звонок Миранды и ее угрозы спутали ему все карты.

Что произошло и почему на него вылили ведро помоев с самого утра, Видегрель не представлял. Однако совсем скоро присланное Мирандой видео расставило всё по своим местам.

- Твою же мать! - выругался Видегрель, вскакивая с кровати и набирая номер начальника охраны.

Видео было коротким, но довольно содержательным, и что-то подсказывало Видегрелю, что Миранда прислала ему отнюдь не полный вариант съемки.

На записи было отчетливо видно, как он тянет Этельстена за собой в сторону подсобных помещений. Как парень упирается, отказываясь идти, и как Видегрель кричит на него. И пусть на самом деле в его действиях не было ничего дурного, на видео всё казалось совсем иначе.

Объяснять Миранде, что он всего лишь пытался заставить Этельстена поспать, потому что парень уже больше суток изводил себя переживаниями из-за ссоры с Ленардом, было бесполезно. Ведь после того, как он в пятницу забрал Этельстена из колледжа, домой они не заезжали, а значит, Миранде никто не сообщил о том, что её сын провел выходные за пределами учебного заведения. И тут какой-то доброжелатель прислал ей это чертово видео! Да тут любой родитель взбесился бы.

Хотя...

Мысль так и не успела полностью оформиться в сознании, когда на его звонок ответили.

- Немедленно найди мне того ублюдка, который сделал запись в субботу после семи вечера из сектора три, - доставая из комода полотенце, раздраженно прорычал Видегрель.

- У нас проблемы, босс? - растерянно спросил мужчина.

- О! Еще какие! - без тени преувеличения ответил Видегрель и вошел в ванную комнату. - Проверь все записи. И чтобы к вечеру я знал, кто заказал видео.

- Вас понял, - кратко ответил начальник охраны, и Видегрель отключил связь.

«Миранда, только не делай глупостей,» - мысленно взмолился он и, отправив Мишелю сообщение с просьбой заказать букет лилий и приготовить машину, оставил телефон на умывальнике и вошел в душевую кабинку.

***

Когда Садис впервые увидел Рикальда Умино на проходной, он сразу понял, что в будущем с этим пацаном совершенно точно возникнут нешуточные проблемы.

Во-первых, мальчишку несколько раз исключали из школ за хулиганство и драки. Во-вторых, с его внешностью он был идеальной приманкой для учащихся в колледже св. Исаака отморозков. А в-третьих, Садис увидел в его взгляде нечто такое, что невольно пробудило в сердце мужчины нешуточную тревогу.

Впрочем, он никогда не страдал приступами паранойи и давал своим студентам возможность самостоятельно дрессировать тараканов, живущих в их головах. И, как правило, большинство парней отлично справлялось с этой задачей.

Однако Умино явно был не из их числа. И проблемы не заставили себя ждать уже в первую неделю его пребывания в колледже закрытого типа.

Но даже тогда Садис не стал вмешиваться, позволяя парню влиться в коллектив пусть тернистым, но все же естественным путем. И, хоть «притирка» сопровождалась сильным стрессом, Умино удавалось справляться с трудностями без направляющей руки воспитателя.

Удавалось до тех пор, пока родители не забрали его домой на выходные.

О том, что студент не явился в колледж к назначенному времени, Садис узнал от охранника, который позвонил ему с проходной и доложил, что у пропуска Умино закончился срок действия.

- Дадим ему еще полчаса, возможно, он застрял в пробке. Если не появится, будем звонить родителям, - сказал Садис и, сбросив звонок, вернулся к проверке тестовых заданий третьекурсников.

Однако мысли его не хотели концентрироваться на работе, а плохое предчувствие било тревогу, заставляя нервы звенеть от напряжения.

В половину седьмого он позвонил на проходную, чтобы узнать, не приехал ли студент. И, услышав отрицательный ответ, тихо выругался.

Дольше ждать не было никакого смысла.

Садис встал из-за стола и порылся в картотеке, выискивая досье Умино. После чего вернулся на свое рабочее место и, отыскав номер телефона матери студента, тут же позвонил ей.

Женщина долго не брала трубку, а когда все-таки ответила, голос ее сочился недовольством:

- Слушаю!

- Дженнифер Умино? - уточнил мужчина. - Здравствуйте, меня зовут Садис Эйгерт. Я куратор вашего сына.

- О, Боже! Что уже натворил этот паршивец? - спросила женщина с нотками злости. - Только не говорите мне, что не можете найти на него управу и хотите его исключить. Я заплатила за все три года его обучения, и, если вы не выполните свои обязательства, я затаскаю вас по судам.

- Никто не собирается его исключать, - поспешил успокоить женщину Садис. - Я звоню вам потому, что Рикальд не вернулся в колледж к назначенному сроку. Вы знаете, где он?

- Где он сейчас? - уточнила Дженни.

- Да.

- Сейчас он должен быть в колледже. Как вчера и позавчера. Я не разрешала отпускать его. И не понимаю, как могло случиться, что он оказался за пределами вашего учебного учреждения. Вы разве не читали мои примечания в заявлении на поступление? Он не должен был покидать колледж ни при каких обстоятельствах без моего личного согласия!

- Без вашего согласия и согласия его опекуна, Саймона Гросса. Вам знаком этот человек?

- Конечно, знаком! Вы что, издеваетесь надо мной? Он оплатил учебу моего сына. Но это не значит, что он его опекун.

- Госпожа Умино, - теряя терпение, выдохнул Садис, - тот, кто забрал вашего сына из колледжа на выходные, предъявил все необходимые документы. Его данные указаны в личном деле Рикальда, под которым, между прочим, стоит ваша подпись. Вы хоть читали эти бумаги прежде, чем подписать их?

- Конечно, читала! - возмущенно воскликнула Дженни. - Что за глупые вопросы? Ничего подобного в тех документах не было.

- Госпожа Умино, ваш сын сейчас неизвестно где... и неизвестно с кем, а вы, вместо того, чтобы посодействовать в его поисках, кидаетесь на меня с обвинениями. Где я могу найти этого Саймона Гросса? У вас есть его контакты?

- Нет. Я удалила его телефон после того, как мы расстались. А где он живет, я понятия не имею.

- Возможно, вам стоит прямо сейчас обратиться в полицию, а мы со своей стороны...

- Послушайте меня внимательно, господин Эйгерт! - перебила учителя женщина. - Рикальд сейчас не у Саймона. Он звонил мне в субботу вечером от какого-то своего друга и нес какую-то чушь о том, что мой бывший сожитель пытался его похитить. Я приказала ему немедленно возвращаться в колледж. Но он, видимо, проигнорировал мое требование, и сбежал. И я хочу спросить у вас, как такое могло произойти? Ваш колледж занимается перевоспитанием проблемных парней и считается самой безопасной в городе. Так почему же один из ваших студентов беспрепятственно покинул учреждение и скрылся в неизвестном направлении? Куда смотрела ваша служба охраны? Если предположить, что Рикальда, и правда, пытались похитить, неужели камеры слежения ничего не заметили? Неужели ваши охранники проспали такое происшествие?

- Вы знаете имя его друга, от которого он звонил? - игнорируя нападки женщины, спросил Садис, лишь чудом сохраняя самообладание.

- Нет. В субботу я вернулась домой с работы и нашла в почтовом ящике чей-то номер. Я позвонила по нему и поговорила с сыном. Он не сказал, где находится. Но он не у Саймона. Говорю вам, этот мелкий засранец сбежал, обкрутив вас вокруг пальца. А сейчас простите, мне нужно собираться на работу. Когда он объявится, позвоните мне.

С этими словами женщина положила трубку, а Садис еще с минуту сидел, недоуменно глядя в потухший экран телефона. После чего резко поднялся и направился на проходную, сквозь зубы матеря госпожу Умино и её непроходимую глупость в отношении собственного ребенка.

- Мне нужны записи с камер слежения за субботу. Время с четырнадцати тридцати до пятнадцати, - обратился он к охраннику.

Тот, не мешкая, нашел в ноутбуке нужный файл и развернул монитор к куратору первого курса. Садис промотал запись, на которой было видно, как к Умино подошел какой-то человек, который старательно отворачивал от камеры свое лицо. И, схватив мальчишку за локоть, потащил его в слепую зону.

- Что это за хрень? - спросил учитель, со злостью глядя на охранника. - Где были ваши глаза? Студента силой увели куда-то, а вы об этом не доложили!

- Но вы же сами выписали ему пропуск, - начал оправдываться охранник. - Откуда мне знать, какие у студента отношения с его отцом? А вмешиваться в семейные дела не в моей компетенции.

Садис на это только скрипнул зубами, но ничего не ответил, и продолжил всматриваться в видеозапись, в надежде увидеть машину, на которой увезли Умино. Однако вместо этого увидел, как на улицу вышел Легрим и стремительным шагом направился в ту сторону, куда увели первокурсника. После этого несколько минут ничего не происходило. А потом камера снова показала Умино, который стремительным шагом направлялся в сторону дороги, и Легрима, который, догнав его, потащил первокурсника обратно в слепую зону. А спустя пять минут на мониторе ноутбука мелькнул черный автомобиль, понесшийся к дороге на огромной скорости.

Дальше Садис смотреть не стал. Толку от этой видеозаписи не было никакого. Ему нужно было знать, что творилось в слепой зоне. И получить эту информацию он мог только у одного единственного человека.

Покинув проходную, Садис нашел в телефоне номер, по которому разрешалось звонить только в самых экстренных ситуациях, и нажал на кнопку вызова.

Ему ответили незамедлительно. Скрипучий, искаженный компьютерной программой голос поинтересовался, чем может помочь, и Садис кратко изложил суть проблемы.

- Записи будут у вас на рабочем компьютере через пять минут, - ответил ему голос. - Пожалуйста, поспешите в свой кабинет. И после просмотра тут же удалите все данные.

- Спасибо, - поблагодарил мужчина и направился в колледж.

Номер этого телефона ему доверил господин Айзен. Тогда же директор поделился с Садисом секретной информацией о том, что в колледже, помимо обычных камер, есть множество скрытых, которые просматривают буквально каждый уголок здания и прилегающей к нему территории.

Данные с этих камер хранились в засекреченном месте несколько недель, а потом удалялись и никогда не использовались в качестве компромата на студентов или учителей. Само наличие таких камер являлось противозаконным, но Садис закрывал глаза на это правонарушение, потому что очень часто именно они помогали ему появляться в нужном месте в нужное время и останавливать кровопролитие.

Вернувшись в свой кабинет, мужчина закрыл дверь на ключ и сел за компьютер, а буквально через несколько секунд на мониторе высветилась папка с нужными ему видеозаписями.

Садис внимательно просмотрел каждую из них и, ужаснувшись тому, что произошло у ворот колледжа прямо под носом у охраны, удалил файлы и поспешил к Легриму.

Парень был последним, кто видел Умино в тот день, и только он мог пролить немного света на эту запутанную ситуацию.

***

Этельстен проснулся, когда небо на востоке только-только начало светлеть. До звонка будильника оставалось еще полчаса, но сон уже покинул его, ускользнув в окно навстречу пробуждающемуся солнцу. И голову парня снова заполнили мрачные и тревожные мысли.

Эти выходные стали для Этельстена самым настоящим испытанием. Еще никогда он не чувствовал себя настолько слабым и беспомощным. Еще никогда не терзался такими мучительными сомнениями. Еще никогда не стоял перед выбором, сделать который ему просто не хватало сил. И, скорее всего, он натворил бы невероятных безумств, если бы не Видегрель, который в сотый, наверное, раз пришел ему на выручку, поддержав в трудную минуту.

Отчим не только забрал его по первому звонку, но еще и нянчился с ним всё это время. Успокаивал, слушал, разговаривал с ним, невзирая на то, что сам был чертовски уставшим.

Всю ночь они колесили по спящему Нью-Йорку, потому что Этель наотрез отказался ехать домой. А когда Видегрелю пришло время возвращаться на работу, он, скрепя сердце, взял парня с собой.

Оставив его у себя в кабинете и попросив немного отдохнуть, мужчина занялся своими делами. Но сколько Этель ни старался уснуть, сон совершенно не шел к нему. В конце концов, к вечеру Видегрель рассердился и почти силой увел его из зала клуба, где парень сидел, бездумно пялясь в одну точку и пытаясь найти решение своей проблемы.

Приготовив ромашковый чай, мужчина пригрозил Этельстену, что отправит его домой, если парень не поспит хотя бы пару часов. И дождавшись, когда пасынок выпьет напиток, пожелал ему спокойных снов и запер в прилегающей к кабинету спальне.

К удивлению Этеля в этот раз сон не обошел его стороной, хотя он искренне считал, что отныне бессонница станет его вечной спутницей. Волшебный травяной напиток успокоил бунтующие чувства, и парень не только очень быстро уснул, но и проспал почти до самого утра. А когда проснулся, осознал, наконец, чего хочет на самом деле. И, чтобы воплотить свои желания в жизнь, принялся звонить Ленарду.

Как безумный Этельстен снова и снова набирал номер парня, но Ленард, по всей видимости, решил устроить ему самый настоящий бойкот, отчего настроение Этеля катилось в пропасть с ужасающей скоростью. Однако сдаваться он и не думал.

Предположив, что Ленард всего-навсего платит ему той же монетой и попросту игнорирует, Этельстен попросил Видегреля отвезти его обратно в колледж, чтобы лично поговорить с парнем. Но к огромному удивлению парня любовника в общежитии не было, и это вызвало в душе Этельстена нешуточное беспокойство.

И вновь он обрывал телефон любовника. Отправлял ему текстовые сообщения, оставлял голосовые, в которых извинялся и рассказывал о своих чувствах, но результат был один и тот же – абсолютное молчание.

В какой-то момент Этельстен готов был сдаться и терпеливо ждать понедельника, чтобы лично поговорить с парнем, но Ленард все-таки ответил. Да только ни радости, ни успокоения этот разговор Этелю не принес. От резкой отповеди любовника в его душе поднялась невообразимая буря обиды и негодования, и справиться с этими чувствами ему было не так-то и просто.

Но Этельстен был не из тех, кто опускает руки при первой же неудаче. Его настырности и упрямству мог позавидовать даже самый упертый осел, и парень был решительно настроен, во что бы то ни стало, вернуть к себе расположение любовника и наладить их с Ленардом отношения.

Глядя в потолок и мысленно прокручивая все возможные сценарии их с Ленардом беседы, Этель то и дело поглядывал на часы. Но время словно бы остановилось, не желая двигаться с места и растягиваясь на целые тысячелетия. И чтобы не сойти с ума от волнения и ожидания, Этельстен решил заняться привычными делами. Собрал сумку с тетрадями, подготовил форму, принял душ, а потом долго мерил шагами маленькую комнатушку, только невероятным усилием воли удерживая себя от желания спуститься вниз, чтобы встретить Ленарда на проходной.

И когда терпение парня почти лопнуло, и он решительно направился к выходу, дверь в комнату приоткрылась, и Этель замер, глядя в хмурое и безумно любимое им лицо Ленарда.

- Ну, наконец-то! - выдохнул Этельстен, бросаясь к парню на шею и крепко его обнимая. - Я уже думал, что ты не вернешься. Прости меня! Прости...

- Этель... - сглатывая колючий комок вины, прошептал Ленард и прикрыл глаза.

Направляясь в колледж, он был полон решимости рассказать любовнику о своей измене. Не для того, чтобы ужалить его или заставить ревновать, а потому что в их отношениях не было места для лжи. С самого начала они строились на доверии и откровенности. Конечно, оба порой что-то не договаривали, но никогда и ничего не таили друг от друга. А теперь... Ленард впервые задумался о том, чтобы сохранить от Этельстена в тайне события прошедших дней. И это осознание резало его душу зазубренным осколком битого стекла.

- Этель, я...

- Молчи. Ничего не говори, я знаю. - Парень вжался в Ленарда еще сильнее и, запустив пальцы в его волосы, коснулся его шеи поцелуем.

- Знаешь? - тяжело сглотнув, переспросил Ленард и голос его дрогнул.

- Конечно, знаю, - вздохнул Этель. - Вернее, понимаю, что тебе пришлось испытать. Прости меня. Прости, прости, прости. Я не хочу тебя терять. Ты для меня самый важный человек. Самый любимый. Я... справлюсь с этими чувствами... обещаю тебе, я разлюблю его. Я больше... больше...

Слова застряли в горле, не желая срываться с языка. Этель хотел пообещать, что больше никогда даже не посмотрит в сторону Рики, но не смог этого сделать. Потому что это обещание было не только неисполнимо, но и в каждом звуке пропитано ложью.

- Ты больше, что? - уголок губ Ленарда дернулся в злой усмешке. - Ну же, договаривай. Чего замолчал?

Этель тяжело вздохнул и вцепился в парня сильнее, болезненно сминая в пальцах его волосы и делая глубокие быстрые вдохи.

Он пытался подобрать слова. Пытался найти компромисс. Но громкий стук в дверь прервал его лихорадочные мысли.

- Легрим, вы в комнате? У меня есть к вам пара вопросов? - послышался из коридора голос Садиса Эйгерта.

Парни тут же, как по команде, отстранились друг от друга, а Этель даже одернул на себе пиджак, стараясь выглядеть пристойно и не вызвать у учителя никаких подозрений. Хотя в этом колледже не нашлось бы даже таракана, которому не было бы известно о природе отношений между ним и Ленардом. Что уже говорить об учителях и прочих обитателях колледжа.

- Входите! - отозвался Ленард, удивляясь раннему визиту дисциплинарного воспитателя.

Ручка двери тут же провернулась, и учитель географии переступил порог, внимательно оглядывая помещение и студентов, которые застыли посреди комнаты и с недоумением смотрели на него.

- Что-то случилось? - спросил Этельстен, неосознанно делая шаг вперед.

- Случилось, - подтвердил мужчина, внимательно глядя на Ленарда. - Пропал студент первого курса. В субботу он уехал вместе с Легримом, и до сих пор не вернулся. Вы не хотите пролить свет на эту странную ситуацию?

- Студент первого?.. - Этельстен запнулся и с недоумением оглянулся на Ленарда, лицо которого тут же сильно помрачнело. - Какой студент? Кого ты увез с собой?

- Не вернулся? - игнорируя вопросы Этеля, удивился Ленард, глядя на учителя.

«Почему не вернулся? Неужели отец?.. или тот хер из подворотни? или... Твою же мать! Ну какого хера он такой проблемный?!» - тут же взвился в голове рой не самых светлых мыслей.

- Да, не вернулся! Не прикидывайтесь попугаем, Легрим. Вам это не идет, - с раздражением передернул плечами Садис. - Что вы знаете о его нынешнем местоположении?

- Ничего, - покачал головой Ленард. - Я помог ему справиться с возникшей на проходной проблемой и любезно отвез домой. Вот и всё.

- Его мать утверждает обратное, - сказал учитель. - Легрим, вы хоть понимаете, что своими увертками, возможно, приближаете трагедию? А что, если его все-таки похитили? Может быть, его уже даже нет в живых! Говорите, что знаете!

- Кого нет в живых? - Этельстен растерянно переводил взгляд с учителя на Ленарда и обратно, и пытался бороться с подступающей паникой. - Ленард, во что ты ввязался?

- Ни во что я не ввязывался, - отмахнулся Ленард, понимая, что учитель может быть прав. И это понимание вселяло в его душу нешуточный страх. - Я действительно отвез его домой, но там никого не было. Поэтому, оставив записку, забрал его к себе. На камерах слежения в моем доме это прекрасно видно. Его мать позвонила мне вечером и... в общем, судя по всему, они поругались. Он порывался уйти, но я его не отпустил и оставил у себя. А вчера днем он позвонил какому-то знакомому таксисту и уехал. И это тоже есть на камерах. Поэтому не стоит приплетать мне необоснованных обвинений.

- Не обоснованных? - Садис сузил глаза, отчего его лицо приобрело еще более хищные черты. - Вы должны были вернуть студента в колледж после того, как отобрали его у похитителя, а не везти его черт знает куда! Вы могли вызвать меня на проходную или позвонить в полицию, но вместо этого вы забрали студента и отпустили похитителя.

Мужчина перевел дыхание и, продолжая прожигать Легрима взглядом, спросил:

- У вас остался номер таксиста, которому он звонил?

- Остался, - хмуро отозвался Ленард и достал из кармана телефон. Просмотрел список исходящих и когда нашел неизвестный ему номер, передал телефон учителю. - И вместо того, чтобы обвинять меня, лучше бы спросили у охраны, отчего им так откровенно похер на то, что творится у них под носом.

- Лучше придержите язык, - посоветовал Садис, который и без язвительного тона студента был на взводе.

Он быстро внес номер таксиста в свой телефон и, больше не говоря ни слова, вышел из комнаты третьекурсников, одновременно нажимая на кнопку вызова и прикладывая телефон к уху.

Дверь за ним с грохотом захлопнулась. И в комнате повисла тревожная тишина.

- Ленард, - позвал Этель, чувствуя, как его сердце отбивает сумасшедшую дробь. - О ком он говорил? Ты можешь объяснить мне, что происходит?

- Нечего тут объяснять, - грубо отозвался Ленард, снимая пальто и бросая его на стул.

Долбаный мальчишка даже тут умудрился создать ему кучу проблем. Почему он не поехал в колледж? Куда он запропастился? Неужели тот чертов хмырь перехватил его? И если так, куда смотрел водитель такси?

Вопросов было слишком много, и ни на один у него не было ответов.

- Вот же, мать твою, подарочек! - выругался парень, с грохотом захлопывая дверцу шкафа, в который бездумно заглянул.

- Ленард! - Этельстен не понимал, что происходит, и это сильно беспокоило его. - О каком первокурснике говорил Садис? Что произошло?

- А то ты не догадался! - разозлился парень.

Вся эта ситуация ужасно бесила. Зачем он вообще связался с этим треклятым Умино?! Только проблем себе нажил.

- О чем я должен был догадаться?

Этель почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Предположение одно хуже другого вспыхивали в его мыслях, но он гнал от себя пугающие картины, чтобы сохранить самообладание.

- Ленард, хватит говорить загадками, - парень подошел к любовнику и, схватив его за плечи, заглянул в покрасневшие от злости глаза. - Признавайся, что ты натворил. Что ты сделал?

- Да то же, что и ты! - взорвался парень, не в силах больше терпеть весь этот дурдом. - Я спас несчастненького Умино от лап злодея, забрал его жалкую тушку к себе, обогрел, успокоил, приголубил. Трижды. Еще вопросы есть?

- Что?!

Этельстен почувствовал, как невидимая рука сжимает его сердце и впивается пальцами в трепыхающуюся плоть. Перед глазами на мгновение стало темно, а в ушах зазвенело от ударившей в голову крови. И парень, отпустив плечи Ленарда, отступил на шаг назад, пытаясь переварить услышанное.

- Почему? - спросил он севшим голосом, в котором явственно слышалась дрожь. - Зачем ты это сделал? Ты... ты любишь его?

- Конечно же, нет! Не мели ерунды. Просто стало ужасно интересно, как спасение его потрепанной тушки влияет на адекватное поведение, - язвительно ответил Ленард, но в душе у него творился настоящий хаос из эмоций и страхов. - Как выяснилось, хреново. Одни проблемы от него. Но ты не переживай, его я всего лишь трахнул пару раз, но люблю я тебя. Потерпи немного, через пару недель я образумлюсь. Ну, может быть, как вернется, еще разок-другой нагну его, но все мои мысли будут только о тебе, любимый.

- Ах ты, ублюдок! Да как ты мог?! - Ярость вспыхнула в душе Этеля, и он внезапно замахнулся, впечатывая свой кулак в скулу Ленарда и вкладывая в это действие весь свой гнев.

Парень чуть пошатнулся, но одного такого удара было недостаточно, чтобы сбить его с ног. Однако Этельстен больше не собирался бить его, потому что у него не осталось на это никаких сил.

Его душила обида. За себя, потому что он, в отличие от Ленарда, не опустился до измены. И за Рику, которым просто воспользовались ради низкой мести.

- Как ты мог поступить с ним так подло?! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Почему ты не позвонил мне? Почему не отвел его в колледж? Как ты мог быть настолько жестоким с ним?

- Это я был жестоким? - искренне возмутился парень. Скула болела от удара, но сердцу было больнее. - А ты у нас, я смотрю, сама доброта! Хотя, знаешь, что, ему плевать. Он подставит свою задницу под любой член. Я его не заставлял. И сейчас, он, скорее всего, ищет еще кого-то, с кем сможет вдоволь потрахаться. Быть может даже этого своего опекуна. У них были грандиозные планы по продвижению Умино на вершины порноиндустрии.

- Ты переспал с ним, а потом выставил за дверь, даже не потрудившись узнать, куда он собирается ехать! - пропустив все обвинения мимо ушей, сказал Этельстен. - Два года назад ты точно так же поступил со мной. Я простил тебя, решив, что ты действительно раскаялся в том, что натворил. Но теперь я вижу, что ты ничуть не изменился. Ты остался тем же черствым, импульсивным ублюдком, который плевать хотел на чувства других. И ты еще смеешь с издевкой говорить о неприятностях, которые с ним приключились? Ты провел с ним ночь, ну и черт с тобой! Я мог бы понять твои мотивы. Я мог бы простить тебе даже измену. Но только не бесчеловечность, Ленард! Только не эту твою отвратительную и высокомерную черту!

Выкрикнув последние слова со слезами на глазах, Этель выскочил из комнаты и, громко хлопнув дверью, побежал к лестнице, на ходу набирая номер Видегреля.

К удивлению парня, отчим ответил почти сразу же, хотя обычно в это время его с трудом можно было добудиться.

- Видегрель... - срывающимся голосом проговорил парень, с трудом удерживая телефон в трясущихся руках. - Пожалуйста, забери меня из колледжа прямо сейчас. Я больше не могу здесь находиться. Я больше не хочу сюда возвращаться.

***

- Ну и катись, чертов праведник! - с едкой злостью прорычал Ленард и, кинув подушкой в дверь, обессиленно рухнул на кровать.

Обвинения Этельстена больно укололи парня, хотя он действительно был виноват. И перед любовником, и перед куда-то запропастившимся мальчишкой, беспокойство о котором с каждым мигом сильнее разгоралось в груди.

Не надо было отпускать эту ходячую неприятность. Надо было привязать к себе, запереть в комнате или подвале. Да где угодно, лишь бы не потерялся.

- Проклятье! - выругался Ленард, потирая пальцами раскалывающиеся от боли виски. - Только вернись, говнюк мелкий, я тебя собственными руками закопаю!.. Пожалуйста, только вернись.

***

Садис дозвонился до таксиста далеко не с первого раза. Какое-то время никто не отвечал на его звонок, а потом в динамике раздался сонный мужской голос:

- Слушаю вас!

- Добрый день. Меня зовут Садис Эйгерт. Я куратор Рикальда Умино. Вам знакомо это имя?

В динамике на мгновение повисла тишина, после чего мужчина встревоженно ответил:

- Знакомо. Что-то случилось с Рикой?

- Кем вы ему приходитесь? – задал Садис очередной вопрос.

- Я друг семьи. Что с ним? У него неприятности?

- В воскресенье после обеда Рикальд Умино звонил по этому номеру, якобы вызывая такси...

- Не «якобы», я действительно таксист, - перебил учителя мужчина.

- Куда вы отвезли Рикальда после того, как забрали его из дома Легримов?

- В колледж. Вы скажете, наконец, что случилось или нет?

- Вы привезли его к воротам колледжа? - продолжал допытываться Садис. - Видели ли вы, как Рикальд вошел на проходную?

- Нет, он попросил остановиться за поворотом, потому что ему нужно было немного пройтись. Он был чем-то расстроен. Да скажите же, что случилось?! Рика не дошел до колледжа?

- Вы ведь не его родственник? – поинтересовался учитель, прежде чем ответить.

- Я некоторое время жил с его матерью. Рика мне почти как сын.

- Что вы можете сказать об отношении госпожи Умино к своему сыну? – Последовал новый наводящий вопрос.

- Дженни считает его трудным, неконтролируемым подростком, которого нужно держать в узде, не давая спуска. На деле же Рике просто не хватает внимания. Мать обделяла его любовью. Я бы даже сказал, она намеренно его угнетала, срывая злость за неудавшийся первый брак.

- Как ваше имя?

- Клайв Морган. Мне тридцать три года. По гороскопу рыбы. Разведен. Своих детей нет. Работаю таксистом. Живу в съемной квартире, так как мне пришлось оставить дом своей бывшей жене. Вам назвать мой адрес и номер социального страхования? Или вы уже ответите мне, наконец, что случилось с Рикой?!

Садис на мгновение задумался. А потом, отбросив сомнения, сказал:

- Рикальда Умино отпустили из колледжа на выходные под ответственность опекуна. Мужчина, который за ним приехал, пытался его похитить и даже успел закрыть его в багажнике. Один из наших студентов вмешался и помог ему, после чего отвез к себе домой. Я так понимаю, оттуда вы его и забирали.

- Господи... - выдохнул таксист. - Да, его провожала девушка, которая представилась Сандрой Легрим. Когда Рика сел в машину, то был чем-то сильно встревожен. Я спросил, что с ним, но он ответил мне, что ему тяжело дается учеба. Теперь-то я понимаю, что дело было не в учебе. И в колледже он так же не появился?

- Да.

- А Дженни? Вы звонили ей?

- Госпожа Умино настаивает, что ее сын просто сбежал.

- В этом вся она. Могу я быть чем-нибудь полезен? Может, поговорить с ней или с полицией. У меня есть связи.

- Думаю, ваша помощь пригодится, - согласился Садис. - Когда вы сможете приехать в колледж?

- Сейчас, только оденусь. Думаю, минут за двадцать-тридцать доберусь.

- Буду вам очень признателен.

- Парень, который помог Рике, сможет опознать того человека, который пытался его похитить?

- В этом пока нет нужды. Сам инцидент записан на камеру слежения, там отчетливо видны основные характеристики похитителя.

- Что ж, возьмите запись с собой. Думаю, это облегчит работу полиции.

Попрощавшись, Садис вновь отправился на проходную. Там он сел за компьютер и стал выискивать нужную запись, чтобы скопировать ее на флешку.

В какое-то мгновение его отвлек приятный мужской голос. Посетитель представился охраннику как Видегрель Родже и свободно прошел на территорию колледжа. Садис успел отметить его несколько необычную красоту, а также букет белых лилий, который мужчина держал в руке.

- Это к кому? – поинтересовался учитель у охранника.

- К Зитрису. Его опекун.

Садис насмешливо фыркнул.

- И кто из них кого опекает? – вскинул он бровь.

Охраннику нечего было на это ответить, но Садису это и не требовалось. У него была отличная память на имена и лица, и он почти сразу же вспомнил, где видел фамилию Родже.

Видегрель Родже был мужем Миранды Зитрис и был внесен в личное дело Этельстена Зитриса как его опекун. И в этом, по сути, не было ничего странного. Однако его появление в колледже в будний день перед началом занятий, да еще и с цветами, вызвало у Садиса нешуточное любопытство.

Впрочем, мужчина постарался отрешиться от мыслей о длинноволосом красавце и сосредоточиться на делах куда более насущных. Однако необычный образ посетителя словно впечатался в память учителя, заставляя снова и снова думать о нем.

- Занятно, - проговорил Садис негромко, извлекая флешку из системного блока. И, спрятав ее в карман, поднялся из-за стола.

Его снедало любопытство. И он с трудом мог противиться этому несвойственному ему чувству.

Оставив охраннику распоряжение насчет господина Моргана, учитель вышел с проходной и направился в сторону колледжа, чтобы лично узнать, что потребовалось господину Родже от пасынка в столь ранний час.

***

Этельстен позвонил, когда машина Видегреля уже свернула на проселочную дорогу, ведущую к колледжу. Конечно, мужчина подозревал, что Миранда непременно сообщит парню о своих намерениях, но и подумать не мог, что она сделает это почти незамедлительно. Он надеялся, что успеет подготовить Этеля к неприятным известиям, но судя по всему опоздал.

С трудом сдерживая раздражение, он поторопил водителя, и когда машина припарковалась у ворот колледжа, взял лежащие рядом с ним на сиденье цветы и стремительно направился к проходной.

Представившись охраннику и дождавшись, когда ему позволят пройти, Видегрель вошел на территорию колледжа, но не успел он сделать и нескольких шагов, как его телефон вновь разразился осточертевшей трелью.

- Господи, ну что еще?! - доставая гаджет из кармана, раздраженно вздохнул мужчина и ответил на звонок.

- Господин Родже, это Майлз, - послышался в динамике хорошо знакомый голос офицера полиции. - Тут это... заявление на вас поступило. Эм... от вашей супруги. И я, если честно, растерян. Думаю, это не совсем типичный случай, семейное дело все же, и...

- Да уж, не типичный, - вздохнул Видегрель, перебивая собеседника. - Придержите его пока. Ничего не предпринимайте. Я постараюсь сам решить этот вопрос.

- Я понимаю, господин Родже, но проблема в том, что оно не одно.

- Не одно?! - Видегрель даже замер. - Что значит, не одно?

- Три, - быстро пояснил Майлз. - И все по разным обвинениям.

- Проклятье! - чертыхнулся мужчина, яростно сжимая пальцы на корпусе телефона. - Ты сможешь задержать и другие, если последуют?

- Конечно, сделаю все, что в моих силах.

- Хорошо. Спасибо. Я свяжусь с тобой немного позже.

Отключив связь, Видегрель хотел набрать номер пасынка, но делать этого ему не пришлось. Этель показался на крыльце колледжа, и мужчина поспешил к нему, думая над тем, как объяснить парню сложившуюся ситуацию и убедить его не строить козни матери.

***

Поступок Ленарда стал для Этельстена не только ударом ниже пояса, но и звонкой унизительной пощечиной. И хоть парень понимал, что в какой-то степени заслужил к себе подобное отношение со стороны любовника, но подлости от Ленарда он совсем не ожидал. Наверное, именно поэтому ему было настолько больно. Не из-за измены, не из-за резких и обидных слов, а потому что в желании отомстить ему, Ленард ударил по Рике. По хрупкому, ни в чем не повинному человеку с горячим добрым сердцем и израненной душой.

Обида за мальчишку душила Этельстена. Словно огромная змея, она кольцами обвила его грудь и медленно безжалостно сдавливала, не давая сделать даже крошечного вдоха. В ушах стоял непрекращающийся гул, заглушающий все звуки мира. А перед глазами плыло от подступающих слез. Мир кружился подобно карусели, выбивая землю у Этеля из-под ног, и чтобы не свалиться, парень уперся руками в стену коридора, пытаясь остановить яростный шквал захлестнувших его эмоций.

Этельстен не помнил, как выбрался на улицу, но спустившись с крыльца, он обессиленно уселся на ступеньки и спрятал лицо в ладонях. Ему хотелось реветь как маленькому - взахлеб и с надрывом. Ему хотелось кричать от страха и бессилия. Ему хотелось избавиться от боли в груди, но сделать это было невозможно.

Впервые его сердце было разбито и втоптано в грязь. Впервые его душа была расколота на части. Впервые он на собственной шкуре испытал, что чувствовали Ленард и Рика в каждый миг, когда он терзал их своим непостоянством. И от этого парню было еще хуже.

- Простите меня... простите... простите... - шептал он отчаянно, делая быстрые и рваные вдохи морозного воздуха, места которому в легких почему-то не находилось.

- Этель, тебе плохо? Что случилось? - встревоженный голос Видегреля раздался совсем близко, а следом за ним на плечо парня легла теплая ладонь отчима.

Этельстен отнял руки от лица и поднял взгляд. Но стоило ему увидеть родное лицо мужчины, как силы покинули его, и он все же разревелся, бросаясь отчиму на шею и пряча лицо на его плече.

- Этель, - прошептал Видегрель, обнимая парня и бережно поглаживая его по спине. - Тебе мама звонила, да? Ты из-за этого так расстроился? Не стоит, я постараюсь все уладить.

- Мне никто не звонил, - плохо ворочающимся языком проговорил парень, прижимаясь к Видегрелю с такой силой, словно тот был скалой, оплотом, который никогда не рухнет, который всегда будет рядом, когда потребуется, и ни за что не предаст.

Только не этот человек, заменивший ему отца и лучшего друга. Только не он.

- Боги, Этель, что произошло? - Видегрель тяжело сглотнул. Этельстен никогда не плакал на людях. Никогда не позволял себе проявить слабость. И его слезы выжигали душу мужчины кислотой беспокойства. - Ну не молчи ты! У тебя неприятности? Что-то с Ленардом? Этель...

- С Ленардом? - парень сглотнул тяжелый ком и поморщился, чувствуя очередной укол боли. - У него все хорошо, и даже очень.

Он шмыгнул носом и, не желая отстраняться от отчима, уткнулся лбом в его плечо, глубоко вдыхая родной и до одури любимый аромат его туалетной воды.

- Тогда что? - совершенно растерялся Видегрель.

- Я оказался не у дел, - выдавил парень, и его губы затряслись, выдавая подступающую истерику. - Это я нашел Рику. Я ему помог. Я спас его от Стредфорда. Я готов был сердце себе вырвать, чтобы он был со мной. Чтобы он позволил себя любить. Но я оказался не нужен, понимаешь? Я оказался не нужен им обоим!

Видегрель не понимал, о чем толкует парень, но то, что Этельстену больно, было понятно и без слов. Да только советчик из него был никудышный. Что вообще может посоветовать человек, который и со своим браком-то разобраться не смог? Куда ему лезть в чужие отношения?

- Ты преувеличиваешь, - попытался успокоить парня Видегрель. - Ленард любит тебя. Наверное, он просто немного злится. Но это пройдет. Ты же сам говорил, что готов потерпеть и добиться его прощения. Наверное, ему нужно немного больше времени. Все наладится. Вот увидишь.

Этельстен отстранился от отчима и прижал ладонь к его губам, заставляя замолчать.

- Не произноси его имени. Даже не упоминай его при мне. И выбрось ты уже этот веник!

Парень выхватил букет из рук Видегреля и стал рвать несчастные цветы, снова заливаясь слезами.

- Ненавижу эти цветы! Ненавижу их! Ненавижу все, что с ними связано! Проклятые! Из-за них одни несчастья! Я не хочу их больше видеть. Я не хочу чувствовать их запах. Я не хочу к ним прикасаться!

Он с омерзением отшвырнул истерзанный букет и вжался в Видегреля, задыхаясь и чувствуя, что вот-вот лишится или сознания, или рассудка.

- Видегрель, ты хоть когда-нибудь любил меня? Ты хоть когда-нибудь хотел меня по-настоящему? Мои чувства к тебе, они хоть когда-нибудь были взаимны?

Вопросы огненной плетью хлестали разум Видегреля, прожигая в нем дыры. Жалили сердце, воскрешая в памяти события давно минувших дней. И мужчина чувствовал, как лед, которым он сковал свою душу почти три года назад, начинает трещать, осыпаясь мелкой подтаявшей крошкой.

Этельстен все спрашивал и спрашивал, повторяя вопросы и требуя ответов, при этом касаясь его шеи горячими губами и обжигая кожу жарким дыханием.

Искалеченные цветы лежали на подтаявшем снегу. На белоснежных лепестках проступали бурые пятна попавшей на них грязи, и мужчина вдруг подумал, что его чувства к этому мальчишке очень похожи на них. Светлые, нежные, добрые, но запятнанные искрами вспыхнувшего однажды желания, которое стремительно возвращалось, ломая выстроенные им преграды и убеждения.

Миранда оказалась права - он чертов извращенец. Растлитель, подлец, предатель...

Но цветы уже втоптаны в грязь, а заявление лежит на столе у офицера полиции. Так какая теперь разница?.. Если его будут судить, то пусть хотя бы за дело.

Видегрель сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, мягко коснулся губами скулы Этельстена.

- Да, - очень тихо сказал он. - На все твои вопросы... да.

Этель замер, сминая пальцами пальто на спине мужчины, и притих, чувствуя, как его кожа пылает в месте поцелуя.

Признание острым лезвием вспороло душу, которая и без того пребывала в смятении, и парень поднял на отчима изумленный взгляд.

Он не ослышался? Видегрель действительно признался ему в чувствах?

- Удивлен? - спросил мужчина тихо, вглядываясь в расстроенное, но по-прежнему невероятно привлекательное лицо Этельстена, и стирая пальцами с его щек мокрые дорожки слез.

- Не очень, - слукавил парень и тяжело сглотнул. - Где-то в глубине души я это чувствовал, но ты виртуозно играл роль преданного мужа и заботливого отца.

- Наверное, мне больше нет смысла этого делать, - печально улыбнулся Видегрель. - Мы с Мирандой разводимся. И... этот процесс будет болезненным для всех нас. - О заявлении в полицию, которое женщина сделала совсем недавно, Видегрель решил умолчать. Незачем расстраивать Этеля еще сильнее. У него и так душа не на месте.

Известие о разводе поразило парня как гром среди ясного неба. И в первые мгновения Этельстен не мог найти слов, чтобы выразить чувства, которые шквалом обрушились на него, не давая возможности адекватно оценивать ситуацию.

Видегрель разводится с мамой? Но... а что в таком случае будет с ним?

- Ты не можешь этого сделать! - выпалил парень, мир которого продолжал рушиться с ужасающей скоростью. - Ты же обещал, что не бросишь меня. Ты обещал, что всегда будешь рядом. Прикрывался этими проклятыми цветами, чтобы не ссориться с мамой. А теперь-то что? Зачем ты их приволок? Чтобы сказать мне «прощай»?

Этельстен отстранился от мужчины и снова сел на ступени, пряча лицо в ладонях и заливаясь слезами как маленький ребенок.

- Ну, конечно же, нет. - Видегрель присел перед парнем и провел ладонью по его волосам. - Я пришел... - он запнулся. Вываливать на мальчишку весь тот мусор, что обрушился на него, не хотелось. Не в этот момент, когда Этелю и без того кажется, что жизнь катится в пропасть. - Причина уже не важна. Ты просил забрать тебя. И если ты все еще хочешь уехать со мной, то пойдем.

- Хочу... - Этельстен поднял на мужчину взгляд, полный невыразимой тоски. - Только не исчезай из моей жизни. Я этого не вынесу. Пожалуйста, хотя бы ты не бросай меня.

- Успокойся. - Видегрель взял парня за локоть и помог подняться, после чего обнял и погладил по спине, давая понять, что никуда он не денется и, конечно же, выполнит свое обещание всегда быть рядом.

Но Этельстену, похоже, простых объятий было мало. И он, вцепившись в мужчину руками, оставил на его губах короткий и немного даже болезненный поцелуй. А когда Видегрель покорно и без воплей принял это проявление чувств, Этель прильнул к нему, стараясь найти в себе силы двигаться дальше.

- Надо разрешение у куратора взять, - проговорил он едва слышно, гладя мужчину по волосам и никак не желая выпускать его из объятий.

Нет, к нему не вернулись старые чувства. В нем пробудились новые. Теперь он хотел Видегреля вдвое сильнее, но любовь ли это, и любил ли он мужчину по-настоящему, так же как Ленарда или Рику, парень не знал.

Теперь он сомневался во всем на свете. Но одно он знал наверняка: то, что он чувствовал к отчиму, было глубже какой-то там любви. Намного глубже и намного крепче. И эти узы он ни за что не захотел бы разорвать.

- Разрешение... - Видегрель провел кончиком языка по пересохшим губам, на которых еще горел след от поцелуя парня. - Да, конечно.

Мысли как-то разом спутались, и в голове воцарился какой-то бедлам. Он совсем не ожидал, что его встреча с Этельстеном обернется таким эмоциональным сумбуром и превратит упорядоченные чувства в мешанину идиотских страстей. В памяти вдруг вспыхнули события почти трехлетней давности, и от этих воспоминаний по спине мужчины пробежала приятная колючая дрожь.

- Где сейчас куратор твоего курса? - стараясь унять разбушевавшееся сердце, спросил он, не выпуская Этеля из объятий. - В колледже?

- У себя в кабинете, я думаю, но... - Этель запнулся и поджал губы. - Я подожду тебя здесь, ладно? Не хочу туда возвращаться.

Парень немного отстранился, и тут же вздрогнул, услышав многозначительное «кхм!», прозвучавшее откуда-то слева.

Отчим медленно разжал объятия и повернулся на звук. Этельстен так же повернул голову и застыл, чувствуя, как сердце начинает неистово прыгать в груди. В двух шагах от них стоял учитель географии и приветливо улыбался. Вот только от этой улыбки по спине Этеля пробежал колючий холодок.

- Простите, что отвлекаю, - заговорил учитель, по своему обыкновению сощурив глаза, - но уставом запрещены любые телесные контакты между студентами.

Улыбнувшись еще шире, он окинул Видегреля изучающим взглядом и тут же добавил:

- Но вы определенно не студент.

- Это мой отец. - Этель, зная крутой нрав господина Эйгерта, выступил вперед, неосознанно пытаясь защитить Видегреля.

- Отец?! - Учитель вскинул бровь и, чуть склонив голову к плечу, еще раз окинул стоящего позади студента мужчину оценивающим, и каким-то даже придирчивым взглядом. - Не слышал ничего более нелепого.

Возникший словно из ниоткуда мужчина произвел на Видегреля неоднозначное впечатление.

Высокий и стройный. С темными коротко стрижеными волосами, взъерошенными порывом сильного ветра. С резкими, но не грубыми чертами лица, острыми высокими скулами и тонкими губами, искривленными в насмешливой ухмылке. Мужчина был одет в тонкий бежевый свитер с закатанными до локтя рукавами и темные брюки. И, в целом, выглядел очень аккуратно и даже стильно, но отчего-то показался ему очень уставшим.

Незнакомец пристально смотрел на Видегреля, слегка склонив голову к плечу, и его пронзительные темные глаза за прозрачными линзами строгих очков в черной оправе, казалось, видели мужчину насквозь. И этот внимательный изучающий взгляд отозвался в душе Видегреля каким-то первобытным трепетом.

Оторвав взгляд от этого странного человека, Видегрель мотнул головой, прогоняя странные мысли, и, отстранив Этеля немного в сторону, посмотрел учителю в глаза.

- Прошу прощения, - улыбнулся Видегрель, стараясь не обращать внимания на пробежавшую по спине неприятную дрожь, вызванную столь пристальным и тяжелым взглядом. - Этельстен выразился немного неправильно. Я его отчим и опекун. Видегрель Родже. - Он протянул мужчине руку для приветствия. - Надеюсь правилами не запрещено обнимать родителей?

- Не припомню такого пункта, - губы учителя тронула едва уловимая усмешка.

Он пожал ладонь господина Родже и представился ему. После чего посмотрел на Зитриса, отмечая покрасневшую кожу под его заплаканными глазами, и спросил:

- Вы поссорились с Легримом из-за Умино? Он рассказывал вам что-нибудь после моего ухода?

Этельстен покачал головой, не считая нужным делиться с мужчиной подробностями совместного времяпровождения Ленарда и Рики.

- Ладно. Возвращайтесь в колледж. Занятия начнутся через десять минут.

- Но... - Этельстен беспомощно посмотрел на Видегреля, понимая, что, если Садис запретит ему уйти, он не сможет покинуть территорию колледжа.

- Господин Эйгерт, - понимая парня без слов, окликнул Видегрель направившегося к дверям учителя, - насколько я знаю, вы дисциплинарный воспитатель в этом колледже, поэтому... не могли бы вы дать Этельстену пропуск. Некоторые семейные обстоятельства вынуждают меня просить об этой незначительной услуге. А на поиски куратора Этельстена у нас просто нет времени.

Садис остановился и повернулся, окинув студента и его отчима странным, придирчивым взглядом. После чего сказал, спокойно спускаясь по ступеням:

- Я отпущу его под вашу личную ответственность, господин Родже. Но только до завтрашнего утра. Хватит с нас таинственных исчезновений студентов. Зитрис, - мужчина строго посмотрел на парня, - я вас предупреждаю, выкинете какой-нибудь номер или опоздаете в колледж, и вас будет ждать суровое наказание.

- Да, учитель, - покорно ответил Этельстен, опустив взгляд.

- Тогда идемте, оформлю вам пропуск.

Он сделал несколько шагов, но остановился и, повернувшись к студенту, спросил:

- Кстати, Зитрис, вы ничего не забыли?

Этельстен недоуменно нахмурился, не понимая, о чем говорит учитель, но господин Эйгерт был благосклонен и подсказал, указав взглядом на растерзанные цветы, которые безобразной кучкой мусора валялись на земле.

- Да, простите, - извинился Этель и, быстро подобрав изломанные стебли, отнес их в урну. После чего вернулся к Видегрелю и направился вместе с ним следом за куратором первого курса.

Всю дорогу до проходной Видегрель смотрел на идущего впереди мужчину, не в силах оторвать от него взгляд. Каждое движение этого человека было пропитано каким-то животным магнетизмом. От него исходила сильная подавляющая аура опасности, и Видегрель в который раз поразился умению господина Айзена находить подобных людей. Ведь если от этого человека даже у него мороз бежал по коже, то что уж говорить о студентах, которых господин Эйгерт наверняка мог усмирить одним только взглядом.

- Этель, - негромко обратился мужчина к пасынку, когда они простились с господином Эйгертом и, миновав проходную, направлялись к машине, - что за человек, этот Садис?

- Жуткий тип, - охарактеризовал Этельстен, ежась от пронизывающего ветра. - Одним своим видом заставляет окружающих цепенеть от страха. На его лекциях никто и никогда не разговаривает. И еще, мне кажется, ему нравится бить людей. Его лицо становится таким одухотворенным, когда он лупит кого-нибудь своей указкой. В такие моменты он похож на фанатика, который считает, что исполняет божью волю.

Этель вздохнул и, открыв заднюю дверцу автомобиля, забрался в салон и тут же сжался в дрожащий комок, понимая, что перемерз, пока закатывал Видегрелю истерику.

Заметив, что парня трясет, мужчина попросил водителя включить обогрев сильнее и, сняв с себя пальто, укутал в него Этельстена.

- Расскажешь мне, что все-таки у тебя случилось? - спросил он, обнимая парня и растирая ладонью его плечо. - То, что дело в Ленарде, я уже понял. Неужели вы опять поругались из-за того мальчишки? Этель, ты же вроде сделал свой выбор, зачем все эти ссоры?

- Я-то сделал, - ответил парень, и его губы снова задрожали от обиды на весь мир, - но Ленард решил, что я слишком долго думал и... бросил меня. Он... - Этель мучительно сглотнул, - изменил мне, и сделал это специально. Он сделал это с Рикой.

Парень почувствовал, что ему снова не хватает воздуха, и уткнулся лицом в плечо Видегреля, понимая, что сейчас просто сойдет с ума от разъедающей его душу боли.

- Вот, значит, как... - задумчиво проговорил мужчина, понимая, насколько больно и тяжело приходится сейчас парню.

Мальчишка привык всегда быть центром внимания. Привык капризничать и добиваться желаемого любыми способами. Привык к тому, что ему всё прощают. Но в этот раз все пошло не так, как он рассчитывал. И это сбило бедолагу с толку.

- Измена - это всегда больно, - поглаживая парня по плечу, проговорил Видегрель. - Просто раньше ты этого не понимал. Такое иногда случается. Это неприятно. Больно. Обидно. Но ты ничего не можешь с этим поделать. И всё, что тебе остается, это либо простить и забыть, либо попрощаться.

Этельстен глубоко вздохнул, и без Видегреля понимая, в каком шатком положении оказался. Да и злился он на Ленарда не столько из-за измены, сколько из-за Рики, которого парень зачем-то втянул в свою жестокую игру.

- Сейчас я не хочу об этом думать, - сказал он, удобнее располагаясь в объятиях отчима. - Не похоже, чтобы Ленард сильно сожалел о том, что сделал. А, значит, я теперь для него не так уж и важен.

Он сделал еще несколько успокаивающих вдохов и, взглянув на мужчину, проговорил:

- Лучше скажи мне, что не жалеешь о том, что я порвал твои цветы. Мне было тошно от одного только взгляда на них. Но теперь они нам больше не нужны... правда?

Этельстен поднял руку вверх и, потянувшись к лицу мужчины, нежно убрал прядку длинных волос ему за ухо.

- Нужны, не нужны... - Видегрель тяжело вздохнул. - Я, наверное, действительно извращенец, как и утверждает твоя мать. - Губы мужчины тронула горькая улыбка. - Меня пугало влечение к тебе, ведь я искренне любил Миранду. Или думал, что люблю... все это очень сложно, Этель. Жизнь вообще сложная штука. А чувства и эмоции и подавно. Я не хочу, чтобы наша с тобой связь оборвалась. Ты стал для меня очень дорогим и близким человеком. И я не хочу тебя терять. Но и отталкивать больше не стану.

- Ты не потеряешь меня, - возразил Этельстен, чуть отстраняясь и заглядывая мужчине в глаза. - Но если ты не собираешься отталкивать меня только из-за безысходности, то нам не стоит продолжать этот разговор.

Он снова лег мужчине на плечо и, сжав в кулаке прядь его волос, намотал ее на палец, с тоской думая о том, что он устал выпрашивать внимания, устал инициировать события, которые в итоге всегда оборачивались против него.

- Безысходность? - Видегрель даже рассмеялся. - Нет, об этом речь не шла. Просто я знаю тебя. Ты импульсивный, капризный, вредный ребенок, которому подавай на блюдечке любое его желание. Я не хочу, чтобы потом ты сожалел о содеянном.

- Издеваешься, да? - хмыкнул Этельстен, и его сердце пустилось вскачь от волнения. - Я хотел тебя с первой нашей встречи. Ты моя несбыточная, недостижимая мечта. Я провел много ночей, думая о тебе и лаская себя, представляя, что это твои руки прикасаются ко мне. И твои губы...

Этель сделал глубокий вдох и, прижавшись губами к уху мужчины, зашептал, поглаживая ладонью его бедро:

- Твои губы дарят мне немыслимое наслаждение. Исследуют мое тело, задевая самые чувственные места. И я горю от желания быть с тобой, обладать тобой и принадлежать тебе. Я очень тебя люблю, Видегрель.

- Маленький паршивец, - рассмеялся мужчина и, повернув голову, поймал губами губы Этельстена. - И ведь не угомонишься же, пока не получишь желаемое, да?

- Да, - выдохнул парень, очень нежно и чувственно отвечая на поцелуй. - Ты должен быть моим. И не думай, что я делаю это, чтобы отомстить Ленарду. Если честно, если бы мне раньше представилась такая возможность, я не отказался бы от нее. Ни за что на свете не отказался бы.

- Тогда, думаю, нам стоит поторопиться. - Видегрель, нежно провел кончиками пальцев по губам парня, после чего чувственно их поцеловал. - Не хотелось бы, чтобы столь давняя мечта осуществилась... в машине.

***

Видегрель привез Этельстена к себе в клуб. Но, прежде чем забраться с парнем в постель, настойчиво отправил его принимать ванну, чтобы он отогрелся и немного пришел в себя.

Этель не возражал, надеясь по-быстрому искупаться и продолжить начатое в машине, но вода была такой теплой, а пена такой душистой, что парень невольно разомлел, и ему было лень даже пошевелиться, не то, что подниматься и куда-то идти.

К тому же, оставшись наедине со своими мыслями, он получил возможность обдумать сложившуюся ситуацию в спокойной обстановке.

Одно воспоминание о словах Ленарда все еще рождало в душе парня нешуточный гнев. Но тревога за Рику пересиливала это чувство.

Этельстен беспрестанно прокручивал в голове все, что знал о мальчишке, и пытался понять, куда он мог подеваться. Но, сколько бы он ни думал об этом, ничего путного в голову не приходило.

Оставалось надеяться, что таксист, который подвозил Рикальда в колледж, сможет пролить свет на сложившуюся ситуацию, и мальчишка в скором времени найдется. А если нет, он лично отправится его искать. Если понадобится, обыщет каждый уголок Нью-Йорка, штата, всей страны, лишь бы только еще хоть раз взглянуть в красивые, печальные глаза парня, и заключить его хрупкое тело в свои крепкие объятия.

Представив этот волнительный момент, Этельстен тяжко вздохнул и все-таки решил выбраться из ванной. Но ему было лень вставать и тянуться за полотенцем, и он прибегнул к своему обычному клянченью, пытаясь дозваться отчима.

- Видегрель... мне нужна твоя помощь. Не мог бы ты подойти?

Услышав голос парня, Видегрель лишь покачал головой. Похоже, менять свои привычки Этель совершенно не собирался, и мужчина вдруг представил себе уморительную картину, как уже взрослый с первыми сединами Этельстен, требует от своего не менее взрослого любовника вытереть его мяконьким полотенечком.

Впрочем, отказывать парню в такой малости, Видегрель не стал. И поднявшись из кресла, направился к ванной комнате. Прихватив с полки пахнущее лавандой полотенце, мужчина присел на бортик ванной и протянул его нежившемуся в клубах благоухающей пены Этельстену.

- Ты никогда не изменишься, да? - с улыбкой спросил он, вдыхая густой пар, наполняющий помещение. - Совсем не хочешь взрослеть.

- А зачем? - спросил Этель, лукаво глядя на мужчину, и, подавшись вперед, смял ладонью его бедро. - Это очень приятно, когда о тебе кто-то заботится. Попробуй как-нибудь. Уверен, очень скоро ты встретишь человека, который будет счастлив исполнять все твои капризы.

Губы парня тронула хитрая усмешка, и он встал, ничуть не стесняясь предстать перед Видегрелем полностью обнаженным.

- А пока позаботься обо мне, пожалуйста, - раскинув руки в сторону, попросил он.

Видегрель усмехнулся и покачал головой, поднимаясь с бортика ванной и расправляя широкое полотенце, при этом внимательно изучая взглядом стройное тело парня.

Этельстен очень изменился за последние два года. Из его тела ушла подростковая нескладность, и теперь Видегрель смотрел не на мальчишку, а на красивого, хорошо сложенного молодого мужчину, фигура которого приковывала к себе взгляд резкими линиями хорошо очерченных мышц. Широкие плечи, сильные руки и бедра, плоский живот с красивым рисунком пресса. Парень был поистине прекрасен и мог дать фору любой модели, если бы, конечно, захотел.

Видегрель мягко стирал с кожи Этеля блестящие капельки воды, без стеснения разглядывая каждый дюйм его тела. А парень при этом лукаво щурился и облизывал губы кончиком языка, этим нехитрым действием соблазняя мужчину.

- Ты вырос, - чувствуя, как в горле становится сухо, проговорил Видегрель и провел ладонью по бедру Этельстена, с улыбкой наблюдая, как естество парня реагирует на его прикосновения. - Стал очень красивым и еще более желанным... Но прежде чем мы продолжим... я должен тебе кое в чем признаться.

- И в чем же? - спросил Этель чуть сипло из-за накатывающего на него возбуждения.

Видегрель всегда был для него особенным и бесконечно любимым человеком, недостижимым как самая далекая звезда. И сейчас, когда эта звезда сама упала ему в руки, его мысли путались, а тело изнывало от желания поскорее заключить мужчину в объятия.

- О, Боже! Только не говори, что ты натурал! - наигранно возмутился он и прикоснулся пальцами к высокой скуле Видегреля, нежно оглаживая ее. - Я в жизни не поверю в эту ересь.

Видегрель усмехнулся.

- Не будем углубляться в стереотипы, - отмахнулся он и серьезно посмотрел в глаза парня. - Нет, тут кое-что другое. Миранда обвиняет меня в твоем совращении и растлении... и я не хочу, чтобы ты посчитал мой поступок местью. Это не так. Ты очень важен для меня. Я искренне тебя люблю, и все, что произойдет между нами... будет наполнено этими чувствами.

Этель знал, что его мать страдает легкой формой помешательства, но даже представить не мог, что она зайдет так далеко.

- Пусть засунет себе эти обвинения в... - он осекся, вдруг, осознавая, что не стоит оскорблять маму вслух, даже если она очень сильно его бесит, и сделал глубокий успокаивающий вдох. - В общем, если дело дойдет до суда, я буду на твоей стороне. Она ничего не сможет доказать.

- Я рассказал тебе это вовсе не для того, чтобы заручиться поддержкой в суде, - немного печально улыбнулся Видегрель, сжимая ладонь парня и сплетая его пальцы со своими. - Но все равно, спасибо. И раз мы всё прояснили, думаю, отвлекаться больше нет нужды. - Он притянул руку Этеля к своему лица и мягко коснулся поцелуем его длинных ухоженных пальцев. - Идем?

- А халатик где? Мне холодно, - пояснил парень, хотя дрожал он вовсе не из-за холода.

- Ты как дитя, - покачал головой мужчина и отвернулся, чтобы снять с крючка длинный махровый халат. И пока Этельстен выбирался из ванной, Видегрель пытался собраться с мыслями и успокоить сердце, которое внезапно начало колотиться как ненормальное.

Этель, заметив ступор мужчины, подкрался к нему сзади и, прижавшись к его спине, убрал его волосы в сторону. После чего начал покрывать нежными поцелуями обнажившиеся участки его шеи. Пальцы парня при этом нащупали пуговицы рубашки Видегреля и стали медленно их расстегивать.

- Надеюсь, ты не передумал? - спросил Этельстен, задевая губами ухо мужчины. - Не нужно сбегать от своих желаний. Близость не испортит наших отношений. Наоборот, они станут только крепче.

«Станут ли?» - мелькнула непрошеная мысль, но под горячими поцелуями парня она быстро истаяла, не оставив после себя и следа.

Видегрель чуть повернул голову и коснулся поцелуем нежных губ Этельстена, позволяя ему целовать себя так, как парень давно мечтал.

Углубив поцелуй, Этель нетерпеливо вытащил рубашку мужчины из брюк и провел ладонью по его торсу, наслаждаясь теплом и мягкостью его кожи, и мысленно ликуя от осознания того, что Видегрель наконец-то сдался.

Грядущая близость обещала быть сладкой и запоминающейся. Этельстен больше не боялся, что мужчина выйдет из-под контроля и возьмет его силой, срывая раздражение и сексуальную неудовлетворенность. Те времена давно прошли. Они стали близкими друзьями. Они любили друг друга и доверяли друг другу, а Этельстен ко всему прочему сходил с ума от желания обладать этим человеком.

- Идем в постель, - выдохнул парень, обрывая поцелуй и на миг прижимая Видегреля к себе, словно боялся, что тот может исчезнуть. - Мне холодно... меня всего трясет... хотя, возможно, причина кроется в тебе...

Видегрель не стал возражать и, сжав руку парня в своей, повел его за собой в комнату.

Пальцы Этельстена слегка подрагивали, но мужчина его прекрасно понимал. Он и сам волновался словно на первом свидании, но отступать не хотел. Некоторым желаниям надо давать волю. А его вожделение томилось в запертой кладовке слишком долго.

Подтолкнув Этеля к кровати, Видегрель отошел на пару шагов и принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке, до которых парень так и не добрался.

Под пронзительным изучающим взглядом Этельстена ему становилось всё жарче. Сердце заходилось в безумном ритме бешеной сальсы, а дыхание сбивалось на каждом вдохе. Даже пальцы и те подводили от волнения и охватившего душу сладостного предвкушения. И все же с одеждой Видегрель справился быстро. Отбросив ненужные тряпки в сторону, он несколько мгновений стоял перед Этелем, давая парню возможность хорошо себя рассмотреть, а потом приблизился к нему и, склонившись над его ухом, тихо шепнул:

- Ну как? Доволен тем, что увидел?

- Еще как... - проговорил Этельстен чуть хрипло. Кровь ударила ему в голову, пульс участился, а воздух застрял в легких, мешая сделать выдох.

Парень смотрел на Видегреля и млел от представшей его взору картины. Мужчина был великолепен. Он обладал не только привлекательным лицом, но и совершенным телом, которое было словно создано для любовных утех. И парень готов был возликовать от радости, потому что до осуществления его мечты остался всего крошечный шаг - один решительный жест и несколько значимых слов.

- Я так долго ждал тебя, - с чувством прошептал Этель и, схватив Видегреля за руку, потянул его на себя.

Мужчина подался вперед, не оказывая ни малейшего сопротивления, и уже через секунду Этельстен крепко обнял его и поцеловал. Глубоко, нежно, со всей своей трепетной любовью к нему, которую смог сохранить, несмотря на все препятствия и запреты.

Парень со сладким упоением гладил спину Видегреля, сминая кожу, когда к его паху приливала очередная волна возбуждения, и впивался в нее пальцами, не в силах контролировать свою страсть. Его окрепший член терся о бедро мужчины, которое тот протолкнул ему между ног. И из-за этого перед глазами у Этельстена периодически темнело, заставляя его глубоко и порывисто дышать.

Руки Этельстена скользили по спине Видегреля, заставляя мужчину содрогаться от ласковых и в то же время страстных прикосновений. Трепетное и нежное, чувство, которое он испытывал к парню, теперь приобрело новые оттенки. Чувственные, желанные, сладостные. И Видегрель отступал под их напором, отдавая всего себя этому немыслимо-капризному и упертому человеку, который, зная всю тщетность своих надежд, продолжал упрямо ждать его.

И дождался.

Улыбка коснулась губ мужчины, и он негромко спросил, покрывая шею и грудь Этельстена легкими поцелуями:

- Не пожалеешь? Обратной дороги не будет.

- Пожалею, - ответил парень, - если отступлю. А ты? - он поймал Видегреля за подбородок и заглянул в его глаза. - Ты ведь не сбежишь в этот раз? Я уже не маленький. И ты не должен бояться, что сделаешь мне больно или напугаешь меня. Сегодня мы будем на равных, ладно? Не опекай меня. Просто люби.

- Не сбегу, - ответил мужчина и глубоко поцеловал парня, этим нехитрым действием отвечая на все сомнения Этеля. - И мы будем на равных. Хотя... не совсем. - Видегрель улыбнулся и, потянувшись к прикроватной тумбочке, открыл ящик и выудил оттуда небольшую коробку, которую и вручил парню. - Думаю, в сложившейся ситуации активную роль лучше сыграть тебе. Скажем так, пусть ведет более опытный.

От предложения Видегреля на губах Этельстена расцвела растерянная улыбка. Он никогда раньше не выступал в активной роли, и в этом плане был еще девственником. Это не значило, что он не хотел попробовать. Но Ленард скорее открутил бы ему голову, чем позволил быть сверху.

- Это... - Этель сделал глубокий вдох и поднял на Видегреля горящий взгляд, - очень самоотверженно с твоей стороны. Ты, правда, готов? Если у тебя еще не было мужчины, то должен предупредить, что это будет чертовски больно. После первого раза мне казалось, что у меня ножом в заду поковырялись.

- Я знаю, - кивнул Видегрель, открыто глядя на парня. - Но ты, по крайней мере, знаешь, что к чему на собственном опыте. А с болью я как-нибудь справлюсь.

- Ладно. Но я тебя предупредил, - не стал особо упрямиться парень.

И, усевшись поудобнее, открыл врученную ему коробку.

Презервативы с лубрикантом он сразу же отложил в сторону, чтобы потом долго не искать, и взял в руки прозрачный фаллоимитатор. Повертел его немного перед глазами и, удивленно вскинув бровь, брезгливо бросил назад в коробку.

- Фу! - притворно возмутился он. - Ты что, развратничал тут без меня?

- Это стандартный набор для всех клиентов, - пояснил Видегрель спокойно. - Он есть во всех номерах. Ну и мне на всякий случай один принесли. Как видишь, пригодился.

- Да, но обойдемся без вибратора, ладно? А это у нас что? - Этель вытащил маленькую пробирочку с золотой жидкостью, но мужчина тут же отобрал ее, бросив что-то насчет стимуляторов.

После чего отобрал и саму коробочку, потому что Этельстен, видимо, собирался играться с ней до самого утра.

Парень поднял на отчима взгляд и тут же вспыхнул от корней волос до кончиков пальцев.

Какой же он все-таки красивый. Как фарфоровая кукла. С белой молочной кожей и черными волосами ниже лопаток. С большими, темными глазами, полными сумасшедшего блеска. И чувственным губами, которые так и манили прикоснуться к ним.

Бедные, бедные посетители клуба. Ежедневно видеть перед собой это чудо и не иметь возможности дотянуться до него.

Этель тяжело сглотнул. До недавнего времени он тоже был одним из таких бедолаг. Как долго он мечтал о Видегреле, сколько раз во сне он отдавался ему, сколько раз просыпался в слезах, понимая, как несбыточно эти мечты. Но теперь...

- Видегрель, - прошептал он, подползая ближе к мужчине и нежно целуя его в щеку. - Ты даже не представляешь, какой ты!

Этель нежно провел рукой по его шелковистым волосам и шало улыбнулся.

Боги, каким счастливчиком будет тот, кому достанется это чудо. Этельстен искренне завидовал будущей любовнице или любовнику Видегреля. Но сегодня он не хотел думать о будущем. Сегодня этим счастливчиком будет он.

Видеть в глазах парня столь страстное желание оказалось очень волнительно и приятно. Раньше Видегрель сознательно игнорировал его знаки внимания, но теперь воздвигнутые им стены пали. Рассыпались прахом и развеялись под напором судьбоносных ветров.

Обратного пути не было, но мужчина и не собирался отступать. Они оба слишком долго желали этого момента. Слишком долго были скованны данными друг другу обещаниями и условностями. Но теперь они были свободны. Клетка, сплетенная из запретов и правил, распахнула свою дверцу, и впереди их ждал умопомрачительный полет наслаждения и страсти. Осталось только расправить крылья и позволить потоку судьбы подхватить себя в этом заманчивом путешествии.

- Ты прав, - шепнул Видегрель, увлекая парня за собой и падая на мягкие подушки. - Но уверен, ты очень красочно расскажешь мне об этом.

- Ты очень красивый, - Этель вовлек мужчину в долгий, глубокий поцелуй, а когда отстранился от него, продолжил: - Ты самый сексуальный человек, которого я когда-либо встречал. - Он на мгновение сомкнул ладонь на горле Видегреля, и тут же скользнул ею вниз, оглаживая торс мужчины и спускаясь ниже к его естеству. - Ты самый желанный для меня. Сегодня... и всегда. - Парень накрыл ладонью член Видегреля и сжал его, заставляя окрепнуть. - Я... - губы последовали за рукой, оставляя на коже мужчины обжигающие следы поцелуев. - ...без ума... - голова парня кружилась от неповторимого незабываемого запаха, который казалось, совсем не изменился за два с половиной года, - ...от тебя...

Он замер на мгновение, разглядывая блестящую розовую головку, к которой стремительно приливала кровь. И, высунув язык, коснулся маленькой дырочки, подразнивая ее и слизывая вязкие терпкие капли.

Видегрель вздрогнул, реагируя на сладкую пытку, и Этель улыбнулся. После чего открыл рот шире, и вобрал член в себя, пропуская его как можно глубже, умело лаская и получая от этого ни с чем несравнимое удовольствие.

- Ты очень вкусный, - шепнул парень, когда Видегрель особенно сладко застонал, сминая ладонями простыни. - Ты просто совершенство.

Он перехватил ладони мужчины и сплел свои пальцы с его, после чего снова вернулся к интимной ласке, дурея от происходящего и возносясь на вершины блаженства от одной только прелюдии.

В оральной ласке Этель оказался куда искуснее, чем все, кто когда-либо доставлял Видегрелю это ни с чем несравнимое удовольствие. Его жаркие губы оставляли на коже пылающие следы, горячее дыхание опаляло тело, а когда он вбирал член мужчины глубоко в свой рот, Видегрель был готов умереть от наслаждения.

- Ты восхитителен, Этель!

Слетевший с губ восторженный вздох растворился в протяжном стоне, вырвавшемся из груди Видегреля. Рука скользнула к голове парня, и мужчина, положив ладонь Этельстену на затылок, пропустил мягкие пряди его волос между своих пальцев.

Парень действовал умело и старательно, и Видегрель был бы не прочь достигнуть пика удовольствия от этой изысканной ласки, но ему хотелось большего. Ему хотелось полного единения, и осознания того, что Этельстену так же хорошо, как и ему.

- Достаточно, - чувствуя, что больше не сможет сдерживаться, Видегрель отстранил голову парня от своего паха и потянул Этеля на себя. - Хочу кончить, когда ты будешь во мне.

Губы Этельстена растянулись в счастливой улыбке. И он выпрямился, устраиваясь между широко разведенных ног мужчины, при этом не сводя с него восхищенного взгляда.

Видегрель был возбужден, как и сам Этель. Парень видел, как блестят его глаза и как губы чувственно приоткрываются в ожидании поцелуя.

Боже! Ему казалось, что он в раю. Неужели его мечта действительно осуществилась? Парень не мог в это поверить, и растерянно гладил бедра Видегреля, пытаясь сообразить, что же делать дальше.

Но замешательство его было не долгим. Он окинул взглядом кровать и, обнаружив пачку презервативов у своей левой ноги, схватил ее и буквально разорвал, чувствуя странную дрожь, охватившую все его тело. Он надел защиту, надеясь, что все делает правильно. А потом выдавил себе на пальцы побольше геля и, виновато улыбнувшись мужчине, провел указательным и средним пальцем между его ягодиц. Нащупав тугое колечко мышц, парень аккуратно ввел в Видегреля оба пальца и стал массировать его тесный проход, давая мужчине возможность хоть немного привыкнуть к неприятным ощущениям и неминуемой боли.

- Я постараюсь аккуратно, - проговорил Этель, наклонившись к Видегрелю и оставив на его чуть приоткрытых губах поцелуй. - Прости, если причиню боль.

С этими словами Этельстен вытащил пальцы, и обильно смазав гелем презерватив, аккуратно, но резко вошел в мужчину, со стоном сжимая его ягодицы и морщась от болезненного удовольствия.

Он замер, вздрагивая и хватая ртом воздух от нахлынувших эмоций и подступающего оргазма. И мысленно взмолился: «Нет, нет, нет... только не это!»

- Видегрель, прости меня, я... - пытаясь успокоиться, Этель лег на мужчину и обнял его, крепко стискивая ладонями его плечи. - Боже, мне еще никогда не было так приятно. Я даже представить не мог...

Он нашептывал мужчине какие-то глупости, а сам старался взять себя в руки и не опозориться. Он так ждал этого момента! Неужели сейчас тело подведет его и на этом все закончится?

Нет! Этель не мог этого допустить.

Резкая тянущая боль пронзила тело Видегреля, отзываясь, казалось, даже в кончиках волос. И мужчине потребовалось все его самообладание, чтобы не сбросить с себя парня в желании прекратить пытку. Сделав глубокий вдох, он на несколько мгновений задержал дыхание и медленно выдохнул, кусая губы и стараясь унять неприятные ощущения. Видегрель знал, что будет больно, но также он знал, что если ведущий постарается, то за болью последует ни с чем несравнимое удовольствие, и надеялся, что Этельстен сделает все возможное, чтобы хорошо было им обоим.

- Все, нормально, Этель, - поглаживая парня по спине, хрипло проговорил мужчина, стараясь унять неприятные ощущения. - Немного непривычно, но в целом, нормально.

- Будет лучше... - со знанием дела ответил парень и тяжело сглотнул. - Только дай мне одну минуту.

Острое желание кончить сию секунду медленно, но притуплялось. Этельстену ужасно не хотелось сдерживаться, но также не хотелось выглядеть перед Видегрелем сопливым девственником, который кончает в первые несколько секунд секса, а потом ложится на бочок и засыпает.

Этого не будет!

Этель на мгновение прикрыл глаза, вызывая в памяти яркий образ престарелого учителя литературы, которого он как-то застал в общем душе. И не прогадал.

Старые обрюзгшие телеса подействовали на него как сильнодействующее успокоительное. Возбуждение понемногу начало спадать, и парень смог наконец-то сделать один слабый толчок, от которого его тело покрылось мурашками, а перед глазами все поплыло. А потом еще один, уже более сильный и глубокий, издав при этом тихий стон удовольствия.

Склонившись над Видегрелем, Этельстен смотрел на него затуманенным взглядом и ловил губами каждый болезненный вздох мужчины, пытаясь при этом входить в него под разными углами, чтобы найти то сокровенное место, при давлении на которое просто сходишь с ума...

И спустя несколько минут мучительных толчков, наконец-то затронул то, что нужно.

Видегрель как-то странно дернулся, лицо его исказилось, дыхание стало рваным, а руки до боли сжали плечи Этельстена... и он вскинул бедра вверх, пытаясь усилить ощущения.

- Ну вот... теперь будет хорошо, - сказал парень, поддерживая ладонью бедро мужчины и начиная толкаться под одним и тем же углом, чтобы доставить максимально возможное удовольствие.

Это было нелегко, потому что парню ужасно хотелось поменять позу и дать передохнуть напряженным мышцам. Но, глядя на то, как Видегрель закатывает глаза и покусывает губы, Этельстен собрал всю свою волю в кулак, и продолжил двигаться в том же темпе и в той же позиции. А вскоре почувствовал приближение оргазма, который снова пришлось сдерживать при помощи учителя литературы.

Несколько минут отвратительных ощущений и ужасных мучений сменились сладостной истомой прокатившейся по всему телу мужчины, и Видегрель прогнулся в пояснице.

С губ сорвался протяжный хрипловатый стон, а пальцы впились в плечи парня, царапая мягкую кожу и оставляя на ней красные полосы. Перед глазами поплыло. Каждое движение Этельстена отзывалось в теле Видегреля невероятным удовольствием, от которого кожа покрывалась мурашками, а пах подводило от желания скорейшей разрядки. И эти новые ни с чем несравнимые ощущения затмили собой и боль, и сомнения, и даже чувство вины, которое отчего-то высунуло свою чумазую морду из глубин подсознания. Мир, заключенный в стенах небольшой комнаты засиял новыми красками и наполнился пряным ароматом полевых трав и луговой ромашки. И все, что осталось важным в этот момент, это два гулко бьющихся сердца и тяжелое дыхание, наполненное страстью.

Этот секс был невыносимо сладким.

Этельстен ускорил темп и тут же до крови прокусил губу. «Не кончать... Не кончать... Не кончать...» - повторял он мысленно, продолжая входить всё быстрее, всё настойчивее и резче, заливаясь потом и задыхаясь от напряжения.

А Видегрель тем временем выгибался под ним, двигаясь в такт толчкам. Схватившись рукой за свой член, мужчина тяжело дышал, лаская себя, чтобы как можно скорее достичь пика удовольствия. И через несколько минут издал глубокий, эротичный стон, забрызгивая густой белой спермой свой живот.

Этель, любуясь этой невероятной, возбуждающей картиной замер на миг, с трудом делая вдохи, а потом лег на мужчину и в несколько толчков довел себя до оргазма. И кончая, он впился губами в шею Видегреля, пытаясь заглушить протяжный стон удовольствия, рвущийся с его губ.

- Видегрель, ты невероятен... - проговорил он, слабо ворочая языком и вздрагивая от спазмов, прошивающих низ его живота. - Мне так хорошо. И я... я хочу еще раз, если ты не против.

Волна удовольствия, накрывшая Видегреля, была столь оглушительной, что в какой-то момент мужчине показалось, что он парит высоко над землей. Тело стало легким и словно бы невесомым, но сладостная дрожь, колкими поцелуями скользящая по коже, напоминала, что он все еще на земле, в объятиях пылкого и нежного любовника.

Целуя плечо прижимающегося к нему парня, Видегрель рассеянно думал о том, что еще никогда не испытывал подобного удовольствия. И теперь он, кажется, начал понимать клиентов своего клуба и их страсть к однополой любви.

Голос Этельстена пробивался к нему через шум крови в ушах, однако, предложение парня было более чем заманчивым.

- Не против, - улыбаясь, сказал Видегрель и скользнул пальцами по волосам Этеля. - Только дай мне передохнуть. Это ты у нас молод и горяч, а я уже начинаю сдавать позиции. И что ты нашел в таком старике, как я? Не понимаю.

- Ты старше меня всего на каких-то десять лет, - сказал парень, ластясь к мужчине и счастливо улыбаясь. - И ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел. Спасибо, что позволил мне быть с тобой. Я мечтал об этом с того самого момента, как впервые увидел тебя.

- Какие, однако, у тебя интересные мечты, - рассмеялся Видегрель и поцеловал парня. - Но мне они нравятся. И если ты дашь мне несколько минут передышки, то мы обязательно продолжим.

Этельстен на его слова счастливо улыбнулся и, коротко коснувшись губами скулы мужчины, притих, позволяя ему немного отдохнуть.

Этот день обещал быть долгим и страстным. Видегрель больше не собирался сбегать от своих желаний. И раз уж они оказались с Этелем в одной постели, мужчина намеревался воспользоваться этим случаем по полной программе. В конце концов, они оба жаждали этого. Оба мечтали о близости. Оба хранили свои мечты в тайне. Но теперь печать запрета была сорвана, и мир вокруг закружился в безумной круговерти обоюдной страсти и безудержного желания.